Глава 3
Пианист-уролог. Стоит ли жениться на колбасе. Русско-английско-узбекский язык. О вреде женской рыбалки. «Принцесса» в лапах «дракона».
Виталий Забудько был самым старшим членом группы и (по признанию всех) самым мудрым. Со школьных лет он видел себя или врачом, или пианистом. В музыкальной школе парню преподавали исключительно классику, для себя же он играл эстрадные композиции, особенно тяготея к джазу. В те времена кумирами для него были Арт Тэйтум, Скотт Джоплин, Эррол Гарнер, и т. п.
После школы Виталик поступил в музучилище, вот тогда-то его вкусы несколько перекосило на рок. Тогда же парень увлёкся гитарой. Правда, в качестве дополнительного музыкального инструмента нашему Доктору был навязан баян.
По распределению он попал в музыкальную школу захолустного городишки. Работа педагогом по классу фортепиано была равно далека как от джаза, так и от рока. Да и вообще, не так он представлял себе свою музыкальную карьеру. Вот тут-то молодой специалист (всего-то 23 года) вспомнил школьную мечту № 1, плюнул на пианино (и в прямом, и в переносном смыслах) и поступил в мединститут. Медицинская карьера началась со вступления сразу в два ВИА: институтский («Регина») и полупрофессиональный (без названия), при филармонии. Классное музыкальное образование и природный талант делали своё дело: джаз и рок звучали, вино наливалось, девки раздевались…
Странно, но при всём при этом студент ещё и хорошо учился (?!). Группа мединститута взяла первое место на городском конкурсе ВИА учебных заведений, правда, ребята немного сжульничали… «Регина» только играла, а вокал был представлен гр. «Девчата» мед же института. Просто первые неважно пели, а вторые так же играли. Ребята выступали не только в своём ВУЗе, но и в других. А заполучить медиков на новогодний вечер считалось и вовсе мечтой организаторов.
Вот на таком-то мероприятии в пединституте Забудько и познакомился с голубоглазой блондинкой (взаправдашней) Леной, обладательницей шикарной фигуры американского стандарта и чистого невинного взгляда. И такая любовь на них напала! Тот факт, что девушка досталась ему и взаправду девушкой, окончательно снёс парню мозги, и «вступил дурак в законный брак». После «распечатывания» молодку понесло… Дошло до того, что она заразила Виталия гонореей.
Как и положено, на разводе трипперная жена обгадила мужа по полной программе: и пьёт он, и внимания-то ей мало уделяет, и за ведение домашнего хозяйства критикует… Хорошо ещё, что ребёнка ему на шею девка повесить не успела…
По окончании медицинского института Забудько пошёл работать клавишником в ресторан (по вечерам) и доктором (в дневное время). Главному врачу почему-то не понравилось, что простой ординатор зарабатывает больше него, и Виталию предложили сделать выбор: музыка или медицина. Он выбрал и то, и другое. Сейчас Виталий Петрович работал врачом-урологом и руководил самодеятельной рок-группой «Медный таз».
По роду врачебной деятельности к нему часто обращались мужчины, страдающие импотенцией, преждевременной эякуляцией и другими чисто мужскими проблемами. Забудько был хорошим врачом, остро переживал за своих больных и тем больше презирал баб. Рассуждал он примерно так: женщины унижают этих людей, насмехаются над ними, рассказывают про несчастных анекдоты. А, собственно, за что мужиков бьют мордой об стол? Только за то, что они заболели! С таким же успехом можно высмеять женщину, больную хроническим воспалением придатков, унизить страдающую эндометритом или плюнуть в лицо заболевшей раком матки… Чушь какая-то!!! Мужикам такое и в голову никогда не придёт! Трудно так же представить себе мужчину, который бы за кружкой пива развлекал собеседников рассказами о гинекологических проблемах своей жены… А у баб разговоры о потенции своих мужчин – популярная тема для светской беседы.
Год назад Виталий отдыхал в Феодосии и снимал комнатку в частном секторе у немолодой (около 50) супружеской пары. Как-то за ужином хозяйка, в порядке поддержания разговора, сообщила гостям, что в последнее время полюбила допоздна смотреть телевизор и читать книги, постольку-поскольку у мужика «уже ничего не работает». Муж сидел, как побитая собака, и Доктору стало его жалко.
– Скажите, а откуда Вы знаете, что у него «ничего не работает»?
– Как же, мы спим в одной постели, и он на меня никак не реагирует!
– А Вы посмотрите на себя в зеркало: целлюлитный зад, бюст, болтающийся на уровне пояса, ноги с выпирающими венами, глубокие морщины на лице, и гениталии, поражённые климаксом… Вы всерьёз считаете, что такое может мужчину возбудить? То, что муж на Вас не реагирует, говорит скорее о его правильной сексуальной ориентации, чем о болезни. Вы попробуйте на ночь положить рядом с ним молодую красивую женщину, а утром будете диагнозы ставить.
Баба зарыдала, а в глазах мужчины была благодарность. В конце-то концов, его жена сама выпросила то, что получила.
Второй раз он не женился, хотя женщин любил и использовал регулярно. Рассуждал он примерно так: «Пользование женским телом, как и еда, является для мужчины физиологической необходимостью, но не станем же мы жениться, например, на колбасе». Бабы у него менялись, «как перчатки» (впрочем, перчатки он менял реже). В наличии имелась ещё и стабильная медсестра Лариса. Она была замужем, и видимо поэтому особого внимания на похождения весёлого доктора не обращала, а может и обращала, но никаких претензий не предъявляла… Несмотря на то, что у любовницы имелись свои ключи, она никогда не приходила внезапно. Включалась тактичность: «Зачем ставить в дурацкое положение и Виталия, и себя, и незнакомую мне женщину? О своих визитах лучше предупреждать, и любовник сам разрулит ситуацию».
Как-то в начале октября Доктора потянуло на экзотику, и он решил развлечься с хорошенькой нацменкой из регистратуры. Это была девушка по имени Венера. С окружающими она общалась на русско-английско-узбекском языке («Салям алейкум, Виталий Петрович. Как Ваше хау ду ю ду?») Несмотря на татаро-монгольское происхождение, она таскалась ничуть не хуже русских девок.
Дабы не травмировать стабильно-стационарную даму, Виталя сообщил ей, что на два дня уезжает с друзьями на рыбалку. Лариса решила устроить любимому сюрприз. Забудько давно жаловался на то, что из окон так поддувает, что шторы колышутся, а заклеить щели – времени нет.
Субботним утром заботливая любовница с моющими средствами, тряпками, поролоном и специальной лентой заявилась по давно знакомому адресу. За журнальным столиком сидел Доктор в махровом халате и молодка восточного типа в докторской рубашке на голое тело. Венерическая[8] одежда была равномерно распределена по комнате.
Лору обуял праведный гнев.
– Подлец!
И в подлеца полетел пакет с утеплительными принадлежностями. В обидчика она не попала, зато метательный снаряд сшиб со стола вино, конфеты, ананас и ещё что-то не менее вкусное.
На два месяца медсестра поставила Виталия в угол: на его звонки отвечала злобным рычанием, а при встречах на работе разговаривала так официально и строго, что вышестоящему Забудько становилось боязно. На большее её не хватило, и вскоре Лариса слезла с метлы. Встречи возобновились как ни в чём не бывало.
Второй его стабильной страстью была «Toyota Corolla». Автомобиль ему пригнали «под заказ» из Владивостока, «second hand», но вполне приличный. Японцы сделали какой-никакой ремонт и даже надели новые чехольчики на подголовники. Сто двадцать лошадей под капотом разгоняли его «ласточку» до ста восьмидесяти, но гонять на такой скорости у нас можно только по взлётно-посадочной полосе аэродрома. Единственное, что напрягало Доктора – правостороннее управление. Машина была не только красивая, но и, как ни удивительно, надёжная. В конце концов он смирился с «неправильным» положением руля и педалей.
Поначалу вышел казус… Виталий пригласил своих одногруппников в гараж на «обмывание» покупки. Трактор уселся за руль стоящей в гараже машины и запустил двигатель. Не прошло и трёх минут, как двигатель заглох, а из динамиков раздался приятный женский голос. Незнакомка на японском языке стала что-то лопотать. Никто из ребят языка не знал, и все дружно решили, что она решила поболтать о чём-то нейтральном, например о погоде…
Через полчаса уже хозяин сделал попытку оживить мотор. Машина завелась «с полоборота», но радовались мы недолго… Двигатель опять замолчал, а общительная японка опять разбавила гнетущую тишину милой болтовнёй. Вася молча сел на водительское кресло, и через минуту испустил радостный вопль:
– Да тут же угарный газ!
И торжествующе показал пальцем на мигающую на приборном щитке надпись «СО!».
На последнем допросе следователь сообщил, что через три дня после ареста меня или отпустят под подписку о невыезде, или поместят в СИЗО (тоже тюрьма, но другая). Решать же эту дилемму будет прокурор. Бомж пояснил, что СИЗО по сравнению с ИВС – это «разлюли-малина», поскольку там дают постель и выводят на прогулку. Наверное, я шибко зажравшийся тип, но мне почему-то не хотелось тюремной постели и прогулки, я хотел домой.
Утром к нам закинули ещё одного постояльца, это был бизнесмен Валера. Четыре года назад мы были с ним соседями по лестничной площадке, а сейчас стали соседями по камере. Особой дружбы между нами не было, просто добрососедские отношения, но он мне обрадовался, как родному. В экстремальных условиях человеку хочется с кем-то поделиться своим горем, этот в качестве исповедника выбрал, естественно, меня…
Бизнесмену Морозову было тридцать четыре года. Он имел двоих прекрасных сыновей и блудливую жену Алису. Сам же вёл одномандатную жизнь, т. е. кроме жены близко не дружил ни с одной женщиной. Вообще-то по паспорту излагаемую даму звали Аллой, но настоящее имя казалось ей слишком простецким. Это была высокопородистая сука со светло-рыжими волосами и зелёными глазами, опасная, как ракетоносец Ту-160 и коварная, как атомная подводная лодка. Работой она себя не утруждала, а детьми и хозяйством занималась домработница.
Однажды произошла чисто анекдотская ситуация… Утром Валера поехал на свою фирму. Оказалось, что в офисе ремонтируют электропроводку, и по случаю вынужденного выходного он сразу вернулся домой. Посередине их супружеской спальни стоял здоровенный мужик со спущенными штанами, а Алла расположилась перед ним на коленях и ублажала самым изысканным способом.
Приличная женщина, оказавшись в такой ситуации, обычно делает царственно-гордое лицо и даёт понять мужу, что это он сам во всём виноват. Тут же реакция оказалось совершенно нестандартной: Алиса стала хохотать, как гиена.
– И что ты сделаешь? Изобьёшь любовника? Здоровья маловато… Со мной разведёшься? Так я тебя просто разорю, да ещё и детей заберу…
Шалавливая[9] бабёнка и сама не поняла, что этими словами подписала себе смертный приговор. Униженный мужчина молча ушёл на кухню, налил себе водки и заплакал. К тому времени, когда бутылка опустела, у него созрел неплохой план. Жить Алле-Алисе осталось недолго.
Морозов сделал вид, что смирился с положением рогоносца-подкаблучника. С женой установились более-менее сносные отношения. При общении оба супруга избегали скользких тем (вроде как пакт о ненападении), он даже не брезговал иногда спать с ней.
Бизнесмен был фанатом рыбалки и, как ни странно, Алиса тоже иногда брала в руки удочку. Ей обычно везло, в смысле – рыбе. В тот весенний день, когда он собрался на подлёдную рыбалку, жена была в хорошем настроении и тоже решила отдохнуть на природе. Они заехали в безлюдное место и по льду дошли до середины реки. Слабый лёд уже просвечивал, и видна была чёрная вода, Морозов видел, что он вот-вот проломится.
В какой-то момент ему стало жалко эту враждебную теперь для него женщину; вспомнился тот вечер, когда он познакомился с красивой и чистой Аллой, свадьба, «медовый» месяц, рождение сыновей, искренняя радость жены от его профессиональных успехов… Но вспомнилась и картина месячной давности и всё перечеркнула.
Вскоре раздалось малоприятное потрескивание, Валера подпрыгнул на месте и с силой ударил ногами в лёд, оба оказались в холодной воде. Алла-Алиса плавала плохо, очень плохо, настолько плохо, что – никак… Морозов взял её за голову и с силой толкнул под воду. Сильное течение быстро затащило красивое тело под лёд. Валера плавал как тюлень, но ледяная вода парализовывала.
Выбрался он с большим трудом. В какой-то момент Морозов даже предположил, что легко может разделить участь «любимой». До машины он добрался полузамёрзшим, включил на всю мощность печку и доехал до ближайшего селения. Там он рассказал, что вместе с женой провалился под лёд, и спасти её, к сожалению, не удалось. Люди вызвали милицию, МЧС и, зачем-то, скорую помощь.
Следствие по делу почти не проводилось, но через несколько месяцев в прокуратуру заявился тот самый здоровенный любовник, рассказал об эпизоде в спальне и обвинил Морозова в убийстве. Обвинение было голословным, но следователь насторожился, и всё расследование началось заново. Арестовали же Валеру скорее для острастки. Бизнесмен был морально подавлен и, по-моему, склонен дать чистосердечные показания. Я решил его поддержать.
– Ты ни в чём не виноват. Порядочная женщина, когда попадается, хотя бы пытается создать видимость раскаяния, а твоя… К тому же, скажи «спасибо» нашим пробабским законам. В любой цивилизованной стране супругу, пойманную на адюльтере, закон просто растаптывает, а у нас всё «шиворот-навыворот»: сначала жена тебе гадит, а потом забирает детей и всё, что только можно. А по нашим законам поганой жене при разводе можно всё, что угодно… Не расклеивайся, упорно повторяй первоначальные показания, и никто ничего доказать не сможет. Держись!
Позднее я узнал, что правда восторжествовала: дело было закрыто из-за недостаточности улик, Валера спокойно живёт, бизнесменит и воспитывает сыновей, а труп Морозовой обнаружили только через полтора месяца ниже по течению реки.
Светлана медленно, но верно продолжала развивать отношения с новым (как она сама выражалась) «объектом». Как-то «в порыве откровенности» она рассказала Андрею о своей несчастной семейной жизни, о душевном одиночестве, о тоске по настоящей любви. Наивный романтик проглотил наживку так же легко, как голодная акула бифштекс с кровью. Себя он уже видел доблестным героем – спасителем несчастной женщины от драконоподобного мужа. Короче, парень влюбился, как семнадцатилетний сопляк.
Через две недели после знакомства «Вика» пригласила Рустика к себе домой (муж уехал в другой город навестить мать и помочь ей по хозяйству). С Надей было оговорено, что дочь переночует у неё. К приходу «объекта» Света приготовила утку с яблоками, свой фирменный салатик и бутылку сухого вина. На всякий случай надела шикарное бельё (которое Кривцов подарил) и опрыскала постель духами.
Собираясь к возлюбленной, Андрей испытывал давно забытое чувство волнения от предстоящей встречи с женщиной. От дешёвых фанаток его уже подташнивало, а Вика – это настоящее. На сегодняшний вечер он возлагал большие надежды: а вдруг…? Осталось приобрести малый джентльменский набор. За цветами он пошёл не на рынок, а в фирменный магазин «Цветы». От благоухающего великолепия внутри у парня разбежались глаза. Выручила резво подскочившая продавщица.
– Цветы? А если не секрет, для кого?
– Да вроде как для женщины…
– А женщина любимая, или как?
– Ну-у-у…
– Тогда возьмите пять алых роз.
– А почему именно пять?
– Одна – это вульгарно, три – эконом-класс, а семь – дорого.
Рустик последовал профессиональному совету цветочницы. В гастрономе купил шампанское, конфеты, и сел в такси. По указанному адресу он прибыл за десять минут, покурил, выдерживая время. «Вика» встретила его в длинном кремового цвета платье с красноречивым декольте. Приветственный долгоиграющий поцелуй настроил нью-медтехника на нужный лад. За столом беседа велась, преимущественно о нём самом, о себе Света говорить не хотела.
– Что я… Моя жизнь – конченная, только вот дочку бы на ноги поставить… Единственная радость у меня, это ты.
Она сняла со стены гитару и стала играть что-то заунывно-классическое. Андрей был несколько удивлён. Увидев инструмент, он посчитал, что это её муж балуется…
– Так ты играешь?
– Да так, в детстве училась… (на самом деле на гитаре её научил играть Слава), и она спела «А напоследок я скажу» из к/ф «Жестокий романс».
– Я тебе нравлюсь?
Вика встала, включила музыку и стала танцевать перед восхищённым мужчиной. Движения её были пластичны, эротичны и раскованны. В ней чувствовалась скрытая сила, как в мощном автомобиле, двигатель которого работает на холостых оборотах, но готов рвануть с места в любой момент. На лице играла улыбка… то томная (как южная ночь), то многообещающая (как кандидат в депутаты), то просто хитрая (как стая мартышек). В юности она занималась в группе эстрадного танца, и занятия явно пошли впрок.
«Вика» протянула «возлюбленному» руки и вытянула его на середину комнаты. Сама она продолжала свой абстрактный танец, иногда прижимаясь к нему всем телом. Андрей стоял, как истукан, совершенно озадаченный и растерявшийся, но женские происки не остались без последствий, и он почувствовал некоторую мобилизацию ниже пояса…
В постели вся активность любимой куда-то улетучилась. Близость ограничилась классическим (как «Лунная соната» Бетховена) сексом. «Вика» просто лежала, закрыв глаза. Андрею и в голову не могло прийти, что это не единожды согрешившая скромница, а гиперактивная нимфоманка. После того, как… она плакала, закрыв лицо руками.
– У меня такого никогда не было ни с кем, кроме мужа… Как стыдно! Я вполне могу обойтись и без интима, просто я понимаю, что это надо тебе. Всем женщинам известно, что без постели вы их просто отпинываете, а я тебя люблю, и стараюсь всеми силами удержать. Пойми меня, если можешь…
Утром Вика принесла ему в постель кофе с какими-то творожными штучками, она сама их испекла, и знала, что это очень вкусно. Одета она была в тонкий шёлковый халатик на голое тело. Андрей ел и любовался её красотой:
– А приходи сегодня к нам на репетицию.
Мысленно Светка рассмеялась. Забавно увидеть Кривцова, когда Андрей представит её, как свою новую подругу Вику.
– Знаешь, у меня сейчас совершенно нет времени. К тому же я боюсь, что обо всём прознает Коля, он меня просто убьёт.
Возвращаясь домой, Рустинов обдумывал новое для него положение и состояние души:
– Как такой самородок мог попасть в руки этому подонку Николаю?! Как вырвать любимую из лап чудовища? Уйти она от него не может, потому что дочка очень привязана к отцу, но ведь и жить так тоже нельзя…
Мысли в его голове метались, как тараканы по сковородке.