Глава 10
Кузьма Долгоносов сделал несколько жадных глотков, и пол-литровая кружка опустела.
– Доброе пиво, – оценил он, переведя дыхание.
– Сами варят, как написано в меню, – сказал я. – По рецептам швейцарских гномов.
– Правда, что ли? – удивился Кузьма.
– Думаю, врут. Гномы это не подтверждают.
– А, – понимающе кивнул Кузьма и взмахом руки подозвал молоденькую официантку в национальной, щедро вышитой узорами одежде швейцарских крестьян в понимании рестораторов. – Ласточка, повтори еще разок.
Миловидная официантка упорхнула за заказом.
Кафе «Линдерхоф», название которого, скорее всего, содрали с аналогичной забегаловки в Москве, по провинциальным меркам было не из дешевых. Бизнес-ланч давно кончился, вечерний кутеж еще не начался, так что в зале из посетителей были только мы вдвоем. Нам выделили огороженный деревянными панелями закуток с круглым столом, стены были завешаны старыми фотографиями с заснеженными горными вершинами и казавшимися на их фоне игрушечными швейцарскими городками. Здесь мы могли спокойно поговорить с глазу на глаз.
– Не думал, что ты так быстро выйдешь, – сказал Кузьма.
– Я тебе говорил – все под контролем. – Я отхлебнул пиво – действительно, самодельное и очень неплохое. – Все здесь прикормлены и с рук едят. Мелкие недоразумения не в счет.
– Получается, не врал ты, что твоя братва город держит.
– Зачем мне город? Кого надо – тех держу. А остальные горожане пусть спят спокойно и не знают, что я есть на белом свете… Ты-то как, любезный, настолько быстро откинулся?
– Да ничего у них на меня конкретного не было. Прокуратура следователей образумила – нечего героя войны за замком держать.
– Оковы рухнут, и свобода нас встретит радостно у входа… Знакомо… И чего, думаешь полицаи тебя просто так в покое оставят?
– Не такие они дураки. – Кузьма сделал глоток пива и блаженно зажмурил глаза. – Когда вышел из изолятора, понял, что за мной следят.
– И что?
– Стряхнул их с хвоста. В жизни кое-что повидал, и меня просто так не возьмешь.
– Молодец, что скажешь. Теперь опера тебя держат за профессионального бандита.
– Да и бог им судья. С меня взятки гладки. Не был. Не виноват. Не знаю. Не до них мне. Дел полно накопилось.
– Бизнес, – сочувственно кивнул я.
– Не собираюсь я тут развивать бизнес, – возразил Кузьма. – Меня в Кручегорск куда более важные дела привели.
– Припоминаю, ты мне еще в изоляторе обещал открыть жгучие тайны. И что-то предложить. Так я тебя внимательно слушаю.
– Смотри, какая ситуация. Я по Интернету переписываюсь с бывшими вояками, кто Вторую Ичкерскую на своем горбу вытащил. Лично никого с той поры и не видел – быт заел. Но так, по сети, часто вспоминаем былую жизнь. Форум есть такой для узкого круга, «Кавказский ветеран». Пару месяцев назад узнал потрясающую историю. Один из ветеранов опознал в Кручегорске Мустафу Юсупова, полевого командира времен Второй войны. При захвате бандит был убит вместе со своими подельниками.
– Слышал что-то об этой истории, – кивнул я. – Ну и что? Воздух чище стал.
– Эти ваххабитские черти здесь появились не просто так. Они как тараканы – если заведутся где-то, потом никаким дустом не выведешь.
– Это ты к чему?
– Они здесь свили гнездо. И готовят грандиозный шухер.
– И?
– У меня раньше был с этим городом кое-какой бизнес. Под предлогом его развития я и приехал сюда. Но мне не нужны те копейки, которые я здесь заработаю. Мне нужны они. Я их должен остановить.
– Смешной ты, – хмыкнул я, с любопытством разглядывая его, как забавную зверушку. – Этим что, некому заниматься? Тебе зачем снова лезть во всю эту трясину?
– Зачем? – Кузьма постучал ногтем по кружке с логотипом заведения. – Чуть больше пятнадцати лет назад бойцы Мустафы Юсупова взяли меня в плен. Мы в передовом дозоре были. Нарвались на засаду. Врезали по нам из подствольников и пулемета. Моих ребят скосило сразу. А я выжил. И меня, как барана, продали Бешеному Мариду.
– Ты в плену был у муслимов? – изумился я, стараясь, чтобы удивление выглядело как можно искреннее.
– Был.
– Ох как давно это было, Кузьма, – покачал я головой. – Пора перестать париться.
– Как будто вчера. – Он помолчал, потом потребовал третью кружку и продолжил: – Думаешь, меня эта камера в ИВС испугала? Да она как дом отдыха. Вот зиндан в банде Марида, в который меня кинули, – это действительно дно. Кладбище надежд.
Он опять замолчал, ушел в глубь себя. Я его не тревожил и терпеливо ждал продолжения разговора.
Официантка принесла пиво. Кузьма очнулся, сделал глоток, со стуком оставил кружку на стол. И произнес:
– Сергей, ад – это не тот свет. Ад – это наш свет в ожидании отправки на тот. Это когда тебя через день водят на расстрел под гогот и пинки жизнерадостных душманов. Потом дают очередь поверх головы, и это стадо успокаивается. Ад – это когда на твоих глазах убивают солдатика-пехотинца, у которого молоко на губах не обсохло. Стоя на коленях, он шепчет себе под нос плохо заученную молитву, а потом ему отрезают голову мясницким ножом. Ад – это когда тебе суют в руку автомат и заставляют убивать тех, с кем ты сидел в зиндане. И перед тобой чудовищный выбор между инстинктом самосохранения вперемешку с диким желанием жить и осознанием того, что после такого предательства такая жизнь тебе вовсе и не нужна будет, поскольку ты уже будешь не человек, а тля. И когда ты отказываешься и ждешь несколько секунд выстрел в затылок – это тоже свой маленький ад.
– Да, дружище, досталось тебе.
– Я хочу посчитаться. Я хочу, чтобы их не было. Нечисть не должна ходить по земле.
– Понятно. Старые счеты – это святое… Народный мститель. Человек-паук против мистера Зло. Благородно, но глупо.
– Глупо? Наверное. Но ты не представляешь, что значит просыпаться ночами в бессилии оттого, что ничего не можешь сделать с ними. И вот появилась возможность посчитаться…
– Ты не молчи, продолжай.
– В общем, по прибытии сюда походил я кругами. Не спрашивай, как. Подключил кое-какие связи среди братвы. И почти случайно наткнулся на него.
– На кого?
– На Вакиля, правую руку Бешеного Марида.
– И замочил?
– Нет… Прилип к нему. Проследил. На окраине в промзоне заброшенный завод. Довел его дотуда. Там у него была какая-то стрелка. Долго его не было. Я решил осторожно посмотреть, куда он делся. И увидел эту тварь в луже крови.
– И что?
– Он был еще жив. Ему пропороли бок и оставили умирать. Так бы и истек кровью, но тут я… Может, у него бред был. Или чего померещилось. Или еще из каких-то своих соображений – не знаю. Но факт остается фактом – он кое-что сказал мне перед смертью.
– Что?
– В Кручегорск прибыла террористическая бригада. Что-то готовят, как я и думал.
– Вывод?
– Мне нужна помощь.
– Моя?
– Твоя.
– Вообще в России имеются специально обученные люди для отлова этих зверей.
– Со спецслужбами свяжешься, потом не развяжешься. И долго доказывать придется, что ты не верблюд. И поверят ли…
– Ха, – улыбнулся я. – Понимаю твой порыв. Хочешь самолично взять и убить всех плохих человеков. Я тоже таким был. Лет в десять от роду. В одиннадцать лет у меня уже появился здоровый цинизм.
– Ты же воевал. Ты знаешь, кто они.
– Знаю… Но убить всех нехороших человеков у меня не хватит ресурсов. И даже если я окончательно сойду с ума и объявлю крестовый поход против сарацинов, замышляющих недоброе, мои ребята бесплатно не работают.
– Речь не идет о бесплатно. – Кузьма замялся.
– Ну что ты замкнулся на самом интересном месте?
– Я растормошил Вакиля перед смертью. Он сказал, что в его бригаде осталось четыре человека. И еще общак в полмиллиона долларов. Половина – ваша.
– Триста пятьдесят наши, сто пятьдесят – твои, – тут же перекалькулировал я.
– Годится.
– Уже теплее. А этот Вакиль тебе не сказал, где их искать?
– В Кручегорске или в области. Где-то здесь.
– Самое главное ты не спросил.
– Эта тварь не вовремя истекла кровью… А потом меня повязали недалеко от трупа…
– Твоя помощь в чем будет?
– Понимаешь, я единственный остался, кто может опознать этих людей. Я помню каждого из них. И Вакиля. И самого Марида. И других, кто смеялся, когда меня водили на расстрел. Если ты покажешь их мне, я узнаю…
– Веселое дело – искать иголку в стоге сена.
– Поэтому и обращаюсь к тебе.
– Все-таки очень мало информации.
– Знаешь, Чухонец такой есть?
– Авторитет с Южнозаводского района, – кивнул я.
– Он самый. Спелся с этими моджахедами. И выполняет для них какую-то работу. Только не спрашивай, откуда мне это известно. Знаю – и все.
– Многие знания – многие печали… Значит, говоришь, Чухонец. И через него можно выйти на этих воинов джихада.
– Можно попытаться.
– Уже что-то.
– Узнаю больше – скажу тебе сразу. А я узнаю…
– Только не затягивай, – предупредил я. – А я тем временем посоветуюсь с братвой… Триста пятьдесят тонн грина – это сумма. Особенно по нынешним депрессивным временам.
– Когда о решении скажешь? – напряженно осведомился Кузьма.
– Как только, так сразу… Я позвоню…