Chapter 5
The Adventures of an Understudy
(Приключения дублера)
With Fritz von Tarlenheim and Colonel Sapt close behind me (с Фрицем фон Тарленхаймом и полковником Сэптом, неотступно следующими за мной; close – близко; behind – сзади, позади), I stepped out of the buffet on to the platform (я вышел из вагона-ресторана на перрон; to step out – вышагивать; выйти /за пределы/; buffet – буфет; вагон-ресторан). The last thing I did was to feel (последнее, что я сделал, это проверил; to feel – трогать, ощупывать) if my revolver were handy and my sword loose in the scabbard (под рукой ли находится мой револьвер и свободно ли /ходит/ в ножнах меч). A gay group of officers and high dignitaries stood awaiting me (радостная группа офицеров и высоких сановников стояла, ожидая меня), at their head a tall old man, covered with medals, and of military bearing (во главе с высоким пожилым мужчиной, увешанным: «покрытым» медалями и /отличавшимся/ военной выправкой; bearing – ношение; осанка, манера держать себя; to bear oneself – носить; держать, вести себя). He wore the yellow and red ribbon of the Red Rose of Ruritania (он носил желтую с красным ленту руританского /ордена/ Красной Розы) – which, by the way, decorated my unworthy breast also (которая, кстати, украшала также и мою недостойную грудь).
“Marshal Strakencz,” whispered Sapt, and I knew (маршал Штракенц, – прошептал Сэпт, и я понял; to know – знать; осознавать, понимать) that I was in the presence of the most famous veteran of the Ruritanian army (что нахожусь в присутствии самого известного ветерана руританской армии).
Just behind the Marshal stood a short spare man (чуть позади маршала стоял низенький тощий человечек; short – короткий; низкий, невысокий; spare – скудный, скромный; худой, тощий), in flowing robes of black and crimson (в ниспадающем одеянии черного и малинового /цветов/; flowing – текучий, текущий; ниспадающий; robes – мантия, одежды).
“The Chancellor of the Kingdom,” whispered Sapt (канцлер королевства, – прошептал Сэпт).
With Fritz von Tarlenheim and Colonel Sapt close behind me, I stepped out of the buffet on to the platform. The last thing I did was to feel if my revolver were handy and my sword loose in the scabbard. A gay group of officers and high dignitaries stood awaiting me, at their head a tall old man, covered with medals, and of military bearing. He wore the yellow and red ribbon of the Red Rose of Ruritania – which, by the way, decorated my unworthy breast also.
“Marshal Strakencz,” whispered Sapt, and I knew that I was in the presence of the most famous veteran of the Ruritanian army.
Just behind the Marshal stood a short spare man, in flowing robes of black and crimson.
“The Chancellor of the Kingdom,” whispered Sapt.
The Marshal greeted me in a few loyal words (маршал приветствовал меня несколькими преданными словами = уверениями в преданности), and proceeded to deliver an apology from the Duke of Strelsau (и продолжил /тем, что/ передал извинения от герцога Стрелсо; to proceed – продолжать /говорить и т. п./; переходить, приступать /к чему-л./). The duke, it seemed, had been afflicted with a sudden indisposition (герцог, по-видимому, почувствовал внезапное недомогание; to afflict – огорчать, беспокоить; поражать /о болезни/; indisposition – нерасположение; недомогание) which made it impossible for him to come to the station (которое сделало невозможным = что помешало ему прибыть на вокзал), but he craved leave to await his Majesty at the Cathedral (но он просил позволения подождать его величество в соборе; to crave – страстно желать, жаждать; просить, умолять). I expressed my concern, accepted the Marshal’s excuses very suavely (я выразил свое беспокойство /по этому поводу/, принял извинения маршала весьма учтиво; concern – отношение, касательство; беспокойство, тревога), and received the compliments of a large number of distinguished personages (и выслушал: «получил» любезности от множества высокопоставленных персон; large number – большое число; distinguished – известный, выдающийся; высокопоставленный, знатный). No one betrayed the least suspicion (ни один не выказал и малейшего подозрения; to betray – предавать, изменять; выдавать), and I felt my nerve returning (и я почувствовал, что хладнокровие вернулось ко мне; nerve – нерв; присутствие духа, мужество) and the agitated beating of my heart subsiding (и взволнованное биение сердца утихло). But Fritz was still pale, and his hand shook like a leaf (но Фриц был все еще бледен, и рука его дрожала, как /осиновый/ лист; to shake) as he extended it to the Marshal (когда он протянул ее маршалу).
Presently we formed procession and took our way to the door of the station (минуту спустя мы образовали процессию и направились к дверям вокзала). Here I mounted my horse (там я сел на свою лошадь), the Marshal holding my stirrup (маршал придерживал мне стремя).
The Marshal greeted me in a few loyal words, and proceeded to deliver an apology from the Duke of Strelsau. The duke, it seemed, had been afflicted with a sudden indisposition which made it impossible for him to come to the station, but he craved leave to await his Majesty at the Cathedral. I expressed my concern, accepted the Marshal’s excuses very suavely, and received the compliments of a large number of distinguished personages. No one betrayed the least suspicion, and I felt my nerve returning and the agitated beating of my heart subsiding. But Fritz was still pale, and his hand shook like a leaf as he extended it to the Marshal.
Presently we formed procession and took our way to the door of the station. Here I mounted my horse, the Marshal holding my stirrup.
The civil dignitaries went off to their carriages (гражданские сановники разошлись по своим каретам), and I started to ride through the streets with the Marshal on my right (и я поскакал по улицам; маршал /ехал/ справа от меня) and Sapt (who, as my chief aide-de-camp, was entitled to the place) on my left (а Сэпт (который в качестве моего главного адъютанта имел право на это место) – слева). The city of Strelsau is partly old and partly new (/здания в/ центре Стрелсо частью старинные, частью новые; city – город; деловой центр /особ. в Лондоне/). Spacious modern boulevards and residential quarters surround and embrace (широкие современные бульвары и жилые кварталы окружают; spacious – просторный; широкий; space – пространство; quarter – четверть; квартал /города/; to embrace – обнимать; окружать /устар., поэт./) the narrow, tortuous, and picturesque streets of the original town (узкие, извилистые и живописные улочки старого города; original – первоначальный, исходный; origin – источник, начало; происхождение). In the outer circles the upper classes live (у границ /старого города/: «во внешних округах» живут /представители/ высших классов; circle – круг; округ); in the inner the shops are situated (во внутренних = ближе к центру – расположены магазины); and, behind their prosperous fronts, lie hidden populous but wretched lanes and alleys (а позади их пышных фасадов находятся скрытые /от глаз,/ густонаселенные, но убогие улочки и переулки; prosperous – процветающий; богатый; front – перед; фасад; to lie – лежать; находиться, быть расположенным; wretched – несчастный, жалкий; нищенский), filled with a poverty-stricken, turbulent, and (in large measure) criminal class (заполненные нищим, неспокойным: «бурным» и (в значительной степени = преимущественно) криминальным классом; poverty-stricken – бедный, бедствующий; poverty – бедность, нищета; – stricken – в сложных словах означает: охваченный, пораженный /чем-л./; to strike – ударять, бить; поражать). These social and local divisions corresponded, as I knew from Sapt’s information (это социальное и территориальное деление соответствовало, как я знал со слов Сэпта; local – местный; information – информация, сведения), to another division more important to me (другому делению, более важному для меня). The New Town was for the King (Новый город был за короля); but to the Old Town Michael of Strelsau was a hope, a hero, and a darling (а для Старого города Михаэль из Стрелсо был надеждой, героем и любимцем; darling – дорогой, милый /преим. в обращении/; любимец, баловень).
The civil dignitaries went off to their carriages, and I started to ride through the streets with the Marshal on my right and Sapt (who, as my chief aide-de-camp, was entitled to the place) on my left. The city of Strelsau is partly old and partly new. Spacious modern boulevards and residential quarters surround and embrace the narrow, tortuous, and picturesque streets of the original town. In the outer circles the upper classes live; in the inner the shops are situated; and, behind their prosperous fronts, lie hidden populous but wretched lanes and alleys, filled with a poverty-stricken, turbulent, and (in large measure) criminal class. These social and local divisions corresponded, as I knew from Sapt’s information, to another division more important to me. The New Town was for the King; but to the Old Town Michael of Strelsau was a hope, a hero, and a darling.
The scene was very brilliant as we passed along the Grand Boulevard (зрелище было очень ярким = вокруг все сверкало, когда мы проезжали по Гранд-Бульвар; scene – место действия; вид, пейзаж; brilliant – блестящий, сверкающий; яркий) and on to the great square where the Royal Palace stood (и по огромной площади, где стоял королевский дворец). Here I was in the midst of my devoted adherents (здесь я был среди своих преданных сторонников). Every house was hung with red and bedecked with flags and mottoes (каждый дом был убран в багряный цвет: «был увешан красным» и украшен флагами и лозунгами; motto – девиз; лозунг). The streets were lined with raised seats on each side (/вдоль/ улиц с каждой стороны стояли трибуны; to line – проводить линии; выстраивать в линию, устанавливать в ряд; to raise – поднимать; seat – место /для сидения/; скамья), and I passed along, bowing this way and that (и я, проезжая вдоль /них/, кланялся направо и налево; this way and that – туда и сюда), under a shower of cheers, blessings (под градом приветственных возгласов /и/ благословений; shower – ливень; град /пуль, вопросов и т. п./), and waving handkerchiefs (/многие/ махали платками). The balconies were full of gaily dressed ladies (на балконах стояли пестро разодетые дамы: «балконы были полны ярко одетых дам»; gaily – весело, радостно; ярко), who clapped their hands and curtsied and threw their brightest glances at me (которые хлопали в ладоши, делали реверансы и бросали на меня свои самые радостные взгляды; bright – яркий; веселый, радостный). A torrent of red roses fell on me (поток красных роз падал на меня = несметное число алых роз летело в мою сторону; to fall); one bloom lodged in my horse’s mane (один цветок застрял в гриве моей лошади; bloom – цвет, цветение; цветок; to lodge – разместить, приютить; засесть, застрять), and I took it and stuck it in my coat (я взял его и воткнул в /петлицу/ своего кителя; to stick). The Marshal smiled grimly (маршал сурово улыбнулся; grim – жестокий, беспощадный; суровый, мрачный). I had stolen some glances at his face (я несколько раз украдкой поглядывал на его лицо; to steal – воровать, красть; сделать /что-л./ незаметно, украдкой), but he was too impassive to show me (но он был слишком бесстрастен, чтобы показать мне) whether his sympathies were with me or not (на моей стороне: «со мной» его симпатии или нет).
The scene was very brilliant as we passed along the Grand Boulevard and on to the great square where the Royal Palace stood. Here I was in the midst of my devoted adherents. Every house was hung with red and bedecked with flags and mottoes. The streets were lined with raised seats on each side, and I passed along, bowing this way and that, under a shower of cheers, blessings, and waving handkerchiefs. The balconies were full of gaily dressed ladies, who clapped their hands and curtsied and threw their brightest glances at me. A torrent of red roses fell on me; one bloom lodged in my horse’s mane, and I took it and stuck it in my coat. The Marshal smiled grimly. I had stolen some glances at his face, but he was too impassive to show me whether his sympathies were with me or not.
“The red rose for the Elphbergs, Marshal,” said I gaily, and he nodded (эта красная роза для Эльфбергов, маршал, – весело сказал я, и он кивнул).
I have written “gaily,” and a strange word it must seem (я написал «весело», и это слово должно показаться странным). But the truth is, that I was drunk with excitement (но, правда в том, что = но по правде говоря, я был опьянен волнением). At that moment I believed – I almost believed (в тот момент я верил – почти верил) – that I was in very truth the King (что я и в самом деле король; the very truth – сущая правда); and, with a look of laughing triumph (и с торжествующим видом; look – взгляд; вид, наружность; laughing – смеющийся, улыбающийся; веселый; triumph – триумф, торжество), I raised my eyes to the beauty-laden balconies again (я снова поднял взгляд на балконы, изобилующие прекрасным /полом/; beauty – красота, прекрасное; laden – груженый, нагруженный; гнущийся под тяжестью)… and then I started (и тут я вздрогнул; to start – начинать; вздрагивать). For, looking down on me, with her handsome face and proud smile (потому что на меня сверху смотрело красивое лицо с высокомерной улыбкой; proud – гордый; надменный, высокомерный), was the lady who had been my fellow traveller – Antoinette de Mauban (/лицо/ той дамы, что была моей попутчицей – Антуанетты де Мобан); and I saw her also start, and her lips moved (я увидел, /что/ она тоже вздрогнула, ее губы зашевелились), and she leant forward and gazed at me (она подалась вперед и пристально поглядела на меня; to lean – наклоняться, нагибаться). And I, collecting myself, met her eyes full and square (но я, овладев собой, встретил ее взгляд решительно и твердо; to collect – собирать; собраться с мыслями, сосредоточиться; full – полный, целый; в полной мере; square – квадратный; честный, прямой, недвусмысленный), while again I felt my revolver (/и/ в то же время снова нащупал свой револьвер; while – пока, в то время как; to feel – чувствовать; искать ощупью). Suppose she had cried aloud, “That’s not the King (а что, если бы она вслух воскликнула: это не король; suppose /союз/ – допустим /что/; а что, если; to cry – кричать; восклицать)!”
“The red rose for the Elphbergs, Marshal,” said I gaily, and he nodded.
I have written “gaily,” and a strange word it must seem. But the truth is, that I was drunk with excitement. At that moment I believed – I almost believed – that I was in very truth the King; and, with a look of laughing triumph, I raised my eyes to the beauty-laden balconies again… and then I started. For, looking down on me, with her handsome face and proud smile, was the lady who had been my fellow traveller – Antoinette de Mauban; and I saw her also start, and her lips moved, and she leant forward and gazed at me. And I, collecting myself, met her eyes full and square, while again I felt my revolver. Suppose she had cried aloud, “That’s not the King!”
Well, we went by; and then the Marshal, turning round in his saddle (итак, мы проехали мимо; затем маршал, повернувшись в седле), waved his hand, and the Cuirassiers closed round us (махнул рукой, и кирасиры сомкнулись вокруг нас), so that the crowd could not come near me (так, чтобы толпа не могла подойти ко мне близко). We were leaving my quarter and entering Duke Michael’s (мы покидали мою часть города и въезжали /во владения/ герцога Михаэля; quarter – четверть, четвертая часть; квартал, район, часть города), and this action of the Marshal’s showed me more clearly than words (и этот поступок маршала показал мне яснее, чем слова = без слов объяснил мне) what the state of feeling in the town must be (какими были: «должны были быть» в городе настроения: «состояние чувств»). But if Fate made me a King (но, раз уж: «если» Судьба произвела меня в короли; to make – делать; назначать /на должность/, производить /в чин/), the least I could do was to play the part handsomely (самое меньшее, что я мог сделать – красиво сыграть свою роль; part – часть, доля; роль).
“Why this change in our order, Marshal (зачем эти изменения в нашем строю, маршал; order – порядок; построение, строй /людей, судов и т. п./)?” said I.
The Marshal bit his white moustache (маршал покусал свой седой ус; to bite).
“It is more prudent, sire,” he murmured (это более благоразумно, сир, – пробормотал он).
I drew rein (я натянул поводья; to draw).
“Let those in front ride on,” said I, “till they are fifty yards ahead (пусть те, впереди, продолжают ехать, – сказал я, – пока не окажутся от нас на пятьдесят ярдов; ahead – вперед; впереди; ярд = 0,9 м). But do you, Marshal, and Colonel Sapt and my friends (а вы, маршал, полковник Сэпт и мои друзья; do – здесь употребляется для усиления), wait here till I have ridden fifty yards (ждите здесь, пока я не проеду пятьдесят ярдов). And see that no one is nearer to me (и следите, чтобы никто не оказался ближе ко мне). I will have my people see that their King trusts them (я хочу, чтобы мои подданные: «мои люди» видели, что король доверяет им).”
Well, we went by; and then the Marshal, turning round in his saddle, waved his hand, and the Cuirassiers closed round us, so that the crowd could not come near me. We were leaving my quarter and entering Duke Michael’s, and this action of the Marshal’s showed me more clearly than words what the state of feeling in the town must be. But if Fate made me a King, the least I could do was to play the part handsomely.
“Why this change in our order, Marshal?” said I.
The Marshal bit his white moustache.
“It is more prudent, sire,” he murmured.
I drew rein.
“Let those in front ride on,” said I, “till they are fifty yards ahead. But do you, Marshal, and Colonel Sapt and my friends, wait here till I have ridden fifty yards. And see that no one is nearer to me. I will have my people see that their King trusts them.”
Sapt laid his hand on my arm (Сэпт положил руку мне на плечо; to lay; hand – рука /кисть/; arm – рука /от кисти до плеча/). I shook him off (я стряхнул ее; to shake off – стряхивать; избавляться; to shake – трясти(сь), встряхивать). The Marshal hesitated (маршал колебался).
“Am I not understood?” said I (я непонятно выразился: «я не понят»? – спросил я); and, biting his moustache again, he gave the orders (и, покусывая снова свои усы, он отдал приказания). I saw old Sapt smiling into his beard (я увидел, /как/ старина Сэпт улыбнулся себе в бороду), but he shook his head at me (но /все же/ неодобрительно покачал головой; to shake one’s head at – усомниться /в чем-л./; не одобрять /чего-л./). If I had been killed in open day in the streets of Strelsau (если бы меня убили средь бела дня на улицах Стрелсо; open – открытый), Sapt’s position would have been a difficult one (положение Сэпта было бы /довольно/ сложным).
Perhaps I ought to say that I was dressed all in white (вероятно, я должен упомянуть, что был одет во все белое), except my boots (за исключением сапог). I wore a silver helmet with gilt ornaments (на мне был серебряный шлем, отделанный позолотой: «с позолоченным орнаментом»), and the broad ribbon of the Rose looked well across my chest (и широкая лента /ордена/ Розы прекрасно смотрелась на моей груди). I should be paying a poor compliment to the King (я бы сделал жалкий комплимент королю; to pay a compliment – сделать комплимент; to pay – платить; вознаграждать; poor – бедный; незначительный, жалкий) if I did not set modesty aside and admit (если бы из /ложной/ скромности не признал; to set aside – откладывать, оставлять в стороне) that I made a very fine figure (что я выглядел очень впечатляюще; to make – делать; образовывать; fine – прекрасный, превосходный; figure – фигура, внешний вид; производимое впечатление). So the people thought (так думали и люди /вокруг/); for when I, riding alone, entered the dingy, sparsely decorated, sombre streets of the Old Town (потому что, когда я, проезжая в одиночестве, появился на грязных, скудно: «редко» украшенных, темных улицах Старого города; to enter – входить, проникать), there was first a murmur, then a cheer (/то/ сначала там был = послышался ропот, потом – приветствия; murmur – бормотание, шепот; ропот, ворчание), and a woman, from a window above a cookshop, cried the old local saying (и какая-то женщина из окна над харчевней выкрикнула старинную местную поговорку):
“If he’s red, he’s right!” whereat I laughed and took off my helmet (“если он рыжий, он прав!”, при этом я засмеялся и снял шлем) that she might see that I was of the right colour (чтобы она могла видеть, что я = мои волосы надлежащего цвета; right – правый, справедливый; надлежащий) and they cheered me again at that (и при этом меня снова /стали/ приветствовать).
Sapt laid his hand on my arm. I shook him off. The Marshal hesitated.
“Am I not understood?” said I; and, biting his moustache again, he gave the orders. I saw old Sapt smiling into his beard, but he shook his head at me. If I had been killed in open day in the streets of Strelsau, Sapt’s position would have been a difficult one.
Perhaps I ought to say that I was dressed all in white, except my boots. I wore a silver helmet with gilt ornaments, and the broad ribbon of the Rose looked well across my chest. I should be paying a poor compliment to the King if I did not set modesty aside and admit that I made a very fine figure. So the people thought; for when I, riding alone, entered the dingy, sparsely decorated, sombre streets of the Old Town, there was first a murmur, then a cheer, and a woman, from a window above a cookshop, cried the old local saying:
“If he’s red, he’s right!” whereat I laughed and took off my helmet that she might see that I was of the right colour and they cheered me again at that.
It was more interesting riding thus alone (так ехать одному было намного интереснее), for I heard the comments of the crowd (поскольку я слышал, о чем говорят в толпе; comment – комментарий; толки, пересуды).
“He looks paler than his wont,” said one (он выглядит бледнее, чем обычно; to wont – иметь обыкновение).
“You’d look pale if you lived as he does (ты бы выглядел бледным, если б жил, как живет он),” was the highly disrespectful retort (был = последовал весьма невежливый ответ; respect – уважение, почтение).
“He’s a bigger man than I thought,” said another (а он здоровее, чем я думал, – сказал другой; big – большой, крупный).
“So he had a good jaw under that beard after all,” commented a third (значит у него все-таки хорошие челюсти под этой бородой, – заметил третий; beard – борода; лицо /редко/; after all – в конце концов; все же; to comment – комментировать, объяснять; высказываться).
“The pictures of him aren’t handsome enough (а на портретах он не так: «недостаточно» красив),” declared a pretty girl, taking great care that I should hear (заявила хорошенькая девушка, очень стараясь, чтобы я /это/ услышал; to take care – заботиться). No doubt it was mere flattery (несомненно, это была просто лесть).
But, in spite of these signs of approval and interest (но несмотря на все эти знаки одобрения и интереса), the mass of the people received me in silence and with sullen looks (множество людей встречало меня молчанием и угрюмыми взглядами; mass – масса; множество, большое количество), and my dear brother’s portrait ornamented most of the windows (и лик моего дорогого братца украшал большинство окон; portrait – портрет; изображение) – which was an ironical sort of greeting to the King (что было насмешливой: «иронической» манерой приветствия короля; sort – род, сорт; образ /действия/, манера). I was quite glad that he had been spared the unpleasant sight (я был весьма рад, что он = король был избавлен от этого неприятного зрелища; to spare – беречь, сберегать; щадить, избавлять /от чего-л./). He was a man of quick temper (он был человеком горячим; quick temper – вспыльчивость, горячность; temper – нрав, характер), and perhaps he would not have taken it so placidly as I did (и, вероятно, не воспринял бы это столь спокойно, как я; placid – спокойный, мирный).
It was more interesting riding thus alone, for I heard the comments of the crowd.
“He looks paler than his wont,” said one.
“You’d look pale if you lived as he does,” was the highly disrespectful retort.
“He’s a bigger man than I thought,” said another.
“So he had a good jaw under that beard after all,” commented a third.
“The pictures of him aren’t handsome enough,” declared a pretty girl, taking great care that I should hear. No doubt it was mere flattery.
But, in spite of these signs of approval and interest, the mass of the people received me in silence and with sullen looks, and my dear brother’s portrait ornamented most of the windows – which was an ironical sort of greeting to the King. I was quite glad that he had been spared the unpleasant sight. He was a man of quick temper, and perhaps he would not have taken it so placidly as I did.
At last we were at the Cathedral (наконец, мы были у собора). Its great grey front, embellished with hundreds of statues (его огромный серый фасад, украшенный сотнями статуй) and boasting a pair of the finest oak doors in Europe (и являющийся обладателем красивейших в Европе дубовых дверей; to boast – хвастаться; гордиться, быть счастливым обладателем; a pair – пара), rose for the first time before me (впервые предстал передо мной; to rise – восходить; возвышаться), and the sudden sense of my audacity almost overcame me (и внезапное ощущение моей дерзости почти захлестнуло меня; to overcome – побороть, превозмочь; охватить, обуять /о чувстве/). Everything was in a mist as I dismounted (все было в тумане, когда я спешился). I saw the Marshal and Sapt dimly (я смутно видел маршала и Сэпта), and dimly the throng of gorgeously robed priests who awaited me (и смутно – множество облаченных в великолепные /ризы/ священников, ожидающих меня; throng – толпа, толчея; масса, множество). And my eyes were still dim as I walked up the great nave (и мои глаза еще плохо /различали предметы/, когда я проходил по огромному нефу; dim – тусклый, неясный; слабый /о зрении/), with the pealing of the organ in my ears (а в ушах гремел орган; to peal – греметь, трезвонить). I saw nothing of the brilliant throng that filled it (я не видел блестяще /разодетой/ толпы, наполнявшей его = собор), I hardly distinguished the stately figure of the Cardinal (я едва разглядел преисполненную достоинства фигуру кардинала) as he rose from the archiepiscopal throne to greet me (когда он поднялся с архиепископского трона, чтобы приветствовать меня; to rise). Two faces only stood out side by side clearly before my eyes (только два лица ясно стояли рядом перед моими глазами; to stand out – выделяться, выступать) – the face of a girl, pale and lovely, surmounted by a crown of the glorious Elphberg hair (лицо девушки, бледное и прекрасное, обрамленное венцом из восхитительных волос Эльфбергов) (for in a woman it is glorious (потому что у женщины они восхитительны)), and the face of a man, whose full-blooded red cheeks, black hair, and dark deep eyes told me (и лицо мужчины, чьи полнокровные красные щеки, черные волосы и глубоко посаженные темные глаза подсказали мне) that at last I was in presence of my brother, Black Michael (что, наконец-то, я нахожусь в присутствии своего брата, Черного Михаэля). And when he saw me his red cheeks went pale all in a moment (и когда он увидел меня, его красные щеки вмиг побледнели), and his helmet fell with a clatter on the floor (а его шлем с грохотом упал на пол; to fall). Till that moment I believe that he had not realized (до этой самой минуты, я полагаю, он не представлял себе; to believe – верить; думать, полагать) that the King was in very truth come to Strelsau (что король и в самом деле приехал в Стрелсо; in very truth – поистине).
At last we were at the Cathedral. Its great grey front, embellished with hundreds of statues and boasting a pair of the finest oak doors in Europe, rose for the first time before me, and the sudden sense of my audacity almost overcame me. Everything was in a mist as I dismounted. I saw the Marshal and Sapt dimly, and dimly the throng of gorgeously robed priests who awaited me. And my eyes were still dim as I walked up the great nave, with the pealing of the organ in my ears. I saw nothing of the brilliant throng that filled it, I hardly distinguished the stately figure of the Cardinal as he rose from the archiepiscopal throne to greet me. Two faces only stood out side by side clearly before my eyes – the face of a girl, pale and lovely, surmounted by a crown of the glorious Elphberg hair (for in a woman it is glorious), and the face of a man, whose full-blooded red cheeks, black hair, and dark deep eyes told me that at last I was in presence of my brother, Black Michael. And when he saw me his red cheeks went pale all in a moment, and his helmet fell with a clatter on the floor. Till that moment I believe that he had not realized that the King was in very truth come to Strelsau.
Of what followed next I remember nothing (о том, что последовало дальше, я ничего не помню). I knelt before the altar and the Cardinal anointed my head (я преклонил колени перед алтарем, и кардинал помазал мне голову миром; to kneel; knee – колено; to anoint – смазывать /рану/; миропомазывать). Then I rose to my feet, and stretched out my hand (потом я встал: «поднялся на ноги», протянул руку) and took from him the crown of Ruritania and set it on my head (взял у него корону Руритании, надел ее себе на голову), and I swore the old oath of the King (и поклялся древней клятвой Короля; to swear); and (if it were a sin, may it be forgiven me) (и (если это был грех, да будет он мне прощен)) I received the Holy Sacrament there before them all (я причастился там перед всеми ними; to receive the Holy Sacrament – приобщаться Святых Тайн). Then the great organ pealed out again (потом снова загремел огромный орган), the Marshal bade the heralds proclaim me (маршал приказал герольдам восславить меня; to proclaim – провозглашать; превозносить, воздавать хвалу; to bid – предлагать цену; приказывать), and Rudolf the Fifth was crowned King (и Рудольф Пятый стал коронованным королем); of which imposing ceremony an excellent picture hangs now in my dining-room (эта впечатляющая церемония /отображена/ на превосходной картине, которая висит теперь в моей столовой). The portrait of the King is very good (король на ней вышел очень удачно: «портрет короля очень хорош»).
Then the lady with the pale face and the glorious hair (и вот, дама с бледным лицом и прекрасными волосами), her train held by two pages (со шлейфом, поддерживаемым двумя пажами; train – поезд; шлейф, трен /платья/), stepped from her place and came to where I stood (сошла со своего места и подошла туда, где я стоял). And a herald cried (а герольд выкрикнул):
“Her Royal Highness the Princess Flavia (ее королевское высочество принцесса Флавия)!”
Of what followed next I remember nothing. I knelt before the altar and the Cardinal anointed my head. Then I rose to my feet, and stretched out my hand and took from him the crown of Ruritania and set it on my head, and I swore the old oath of the King; and (if it were a sin, may it be forgiven me) I received the Holy Sacrament there before them all. Then the great organ pealed out again, the Marshal bade the heralds proclaim me, and Rudolf the Fifth was crowned King; of which imposing ceremony an excellent picture hangs now in my dining-room. The portrait of the King is very good.
Then the lady with the pale face and the glorious hair, her train held by two pages, stepped from her place and came to where I stood. And a herald cried:
“Her Royal Highness the Princess Flavia!”
She curtsied low, and put her hand under mine and raised my hand and kissed it (она низко присела, взяла мою руку подняла ее и поцеловала; to put under – поддевать, подсовывать; to put – класть, положить; under – под). And for an instant I thought what I had best do (мгновение я раздумывал, как мне лучше поступить). Then I drew her to me and kissed her twice on the cheek (затем притянул ее к себе и дважды поцеловал в щеку; to draw), and she blushed red, and (а она залилась румянцем и…) – then his Eminence the Cardinal Archbishop slipped in front of Black Michael (тут его высокопреосвященство кардинал-архиепископ встал впереди Черного Михаэля; to slip – скользить; двигаться тихо, незаметно), and kissed my hand and presented me with a letter from the Pope (поцеловал мне руку и вручил послание от папы; to present – преподносить, дарить; вручать) – the first and last which I have received from that exalted quarter (первое и последнее, которое я получил из тех возвышенных сфер; exalt – возносить, возвеличивать; quarter – четверть; место, сторона)!
And then came the Duke of Strelsau (а потом подошел герцог Стрелсо). His step trembled, I swear (его колени дрожали, /могу/ поклясться; step – шаг; походка), and he looked to the right and to the left (взгляд бегал из стороны в сторону: «он смотрел то вправо, то влево»), as a man looks who thinks on flight (как у человека, который помышляет о бегстве); and his face was patched with red and white (лицо его покрылось красными и белыми пятнами; to patch – латать, ставить заплаты; покрываться пятнами), and his hand shook so that it jumped under mine (рука его тряслась так, что она подскочила под мою), and I felt his lips dry and parched (и я почувствовал, /что/ губы его пересохли; dry – сухой; parched – сожженный, опаленный; пересохший). And I glanced at Sapt, who was smiling again into his beard (я взглянул на Сэпта, снова улыбающегося себе в бороду), and, resolutely doing my duty in that station of life (и решительно выполняя свою миссию в той жизненной ситуации; duty – долг; миссия, задача; station – место; этап) to which I had been marvellously called (к которой я был призван /таким/ удивительным /образом/; to call – звать, окликать; призывать), I took my dear Michael by both hands and kissed him on the cheek (я схватил: «взял» своего дорогого Михаэля обеими руками и поцеловал его в щеку). I think we were both glad when that was over (мне кажется, мы оба были довольны, когда это кончилось)!
She curtsied low, and put her hand under mine and raised my hand and kissed it. And for an instant I thought what I had best do. Then I drew her to me and kissed her twice on the cheek, and she blushed red, and – then his Eminence the Cardinal Archbishop slipped in front of Black Michael, and kissed my hand and presented me with a letter from the Pope – the first and last which I have received from that exalted quarter!
And then came the Duke of Strelsau. His step trembled, I swear, and he looked to the right and to the left, as a man looks who thinks on flight; and his face was patched with red and white, and his hand shook so that it jumped under mine, and I felt his lips dry and parched. And I glanced at Sapt, who was smiling again into his beard, and, resolutely doing my duty in that station of life to which I had been marvellously called, I took my dear Michael by both hands and kissed him on the cheek. I think we were both glad when that was over!
But neither in the face of the princess nor in that of any other (но ни на лице принцессы, ни на лице кого-либо другого) did I see the least doubt or questioning (я не увидел ни малейших сомнений или подозрений; to question – спрашивать, задавать вопросы; подвергать сомнению). Yet, had I and the King stood side by side (однако, если бы мы с королем стояли рядом), she could have told us in an instant (она смогла бы отличить нас в один миг; to tell – рассказывать; узнавать, различать), or, at least, on a little consideration (или, во всяком случае, после недолгого раздумья; consideration – рассмотрение, обсуждение; соображение; to consider – рассматривать, обсуждать; обдумывать). But neither she nor anyone else dreamed or imagined (но ни она, ни кто-либо еще не помышлял и не предполагал; to dream – мечтать; думать, помышлять /преим. в отриц. предложениях/; to imagine – воображать, представлять себе; предполагать) that I could be other than the King (что я мог быть не королем, /а кем-то/ другим). So the likeness served, and for an hour I stood there (так сработала наша схожесть, и в течение часа я стоял там; to serve – служить, быть слугой; выполнять назначение, служить /для чего-л./), feeling as weary and blasé as though I had been a king all my life (ощущая себя утомленным и пресыщенным, будто я был королем всю свою жизнь); and everybody kissed my hand (каждый целовал мне руку), and the ambassadors paid me their respects (послы /подходили/ засвидетельствовать свое почтение; to pay one’s respect to smb. – засвидетельствовать кому-л. свое почтение), among them old Lord Topham, at whose house in Grosvenor Square I had danced a score of times (и среди них – старый лорд Топхэм, в чьем доме на Гросвенор-Сквер, я танцевал раз двадцать; score – счет; два десятка). Thank heaven, the old man was as blind as a bat (благодарение Небу, старик был слеп, как летучая мышь = как крот), and did not claim my acquaintance (и не заявил /о том, что/ знаком со мною; to claim – требовать; заявлять; acquaintance – знакомство).
Then back we went through the streets to the Palace (потом мы возвращались по улицам к дворцу), and I heard them cheering Black Michael (и я слышал, как приветствовали Черного Михаэля); but he, Fritz told me, sat biting his nails like a man in a reverie (но он, как сказал мне Фриц, сидел и грыз ногти, как человек, /погрузившийся/ в раздумья; reverie – мечтание; задумчивость), and even his own friends said that he should have made a braver show (и даже его друзья говорили, что ему бы следовало принять более храбрый вид; show – показ, демонстрация; внешний вид).
But neither in the face of the princess nor in that of any other did I see the least doubt or questioning. Yet, had I and the King stood side by side, she could have told us in an instant, or, at least, on a little consideration. But neither she nor anyone else dreamed or imagined that I could be other than the King. So the likeness served, and for an hour I stood there, feeling as weary and blasé as though I had been a king all my life; and everybody kissed my hand, and the ambassadors paid me their respects, among them old Lord Topham, at whose house in Grosvenor Square I had danced a score of times. Thank heaven, the old man was as blind as a bat, and did not claim my acquaintance.
Then back we went through the streets to the Palace, and I heard them cheering Black Michael; but he, Fritz told me, sat biting his nails like a man in a reverie, and even his own friends said that he should have made a braver show.
I was in a carriage now, side by side with the Princess Flavia (теперь я сидел в карете, бок о бок с принцессой Флавией), and a rough fellow cried out (и какой-то грубый тип выкрикнул; fellow – парень, малый; тип /презр./):
“And when’s the wedding?” and as he spoke another struck him in the face (и когда свадьба? – и когда он это произнес, другой ударил его в лицо), crying “Long live Duke Michael (крича: да здравствует герцог Михаэль)!” and the princess coloured – it was an admirable tint (а принцесса залилась краской – то был восхитительный румянец; to colour – красить, окрашивать; покраснеть, зардеться; tint – краска; оттенок, тон) – and looked straight in front of her (и /стала/ смотреть прямо перед собой).
Now I felt in a difficulty (теперь я почувствовал себя в затруднении), because I had forgotten to ask Sapt the state of my affections (потому что забыл спросить Сэпта о состоянии моих привязанностей), or how far matters had gone between the princess and myself (или, /иначе говоря/, как далеко зашли наши с принцессой отношения: «дела между мной и принцессой»). Frankly, had I been the King (по-честному, будь я королем), the further they had gone the better should I have been pleased (то, чем дальше бы они зашли, тем больше я был бы рад). For I am not a slow-blooded man (потому что я человек с горячей кровью: «я не человек с медленной кровью»), and I had not kissed Princess Flavia’s cheek for nothing (и поцеловал принцессу Флавию в щеку не просто так; for nothing – напрасно, зря). These thoughts passed through my head (эти мысли пронеслись в моей голове), but, not being sure of my ground, I said nothing (но, не будучи уверенным /в том, как себя вести/, я не сказал ничего; to be sure of one’s ground – чувствовать твердую почву под ногами); and in a moment or two the princess, recovering her equanimity, turned to me (и через некоторое время принцесса, вновь обретя хладнокровие, повернулась ко мне).
“Do you know, Rudolf,” said she, “you look somehow different today (знаете, Рудольф, – сказала она, – вы сегодня выглядите как-то странно: «немного по-другому»)?”
The fact was not surprising, but the remark was disquieting (это было не удивительно, но замечание заставило забеспокоиться: «было тревожным»; fact – факт, обстоятельство; to disquiet – беспокоить, тревожить; quiet – спокойный, тихий).
I was in a carriage now, side by side with the Princess Flavia, and a rough fellow cried out:
“And when’s the wedding?” and as he spoke another struck him in the face, crying “Long live Duke Michael!” and the princess coloured – it was an admirable tint – and looked straight in front of her.
Now I felt in a difficulty, because I had forgotten to ask Sapt the state of my affections, or how far matters had gone between the princess and myself. Frankly, had I been the King, the further they had gone the better should I have been pleased. For I am not a slow-blooded man, and I had not kissed Princess Flavia’s cheek for nothing. These thoughts passed through my head, but, not being sure of my ground, I said nothing; and in a moment or two the princess, recovering her equanimity, turned to me.
“Do you know, Rudolf,” said she, “you look somehow different today?”
The fact was not surprising, but the remark was disquieting.
“You look,” she went on, “more sober, more sedate (вы выглядите, – продолжала она, – благоразумнее, спокойнее; sober – трезвый; рассудительный, благоразумный); you’re almost careworn, and I declare you’re thinner (вы совсем: «почти» измучены заботами, и я утверждаю, что вы похудели; to declare – заявлять, объявлять; thin – тонкий; худой). Surely it’s not possible that you’ve begun to take anything seriously (конечно, не может быть, что вы стали принимать все близко к сердцу; seriously – серьезно, всерьез)?”
The princess seemed to hold of the King much the same opinion (казалось, принцесса придерживалась о короле того же мнения) that Lady Burlesdon held of me (что и леди Берлисдон обо мне).
I braced myself up to the conversation (я собрался с духом и /продолжал/ разговор; to brace oneself up – напрячь все силы, собраться с духом; to brace – связывать, скреплять).
“Would that please you?” I asked softly (это вас бы порадовало? – спросил я мягко).
“Oh, you know my views,” said she, turning her eyes away (о, вы знаете мое мнение, – сказала она, отведя глаза в сторону; view – поле зрения, кругозор; взгляд, мнение).
“Whatever pleases you I try to do (я стараюсь делать все, чтобы доставить вам удовольствие: «все, что вас радует, я стараюсь делать»),” I said; and, as I saw her smile and blush (и, когда я увидел, что она улыбнулась и покраснела), I thought that I was playing the King’s hand very well for him (я подумал, что разыгрываю партию короля очень удачно для него; hand – рука; партия, кон /карт./). So I continued and what I said was perfectly true (поэтому я продолжал, и то, что я сказал, было чистейшей правдой: «совершенно правдиво»):
“I assure you, my dear cousin, that nothing in my life has affected me more (уверяю вас, моя дорогая кузина, что ничто в моей жизни не тронуло меня более; to affect – воздействовать, влиять; волновать, трогать) than the reception I’ve been greeted with today (чем прием, который мне оказали сегодня; to greet – приветствовать).”
She smiled brightly, but in an instant (она радостно улыбнулась, но через мгновенье) grew grave again, and whispered (снова стала серьезной и прошептала):
“Did you notice Michael (вы обратили внимание на Михаэля)?”
“Yes,” said I, adding, “he wasn’t enjoying himself (да, – сказал я, добавив, – он не /очень-то/ веселился).”
“You look,” she went on, “more sober, more sedate; you’re almost careworn, and I declare you’re thinner. Surely it’s not possible that you’ve begun to take anything seriously?”
The princess seemed to hold of the King much the same opinion that Lady Burlesdon held of me.
I braced myself up to the conversation.
“Would that please you?” I asked softly.
“Oh, you know my views,” said she, turning her eyes away.
“Whatever pleases you I try to do,” I said; and, as I saw her smile and blush, I thought that I was playing the King’s hand very well for him. So I continued and what I said was perfectly true:
“I assure you, my dear cousin, that nothing in my life has affected me more than the reception I’ve been greeted with today.”
She smiled brightly, but in an instant grew grave again, and whispered:
“Did you notice Michael?”
“Yes,” said I, adding, “he wasn’t enjoying himself.”
“Do be careful!” she went on (будьте осторожны, – продолжала она; to do – делать, выполнять; здесь употребляется для усиления высказывания). “You don’t – indeed you don’t – keep enough watch on him (вы не следите, на самом деле, недостаточно следите за ним; indeed – в самом деле, действительно). You know (вы знаете) – ”
“I know,” said I, “that he wants what I’ve got (я знаю, – сказал я, – что он хочет того, что имею я).”
“Yes (да). Hush (тихо)!”
Then – and I can’t justify it (тут – и я не могу найти этому оправдания), for I committed the King far beyond what I had a right to do (поскольку я связал короля гораздо большими обязательствами, чем имел на то право; to commit – совершать /преступление и т. п./; связать себя обязательством; far – далеко; гораздо, намного; beyond – за, по ту сторону; сверх, выше) – I suppose she carried me off my feet (я полагаю, что она поразила меня; to carry smb. off his feet – поразить /кого-л./; вызвать чей-л. восторг) – I went on (я продолжал):
“And perhaps also something which I haven’t got yet (и возможно, также кое-что, чего у меня пока нет), but hope to win some day (но /что/ в один прекрасный день я надеюсь получить; to win – выиграть, победить; добиться, завоевать).”
This was my answer (а таким был мне ответ). Had I been the King, I should have thought it encouraging (будь я королем, я бы счел его обнадеживающим):
“Haven’t you enough responsibilities on you for one day, cousin (не слишком много: «не достаточно» ли на вас ответственности для одного дня, кузен)?”
“Do be careful!” she went on. “You don’t – indeed you don’t – keep enough watch on him. You know – ”
“I know,” said I, “that he wants what I’ve got.”
“Yes. Hush!”
Then – and I can’t justify it, for I committed the King far beyond what I had a right to do – I suppose she carried me off my feet – I went on:
“And perhaps also something which I haven’t got yet, but hope to win some day.”
This was my answer. Had I been the King, I should have thought it encouraging:
“Haven’t you enough responsibilities on you for one day, cousin?”
Bang, bang! Blare, blare (грохот /орудий/, рев /труб/; bang – громкий удар, звук выстрела, взрыва)! We were at the Palace (мы были у дворца = мы подъехали к дворцу). Guns were firing and trumpets blowing (стреляли пушки, и гремели трубы; to blow – дуть, веять /о ветре/; издавать звук /о духовом инструменте/). Rows of lackeys stood waiting (лакеи рядами стояли в ожидании), and, handing the princess up the broad marble staircase, I took formal possession (и, ведя принцессу под руку по широкой мраморной лестнице, я официально вступил во владение; to hand – передавать, вручать; вести за руку; to take possession – стать владельцем), as a crowned King, of the House of my ancestors (как коронованный король, домом моих предков), and sat down at my own table, with my cousin on my right hand (и сел за свой собственный стол с кузиной, /севшей/ по правую руку от меня), on her other side Black Michael, and on my left his Eminence the Cardinal (с другой ее стороны = рядом с ней /сел/ Черный Михаэль, а слева от меня – его высокопреосвященство кардинал). Behind my chair stood Sapt (позади моего стула встал Сэпт); and at the end of the table, I saw Fritz von Tarlenheim (а в конце стола я увидел Фрица фон Тарленхайма) drain to the bottom his glass of champagne (осушившего до дна свой бокал шампанского) rather sooner than he decently should (пожалуй, быстрее, чем ему следовало бы по законам приличия; decently – прилично, благопристойно).
Конец ознакомительного фрагмента.