Часть 2
КАДРОВЫЙ ПЕРЕДЕЛ, ИЛИ СМЕТЕННЫЕ КРИЗИСОМ
Смерть офисного планктона. – Избавление от балласта. – Кому нечего терять? – Специальности востребованные и невостребованные. – Экс-топы и экс-паты. – Хорошие руководители всегда в цене. – Пособие по VIP-безработице. – Безработные старые и новые. – День на бирже труда. – Кадровые агентства помогают увольнять. – Кто «в ауте»? – Нужны ли экономике экономисты? – Нужны ли обществу социологи? – Кризисная профессия: психотерапевт. – Моя прекрасная няня. – Самая надежная специальность
Безработица – показатель неблагополучия хозяйственной и социальной жизни, свидетельство серьезных проблем в экономике в целом и неэффективного использования трудовых ресурсов в частности.
На серьезность этого неблагополучия указывают не только масштабы безработицы, но и список профессий – и тех, которые оказались «в ауте», и самых востребованных.
Среди тех, кто первым оказался за чертой, – офисный планктон, рекламщики и пиарщики. Среди тех, в ком сегодня нуждается рынок – обладатели рабочих специальностей. И это неслучайно – ведь если задуматься о том, «как государство богатеет», становится ясно, что самый надежный источник национального богатства – не нефтяная труба, не биржевые спекуляции, не бумажные активы, а реальный труд реальных людей в реальном секторе.
Смерть офисного планктона
Самые массовые сокращения коснулись «офисного планктона» – мелких служащих, работающих за 25– 50 тыс. руб. «Работодатели откровенно признаются в частных беседах, что будут действовать по модели 1998 года, – рассказывает Юлия Смирнова, руководитель отдела по работе с клиентами холдинга «Империя кадров». – То есть 30—40-процентные сокращения, перераспределение ресурсов, аудит издержек. Открытым текстом говорится, что пора освобождаться от офисного балласта».
Первые головы полетели в финансовом секторе. Затем последовала розничная торговля: там избавляются от сотрудников клиентской службы, менеджеров среднего звена, администраторов залов, закупочных служб. Следующими на очереди были девелоперы: развивать проекты без свободных денег никому не нужно. Все новые проекты закрываются или замораживаются. Еще один пострадавший – автопром. Практически все известные зарубежные автобренды уже объявили о сокращении штатов.
«Из-за того что в стране было слишком много денег, доходы в нереальном, третичном секторе экономики (финансовые, страховые компании, маркетинг, реклама) оказались искусственно завышенными раза в два с половиной, – говорит начальник отдела информации московской службы занятости населения, кандидат экономических наук Андрей Гринберг. – По той же причине на предприятиях накопилось много неэффективных работников, это в зарубежной науке называется overmanning. И сейчас эти люди будут высвобождаться».
Еще в середине 2008 года на рынке труда наблюдался дефицит кадров среди младших менеджеров, а их зарплаты стремительно росли. По статистике рекрутингового агентства Headhunter, на рынке было значительно больше предложений работы, чем свободных работников по таким специальностям, как финансовый менеджер, страховой агент, секретарь, бухгалтер, торговый представитель. Кризис изменил ситуацию кардинально. Сейчас число резюме на сайте head-hunter.ru многократно превышает число вакансий: более 2 млн. против 70 тыс. Дальнейшая статистика еще интереснее. В начале сентября (и кризиса) по позиции «банки и инвестиции» резюме на сайте было больше, чем вакансий, в 1,29 раза. К 19 октября это соотношение изменилось до 1,89. У юристов в начале сентября резюме было больше в 1,5 раза, на 19 октября уже в 2,29. Резюме бухгалтеров в сентябре было практически столько же, сколько вакансий для них, к 19 октября резюме стало в полтора раза больше. Еще более наглядно сравнение с началом 2008 года: тогда испытывалась острая нехватка бухгалтеров – 0,22 резюме на одну вакансию.
Сильно пострадали специалисты по маркетингу, рекламе, пиару, юристы: их резюме в два раза больше, чем вакансий. А чемпионами по сокращениям стали сотрудники отделов по подбору персонала. Поскольку о приеме на работу большинство компаний собирается на время забыть, HR-специалистов за ненадобностью распускают. Предложение специалистов по управлению персоналом в три раза больше спроса, а на форумах HR панические сообщения: «У нас отдел кадров уже сократили на 50%, меня пока оставили, но на работу никого не берем, штат продолжает сокращаться… Сижу без работы, вот жду, когда и до меня очередь дойдет, а рынок вакансий реально пуст… Для hr-а оказаться сейчас на улице – это самоубийство… »
Работодатель теперь затрачивает гораздо меньше усилий на выбор подходящего кандидата, и самим архитекторам платят меньше. «Раньше на этом рынке специалистов стабильно не хватало, архитектор даже с небольшим опытом мог рассчитывать на неплохую зарплату. А главное, при смене работы архитекторы привыкли каждый раз прибавлять к своей прежней зарплате 20—30%, – рассказывает руководитель кадрового агентства, специализирующегося по архитекторам, Architecture, Engineering and Construction (AEC) Айрат Гильмутдинов. – Сейчас очень многие снижают планку, побегав с месяц по собеседованиям. Если амбициозный специалист выставляет зарплатные ожидания в 120 тыс. руб., устроится он в лучшем случае на 90—100 тыс.».
Кризис, отмечают кадровики, наверняка не затронет разве что бюджетников: врачам, учителям, военным и так терять практически нечего.
Похоже, правда, что многим придется переквалифицироваться более основательно. Вчерашним мелким банковским служащим служба занятости может предложить курсы по обслуживанию и ремонту радиотелевизионной аппаратуры и вычислительной техники, а бывшим секретаршам, например, курсы наращивания и моделирования ногтей. Менеджер из торговли вполне может стать аппаратчиком термической обработки колбасных изделий. Есть и достойные рабочие специальности: газорезчик, каменщик, кровельщик. Обучение, в зависимости от специальности, занимает 5—15 недель.
Война за вакансии
Кто проиграл и кто выигрывает в войне за вакансии и кадры? Аутсайдеров на рынке труда можно выявить достаточно легко.
Ольга Андреева, руководитель отдела по работе с клиентами АНКОР в Петербурге, выделяет среди них специалистов тех отраслей, которые пострадали сильнее всего, – финансовый и строительный сектор. Кроме того, сложно сегодня найти работу на прежних условиях специалистам в области рекламы и PR, обучения и развития персонала, специалистам розничного сектора, банковским работникам, экономистам и юристам, консультантам, тренерам, административным работникам.
С конца января на рынке труда виден рост востребованности в специалистах по продажам, менеджерах по работе с клиентами, особенно со своей клиентской базой, оперативных работниках (операционистах, кассирах) в банковской сфере, считает Андрей Давыдов, управляющий партнер консалтинговой группы «Альфа Персонал». Если говорить о высшем звене, то, по его мнению, «смена финансовой политики компании зачастую сопровождается сменой финансового руководства». Для топ-менеджеров, которые именно сейчас меняют работу, очень важны навыки антикризисного управления.
Карина Хабачева, директор Центра карьер Высшей школы менеджмента СПбГУ, видит следствием кадровых проблем в банках, финансовых, инвестиционных компаниях сложности у строительных, добывающих, рекрутинговых и консалтинговых фирм. Большое влияние на рынок вакансий оказала временная остановка производства автомобильными гигантами, предприятиями тяжелого машиностроения и некоторых других отраслей. Она отмечает интересную тенденцию: более или менее уверенно сейчас себя чувствуют табачные компании, так как в условиях кризиса люди больше курят (это не касается сигарет премиум-класса), часто потребители переходят на более дешевые сигареты, но потребление сигарет не снижают. Такая ситуация нисколько не пугает табачников, которые считают свой продукт сезонным и легко перестраивают производство с дорогого класса на более дешевый.
По оценке Екатерины Уховой, старшего менеджера отдела консультирования по управлению персоналом московского офиса Ernst & Young, в первую очередь сокращения затронули инвестиционно-банковский и девелоперский секторы, затем добывающую промышленность и металлургию, а менее всего коснулись сферы производства продуктов питания.
Экс-топы и экспаты
Хотя уволенные топ-менеджеры и представляются относительно защищенным слоем общества, кризис обещает усилить среди них конкуренцию.
Как сообщают кадровики, в последнее время поток резюме из-за границы сильно увеличился.Юлия Смирнова из «Империи кадров» признается, что обычно ее компания не имеет дела с иностранцами: их около 0,5% от общего числа нанимающихся. Но за последнее время число зарубежных резюме увеличилось раз в десять. Кризис затронул Европу сильнее, чем нас, – вот и рвутся к нам экспаты из Старого и Нового Света. Как правило, иностранцы обладают более высокой квалификацией в деловой сфере.
Управляющий партнер английской хедхантинговой компании Veni Partners LLP Томас Дрюри еще летом пытался переманивать русских, работающих в Лондоне, в московский офис «Ренессанс Капитала». Однако совсем недавно «Ренессанс» заявил, что сокращает 100 мест в московском офисе и нужды в английских русских, похоже, не спытывает. «В Англии под риском увольнения в финансовом секторе все, независимо от национальности, – уверен Дрюри. – Если учесть, что Лондон очень дорогой город, а работу найти сейчас практически невозможно, появляется огромный соблазн вернуться домой. Русские будут возвращаться из Европы в Москву».
Один из интересных способов переждать кризис для топ-менеджмента – пойти поучиться. Например, лондонская школа Cass отмечает, что в последнее время число абитуриентов на программах MBA выросло примерно на 15%.
«Финансовый кризис будет идти на пользу бизнес-школам по крайней мере до тех пор, пока люди будут верить, что кризис когда-нибудь кончится, – объясняет директор программ MBA в Cass Стефан Сжимански. – Люди рассматривают диплом бизнес-школы как конкурентное преимущество, а конкурентные преимущества сегодня нужны больше, чем когда-либо».
Рынок и квалификация
В 2008 году произошли существенные изменения на рынке труда квалифицированных специалистов и менеджеров. Петербургские рекрутеры подвели итоги наиболее пострадавших отраслей в городе.
По их данным, сильно пострадала финансовая отрасль, в частности банки, где число резюме выросло на 33%, а число вакансий, наоборот, упало более чем на 60%. Впрочем, не во всех отраслях ситуация была нестабильной. Хедхантеры отмечают выросший дефицит специалистов в сфере медицины. Участники рынка объясняют это бурным ростом аптечных сетей. В целом, по оценкам рекрутеров, массовых сокращений на рынке не ожидается. Компании отложили пересмотр своих бюджетов по рекрутингу до марта, в ожидании стабилизации рынка труда.
Дефицит специалистов, о котором так много говорили в 2007 и начале 2008 года, сменился избытком незанятых специалистов и сокращением числа вакансий, говорится в исследовании петербургского филиала HeadHunter. Число вакансий, размещаемых на сайте hh.ru, сократилось на 55% по сравнению с августом, который компания считает докризисным периодом. Наиболее пострадавшие в кризис профобласти, по данным рекрутера, это «Управление персоналом», «Банки/Инвестиции» и «Развлечения/Массмедиа». В сфере управления персоналом число вакансий сократилось на 67,6%, в банковской и инвестиционной – на 60,4%, а в сфере маркетинга – на 55,8%. При этом число поступающих на портал резюме, наоборот, увеличилось примерно на 30—40%. Например, в профобласти «Административный персонал» число резюме выросло в пик увольнений на 70% по сравнению с августом, в сфере недвижимости – на 51,7%, в сфере менеджмента – на 47,7 %, а в банковской сфере – на 33%. Примечательно, что в сфере консультирования ничего не изменилось. Доля размещаемых вакансий, как и резюме, осталась на прежнем уровне.
По данным исследования, наиболее трудоизбыточными (предложение соискателей значительно превышает число имеющихся вакансий) специальностями в Петербурге стали сотрудники инвесткомпаний, специалисты по кредитам, аналитики продавцы финансовых продуктов, а также сотрудники коммерческих банков.
В рейтинге наиболее дефицитных специальностей также произошли изменения. Больше всего удивила рекрутеров ситуация на рынке медицины и фармацевтики. Дефицит на специалистов на этом рынке сильно вырос. «Единственными, кто подтвердил свои планы по развитию, – это компании в сфере фармацевтики и медицины. В этом году они станут лидерами по размещению и поиску вакансий», – рассуждает Оксана Почтивая, директор департамента подбора персонала Avanta Personnel. Впрочем, для игроков этого рынка это не новость. Гендиректор компании «Фармация» (сети «Новая аптека» и «Здравница») Евгений Богданов объясняет дефицит кадров в медицине и фармацевтике бурным ростом аптечных сетей, который продолжался практически до конца прошлого года. «Сейчас эта тенденция сохраняется, но уже после первого квартала 2009 года она сойдет на нет. Ведь аптечные сети начали оптимизировать численность торговых точек и число работников», – прогнозирует он. Ольга Чеботкова, партнер, руководитель петербургского офиса Transearch International, считает, что и этот сектор бизнеса может почувствовать на себе последствия кризиса, когда люди начнут покупать более дешевые лекарства.
Между тем, по словам госпожи Почтивой, ряд крупных компаний, которые занимаются продажей товаров народного потребления, намерены пересмотреть бюджеты по рекрутингу на 2009 год в конце января, феврале или даже марте. «Если полгода назад рынок был перегрет и одному соискателю сразу предлагали несколько должностей, то сейчас рынок выровняется», – говорит она.
По оценкам специалистов, массовых сокращений на рынке не будет. «Наши клиенты максимально стараются сохранить свои штаты. Возможно, компании будут практиковать отпуска или отказы от страховок, но специалистов сокращать не предполагается», – резюмирует госпожа Почтивая.
Екатерина Рясенцева, управляющий партнер консалтинговой компании Anderson Partners:
«С утра и до вечера мы ищем эффективных руководителей»
Кризис прибавил работы специалистам в сфере Executive Search: спрос на эффективных топ-менеджеров вырос, но переманивать их стало труднее.
– С утра и до вечера мы ищем эффективных руководителей. До сентября этого года многие клиенты тоже заказывали эффективных, но по факту отдавали предпочтение стандартно мыслящим и управляемым топам. Сейчас же всем реально нужны антикризисные менеджеры: одним – чтобы снизить издержки бизнеса, другим – чтобы использовать кризис для роста компании. Так, наш заказчик из финансового сектора раньше растил менеджеров у себя в компании. Теперь, когда конкуренты ослабли, он торопится с развитием новых направлений. И мы нашли ему трех профессионалов, способных быстро это сделать.
Неверно думать, что сегодня эффективного топ-менеджера найти проще. За таких людей компании держатся обеими руками. На днях позвонил клиент и предложил направлять ему всех интересных топов, которые появятся на рынке. А мы отказались: «Хорошие топ-менеджеры на рынок не выйдут».
Переманивать стало сложнее. Из-за нестабильности люди крайне осторожно подходят к предложению сменить работу. Вот обсуждаем с кандидатом пакет, включающий опцион. А как понять, сколько будут стоить акции компании-работодателя? В чем считать – в рублях или долларах? Неопределенность вызывает у людей панику, и мы проводим с ними «антикризисную психотерапию».
Не только оцениваем риски и перспективы нынешнего и будущего работодателя, но и обсуждаем, как лучше использовать ситуацию. Мы ее уже используем: за 2008 год наш бизнес вырос более чем в полтора раза, причем именно за счет второго полугодия.
Пособие по VIP-безработице
6.04.2009. Еще недавно эти люди стояли во главе компаний и были уверены в своем будущем. Но в разгар кризиса их отправили в отставку. На что сегодня рассчитывают VIP-безработные?
Разведенный банкир
Александр Гафин проработал в банке более 15 лет и был уволен в конце февраля 2009 года после того, как заявил, что глава Альфа-банка Петр Авен готов занять опустевшее кресло премьер-министра Латвии. В прессе сразу же появились версии, что руководители банка воспользовались формальным поводом и избавились от дорогостоящего, но бесполезного топ-менеджера.
Работу в Альфа-банке Гафин называет самым счастливым периодом своей жизни: «Мой уход из банка я бы сравнил с уходом из семьи. Я любил и гордился этой компаний». Но при этом Гафин говорит, что последние два года не принимал участия в операционном управлении: «Я не нашел общего языка с западными менеджерами, которых считаю временщиками, приехавшими в Россию за высокими зарплатами».
Сейчас в планах Гафина – развивать деловой журнал Spear's Wealth Management Survey (русская версия британского издания), в котором он с прошлого лета совмещает должности главного редактора и учредителя. Кроме того, экс-банкир будет консультировать фонд фондов Kinburn Investment Management, основанный его сыном Дмитрием. Фонд будет вкладывать средства состоятельных частных инвесторов в недооцененные активы, преимущественно на зарубежных рынках.
Александру Гафину поступили также предложения войти в совет директоров нескольких банков. «Но я еще не решил, нужно ли мне новое назначение», – говорит он. В ближайшее время Гафин собирается лечь в одну из частных австрийских клиник на обследование. Как объясняет экс-банкир, он стоит на пороге новой главы в своей жизни. В ней он хочет быть абсолютно здоровым.
Запланированная отставка
«Серьезно нужно воспринимать неполадки в семье, а к бизнесу лучше относиться спокойно», – философствует Владимир Иванов, бывший генеральный директор «Русского алкоголя». В компанию он пришел в 2003 году – и за несколько лет вывел ее на лидирующие позиции в отрасли. А 19 января 2009 года Иванов забрал оттуда трудовую книжку.
Прошлым летом 90% акций «Русского алкоголя» были проданы польской компании Central European Distribution Corporation и британскому инвестфонду Lion Capital. «Бывший собственник полностью доверял нашей команде. Мы принимали практически все решения самостоятельно. Новые хозяева к этому не были готовы, и мы понимали, что нас скорее всего уволят», – объясняет экс-гендиректор.
Сейчас у Иванова продолжаются каникулы. Он много времени проводит с родными, особенно с 17-летним сыном от первого брака. Сын серьезно увлекается спортом, недавно стал бронзовым призером чемпионата России по шоссейно-кольцевым мотогонкам. «Это такой вид спорта, где от родителей нужна и моральная, и материальная поддержка», – объясняет Иванов.
С материальным достатком у Иванова вряд ли будут проблемы: он активно развивает проект, существующий с 1995 года, – инвесткомпанию Sangri, в которой является совладельцем. Sangri занимается производством зерна и автоматизацией складов.
Последний проект – строительство заводов по глубокой переработке зерна в Новосибирской области. «Мне сделали несколько предложений алкогольные компании, но я пока окончательно не решил, стоит ли возвращаться на этот рынок, – говорит Иванов. – Все-таки с продажей «Русского алкоголя» определенный период в моей жизни закончился».
Отпускные настроения
Бывший генеральный директор УК «ОФГ Инвест» Андрей Подойницын не понаслышке знает, что большинство топ-менеджеров живут в постоянном напряжении: «Качество и продолжительность отдыха должны соответствовать напряжению рабочего процесса. В этом случае человек может работать очень плодотворно без неприятных сбоев. Я не работаю уже третий месяц – и мне это очень нравится».
Подойницын покинул «ОФГ Инвест» в декабре 2008 года. «В связи со сложившейся на рынке и в компании ситуацией акционеры и я приняли решение расстаться», – объясняет он. «Особых эмоций нет – я там проработал менее года. С поставленными задачами справился, с бывшими коллегами остался в прекрасных отношениях», – говорит экс-гендиректор.
О своем «отпуске» Подойницын рассказывает с воодушевлением: «Я и в Москве успел отдохнуть, и по всей Европе с семьей проехались, успели посетить всевозможные рождественские ярмарки». В какой-то момент появилась мысль вообще не выходить в этом году на работу. Однако усилием воли Андрей заставил себя думать о запуске нового проекта.
Подойницын собирается начать бизнес, связанный с реальным сектором экономики и управлением закрытыми фондами. Он пока не готов раскрывать подробности, говорит лишь, что в новой компании будет выступать не в качестве наемного менеджера, но как партнер: «Сегодня нужно быть ближе к реальному бизнесу, а не к фондовому рынку. Форма и специализация «ОФГ Инвест» не вполне соответствовали подобного рода проектам, а на то, чтобы развивать что-то самостоятельно, не хватало времени».
Сейчас проблем со временем у Андрея нет. Если же проект не «выстрелит», всегда можно продлить отпуск.
Мирное расставание
Экс-гендиректору «Русской страховой компании» (РСК) Марату Айнетдинову не привыкать к смене работы. В свое время он возглавлял «Прогресс-гарант», а затем компанию «Россия», и каждый раз его уход сопровождался возбуждением уголовных дел. Правда, ни одно из них не дошло до суда.
Зато расставание с РСК произошло мирно. Айнетдинов пришел в компанию в мае прошлого года, когда та была куплена израильской Kardan, а уже в декабре был вынужден уволиться. Kardan решила продать компанию обратно – прежнему акционеру Борису Четвертакову, причем с огромным дисконтом. А новый собственник первым делом сменил топ-менеджмент.
После увольнения Айнетдинов устроил себе отпуск. «Кризис – лучшее время для отдыха. У меня четверо детей, причем младшему нет еще и года. Они и моя жена хотят видеть меня почаще и подольше».
Зимой он побывал с родными в Лондоне, а после возвращения прошел полное обследование в клинике. «Из-за перегруженности последних месяцев у меня до этого не доходили руки», – говорит он.
За последнее время Айнетдинов пришел к выводу, что страховой рынок в России устроен неправильно. «Я считаю, что наша отрасль находится в глубоком идеологическом упадке, – объясняет он. – В России нет доверия между клиентом и страховщиком. Компании «покупают» клиента у агентов за большое вознаграждение и считают, что больше ничего не должны. Эта погоня за «баблом» ни к чему хорошему не привела».
Марат надеется, что после кризиса рынок модернизируется. Сейчас он активно занимается развитием собственных проектов в области страхования. Один из них – розничная сеть продаж страховых продуктов «Инселия» – работает уже более года.
Приказано уйти
Бывший генеральный директор УК «Брокеркре-дитсервис» (БКС) Эдуард Воронин до сих пор жалеет об уходе с последнего места работы: «К фирме начинаешь относиться как к ребенку: вкладываешь в нее силы, время, нервы. Но такова судьба наемного менеджера: сказали – ушел».
В БКС Воронин пришел в январе 2008-го – развивать работу с ПИФами и доверительное управление. Но в начале октября акционеры отправили его в отставку. Руководство БКС решило сократить персонал на нерентабельных направлениях, сосредоточившись на перспективных. Под сокращение попали PR и управляющая компания. Воронин говорит, что многое из задуманного сделать не успел. «Очень не люблю бросать недоделанную работу, а тут пришлось», – признается топ-менеджер.
Сразу после увольнения Эдуард съездил отдохнуть вместе с семьей. Впрочем, сейчас он утверждает, что уже «наотдыхался»: «Без работы жизнь все-таки теряет свой смысл».
В данный момент Воронин ведет переговоры о работе с несколькими компаниями. «Буду заниматься тем, что люблю и что умею, – финансами. Рано или поздно кризис пройдет, и профессионалы снова будут востребованы», – утверждает он. А чтобы не терять квалификацию, активно играет на фондовом рынке, используя собственные деньги и средства, которые доверили ему друзья.
По мнению Воронина, главное в сложные времена – не терять веру в себя. «Человеку, который лишается работы, не нужно опускать руки. Надо сохранять чувство уверенности, что все будет хорошо. Профессионал в любом случае не пропадет», – повторяет, как мантру, Эдуард Воронин. Сам он, по всей видимости, чувство уверенности сохранил. Осталось теперь дождаться, когда появится новая должность.
Как стать безработным?
Типичный российский безработный прежнего образца, – такой, каким его видит Росстат, – не вызывает сильного желания его нанять. До начала сентября – времени прихода кризиса в Россию – больше всего в этой компании было людей, окончивших 11 классов школы – 34,8% общего числа. Безработных, окончивших ПТУ, – около 18%, примерно столько же отучились в техникумах. Безработных с высшим образованием в России лишь 11,5%. Средний возраст безработного – 34,8 года. Всего их насчитывается 5,14 млн., или 6,9% экономически активного населения.
Впрочем, эти данные, хоть и исходят от Росстата, имеют не вполне официальный статус. Дело в том, что собраны они по методике Международной организации труда, то есть позволяют увидеть почти реальную картину безработицы. Парадокс заключается в том, что для Роструда реальность иная: чтобы выглядеть безработным перед лицом государства, необходимо зарегистрироваться на бирже труда. На этот шаг идут далеко не все лишившиеся работы: так, по состоянию на 17 октября 2008 года зарегистрированных безработных в Москве было 18,6 тыс., а реальное их число оценивалось примерно в 100 тыс.
В каждом районе Москвы имеются центры занятости, в которых можно официально стать безработным. Их деятельность регулирует городская служба занятости, которая в свою очередь подчиняется Роструду.
Функции российской службы занятости довольно обширны. Она не только регистрирует безработных и выплачивает им пособия, но и помогает найти работу, бесплатно посылает на курсы профессиональной переподготовки и еще оказывает психологическую помощь. В США, к примеру, задачи аналогичной службы куда более узкие. Она просто регистрирует безработного (для этого ему нужно потерять не по своей вине работу и находиться в ее активном поиске) и выплачивает ему пособие. Так почему же на американскую биржу труда люди идут, потеряв работу, а на нашу – не особенно?
«В России размер пособия по безработице в десятки раз ниже, чем в США или во Франции. Поэтому идти к нам считается каким-то позором», – возмущается начальник отдела информации московской службы занятости населения, кандидат экономических наук Андрей Гринберг. В США размер пособия зависит от стажа и зарплаты конкретного человека до потери работы, а также законов штата, где он проживает. На практике получается $200—400 в неделю. Правда, через 26 недель помощь прекращается, поскольку считается, что это достаточный срок для трудоустройства.
Из-за размера пособия на биржу крайне сложно привлечь даже человека, у которого нет работы. А в то, что служба занятости может помочь безработному чем-то кроме пособия, верят немногие.
Дееспособность российской биржи труда решено было проверить на перспективном работнике, потерявшем место именно из-за кризисных неурядиц. Анна окончила факультет международной журналистики МГИМО. Несколько месяцев училась в Испании, отлично знает язык. Плюс английский и немного немецкого. В сентябре она устроилась в крупное госпредприятие редактором-переводчиком с испанского языка на зарплату 35 тыс. руб. в месяц. Ровно три недели начальство ею было очень довольно, приказ о приеме на работу уже ушел на подпись «наверх». Но тут сотрудникам предприятия разослали электронное письмо: хотя «у нас большой запас прочности и наши доходы в этом году выше наших прогнозов, пока ситуация с финансами в стране остается неустойчивой и неопределенной». В связи с этим – мораторий на рост зарплат, прием сотрудников и начало проектов. Став жертвой превентивных мер, Анна пошла на биржу труда – в государственный центр занятости по ее месту жительства, в Бутове.
В понедельник в десять утра здесь несколько женщин лет за 40 и один мужчина лет 50. На стенах объявления: в салон красоты требуется администратор, зарплата – 35 тыс. руб., водитель – 30 тыс. руб. В одном из кабинетов объяснили, что если у девушки есть трудовая книжка, ей можно стать официальной безработной. По закону сделать это может любой трудоспособный гражданин, который не имеет работы и заработка, ведущий поиск работы и готовый приступить к ней через десять дней после того, как он заявил о себе в службу занятости. Впрочем, если девушка только что из института и трудовую книжку ей не успели завести, достаточно документа об образовании и паспорта. Правда, без опыта работы пособие будет минимальным – 718 руб. Безработным с большим стажем работы платят около 4 тыс. руб.
Честно говоря, заполняя анкету, мы не очень верили, что здесь удастся найти работу для журналиста-международника с высшим образованием и тремя иностранными языками. Тем более что Анна честно указала, что хочет зарплату 37 тыс. руб. Реальность превзошла ожидания. Специалист по подбору вакансий прочла анкету Анны, посмотрела на девушку с недоумением и поинтересовалась, не пробовала ли соискательница искать вакансии в интернете. И тут же согласилась предоставить свою профессиональную помощь в этом поиске. База данных службы занятости, как мы выяснили, из тех же вакансий, что и у агентств типа Superjob: на момент нашего визита в ней содержалось 177 тыс. вакансий – больше, чем безработных в столице. Специалист службы занятости легко ориентируется среди этого многообразия.
Итог: компания «Байтен Буркхардт Рехтсан-вальтсгезельшафт мбх» предлагает Анне работу переводчика на 35 тыс. руб. Переводчик на 50 тыс. руб. требуется «Уайт энд Кейс ЛЛК», и три другие компании ищут менеджеров по связям с общественностью и журналистов со знанием иностранного языка за 30 тыс. руб.
Нанимать нельзя увольнять
Хотя сейчас вакансию найти еще возможно, ситуация ухудшается. Персонал никто старается не нанимать. Это уже почувствовали на себе хедхантеры. Если раньше они искали ценные кадры, то теперь придумывают, как наиболее безболезненно их увольнять.
Услуга аутплейсмента, по оценкам руководителя отдела по работе с клиентами холдинга «Империя кадров» Юлии Смирновой, выросла на рынке с 1 сентября по конец октября 2008 года на 40%. Аутплейс-мент позволяет предприятию избавиться от сотрудника, сэкономив на выходных пособиях, а самому сотруднику – не остаться без работы. «Работодатель, сокращая сотрудника, должен заплатить ему выходное пособие в размере двух месячных окладов, – объясняет Смирнова механизм услуги. – Чтобы избежать этой выплаты, работодатель обращается в кадровое агентство. Оно убеждает сотрудника уволиться по собственному желанию (в этом случае выходное пособие отменяется), находит для уволившегося сотрудника новую работу и получает гонорар в размере от половины до 100% месячной зарплаты сотрудника».
Другая хитрая схема называется аутстаффингом. Она стала популярна из-за того, что многие компании не могут полностью загрузить сотрудников. И работодатель, и сотрудник готовы пойти на компромисс: пережидая кризис, работник будет работать на полставки. Однако, как объясняет Юлия Смирнова, на практике перевод сотрудника на полставки вызывает массу вопросов со стороны проверяющих органов. Тогда работник увольняется по собственному желанию и переходит на работу в кадровое агентство. Только по бумагам: в реальности он работает на старом месте и деньги ему платят там же. Расчет на то, что кризис кончится и работник вернется на старое место. Агентство за такую рокировку получает оговоренную комиссию.
Сами хедхантеры, однако, отмечают, что разные виды «аута» не могут компенсировать упавших объемов прежней деятельности. На отдельных растущих кадровых направлениях, например на наборе сотрудников в коллекторские агентства, прежних гонораров не получишь. Определенные надежды кадровики связывают с трудоустройством иностранцев в России.
Экономисты переходного периода
Минобрнауки не устает твердить о перепроизводстве в России экономистов, однако спрос на экономическое образование не падает. Вуз вузу рознь: в престижных выгодные предложения поступают студентам еще во время обучения, в то время как выпускники экономфаков непрофильных институтов не так востребованы. Вряд ли стоит поступать на экономиста с прицелом на бизнес: для этого нужны менеджерские навыки.
Экономистов сегодня готовят даже там, где учат готовить. Например, специальность «экономика» есть в Московском государственном университете пищевых производств и в Санкт-Петербургском государственном университете низкотемпературных и пищевых технологий. Но если уровень обучения специалистов по пищевым технологиям в соответствующих вузах не вызывает сомнений в профессиональной среде, то уровень подготовки экономистов очень даже вызывает. Прежде всего – у работодателей.
Екатерина Баскова в 2007 году окончила факультет экономики Московского государственного университета печати. Здесь делают упор на подготовку полиграфистов, и этот факт, как оказалось, известен всем кадровым службам, с которыми пришлось иметь дело Басковой. «В принципе найти работу выпускнику экономфака нетрудно, – говорит Екатерина. – Но если должность интересная и зарплата высокая, работодатели отдают предпочтение выпускникам престижных вузов, таких, как Финансовая академия или Высшая школа экономики».
На третьем и четвертом курсах университета Екатерина обрабатывала сообщения из газет и журналов в компании «Медиалогия». Но за два года работы по карьерной лестнице так и не поднялась и зарплатой – 45 тыс. руб. в месяц – была не очень довольна. Екатерине удалось перейти из отдела обработки данных в финансовый отдел, но и здесь должность финансового менеджера особых перспектив не сулит. Сейчас Екатерина ушла в аудиторскую компанию – ассистентом аудитора. Позиция хоть и начальная, зато с перспективой роста. Баскова убеждена, что, будь у нее диплом посолиднее, таких задержек на карьерном старте не было бы. «Оглядываясь назад, думаю, что за более прочными знаниями я бы поступала в крупный экономический вуз – уровень преподавания там выше», – констатирует Екатерина.
В 1990-х как грибы после дождя появлялись новые институты и университетские факультеты, штампующие экономистов и менеджеров. «Университеты видели, что, если они сделают программу по экономике или менеджменту, к ним придут абитуриенты, которые, может быть, еще заплатят деньги, – рассказывает профессор кафедры экономики и финансов Государственного университета – Высшей школы экономики Дмитрий Репин. – Огромное число экономистов – следствие попыток выживания вузов в 1990-х».
Тогда никто не задумывался о том, чем будут заниматься полчища экономистов лет через пять-десять. Сейчас глава Минобрнауки Андрей Фурсенко заявляет о трех-четырехкратном перепроизводстве экономистов. Впрочем, получить в министерстве конкретные цифры, иллюстрирующие неприкаянность дипломированных экономистов, не удалось. По данным агентства Begin Media, на рынке труда в 2008 году по этой специальности предложение превосходит спрос в 1,5 раза. Правительство тем временем сокращает бюджетные места на «избыточных» факультетах. Как сообщили в Министерстве образования и науки, «наиболее существенно сокращается объем бюджетных мест, выделяемых для федеральных органов исполнительной власти, для подведомственных вузов, в которых подготовка экономистов не является профильным направлением деятельности, и эта тенденция сохранится».
«Речь идет не о «стрельбе по площадям», а об искоренении халтуры и сосредоточении ресурсов в лучших вузах», – объясняет первый проректор ГУ-ВШЭ Лев Якобсон. То есть в топовых учебных заведениях, таких, как Высшая школа экономики или Российская экономическая академия им. Г. В. Плеханова, студентов меньше не станет. А вот бюджетные места на факультетах экономики в вышеупомянутых полиграфических или пищевых вузах сократят. Впрочем, если учесть, что в неэкономических вузах экономические факультеты и так практически полностью набираются из числа платных студентов, новые правила на ситуацию сильно не повлияют. Да и новые экономические вузы и факультеты появляются сейчас все реже – специалистов и так много.
По данным агентства Begin Media, более чем в 700 вузах России ведется обучение по специальности «экономика». 200 из них – негосударственные.
В Москве экономическое образование можно получить примерно в 100 вузах. Но, как и у юристов, в профессиональной среде которых по большому счету уважением пользуются дипломы Московской юридической академии, юрфака МГУ и еще пары-тройки вузов, у экономистов много званых, да мало избранных. Госструктуры и частные компании признают прежде всего дипломы, которые выдают ГУ-ВШЭ, экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, Финансовая академия при правительстве РФ, РЭА им. Г. В. Плеханова, МГИМО, ГУУ, ФИНЭК (СПб), ИНЖЭКОН (СПб).
Конкурс на экономические специальности стабильно высок. Например, на экономический факультет МГУ в 2006 году он составлял шесть человек на место, а в 2008-м – пять человек на место. Вряд ли можно говорить о снижении спроса на специальность, просто появляются другие смежные факультеты того же МГУ: факультет глобальных процессов, Высшая школа государственного аудита, Высшая школа государственного администрирования, Высшая школа инновационного бизнеса.
По данным Begin Media, учитывая демографическую ситуацию, число людей, заинтересованных в экономическом образовании, в целом по стране увеличивается. На выставке «Высшее образование для ваших детей», которая прошла в апреле 2008 года, 41% респондентов проявили интерес именно к экономическим специальностям.
Хотя людей с дипломами по специальности «экономика» много, настоящих экономистов, как и людей, овладевших высококачественным бизнес-образованием, в стране все еще остро недостает. «Твердо знаю, что выпускники факультетов экономики и менеджмента «Вышки» даже не рассматривают всерьез предложения тех работодателей, которые готовы платить меньше $2 тыс. в месяц, – говорит Лев Якобсон. – А множество обладателей, казалось бы, таких же дипломов, но других вузов рыщут в поисках куда более скромных предложений».
Квалифицированный экономист-аналитик, например, в финансовом секторе зарабатывает на уровне начальника отдела в банке 150—200 тыс. руб. в месяц. Однако сфера приложения усилий для экономиста куда более узкая, чем для менеджера. Об этом часто забывают абитуриенты, которые стремятся на экономфаки, чтобы в будущем работать в бизнесе.
Известно, что экономист-теоретик не всегда хорош в реальном деле. Знаменитый американский ученый Торстейн Веблен, основавший институциональное направление в политической экономии, под конец жизни разорился на бирже. Что уж говорить про рядовых выпускников факультетов экономики. Впрочем, в нынешнем крахе американских компаний с многолетней историей виноваты не только экономисты, но и выпускники лучших бизнес-школ. Тем не менее современные абитуриенты часто не видят разницы между экономическим и бизнес-образованием, а зря. «Современный экономист – тот, кто владеет сложными методами анализа и прогнозирования экономических процессов, а управленец – тот, кто умеет вести бизнес, – поясняет Лев Якобсон. – От первого нельзя ожидать эффективного подбора персонала или умения рационально составить бизнес-план, от второго – глубокого понимания того, что происходит на фондовом рынке».
Экономисту-теоретику нужны лишь основы бизнеса, а управленцу достаточно на элементарном уровне разбираться в макроэкономике. Менеджеру в отличие от экономиста не нужна сложная математика, зато ему понадобятся основы психологии. Некоторым, однако, удается совмещать направления.
Когда после защиты диссертации на факультете государственного управления МГУ Андрею Щербаку предложили читать экономическую теорию на журфаке МГУ, он с радостью согласился: мечтал о преподавательской работе с детства. В бизнесе за четыре с лишним года после окончания университета Андрей сменил уже пять мест работы: сейчас он занимает позицию менеджера по контролю бизнес-процессов в строительной компании Capital Group, следит, в частности, за финансовой отчетностью. Эта работа отличается от того, что преподавали Андрею в университете. «Образование не база для карьеры, а база для бэкграунда, – говорит Андрей Щербак. – Хотя на факультете госуправления, кроме экономической теории и истории государственного управления, мы изучали и прикладные дисциплины – менеджмент, управление персоналом, право, политологию».
Выпускник факультета экономики МГУ Сергей Яцюк вспоминает, как Виктор Садовничий объяснил первокурсникам, чем экономическое образование, полученное в МГУ, отличается от образования, которое дают другие вузы, скажем Высшая школа экономики или Финансовая академия. По словам ректора, в МГУ получают фундаментальные знания, которые сначала могут показаться оторванными от реальности, но помогут в дальнейшем. По утверждению Садовничего, анализ карьерных путей выпускников МГУ и студентов других вузов показал, что вначале, когда выпускник МГУ устраивается на работу, его карьера развивается довольно медленно: прикладных знаний у него немного. У выпускника же другого вуза, которому дают практические знания, сначала идет быстрый карьерный рост, но потом на каком-то уровне он может замедлиться, если возникнет дефицит фундаментальных знаний. Как раз на этом этапе и расцветает выходец из главного университета страны.
Эксперт Русской кадровой ассоциации Валентина Зеленцова, занимающаяся подбором кадров в области экономики, не считает это утверждение универсальным: она уверена, что экономист, получивший образование в МГУ, имеет не только теоретические знания. Сильна подготовка, например, по бухгалтерскому учету и аудиту. «В любом случае карьерный потолок как для менеджера, так и для экономиста четко очерчен, – говорит эксперт. – Если первый может подняться до генерального директора, то второй – до финансового».
Выпускник факультета экономики МГУ Александр Болотин согласен с тем, что университетское образование помогает не конкретными знаниями, а общей подготовкой по экономике. И это нормально. «Все равно каждая работа имеет свою специфику, учишься ее выполнять ты уже на месте, – рассуждает Болотин. – Так или иначе, скажем, чтобы работать брокером на финансовых рынках, без глубоких знаний весьма сложных предметов не продержишься и пяти минут». Александр, еще второкурсником устроившийся в Ситибанк, затем успел поработать в Газпромбанке, а этим летом ушел в Dexia Bank. Организация эта куда меньше, но ему предложили более высокую должность и зарплату: специалист отдела анализа бизнес-процессов, зарплата – порядка 70 тыс. руб. в месяц.
Сергей Яцюк утверждает, что экономическая теория, которую он изучал в университете, в полной мере пригодилась на практике: она дала возможность мыслить абстрактно, видеть полную картину происходящего. Сергей устроился специалистом отдела ценных бумаг в Витас-банк, учась на четвертом курсе. Запредельных условий при трудоустройстве не было: три собеседования с начальством и отделом кадров. Разговор шел об общих экономических вопросах, рынке ценных бумаг. «Имя университета играло большую роль – у нас многие сотрудники с образованием МГУ», – отмечает Сергей Яцюк. Теперь, спустя четыре с лишним года после прихода в банк, Сергей – заместитель начальника управления по работе на финансовых рынках, у него в подчинении четыре отдела.
По словам Юлии Борискиной, в 2004 году окончившей магистратуру МГИМО по специальности «экономические отношения», студентов МГИМО учат «не знать все, а знать, где посмотреть». На факультете экономики МГУ – все наоборот. Однако у работодателей котируются вузы с разной «идеологией», если они престижные. Одновременно с учебой Юлия начала подрабатывать два-три дня в неделю менеджером в представительстве иностранного банка. Сейчас уже четвертый год она работает в девелоперской компании менеджером проектов. «Задача экономиста – сделать расчет. Задача бизнесмена – принять решение, – говорит Юлия. – Есть, скажем, участок земли, на котором можно построить жилой комплекс или офисное здание. Я, как менеджер проектов, обращусь за расчетом к экономистам. Они, в свою очередь, пойдут к сметчикам, подсчитают стоимость земли, строительные материалы, налоговые последствия и скажут, что выгоднее. Например, на участке земли выгоднее построить многоэтажное, а не одноэтажное здание. Но назначение земли – одноэтажный или многоэтажный объект, – как правило, определено законодательством. И на согласование многоэтажности может уйти два или три года. Если в планы компании не входят многолетние согласования, то руководитель, вероятно, примет экономически невыгодное решение – строить одноэтажное здание. Думать над такими вопросами – дело бизнесмена».
На факультете экономики ГУ-ВШЭ есть теоретическая специальность «математические методы анализа экономики». Специалисты с таким дипломом работают в правительственных и муниципальных организациях, аналитических и исследовательских центрах крупных компаний. А вот, например, управление рисками и страхование – специальность более прикладная: понятно, что таких выпускников ждут в страховых компаниях.
Несмотря на озабоченность Минобрнауки бесконтрольным размножением экономистов и недоверие солидных работодателей к дипломам вузов второго эшелона, молодой экономист сегодня вряд ли останется на обочине жизни. «Не могу сказать, что многие из них гуляют совсем без работы. Дело в том, что в нашей экономике ощущается общий дефицит кадров. Примерно то же, наверное, будет и через пять лет», – замечает Лев Якобсон.
В списке десяти самых востребованных профессий к 2012 году, который составил американский телеканал MSNBC, экономических специальностей нет даже близко. На первом месте производители и распространители органических продуктов. Ведь к 2012 году, по данным экспертов телеканала, органические продукты и напитки будут занимать 10% продовольственного рынка. В десятку востребованных профессий вошли вычислительные биологи, специалисты по программированию и хранению данных, космические гиды и даже строители роботов.
В России ни одной сети магазинов органических продуктов пока не построено. Все остальное тоже перспективно, но не более того. А экономисты, пока экономика на плаву, все-таки поближе к деньгам.
Опрос и предложение
Формально социология – это наука об обществе, но в реальности поле деятельности социологов в основном маркетинг, реклама и PR. И хотя студенты профильных факультетов порой бунтуют против странностей своего образования, оно все же дает навыки сбора и обработки информации, применимые в разных сферах бизнеса.
«Сделаем социологию» – так говорят в организациях, имея в виду проведение опроса общественного мнения. Но если подсчитать, что 57% опрошенных думают так, а 32% – иначе, и не объяснить разницу в процентах, эти цифры чаще всего никому не нужны. Профессиональный социолог тем и хорош, что может теоретически обосновать полученные результаты. Впрочем, как заметил один опытный социолог, «если накрутить методологические рассуждения, никто их проверять не будет».
Поэтому на рекрутерских сайтах практически невозможно встретить объявление: «Требуется социолог». При этом социолог с престижным вузом за плечами без работы наверняка не останется. Карьеру можно сделать как на госслужбе, так и в частном исследовательском центре. Высшим достижением без выхода за рамки профессии следует признать создание собственной компании с внушительным пулом фирм-клиентов. Они станут заказывать у вас исследования на тему «социальный портрет покупателя седана среднего класса» или «зависимость возраста потребителя мороженого от наполнителя».
По данным Begin Group, 35% московских вузовских выпускников-социологов находят работу в сфере PR, рекламы и маркетинга. Порядка 30% идут в аналитику и исследования, и только 10% решают связать свою деятельность с образованием и наукой.
В этом году социология празднует юбилей: полвека назад была основана Советская социологическая ассоциация. При этом профильного образования в СССР не давали, да и настоящей социологии тогда в принципе быть не могло – представьте себе, скажем, опрос об отношении колхозников к советской власти с последующей интерпретацией данных. «Социология может существовать только в обществе с рыночными механизмами и разными политическими взглядами, – говорит Константин Абрамов, первый заместитель гендиректора Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). – Для советского общества социологи были, по сути, еретиками».
Первые в России факультеты социологии появились в 1989 году в МГУ и ЛГУ (с 1984 года на философском факультете МГУ и экономическом – ЛГУ действовали отделения прикладной социологии). «Все наши ведущие социологи не имеют базового образования, – замечает между тем первый проректор, заведующий кафедрой экономической социологии Государственного университета—Высшей школы экономики (ГУ-ВШЭ) Вадим Радаев. – Мы пришли из экономики, философии, психологии или истории. Это делает социологию интересной, но одновременно порождает разногласия».
Подчас сами студенты-социологи понимают, что их учат не тому и (или) не те. А поняв, пытаются исправить ситуацию. Много шуму наделала история, которая произошла 1 апреля 2007 года. В день открытых дверей на социологическом факультете МГУ группа студентов (так называемая OD Group) решила выразить недовольство уровнем образования. От станции метро «Университет» до здания факультета кучками стояли активисты OD Group с черными шариками, расстраивая абитуриентов и их родителей листовками: «Вы хотите, чтобы ваш ребенок после окончания вуза работал курьером? Работодатели приглашают выпускников МГУ, кроме социологического факультета».
Студенты требовали позвать в качестве лекторов авторитетных российских и зарубежных исследователей-социологов, профессионалов с опытом работы в успешных агентствах. В манифесте OD Group сказано, что на факультете курсы проходят по бессодержательным учебникам, отсутствует возможность обмена с зарубежными вузами.
В дело вмешался ректор МГУ Виктор Садовничий, который признал требования студентов обоснованными. Были назначены экспертизы. Однако, как рассказали студенты факультета социологии, практики в образовательной программе по-прежнему не хватает – спецкурсы читают штатные профессора. «На факультете вообще стараются не говорить об этом, и история по большому счету «замята»», – говорит студент третьего курса.
Впрочем, работодатели вряд ли согласны с мятежными студентами. В Begin Group отмечают, что легче всего найти работу выпускникам МГУ, СПбГУ, ГУ-ВШЭ. Из региональных вузов в этот ряд можно поставить Новосибирский, Ростовский госуниверситеты.
С каждым годом число абитуриентов факультетов социологии растет, несмотря на демографическую яму. Ежегодно на рынок труда приходит порядка 8 тыс. профильных выпускников. Специальность «социология» открыта в более чем 120 вузах страны, из них лишь 14% – частные.
Студенты говорят, что поступить на факультет социологии непросто – нужно, чтобы ты был не промах и в гуманитарных, и в точных науках. Абитуриенты факультета социологии МГУ, например, сдают экзамены по обществознанию, математике и пишут сочинение. Теперь приемная комиссия требует еще и результаты ЕГЭ по математике и русскому. «Процентов 90 из тех, кто поступил, занимались с репетиторами», – отмечает один третьекурсник.
Социологов традиционно делят на «теоретиков» и «практиков». На факультете социологии ГУ-ВШЭ есть кафедра общей социологии – здесь изучают в первую очередь теорию. Объектами познания на кафедре экономической социологии являются современные рынки – потребительский, финансовый, рынок труда. В целом на факультете 75 бюджетных и 40 коммерческих мест, похожее соотношение и в других ведущих вузах. Коммерческое обучение на дневном отделении в МГУ обойдется в 220 тыс. руб. в год, в СПбГУ просят 120 тыс., а в Ивановском государственном университете – лишь 26 тыс. руб.
Чиновники получают «портреты народа», как правило, через управления общественных связей министерств и ведомств. Некоторые управления имеют собственные довольно солидные бюджеты на исследования.
«Социологи на госслужбе работают не с «полем» – не опрашивают людей, а заказывают исследования, чтобы работать уже c готовыми данными. Две фабрики, которые занимаются исследованием общественного мнения и активно работают с государством – ВЦИОМ и ФОМ (фонд «Общественное мнение»), – рассказывает первый заместитель генерального директора ВЦИОМа Константин Абрамов. – Исключение – силовые ведомства. В Минобороны, например, своя команда социологов-исследователей – тридцать человек. Они ездят по округам, собирают информацию. Проблематику знают хорошо, но бюджет и штат ограничены». Добавим, что существует даже отдельное направление – военная социология.
Рынок труда социологов в значительной мере формируется как раз крупными исследовательскими организациями: помимо ВЦИОМа и ФОМ, это РОМИР, «Левада-центр» и некоторые другие.
ВЦИОМ, кстати, по форме ОАО, но это единственный профильный исследовательский центр, который контролируется государством – в лице ФАУФИ (Федерального агентства по управлению федеральным имуществом). ФОМ, РОМИР, «Левада-центр» – частные структуры. «Со ВЦИОМом сейчас сотрудничает около 120 партнерских компаний, три межрегиональных исследовательских центра – ВЦИОМ-центр, ВЦИОМ-Урал и ВЦИОМ-Юг – покрывают всю Россию, СНГ и страны Восточной Европы, – говорит Константин Абрамов. – Интервьюерская сеть, которую мы можем задействовать, около 5 тыс. человек. Обычно интервьюеры работают вне штата. Например, в московском офисе примерно 200 интервьюеров, и только 80 задействованы на регулярной основе».
Конец ознакомительного фрагмента.