Глава 8
«Я не начинаю борьбы, но и не уклоняюсь от нее».
Больше всего на свете Касси хотелось бы, чтобы Ангел не волновал ее так сильно. Вчера они выяснили, что он не намерен причинять ей никакого вреда, почему же она так нервничает каждый раз, когда он приближается к ней? Жизни ее ничто не угрожало. Она могла не бояться даже за свою добродетель. За той мимолетной угрозой, которую он высказал вчера, ничего серьезного не стояло, решила она по здравом размышлении. В конце концов, она знала себя и знала, что не обладает способностью очаровывать симпатичных мужчин – особенно тех, которые не созданы для жизни на ранчо. А его намерение поцеловать ее, чтобы получить долг, было лишь неловкой шуткой. На самом деле у него не было никаких таких намерений.
Но нынешним утром, когда Ангел настоял на том, чтобы вместе с ней отправиться на объезд стада, Касси снова занервничала. Ее нервозность проявилась на этот раз в болтливости, которая вдруг сменилась серьезным тоном, когда она спросила его, скольких человек он вызывал на поединок.
– Говорят, вы убили более сотни людей, – заметила она безразличным тоном.
– Про меня рассказывают множество небылиц, которые не становятся от этого правдой, – ответил он.
Они ехали верхом бок о бок. Повернув голову, она бросила на него испытующий взгляд, но не заметила в его лице никакого напряжения. Он выглядел совершенно спокойным.
– Но ведь вы считали их? – спросила она.
Какое-то мгновение он смотрел на девушку, и она могла бы поклясться, что в его глазах мерцали искры смеха, когда он произносил:
– Мне жаль вас разочаровывать, но их число не так велико, чтобы стоило об этом говорить.
– Все это были честные поединки?
– В зависимости от того, что вкладывать в понятие чести. На моей совести совсем немного жизней таких людей, которые не подозревали о грозящей им опасности. И я не испытываю особых сожалений, застрелив человека, по которому и так плакала петля. Я даю ему столько же шансов выжить, что и палач, – ни одного.
– Вы не считаете это убийством?
– Я называю это содействием правосудию. Подумайте, давали ли эти грязные типы шанс уцелеть своим жертвам, когда насиловали, грабили или убивали?
Он был явно выведен из равновесия. В голосе Ангела было столько чувства, что Касси снова захотелось, чтобы он замолчал. Но она вдруг услышала свои собственные слова, обращенные к нему:
– И сколько же это – «немного»?
– Трое.
– А причины?
– Один из них пытался нанять меня, чтобы я пристрелил из-за угла его партнера. Он решил, что если заплатит, то не будет отвечать за убийство. Я смотрел на это иначе. Кстати, так же, как и его партнер. Но я все же отдал бы того типа в руки правосудия, если бы он не сделал ошибку – не проболтался, что местный шериф у него на содержании.
Такие вещи ей были не в диковинку. Шериф их городка Коулли целиком, или почти целиком, зависел от Дороти Кэтлин, потому что приходился той племянником. Не говоря уж о том, что по другой линии был двоюродным братом Маккейли.
– Получалось, что тому человеку не грозило наказание, – догадалась Касси.
– Абсолютно ничего, но его партнера, на редкость скромного и честного человека, должны были убить однажды ночью только потому, что его угораздило связаться с подобным типом. Я не мог этого допустить.
Касси подумала, хватило ли бы у нее духу на такой поступок. Слава Богу, такой выбор никогда не стоял перед ней.
– А двое других?
Он резко остановился. Она, натянув поводья, обернулась, ища его взглядом. Он склонился в седле, держась за луку и глядя в упор на нее.
Она не видела выражения его лица, поскольку оно оставалось в тени полей надвинутой на лоб шляпы, только услышала натянутый голос:
– Вы в самом деле хотите знать это?
По тону, которым был задан вопрос, она поняла: ей лучше сказать «нет». Но понимала Касси и другое: чем лучше она узнает Ангела, тем меньше будет бояться его. А если это и не так, все равно характер заставлял ее постоянно вмешиваться не в свои дела и идти до конца. И она утвердительно кивнула головой.
Ангел тронул своего коня, поравнялся с ней и, глядя прямо перед собой, заговорил:
– Несколько лет назад я стал свидетелем того, как какой-то негодяй насилует батрачку. Очевидно, он схватил ее на поле, во время работы. Поодаль виднелась ферма; ее поля спускались прямо к реке, по берегу которой я и ехал в близлежащий городок. Он утащил ее на другой берег реки и устроился с ней за прибрежными деревьями, так что я даже не заметил бы их, не услышь я ее крики и стоны. Когда я переправился через реку и подъехал к ним, все уже было кончено. Он избил ее, наверное, за сопротивление. Я подумал, что они могут быть и супругами, хотя не представлял себе, как муж может обращаться с женой подобным образом. Поэтому я потребовал, чтобы он оставил девушку в покое. Он предложил мне убираться подобру-поздорову – в довольно сильных выражениях. И тут я заметил мальчишку, очень похожего на девушку, возможно, ее родственника, который пытался помочь ей. Он лежал неподалеку от них с ножом в груди – мертвый.
Касси перевела дыхание и закончила за него:
– И вы пристрелили этого типа.
Это прозвучало как утверждение.
– Да, я пристрелил его.
– Отлично, – произнесла она так тихо, что он едва расслышал.
– Но девушке я не помог. Она плакала навзрыд. И в ту же секунду, когда я стащил с нее этого мерзавца, она вскочила и бросилась к реке. Я побежал за ней, но не успел догнать – чуть ниже по течению был омут, и она бросилась прямо в него. Когда я вытащил несчастную на берег, она была уже мертва, и мне безумно захотелось пристрелить этого мерзавца еще раз.
Касси желала одного – поскорее забыть этот рассказ. Трагедия произошла несколько лет назад, а она заставила его снова вспомнить о ней. Ее легкомыслие и глупое любопытство привели к тому, что у него испортилось настроение.
– Надеюсь, вы не приберегли под конец самое мрачное.
Он усмехнулся краешком губ:
– Такое, что могло бы отбить у вас охоту снова задавать вопросы?
Она посмотрела на него с подозрением:
– И сколько же правды в вашей предыдущей истории?
– Я только слегка сократил ее, чтобы не рассказывать вам, какова была реакция родителей девушки. Кроме этих двоих детей, у них никого не было. Они не могли простить мне, что я не спас несчастную.
– Но ведь вы пытались!
– Это не облегчило их утрату.
– Конечно, горе действует на всех людей по-разному. – В голосе Ангела не было слышно обиды. Ему, наверное, приходилось видеть на своем веку много несчастий – причиной некоторых становился и он сам.
Неожиданно он прибавил:
– Я никому никогда не рассказывал… про эту девушку и ее брата.
Слова Ангела удивили Касси, удивили приятно – он выказал к ней особое доверие, поделившись сокровенным. И она не без самодовольства произнесла:
– Тогда вы, может быть, поделитесь со мной и последней историей?
Ей показалось, что Ангел сейчас ответит ей отказом. Но вместо этого он заметил:
– Вы и в самом деле любите во все вмешиваться.
Она покраснела, а он спокойно продолжал:
– Впрочем, я не возражаю. Третий случай имел место всего месяц тому назад. По слухам, этот парень – его звали Драйден – женился из-за денег на богатых пожилых вдовах, а потом убивал их. Он сделал это занятие своим бизнесом.
– И вы убили человека только на основании слухов?
Ангел не обратил внимания на выражение ужаса в ее глазах и небрежно продолжил:
– Об этом знали многие, так что никаких сомнений у меня не было. Неужели вы и в самом деле думаете, что я могу убить человека только из-за слухов?
Она снова покраснела, на этот раз куда сильнее, чем раньше.
– Нет, я так не думаю…
– Не думаете… Хотя совсем не сложно спустить курок, когда знаешь все про этих несчастных вдов, павших жертвой его алчности. Но я пристрелил Драйдена за то, что он едва не отдал женщину, английскую графиню, банде головорезов, прекрасно зная, что собираются с ней сделать. Женщина эта была знакома с Кольтом Сандером, и тот попросил меня «войти» в банду, которая охотилась за женщиной. Он хотел, чтобы я помог ей в случае необходимости. И эта необходимость довольно скоро возникла. Если бы я не застрелил Драйдена, он огреб бы целую кучу кровавых денег и сбежал с ними на край света, так что я уже никогда бы не смог его разыскать.
– И вы спасли эту англичанку?
– Во всяком случае, когда я в последний раз видел ее, она была жива. А дальше уже проблемы Кольта.
– Я совсем забыла, что вы его хорошо знаете. Как и Джесси, и Чейза Соммерса. Кстати, они наши соседи.
– Знаю.
Он сказал это как-то неуверенно, словно хотел, чтобы дело обстояло иначе. Она вопросительно взглянула на Ангела, но он смотрел прямо перед собой на равнину, по которой кое-где были разбросаны кустики зелени, и Касси решила, что впредь не станет возвращаться к этой теме.
– Меня несколько удивило, что Кольт дружен с белой женщиной. Если бы я не знала его раньше – до того случая в Калла…
Всякий, кому был известен Кольт Сандер, знал и о том, что несколько лет назад его едва не до смерти забили кнутом за то, что он осмелился ухаживать за белой женщиной. Позднее, когда отец девушки узнал, что Кольт по крови наполовину индеец-шайенн, он раскаялся в своем поступке. Но Кольт с тех пор никогда не смотрел на белых женщин, по крайней мере на тех, с кем ранее не был знаком. От всех прочих он бежал как от чумы.
– Пожалуй, слово «дружен» несколько неточно, – продолжал Ангел. – Графиня попросту наняла Кольта своим проводником до Вайоминга, так что он увяз в этом деле по уши. Я бы не сказал, что ему это очень нравилось.
Это было уже ближе к тому, что она раньше слышала про Кольта Сандера, и мысли Касси вновь вернулись к третьему «неправильному» убийству Ангела.
– Ведь вы хотели спасти эту англичанку от смерти – зачем же было убивать Драйдена?
Ангел снова придержал своего коня и остановился, а она повернулась, чтобы взглянуть на него.
– Да, леди, он думал, что я один из тех бандитов, которые пообещали ему пять тысяч долларов за женщину. Но он точно знал, что, отдавая графиню в руки банды, обрекает ее на смерть. Позвольте заметить, они не собирались просто убить ее – без мучений и издевательств. Простите, что называю вещи своими именами. А если человек совершает нечто, заслуживающее виселицы, то я не гнушаюсь работы палача, могу избавить его от лишних хлопот. И если вы полагаете, что я сожалею об убийстве этого негодяя, то очень ошибаетесь. Мне это доставило искреннее удовлетворение. А благодарность?.. Она тоже назвала это хладнокровным убийством, хотя, если бы меня там не оказалось, была бы давно мертва. Вот и решайте, как можно назвать мой поступок.
Касси потерянно молчала. Он, конечно же, разозлился на нее за попытку судить его и был прав. Находясь там, она могла бы составить свое мнение о тех событиях, и еще не известно, хватило бы у нее смелости убить Драйдена, как это сделал он.
Она отвернулась, устремив взгляд перед собой и ожидая, пока Ангел не поравняется с ней. Коричневато-серые цвета равнины стали постепенно сменяться зеленью прилегающего к реке холмистого луга, где паслось стадо. Бивак двух оставшихся работников ее отца должен был располагаться за следующим пригорком, но Касси не находила себе места от смущения, и ей показалось, что до этого места предстоит тащиться еще несколько миль.
– Вы правы, – произнесла она извиняющимся тоном. – Этот человек виноват в такой же степени, как если бы совершил убийство: ведь намерение – то же самое, что и деяние.
– Не всегда.
Он произнес эти слова, глядя прямо на нее, и его глаза, все еще мерцающие гневом, не оставляли сомнений относительно его чувств к ней. Но странным образом это не испугало ее, а заставило рассмеяться.
– Пока вы только думаете об этом, – улыбаясь, сказала она.
– О чем?
– О том, чтобы свернуть мне шею.
Он сдвинул шляпу на затылок, открыв свое лицо лучам солнца, и медленно произнес, лениво растягивая слова:
– Значит, мысли написаны у меня на лице?
Глаза ее расширились в притворном ужасе.
– Неужто вы приготовили мне что-то пострашнее?
Он рассмеялся, подыгрывая ей:
– Полагаю, свернув вам шею, я буду удовлетворен.
– Увы, шея у меня слишком тощая. И свернуть ее – раз плюнуть. Вряд ли это доставит вам удовольствие.
– Тогда придется подумать о чем-нибудь другом. Не могу представить себе мести без…
Он не закончил. Два выстрела, последовавших один за другим, заставили его насторожиться, хотя хлопки и донеслись издалека. Низкий гул, последовавший несколько мгновений спустя, прояснил ситуацию. Они уже слышали нечто подобное.
Конец ознакомительного фрагмента.