Глава 5
Всю последующую неделю, проживая с Маргаритой в одном и том же коттедже, мы практически не встречались с ней ни утром, ни днём и ни вечером. Возможно, она выходила из дома слишком рано, а возвращалась чересчур поздно. Зато каждая ночь была нашей и всецело принадлежала нам. Она никогда не закрывалась на защёлку, благодаря чему, я беспрепятственно и без всяких затруднений проникал в её спальную комнату. Обычно, перед тем как лечь в постель, она задёргивала окна тёмными гобеленовыми шторами, оставляя лишь свет в аквариуме, в котором плавали красивые экзотические рыбки, непроизвольно создающие приятную интимную обстановку. Маргарита всегда ложилась в кровать обнажённой. Она лишь слегка прикрывалась лёгкой простынёй и терпеливо проводила время в ожидании моего появления. Нет, сама она никогда не предпринимала никаких действий ради того, чтобы я приблизился к ней и гораздо раньше обычного приступил к любовным играм. Она просто лежала в постели и терпеливо ждала. Когда я наконец-то входил в её апартаменты, то мы даже не здоровались. Я молча скидывал халат и ложился рядом с ней. Моей основной задачей было не проводить светские беседы, а как можно скорее лишить её всякой возможности управлять разумом. Я должен был сделать всё возможное и невозможное ради того, чтобы Маргарита была охвачена сладострастным и беспощадным желанием не только обладать мною как мужчиной, но и самой отдаться мне с неуёмной страстью, сгорая дотла в разбушевавшемся пламени безумной любви. Как ни странно, но мы оба были достойны друг друга, и наш обоюдный опыт в подобных шалостях доводил нас до чувственного экстаза. Кульминацией наших отношений, как правило, был тот момент, когда я наконец-то добирался до её главного сокровища, словно долго искал и находил её распустившийся бутон таинственного цветка желаний, и вынуждал её вместе со мной окунуться в бездну неимоверного наслаждения. Потом я нежно целовал её в щёчку, накидывал на плечи халат, немногословно желал ей спокойной ночи и уходил в свою комнату, чтобы закрыться на защёлку и, будучи удовлетворённым, блаженно развалиться на собственной постели.
«И как долго это может продолжаться? зачастую задавал я себе подобный вопрос, отлично осознавая, что рано или поздно, всему хорошему наступает конец.
Постоянные бессонные ночи давали о себе знать. Я был изнеможён, моё тело отказывалось подчиняться велению разума, потому что мой ленивый рассудок совершенно не был настроен на подключение основных извилин моего мозга.
– Пусть всё идёт своим чередом! – твёрдо решил я. – Чему быть, того не миновать…
Мои предположения вскоре подтвердились. В эту ночь всё произошло иначе. Вернее было иным завершение нашей интимной встречи. Я по обыкновению поднялся с постели и уже был готов накинуть халат, как внезапно услышал за спиной её нежный бархатистый голос:
– Не спеши, Анатолий! Мне необходимо с тобой серьёзно поговорить… – заявила Маргарита. – Мы должны, как следует выяснить сложившиеся между нами отношения и кое-что обсудить.
Я машинально взглянул на верхний ящик её прикроватной тумбочки. Заметив, что Маргарита не собирается доставать от-туда ни один из острых предметов, чтобы вновь заняться вампиризмом, я немного успокоился и даже, в некоторой степени позволил себе расслабиться.
– Внимательно тебя слушаю, – заинтересованно сказал я, присаживаясь на край её постели.
– Можешь накинуть халат. Разговор будет долгим, – предупредила она.
Маргарита, закутавшись в простыню, подкатила к постели раскладной столик с заранее приготовленными фруктами. Посередине этого столика стояла ваза со льдом, в которой охлаждалось шампанское. Рядом с этой вазой стоял фирменный французский коньяк. Разумеется, среди всевозможных деликатесов лежала плитка шоколада и красочная упаковка с трюфелями. Одним словом, она подготовилась к предстоящему разговору, гораздо серьёзнее, чем я мог предположить. Вполне естественно, что меня разбирало любопытство, но тем ни менее, я не произнёс ни единого слова, терпеливо ожидая её дальнейших действий.
– Если не трудно, открой, пожалуйста, спиртное… – неестественно доброжелательным голосом, произнесла Маргарита. – Мне налей фужер шампанского, а себе рюмочку коньяку.
Я не заставил её повторять дважды одно и то же. Я выпил рюмку коньяку, она слегка пригубила шампанское. Затянувшаяся пауза нас обоих ставила в затруднительное положение.
– Внимательно тебя слушаю, – сказал я, глядя в её широко раскрытые аквамариновые глаза.
– Ты сам должен понимать, что так больше продолжаться не может, – задумчиво ответила Маргарита. – Мы должны расставить по местам все точки…
– Не имею ничего против этого, – согласился я. – Мне бы тоже хотелось кое-что выяснить. Самому изрядно надоела эта угнетающая неопределённость…
Маргарита вновь пригубила шампанское, я же наполнил себе вторую стопку коньяку, но предусмотрительно отставил её в сторону. Нет, я не опасался, что Маргарита сию минуту меня отравит. Это было бы неблагоразумно и слишком банально с её стороны. Просто я предпочёл во время нашего разговора иметь возможность трезво оценить сложившуюся обстановку и в крайнем случае мог адекватно отреагировать на абсолютно любую непредвиденную ситуацию. Наша интимная близость, никоим образом не позволяла мне расслабляться. Я отлично знал, что в любой момент она всё ж таки могла нанести мне смертельный сокрушительный удар. Любвиобильная ночь, фрукты, шампанское и дорогой коньяк, всё это было неспроста.
– О чём же ты хочешь со мной поговорить? – скорее из-за вежливости, чем ради удовлетворения любопытства, осведомился я.
– Ты впрямь подозреваешь, что мой муж, а твой отец полковник Шавров, погиб не без моего участия? – напрямую спросила она.
– Знаю, что до того момента, как я впервые осмелился войти в твою спальную комнату, у тебя был любовник, – как бы, между прочим, сказал я. – Не исключаю, что ты до сих пор продолжаешь с ним встречаться.
– Что за глупости? – вспылила Маргарита. – Несусветная чушь…
– Я не знаком с ним лично, но мне известно, что это некий Станислав…
Маргарита заметно побледнела, но тут же справилась со своими взбудораженными эмоциями.
– У меня никого нет, и никогда не было, кроме твоего отца и тебя. Пока был жив мой муж, Владимир Семёнович, я никогда ему не изменяла. Это может показаться нелепым и кощунственным, но ты всецело заменил мне его. Я не могла и предположить, что ты можешь быть таким…
Она преднамеренно прервала свою речь. Вероятно, корила себя за излишнюю откровенность, осознав, что ей не следовало всё это говорить.
– Настойчивым? – полюбопытствовал я, ради того, чтобы рассеять её задумчивость.
– Ты о чём? – не поняла она.
– Ты не могла и предположить, что я могу быть таким настойчивым… – наиболее подробно, повторил я.
– Можно и так сказать, – уклончиво произнесла Маргарита.
– Нахальным и совершенно обезбашенным? – продолжил допытываться я.
– Причём здесь подобные грубые эпитеты? Вообще-то я имела в виду другое…
– Что именно?
– Я не ожидала, что ты можешь быть таким чутким и нежным…
Она явно пыталась сбить меня с толку, но я решил остаться непреклонным.
– Не понимаю, ради чего ты затеяла весь этот разговор? – строго спросил я. – Согласен, что мой отец был слишком дерзок и зачастую не справедлив по отношению к тебе, но в любом случае, он не заслуживал смерти!
– Ты хочешь узнать правду?
Вместо ответа, я многозначительно пожал плечами.
– Однажды я совершила роковую ошибку, – призналась Маргарита. – Твой родной отец, а мой законный супруг, в тот злополучный день меня очень сильно обидел. Ради того, чтобы хоть немного успокоиться, я вышла прогуляться по городу…
– Здесь, в Молочном? – уточнил я.
– Молочное, это посёлок городского типа, но всё-таки не город, если ты не забыл… – вспылила она. – Я имею в виду даже не город Колу! Я была в столице Заполярья. Гуляла в центре Мурманска…
– На площади «Пять углов»? – вновь уточнил я. – Возле гостиницы «Арктика», самого высотного здания на всём Кольском полуострове?
– Я зашла в парк, который расположен между этой гостиницей и памятником…
Маргарита на секунду задумалась.
– Сергею Мироновичу Кирову, – машинально подсказал я. – Выдающемуся деятелю Коммунистической партии и Советского государства. Его настоящая фамилия: Костриков, а Миронов, это всего лишь партийный псевдоним…
– Такие подробности мне неизвестны, – с явным равнодушием, отмахнулась Маргарита. – За этим памятником стоит Дворец культуры, названный в его честь…
– В юном возрасте, мы с дворовыми пацанами, бегали туда смотреть художественные фильмы…
Я не успел договорить, потому что Маргарита резко прервала мою высокопарную речь.
– Ты будешь меня слушать или начнёшь впадать в далёкие воспоминания? – возмутившись, спросила она.
– Извини! Немного отвлёкся… – пристыженно, пробормотал я. – Теперь понял, о каком парке ты говоришь…
– Ну, так вот… – продолжила Маргарита. – Я вошла туда, чтобы немного успокоиться и перекурить. По моим щекам тонкими струйками стекали горькие слёзы…
Я не сомневался, что ей необходимо было выговориться. Возможно, именно поэтому она так искренне разоткровенничалась, надеясь найти во мне добросовестного слушателя.
– Он незаметно подошёл ко мне и подал красивую пышную розу, – глубоко вздохнув, сказала Маргарита.
– Ещё раз извини за то, что тебя грубо перебиваю, но мне непонятно о ком именно идёт речь? – сконфуженно полюбопытствовал я. – Кто к тебе подошёл? Мой отец…
– Пытаюсь рассказать тебе о том мужчине, который в моей жизни сыграл роковую роль…
Я заметил, что эти слова дались ей с трудом. Вероятно, она всё ещё окончательно не решила, стоит ли вообще изливать передо мной свою душу.
– Он подошёл к тебе и подал красивую пышную розу… – как бы невзначай, процитировал я, её же изречение.
К моему удовлетворению, она не заострила особого внимания на моей прирождённой бестактности. Возможно, Маргарита сразу простила мне эту вольность, либо посчитала мои уточнения вполне обоснованными, и поэтому продолжила собственную исповедь:
– Разве мы знакомы? – спросила я.
– Нет, не знакомы, – приятно улыбнувшись, ответил он, и тут же добавил: – Я не мог пройти мимо такой привлекательной женщины. Тем более, я не мог этого сделать, когда заметил, что на ваших прекрасных глазках блестят бусинки слезинок.
– Это был Стас? – вновь бестактно поинтересовался я.
– Во всяком случае, он мне именно так и представился, – ответила Маргарита с холодным безразличием, которое только смогла изобразить. – Ещё он сказал, что является успешным бизнесменом. Приехал из Таджикистана, чтобы закупить партию свежей рыбы, но теперь понял, что совершил серьёзную ошибку. Возможная прибыль никоим образом не окупала его затраты. Ему пришлось отказаться от этого вида деятельности.
Маргарита глубоко вздохнула и еле слышно произнесла:
– О…о…о боже! Если бы я знала тогда, что ему совершенно нельзя верить.
Её аквамариновые глаза распахнулись во всю ширь.
– Этот подлец, оказался альфонсом? – предугадав ход её мыслей, подытожил я.
– Да! – еле слышно прощебетала она. – Но ведь тогда я этого не знала. Я была очень сильно расстроена, а он был таким внимательным нежным и отзывчивым…
– Да ещё подарил пышную розу, – цинично подметил я.
– И это тоже… – глубокомысленно пробормотала Маргарита. – Твой отец никогда не дарил мне цветы…
– Знаю! – сухо ответил я, и сразу подчеркнул: – Он всегда считал, что покупая эти прекрасные создания природы, непроизвольно способствует обогащению спекулянтов.
– Я до сих пор отказываюсь верить, что в тот раз неправильно интерпретировала своё поведение. Напрасно с ним заговорила и тем боле зря была слишком доверчивой и слабохарактерной.
Маргарита, вновь пригубила шампанское.
– Он пригласил меня в гостиницу «Арктика», желая угостить стаканчиком хорошего дорогого вина. А главное затем, чтобы я посмотрела его финансовые документы и за отдельное вознаграждение подсказала наилучший вариант в продвижении его коммерческой деятельности.
– И ты необдуманно согласилась? – напрямую спросил я.
Прежде чем ответить, Маргарита допила шампанское, оставшееся в её фужере. Затем судорожно втянула носиком воздух и отрешённо произнесла:
– Я не могла и предположить, что он способен на такое…
– Он тебя изнасиловал? – догадался я, следуя цепи логических рассуждений.
Её ответ был заведомо предсказуем.
– Причём в самом извращённом виде, – понуро призналась она.
Я выпил вторую рюмку коньяку и на этот раз закусил кусочком шоколада.
– У тебя даже не хватит фантазии, представить, что он со мной сделал… – сразу после непродолжительной паузы, начала Маргарита.
Я не позволил договорить и остановил её резким взмахом руки.
– Мне не нужны такие нелицеприятные подробности! – высокопарно заявил я. – Знать о таких вещах, мне совершенно не обязательно. Даже не пойму, для чего ты мне всё это рассказываешь?
– Ты никогда не сможешь понять слабую беззащитную женщину, над которой грубо надругались! – гневно воскликнула она.
Я с тяжёлым вздохом протянул к ней руку и лёгким прикосновением тёплой ладони нежно погладил по плечу.
– Не переживай! – авторитетно заявил я. – В жизни бывают и гораздо худшие ситуации…
– Хуже не бывает! – отмахнулась она. – Подобного позора и бесчестия я не переносила ни разу в жизни! Надеюсь, такое со мной больше никогда не повторится…
– Никогда не говори «никогда»! – нравоучительно выпалил я, и тут же грубо пошутил: – В следующий раз, если будет происходить что-то похожее, а ты поймёшь, что не в состоянии оказать достойное сопротивление насильнику, то расслабься и получи хоть какое-то наслаждение!
Столь невежественный неприкрытый цинизм покоробил Маргариту.
– Иногда смотрю на тебя и невольно убеждаюсь, что справка о твоём слабоумии выдана тебе на законных основаниях, – взъелась она. – Хотела поговорить с тобой как с человеком, а ты относишься ко мне словно бесчувственная скотина!
– Прости! – поспешно сказал я. – Не хотел тебя обидеть. Моя шутка действительно оказалась весьма глупой и неуместной.
Маргарита смахнула с глаз навернувшиеся слёзы и обиженно произнесла:
– Ладно, забудем об этом…
Я почувствовал себя неловко, и ещё раз попросив прощения, пообещал, что впредь буду более осторожен в высказывании. Когда мы с Маргаритой вновь немного выпили, я нежно поцеловал её в губы и при этом не забыл подметить, что она самая красивая, желанная и безумно сексуальная женщина. Она обхватила меня за шею. Простыня, прикрывающая её наготу, медленно сползла с её худеньких покатых плеч. Я не мог не подарить ей несколько минут неуёмной страсти. В этот раз, я поимел её без всяких непристойных мыслей. Более того, отлично зная о том, что буквально все женщины любят ушами, неоднократно признавался ей в чистой и преданной любви. Разумеется, я бессовестно лгал, но, на мой взгляд, это была святая ложь. Потом мы долго лежали, вплотную прижавшись друг к другу. Иногда приподнимались ради того, чтобы выпить немного спиртных напитков и закусить конфетами или нарезанными кусочками ананаса.
– Я ведь тоже люблю тебя! – неожиданно призналась Маргарита. – Люблю давно и безумно сильно! Я любила тебя ещё в то время, когда был жив Владимир Семёнович. Он лежал рядом со мной в нашей постели, а я думала и мечтала только о тебе.
– Даже так? – изумился я, не слишком-то доверяя её словам.
Маргарита никогда и ничего не делала необдуманно и без личной заинтересованности. Поэтому я постоянно ожидал с её стороны какой-то существенный подвох. И как впоследствии оказалось, совершенно не напрасно!
– Давай ещё немного выпьем! – предложила она. – Ничего, что задерживаю тебя дольше обычного?
– Разве я куда-то опаздываю? – простодушно, ответил я.
Маргарита потянулась за фужером и при этом оголила не только спину. Я понял, что она сделала это нарочно. Ей во что бы то ни стало, нужно было ослабить мою бдительность.
– А ведь я так и не рассказала тебе свою печальную поучительную историю, – как бы невзначай, но явно с определённой целью сказала она, подавая мне в постель очередную рюмку коньяку. – Искренне жаль, что ты так и не захотел меня выслушать…
Маргарита вновь тяжело вздохнула и укоризненно добавила:
– Между прочим, эта история имеет непосредственное отношение к гибели твоего отца…
Я невольно насторожился.
– Да… да, мой милый! Если бы не тот роковой случай, то Владимир Семёнович до сих пор пребывал бы в полном здравии…
– Вот с этого места, пожалуйста, подробнее… – попросил я.
Маргарита опять закуталась в простыню, а я накинул на себя халат. В этот раз она вместе со мной выпила рюмочку коньяку, что указывало на её чрезмерную взволнованность. Наконец она собралась с мыслями и тихо произнесла:
– После того, как этот негодяй меня изнасиловал, он потребовал, чтобы я оплатила счёт за его проживание в самой престижной гостинице города.
– И ты дала ему деньги? – несдержанно спросил я.
– Он не только меня насиловал, но при этом ещё вынудил говорить нежные ласковые слова и признаваться ему в любви.
– Ты не догадывалась, зачем ему всё это было нужно?
– В какой-то момент, я подумала, что он больной извращенец. Но на самом деле всё оказалось гораздо хуже…
– Он был очень продуманным, хитрым и жестоким человеком, – забегая далеко вперёд, подытожил я.
– Ты как всегда прав! – созналась Маргарита. – Я была вынуждена делать всякие непристойные вещи…
– А он, тем временем, снимал тебя на скрытую видеокамеру…
– Вот именно!
Маргарита пристыженно опустила глаза.
– Прежде чем выпустить меня из гостиничного номера, он продемонстрировал некоторые эпизоды…
– Вряд ли бы моему отцу это понравилось? – досадливо произнёс я.
Конец ознакомительного фрагмента.