Кожаный мешок
Давно это было. Как-то раз в деревню, что стоит на берегу красивой реки Тайн, пришла старуха по имени Клути. И тут такое началось.
Мужчины этой деревни никогда не жаловались на свою судьбу. Да и жаловаться им было не на что. Испокон веков они пахали и сеяли на этой земле, пасли стада и жили в достатке. У всех были крепкие дома и полные закрома. Никто не замерзал и не голодал в этих краях. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.
Женщины этой деревни были трудолюбивы и приветливы, они сами пекли хлеб, шили и вязали, делали запасы на долгую зиму. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.
Дети этой деревни – что о них скажешь! – были, как все дети на земле, большие и маленькие, иногда послушные, иногда несносные, но все они были счастливы, потому что родители их жалели: кормили, поили и зря не бранили. Любили мальчишки и девчонки бегать на зелёном лугу, громко кричать и весело смеяться. И так было всегда, пока не пришла в деревню старуха Клути и не поселилась в маленьком домике с покосившейся трубой.
Как-то раз вечером сидела дочь пастуха славная Джанет у горящего очага и тихо пряла в его мерцающем свете. Тут в комнату вошла матушка и тяжело вздохнула: все полки в их кладовых опустели.
– В недобрый час пришла к нам в деревню старуха Клути. Никто не виноват, что мы только через неделю узнали о ней. А как узнали, тотчас понесли гостинцы в маленький домик с покосившейся трубой на краю поля Гладоврана. Я ей тогда жаворонков напекла, а вкусней моих жаворонков нет во всём Нортумберленде. Миссис Марджери отнесла кувшин с медовухой, а соседка напротив, миссис Агнес, вязанку дров. И вот, пожалуйста, что получилось.
Взглянула на мать славная Джанет и только печально вздохнула в ответ. Кто в деревне не знает, что из этого получилось. Взяла старуха Клути гостинцы и велела соседкам каждую неделю носить ей подарки. И пусть только кто-нибудь попробует забыть – куры сразу перестанут нестись, коровы доиться, на скотину мор нападёт. У тех же, кто не уважил старуху, не принёс гостинца, масло не стало сбиваться, мужья приходили с работы с ломотой во всём теле, дети грубили и дрались, а ночью плакали, не давали спать: то у них зуб заноет, то в ухо стрельнёт.
Слишком поздно поняла деревня, что Клути не простая старуха, а злая, вздорная ведьма.
Чего только не носили ей хозяйки, чтобы утихомирить её нрав. И ведь знали, раз в неделю старуха Клути ходит на ярмарку в Ньюкасл, продаёт там яйца, молоко и масло, шерсть и полотно – всё, что они ей давали, отрывая от себя и своих детей. И получает взамен кругленькие блестящие монеты, которые кладёт в кошелек под фартуком, а вернувшись, прячет где-то в своём домике с покосившейся трубой.
– В недобрый час пришла к нам в деревню старуха Клути, – повторила жена пастуха. – Сколько мы всего ей несём, скоро вся деревня по миру пойдёт. В каждом доме больной, и дети не едят досыта.
– Не плачь, матушка, – сказала славная Джанет. – Вот увидишь, старуха Клути ещё пожалеет, что причинила людям столько зла.
А на другой день, как раз в субботу, старуха Клути сама пожаловала в деревню; лицо темнее тучи, брови нахмурены. Увидели её хозяйки, попрятались по домам, заперли двери, затворили окна.
– Не смейте запираться! Слушайте, зачем я к вам пришла. Трудно мне стало одной управляться в маленьком домике с покосившейся трубой. В мои годы и на покой пора. Ищу я служанку печи топить, обед варить, дом убирать, пыль вытирать, мести и скрести и чтобы в свои сковородки я могла смотреться, как в зеркала.
Услыхали это хозяйки и задрожали от страха: хоть и были они теперь бедные, кому же охота отдавать дочь в услужение к ведьме?! Как раз в это время шёл по улице лудильщик. Слышал он, что старуха Клути ходит каждую неделю в Ньюкасл и возвращается домой с золотыми монетами.
– Возьми мою дочку, – просит, – умную Кейт. Она и здоровая, и обходительная, и работящая. Лучше её никто во всём Нортумберлене сковородки не чистит.
– Пошли её завтра ко мне, – говорит старуха Клути. – Есть будет со мной за столом, а спать под столом. А если будет стараться, заплачу ей через семь лет и один день одну блестящую золотую монету.
Старуха поковыляла домой, а лудильщик пошёл своей дорогой, довольно потирая руки. Собрались хозяйки, судачат, что из этого выйдет. Лудильщик, всем известно, самый прожжённый плут во всем Нортумберлене, а умная Кейт под стать папеньке – большая охотница до чужого добра: где что плохо лежит – живо стащит.
Наутро отправилась умная Кейт к старухе Клути. Вымыла лицо и руки в ручье у мельницы, причесала волосы гребешком, который смахнула с чужого подоконника, нарядилась в красное платье, прихваченное мимоходом с соседской верёвки, да ещё зелёную кофту поверх напялила: дочь кузнеца играла в «Джек-прыгни-через-реку», стало ей жарко, бросила она кофту на куст; тут мимо шла Кейт, ну, и поминай кофту как звали.
Пришла умная Кейт в домик старухи, вышел на крыльцо кот Чернулин и давай тереться вокруг её ног.
– Умная Кейт, – говорит, – плесни, пожалуйста, молочка в моё белое блюдечко. – И замурлыкал от удовольствия.
– Сам наливай, – ответила коту умная Кейт. – Я котам в служанки не нанималась.
Пнула его ногой и постучала в дверь. Поглядел на неё кот и перестал мурлыкать.
Открыла дверь старуха Клути, взглянула на умную Кейт и осталась довольна – сильная, здоровая, со всякой работой справится.
– Входи, – сказала ведьма. – Будешь печь топить, обед варить, дом убирать, пыль вытирать, мести и скрести, чтобы в сковородки я могла смотреться, как в зеркала.
– Это я могу, – ответила умная Кейт.
Вошла в дом, взяла метлу, давай подметать. А кот Чернулин на стуле сидит, на неё глядит и не мурлыкает.
– Только смотри, – говорит старуха Клути, – не вздумай сунуть метлу в печную трубу!
«Ага, вот она где золото прячет», – догадалась Кейт, а сама головой кивнула и дальше метёт. Весь день Кейт чистила, мела и скребла. Увидела старуха Клути вечером свое отражение в начищенных сковородках, похвалила служанку и поковыляла наверх спать.
«Пойду и я спать», – подумала Кейт, свернулась калачиком под столом и заснула. А утром проснулась с первыми петухами, взяла метлу и давай шуровать в печной трубе.
Упал оттуда кожаный мешок, набитый блестящими золотыми монетами. Обрадовалась умная Кейт, взяла мешок, не забыла прихватить зелёную кофту – и вон из дома, пока старуха Клути спит.
Бежит умная Кейт по полю Гладоврану, видит, в конце поля калитка.
– Милая девушка, – говорит калитка, – отвори меня.
Сколько лет меня никто не отворял.
Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.
– Сама отворишься, – отвечает. – Мне некогда.
Оперлась рукой о перекладину, перескочила легко через забор и побежала дальше.
Бежит, бежит – на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся.
– Милая девушка, – говорит корова, – подои меня. Сколько лет меня никто не доил.
Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.
– Сама доись, – отвечает. – Мне некогда.
И побежала дальше.
Видит, мельница на берегу красивой реки Тайн, а по ней три утки неспешно плавают да на дно за жирными червяками ныряют.
– Милая девушка, – говорит мельница, – поверни моё колесо. Сколько лет его никто не вертел.
Тряхнула Кейт чёрными волосами и замотала головой.
– Пусть само вертится, – отвечает. – Мне некогда.
С каждой минутой умная Кейт всё больше злилась: бежала она быстро, запыхалась, мешок с деньгами тяжеленный, да и спать хочется – ведь встала-то она спозаранку.
«Не всё же мне одной отдуваться, – сказала она себе. – Кто нашёл золотые монеты? Я. Кто эту тяжесть так долго тащил? Опять я. Так пусть дальше отец тащит». И спрятала она мешок в жёлоб, по которому зерно сыплется на мельничные жернова. Потом побежала к отцу и рассказала ему, какая она умная.
Проснулась старуха Клути с третьими петухами, спустилась вниз – пол не метён, очаг холодный, а на полу сажи целая горка. Поняла она, что умная Кейт лазила метлой в трубу и нашла кожаный мешок с деньгами.
– Ты у меня за это поплатишься, – сказала ведьма и похромала в погоню.
Миновала поле Гладовран, подошла к калитке и спрашивает:
– Калитка, калитка, не видала ли мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.
– Иди дальше, – отвечает калитка.
Ковыляет старуха по зелёному лугу в жёлтых лютиках, видит, корова пасётся.
– Корова, корова, – спрашивает старуха, – не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.
– Иди дальше, – отвечает корова.
Дошла старуха до мельницы на берегу красивой реки Тайн, где три утки неспешно плавают да на дно за жирными червяками ныряют.
– Мельница, мельница, – говорит старуха, – не видала мою служанку-поганку? В руках у неё кожаный мешок, а в нём все мои золотые монеты.
– Загляни ко мне в жёлоб.
Сунула старуха руку в жёлоб и нашла свой мешок с золотом. Взяла старуха мешок, похромала домой и спрятала его опять в покосившуюся печную трубу.
Вернулась Кейт с отцом к мельнице, глянула в жёлоб, а мешка-то и нет. Поняла Кейт, что старуха Клути уже побывала здесь. Испугались они с отцом – с ведьмами шутки плохи, – собрали свои пожитки, перешли мост через красивую реку Тайн, и с той поры о них в Нортумберленде ни слуху, ни духу.
В субботу старуха Клути опять приковыляла в деревню.
– Не запирайте окна и двери! – кричит. – Мне нужна честная служанка печь топить, обед варить, дом убирать, пыль подметать, мести и скрести, и чтобы я могла смотреться в свои сковородки, как в зеркала.
На этот раз не было плута лудильщика, который так охотно послал дочь в услужение к ведьме. Потемнело лицо злой старухи, уже готово было сорваться проклятие с ее уст, но тут вышла к ней славная Джанет.
– Возьми меня в служанки, – сказала она кротко. – Я согласна работать семь лет и один день за одну золотую гинею. Обещай только отпускать меня по воскресеньям домой.
Кивнула старуха Клути и похромала домой. Джанет тут же за ней отправилась; подошли они к двери, вышел на крыльцо кот Чернулин, потёрся вокруг ног девушки и говорит:
– Добрая Джанет, плесни молочка в моё белое блюдечко. – И замурлыкал от удовольствия.
– Охотно налью, – ответила Джанет и плеснула ему молочка.
– Только смотри, – сказала старуха новой служанке, – не смей лазить метлой в печную трубу. Ни в коем случае.
А довольный кот в это время так громко замурлыкал, что славная Джанет не разобрала последних слов. Послышалось ей, что старуха Клути как раз велит почистить метлой печную трубу. Улыбнулась она, кивнула и стала пол подметать.
Утром проснулась добрая Джанет с первыми петухами.
«Сегодня я пойду домой к отцу с матушкой, – радостно подумала она. – Вот только надо сперва трубу почистить». Взяла она метлу и сунула в трубу как можно дальше. Ну и конечно, выпал оттуда кожаный мешок, полный блестящих монет. Посмотрела на золото славная Джанет и вспомнила, что сталось с её деревней: дома не топлены, дети сидят голодные, и всё из-за этой ненасытной ведьмы.
«Пойду домой, спрошу отца с матушкой, что делать с золотыми гинеями», – решила она, взяла мешок и побежала через поле к калитке.
– Милая девушка, – сказала ей калитка, – отвори меня. Сколько лет меня никто не отворял.
– Охотно отворю, – ответила славная Джанет, открыла калитку и побежала дальше.
Видит, на зелёном лугу в жёлтых лютиках корова пасётся и просит:
– Милая девушка, подои меня. Сколько лет меня никто не доил.
– Охотно подою, – говорит добрая Джанет.
Присела, подоила корову и побежала дальше.
Видит, мельница на берегу красивой реки Тайн.
– Милая девушка, поверни моё колесо. Сколько лет его никто не вертел.
– Охотно поверну, – сказала добрая Джанет.
Повернула колесо и побежала скорее домой.
А старуха Клути проснулась в то утро с третьими петухами. Спустилась вниз, видит, на полу опять горка сажи. Поняла старуха, что залезла Джанет метлой в трубу и нашла деньги.
– Ты у меня за это поплатишься, – сказала старуха и поковыляла в поле.
– Калитка, калитка, не видела мою служанку-поганку?
В руках у неё кожаный мешок, а в мешке все мои золотые монеты.
Ничего не ответила калитка, ведь Джанет отворила её. И корова ничего не сказала, ведь Джанет подоила её. И мельница промолчала, ведь славная Джанет повернула мельничное колесо.
На этом и кончилась колдовская сила старухи Клути. И превратилась она из злой ведьмы в беспомощную старушонку, которая никому не нужна и которую никто не любит.
Но так уж случилось, что судьба её оказалась счастливее, чем она того заслуживала. Славная Джанет с отцом и матерью разделили поровну золотые монеты между всеми жителями деревни: ведь по справедливости это были их деньги. А узнав, что Клути больше не ведьма, а бедная одинокая старуха, дали и ей немного золота из кожаного мешка. Славная Джанет приносила ей иногда гостинцы – яйца, масло, молоко и вкусных жаворонков, которых пекла её мать. Так что остаток дней старая Клути прожила мирно, не зная нужды, вместе со своим чёрным котом в маленьком домике, над которым по сей день торчит покосившаяся труба.