2. Классификация и структура рисков
2.1. Предисловие к анализу системы рисков. Концепция рисков
Классификация и структура рисков представляет собой описание обширной картины жизненного пространства человека, повсеместно наполненного опасностями и отображающими их рисками. Прежде, чем приступить к описанию и последующему анализу того, что мы видим на этой картине, важно определить основные условия взаимосвязи трех явлений, составляющих предмет нашего исследования. Это: опасность – риск – здоровье. Каждый из этих трех явлений может существовать отдельно друг от друга, но при этом, не представляя никакой информации о потенциальной опасности для здоровья. Так, опасность сама по себе не может быть реализована в качестве вреда для здоровья. Риск, будучи не связанным с опасностью, не обладает способностью повредить здоровью. Здоровье в изоляции от опасности и рисков остается постоянным явлением, зависящим только от внутренних свойств живой материи, наполняющей организм и формирующей его жизнедеятельность.
Следует с самого начала определиться с тем, что два из этих понятия – «опасность» и «здоровье» существуют объективно, являясь реальностью, и могут существовать отдельно друг от друга без видимых последствий. Риск определяется как вероятность реализации опасности и потому не может быть объективной реальностью. Риск не может быть понятийным элементом в системе «опасность – здоровье» без приложения к здоровью. Поэтому для определения понятия «риск», равно как и его оценки, в последующем мы будем иметь в виду риск для здоровья.
Связь риска со здоровьем в нашем анализе является приоритетной позицией среди других возможных связей рисков. Например, имеются финансовые риски, которые предполагают материальные потери, и риск способен оценить вероятность и даже величину этих потерь. Имеются игровые риски, способные предсказывать в определенной мере выигрыш или проигрыш участвующих в анализе сторон. Имеются политические риски, которые обосновывают правильность принятия решений и связанного с этим поведением сторон. Имеются социальные риски, определяющие правильность векторов развития общества в каждый конкретный период времени в зависимости от конкретной социально-экономической и политической обстановки. Наконец, есть бытовые риски, от правильной оценки которых зависит благополучие семьи и ее членов.
Список видов рисков может быть продолжен до бесконечности, поскольку их число столь же многообразно, как и число опасностей, встречающихся в жизни общества. Вместе с тем риск повреждений здоровья в каждом из перечисленных типов рисков, на наш взгляд, остается ключевым риском, ибо, что может быть более значимо для каждого из нас, чем здоровье? Ради чего ведется финансовая, политическая, социальная игра с их рисками, если не ради благополучия, в котором здоровье является ключевым. Вероятно, каждый, читающий эти строки, согласится с данным положением, если быть предельно искренним с самим собой.
В процессе работы над книгой сложилась концепция риска как основа понимания этого явления и его роли в жизнедеятельности человека. На наш взгляд концепция риска может быть представлена следующим образом.
Мы часто не различаем такие понятия как «опасность» и «риск». Пузырек с ядом, тщательно закупоренный и хранящийся в закрытом сейфе, представляет опасность как материальный субстрат, ибо яд есть яд. Если Вы откроете сейф, достанете пузырек с ядом и выпьете его содержимое, то произойдет реализация опасности – отравление. Этот процесс превращения потенциальной опасности для здоровья и жизни в реальную и есть риск. Риск как вероятность этого превращения есть основа понимания причин потери здоровья и жизни. Он определяет возможность, условия и меру превращения потенциальной опасности в реальную. В этой связи целесообразно рассмотреть принципиальную схему взаимодействия трех основных компонентов, составляющих риск жизни или здоровью индивидуума. Это следующие компоненты:
а) опасность;
б) факторы реализации опасности;
в) состояние организма.
Знание характеристик каждого из указанных компонентов определяют пути управления рисками. Вот почему знания об опасностях, факторах реализации опасности и чувствительности организма к опасностям, т. е. всего того, что составляет риск, имеют фундаментальный характер в исследованиях здоровья.
За многие годы исследований рисков сложились определенные научные представления о том, что есть риски и как они связаны с обществом и здоровьем, окружающей средой и человеком. Считаю целесообразным привести здесь некоторые из основных теоретических понятий рисков, терминов и определений, с которыми читатель, желающий продолжить чтение этой книги, может познакомиться.
2.2. Некоторые подходы к разработке классификации рисков
Анализ многочисленной литературы, посвященной рискам, позволяет сделать некоторые обобщения и построить классификацию рисков по природе их происхождения и конечному результату. Представленная ниже классификация не претендует на завершенность и категоричность, хотя в известной мере поможет систематизировать наши представления о происхождении и последствиях реализации рисков, их систематизации и разнообразии.
Классификация рисков по природе происхождения и конечному результату может включать следующие классы рисков:
1. Социальные риски.
2. Финансово-экономические риски.
3. Психоэмоциональные риски.
4. Транспортные риски.
5. Криминальные риски.
6. Суицидальные риски.
7. Риски эколого-биологические.
8. Риски здоровью и жизни человека.
В каждом из этих классов риска в большей или меньшей степени присутствуют компоненты рисков для здоровья и жизни человека. Это обосновывает то обстоятельство, что этот класс рисков составляет основной предмет ниже представленного анализа.
Итак, система рисков представляет собой отражение и количественную оценку реальных опасностей для здоровья, с одной стороны, и нарушений здоровья, определяющих данными рисками. Ранее было определено, что опасность, являясь конкретным фактором, не способна вызвать повреждения здоровья без взаимодействия с организмом. Способ и условия взаимодействия фактора опасности и организма определяется риском для здоровья, связанного с реализацией фактора опасности.
Прежде, чем перейти к рассмотрению рисков, относящихся к основному классу – риски здоровью и жизни человека, целесообразно кратко остановиться на характеристике других рисков и их потенциальной связи с рисками здоровью и жизни человека. В этой связи следует отметить, что последовательность в представленной классификации построена по релевантности каждого из класса к классу рисков для жизни и здоровья, хотя строгого соблюдения данного правила добиться не удалось, ввиду многогранности рисков каждого из представленных классов.
2.2.1. Социальные риски
В отношении социальных рисков наиболее часто используют следующие определения (1):
Риск – сочетание вероятности и последствий наступления неблагоприятного события.
Риск – характеристика ситуации, имеющей неопределенность исхода при обязательном наличии неблагоприятных последствий.
Риск в узком смысле – количественная оценка опасностей, определяется как частота одного события при наступлении другого.
С наиболее распространённой точки зрения, каждый риск (мера риска) пропорционален как ожидаемым потерям, которые могут быть причинены рисковым событием, так и вероятности этого события.
Обычно «риск» отличают от «угрозы». Угроза – это очень низкая вероятность серьёзного события, которую некоторые аналитики неспособны предвидеть при оценке риска, потому что это событие никогда не происходило, и для которого не доступна никакая эффективная профилактическая мера (шаги, предпринимаемые, чтобы уменьшить вероятность или воздействие возможного будущего события). Примерами угрозы могут быть как природные катастрофы (землетрясение, наводнение, цунами, извержение вулкана, лесные пожары), так и антропогенные катастрофы (ядерная, экологическая угроза).
Для более полного понимания проблемы рисков предлагается следующая их классификация (табл. 1).
Таблица 1.
Углубленная классификация рисков
В методиках оценки социальных рисков, используются следующие термины и понятия. Ниже приведены некоторые из них (2).
Социальный риск – риск, объектом которого являются социальные права и (или) социальные гарантии.
Анализ социального риска (или социальный риск-анализ) – процесс идентификации опасностей и оценки риска для отдельных лиц или групп населения. Анализ социального риска заключается в использовании всей доступной информации для идентификации (выявления) опасностей и оценки риска до наступления определенного события, обусловленного этими опасностями.
Оценка социального риска – процесс, используемый для определения степени риска анализируемой опасности для человека и (или) окружающей его среды. Оценка риска включает анализ частоты, анализ последствий и их сочетание.
Управление социальными рисками – процесс прогнозирования, оценки и минимизации социальных рисков; системный подход к принятию управленческих решений, процедур и практических мер для предупреждения или уменьшения негативных социальных последствий опасности.
Некоторые зарисовки современных социальных проблем, стоящих перед нашим обществом, позволят продемонстрировать читателю значимость исследований социальных рисков для жизни отдельных людей и общества в целом, для понимания потенциальной опасности для здоровья людей, скрытой в социальных рисках. В этом вопросе мы обратимся к статье Т. Ярыгиной, кандидата экономических наук – «Социальные риски – под контроль общества и государства» (3).
Автор полагает, что в последнее время представители власти и экспертного сообщества все чаще говорят об общественном контроле и роли гражданских институтов в этом процессе. Интерес к данной теме явно не ограничивается чисто популистскими или псевдодемократическими мотивами. Реальные условия формирования современной конкурентоспособной экономики все настойчивее обращают внимание на роль человеческого капитала в постиндустриальном развитии. А это означает, что социальная сфера перестает быть просто бюджетным обременением и должна обеспечивать дополнительный потенциал экономического роста. Добиться этого можно лишь вместе с обществом и при условии контроля с его стороны, прежде всего – за проводимой социальной политикой.
По мнению автора, оценки современных социальных трендов свидетельствуют о парадоксальном явлении. С одной стороны, экономическая стабильность последних лет обеспечила рост благосостояния населения, характеризующийся привычными для нас количественными показателями, такими как: рост реальных денежных доходов, расширение личного потребления населения, повышение потребительских стандартов, увеличение сбережений населения при одновременном росте потребительских кредитов. С другой стороны, реже используемые в оценке результатов деятельности и потому пока менее привычные показатели качества жизни, существенно ухудшились. В частности, сохраняется высокая степень дифференциации экономического положения различных социальных групп населения, сократилась ожидаемая продолжительность жизни, ухудшилось состояние здоровья населения, сохраняется высокий уровень преступности. «Даже бедность, – пишет Т. Ярыгина, – в России имеет свои уникальные черты. Наряду с традиционными категориями бедного населения, российская действительность породила уникальный феномен «новых бедных». Речь идет о квалифицированной рабочей силе, занятой на рынке труда и получающей заработную плату, уровень которой не обеспечивает достойного существования работнику и его семье.
Принимая во внимание, что заработная плата является основным источником доходов большинства россиян и составляет две трети структуры доходов всего населения, вполне естественно, что ситуация, сложившаяся на рынке труда, оказала доминирующее влияние на масштабы распространения бедности. Сформировались целые отрасли, воспроизводящие бедность. Прежде всего, к ним относятся организации и учреждения бюджетного сектора экономики: здравоохранение, физкультура и социальное обеспечение, образование, культура и искусство. Еще одна группа отраслей, продуцирующих бедность – это отрасли с низким уровнем конкурентоспособности продукции. Таким образом, неэффективная экономика стала хроническим очагом распространения российской бедности».
Сформировалась застойная самовоспроизводящаяся бедность, имеющая свою инфраструктуру. В соответствии с методикой Всемирного банка устанавливается специальный уровень дохода, позволяющий определить величину наиболее глубокой или экстремальной бедности. Так, для России критерием отнесения к экстремальной бедности считается величина дохода не более 2,15 доллара на человека в день. В соответствии с этим критерием к категории экстремально бедных в 2003 году относилось 5 % российских граждан. В соответствии с индексом человеческого развития Россия занимала на тот период 62 место в мире. К социальным рискам могут быть отнесены и критерии социального благополучия индивидов и социальных групп. К таким рискам относят риск преждевременной смерти, связанный с плохой экологической обстановкой, вредными условиями труда, неудовлетворительными бытовыми условиями жизни, различные дефекты и дефициты питания, психологический стресс, высокая распространенность инфекционных заболеваний, включая ВИЧ/СПИД, туберкулез и другие заболевания. Россияне живут в среднем минимум на десять лет меньше, чем население экономически развитых стран. По-прежнему сохраняется угроза нищеты, например, для населения депрессивных территорий или районов с тяжелыми климатическими условиями. Наконец, распространение таких явлений как: преступность, коррупция, терроризм, создают угрозу не только здоровью, собственности, но и жизни граждан.
Наличие профицитного федерального бюджета, беспрецедентный рост золотовалютных резервов и стабилизационного фонда должны обеспечивать гарантии финансовой стабильности. Однако здесь, по мнению автора статьи, мы сталкиваемся еще с одним парадоксом. Несмотря на усилия исполнительных и законодательных вертикалей, современная Россия демонстрирует тотальный кризис доверия всем властным институтам. Это характерно для последних пятнадцати лет. Однако ситуация не изменилась и сегодня, когда власти не только заявляют, но и пытаются решать социальные проблемы. Данные социологических опросов населения об уровне доверия общественным институтам, представленные ниже, свидетельствуют о крайне низком его показателе.
Уровень доверия общественным институтам, изученный автором (3), свидетельствует о наличии низких рейтингов доверия Правительству, Федеральному Собранию, партиям, что, к сожалению, привычно. Более трети опрошенных не доверяют никому. О чем это свидетельствует? Прежде всего, об отсутствии ясно заявленных целей, ориентированных на конкретный общественно признанный результат, механизмах обратных связей, и, следовательно, контроля, обеспечивающего поступательное развитие путем необходимых корректировок, позволяющих повысить эффективность используемых ресурсов и добиться поставленных стратегических задач. Это вопросы новой, адекватной современному этапу развития экономики и системы управления. Управления, которое невозможно без участия общества и учета его интересов.
2.2.2. Риски финансово-экономические
Финансово-экономические риски представляют значительный интерес для представителей финансовых групп населения, а в конечном счете – для большинства из нас, поскольку каждый хоть раз в жизни был вовлечен в финансовую деятельность, сопряженную с риском потерять вложенные в дело деньги или произвести необдуманные приобретения с риском потерять затраченные средства.
Обзор и обобщение публикаций по вопросам анализа, оценки и управления финансово-экономическими рисками свидетельствует о недостаточно высоком уровне теоретических разработок в этой области. Поэтому, даже корректно полученные оценки уровня риска для отдельных экономических ситуаций, имеют определенную ценность, поскольку позволяют принять наилучшее решение в конкретных ситуациях.
Существенным для финансово-экономических рисков является следующее определение.
Риск – это деятельность, связанная с преодолением неопределенности в ситуации неизбежного выбора, в процессе которого имеется возможность количественно и качественно оценить вероятность достижения предполагаемого результата – неудачи либо отклонения от цели. Следует отметить, что разница между риском и неопределенностью относится к способу задания информации и определяется наличием (в случае риска) или отсутствием (при неопределенности) вероятностных характеристик неконтролируемых переменных.
Таким образом, ситуация риска (рисковая ситуация) – это разновидность неопределенности, когда наступление событий вероятно и может быть определено, т. е. в этом случае объективно существует возможность оценить вероятность событий, возникающих в результате совместной деятельности партнеров по производству, контрдействий конкурентов или противников, влияние природной среды на развитие экономики, внедрение достижений науки в народное хозяйство и т. д. (4).
Анализ финансово-экономических рисков приобрел научную форму и может претендовать на дальнейшее развитие, что, в конечном счете, приведет к снижению рисков и повышению эффективности принятых решений. Последнее послужило основанием для разработки концепции «управления риском». По большому счету всякий анализ рисков направлен на разработку методов их управления и снижения. Это обстоятельство также актуально и для оценки рисков для здоровья и жизни людей, как, впрочем, и для эколого-биологических рисков.
Само существование риска обосновано невозможностью с точностью до 100 % прогнозировать будущее. Исходя из этого, следует выделить основное свойство риска: риск имеет место только по отношению к будущему и неразрывно связан с прогнозированием и планированием, а значит – и с принятием решений вообще.
В литературе встречаются различия в толковании понятий «риск» и «неопределенность». Риск имеет место только в тех случаях, когда необходимо принимать решение (если это не так, то нет смысла рисковать). Иначе говоря, именно необходимость принимать решения в условиях неопределенности порождает риск, а при отсутствии таковой необходимости нет и риска.
Поскольку неопределенность выступает источником риска, её следует минимизировать посредством приобретения информации, в идеальном случае, стараясь свести неопределенность к нулю, т. е. к полной определённости за счёт получения качественной, достоверной, исчерпывающей информации. Однако на практике это сделать, как правило, не удаётся, поэтому, принимая решение в условиях неопределённое™, следует её формализовать и оценить риски, источником которых является эта неопределённость.
С финансово-экономических позиций предлагаются следующие определения понятия «риск».
Риск – неопределённость, связанная со стоимостью инвестиций в конце периода.
Риск – вероятность неблагоприятного исхода.
Риск – возможная потеря, вызванная наступлением случайных неблагоприятных событий.
Риск – возможная опасность потерь, вытекающая из специфики тех или иных явлений природы и видов деятельности человеческого общества.
Риск – уровень финансовой потери, выражающейся:
а) в возможности не достичь поставленной цели;
б) в неопределённости прогнозируемого результата;
в) в субъективности оценки прогнозируемого результата.
Представляет интерес характеристика предпринимательского риска как одного из видов финансово-экономических рисков.
Предпринимательская деятельность является рисковой, то есть действия участников предпринимательства в условиях сложившихся рыночных отношений, конкуренции, функционирования всей системы экономических законов не могут быть с полной определенностью рассчитаны и осуществлены. Многие решения в предпринимательской деятельности приходится принимать в условиях неопределенности, когда необходимо выбирать направление действий из нескольких возможных вариантов, осуществление которых сложно предсказать.
Риск присущ любой сфере человеческой деятельности, что связано с множеством условий и факторов, влияющих на положительный исход принимаемых людьми решений. Исторический опыт показывает, что с возникновением и развитием капиталистических отношений появляются различные теории риска, а классики экономической теории уделяют большое внимание исследованию проблем риска в предпринимательской деятельности.
В России в 20-х годах прошлого столетия был принят ряд законодательных актов, содержащих понятие производственно-хозяйственного риска. В выступлениях хозяйственных руководителей того времени звучали суждения о том, что от разрешения вопроса о риске будут зависеть темпы развития экономики страны. Однако уже к середине 30-х годов категория «риск» была объявлена буржуазным понятием. С идеологической точки зрения риск никак не сочетался с провозглашенным плановым характером развития экономики. Административно-командная система стремилась к уничтожению реальной предприимчивости вместе с неизбежным ее условием – риском. Отрицая очевидные предпосылки, объявлялись неприменимыми к социалистической системе исследования и известные разработки в области изучения и анализа риска. Этот процесс нашел отражение в экономической литературе того времени. В частности, в статье «Риск» «Энциклопедического словаря Гранат» отмечалось, что в силу планового характера социалистической системы, хозяйственные риски имеют тенденцию к отмиранию. Таким образом, риск полностью относился к явлениям капиталистического хозяйства. Игнорирование проблем риска достигло такой крайней степени, что само понятие «риск» даже не включалось в энциклопедию «Политическая экономия», в «Философскую энциклопедию», словарь «Научно-технический прогресс», отсутствует оно в последних изданиях «Большой советской энциклопедии» и «Советского энциклопедического словаря». Понятие «риск» объясняется только в толковых словарях русского языка.
Вместе с тем, опыт развития всех стран показывает, что игнорирование или недооценка хозяйственного риска при разработке тактики и стратегии экономической политики, принятии конкретных решений, неизбежно сдерживает развитие общества, научно-технического прогресса, обрекает экономическую систему на застой. Возникновение интереса к проявлению риска в хозяйственной деятельности России связано с проведением экономической реформы.
Экономические преобразования, происходящие в России, характеризуются ростом числа предпринимательских структур, созданием ряда новых рыночных инструментов. В связи с процессами демонополизации и приватизации государство правомерно отказалось от единоличного носителя риска, переложив всю ответственность на предпринимательские структуры. Однако большое число предпринимателей открывают свое дело при самых неблагоприятных условиях. Значительный рост убыточных предприятий позволяет сделать вывод о том, что без учета фактора риска в предпринимательской деятельности не обойтись, без этого сложным является получение адекватных реальным условиям результатов деятельности. Создать эффективный механизм функционирования предприятия на основе концепции безрискового хозяйствования невозможно.
2.2.3. Психоэмоциональные риски
Влиянию психологических факторов на развитие болезней долгое время не уделялось должного внимания. Только в последние 30 лет целостный взгляд на организм человека как единство души и тела стал опираться на научный фундамент, основанный на достижениях молекулярной биологии, эндокринологии, иммунологии. Родились новые направления в науке такие как: психоонкология, психоиммунология и психонейроэндокринология (5).
Каждый человек может измерить величину психоэмоционального риска в условных единицах, используя шкалу, разработанную американскими учеными из Медицинского колледжа при Вашингтонском университете Т. X. Холмсом и Р. X. Рэем. В той шкале каждому событию, представляющему психоэмоциональный риск, соответствует определенное количество баллов. Шкала предназначена для определения степени риска возникновения депрессии и серьезных заболеваний.
В список включены также события, обычно считающиеся радостными. Дело в том, что приятные эмоции и окрашенные в радужные тона переживания, также могут стать факторами, порождающими депрессию.
Таблица 2.
Сравнительная шкала по Т. X. Холмсу и Р. X. Рэю
Для того чтобы измерить по этой шкале уровень психоэмоционального риска, необходимо отметить в списке те «события», которые были у Вас в течение последних 12 месяцев. Если при подсчете баллов сумма превысила 300, значит, как считают медики, есть риск возникновения депрессии или другой болезни. Конкретный человек, набравший по шкале 300 и более баллов, совершенно не обязательно впадет в депрессию или получит тяжелое заболевание. Именно поэтому и говорится только о «риске», т. е. увеличении вероятности возникновения депрессии.
Тем, кто пережил депрессивное состояние, известно, как мучительны могут быть снижение энергии и повышенная утомляемость, утраченная способность радоваться жизни, проблемы со сном и другие неприятные проявления этого состояния.
Важно знать симптомы депрессии, чтобы своевременно посоветоваться с лечащим врачом или же обратиться за консультацией к психологу или психотерапевту.
Вот некоторые симптомы, сопутствующие депрессии:
подавленное настроение;
заметно снизившийся интерес ко всему, что обычно связано с положительными эмоциями;
расстройство сна;
нарушение концентрации внимания;
снижение самоуважения и доверия к себе;
пессимистическое видение будущего;
мысли о собственной вине и бесполезности;
мысли о самоубийстве;
снижение энергии и повышенная утомляемость;
нарушение аппетита;
головокружение;
мигрень;
кишечные расстройства;
учащенное сердцебиение;
неприятный вкус и горечь во рту;
запоры;
учащенное мочеиспускание.
Конечно, совершенно не обязательно, чтобы все симптомы проявлялись вместе и одновременно. При наличии, по крайней мере, нескольких из них (обязательно включающих первые два), имеет смысл посоветоваться с психотерапевтом, чтобы определить необходимость получения психологической помощи. Наталия Лескова (6) недавно опубликовала подборку интересных материалов о том, как психоэмоциональное состояние материализуется в физиологическом состоянии организма. Так, было проведено исследование взаимосвязи между ходом мыслей и состоянием организма. Во время эксперимента наблюдали за 284 женщинами на разных сроках беременности. Женщины были разделены на две группы: первая – контрольная, куда попали женщины с нормальным течением беременности, вторая – группа риска невынашивания ребенка. В исследования входили: психологическое тестирование и определение уровня гормонов в крови. Оказалось, что у женщин из группы риска наблюдается более высокий уровень тревоги, неуверенность в возможности выносить беременность, косвенное нежелание иметь ребенка. Тестирование уровня агрессии тоже показали значительные отклонения от нормы: в 2–3 раза выше, чем в контрольной группе. Чувства вины, обиды, раздражения, враждебности просто зашкаливали. Мало того, у женщин с риском невынашивания беременности наблюдали достоверно выраженное снижение гормонов прогестерона и бета-фетопротеина, что специалисты расценивают как нарушение механизмов регуляции в системе «мать – плод». По результатам эксперимента исследователи сделали вывод: женщинам, которые все время думают о плохом гораздо труднее выносить плод и родить здорового ребенка. У беременных от негатива страдает не только мать, но и будущий ребенок.
В медицине существует целый раздел, посвященный взаимоотношениям души и тела, – психосоматика. «Это направление изучает влияние психологических факторов на возникновение и течение соматических (телесных) заболеваний, – говорит Воробьев В., доктор медицинских наук, профессор Института психического здоровья РАМН. По оценке представителей психосоматической медицины не менее половины всех органических заболеваний в развитых странах имеет психогенный характер. Сюда относят в первую очередь гипертоническую болезнь, язву желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиальную астму, сахарный диабет, глаукому, ревматический артрит, ишемическую болезнь сердца, головные боли. Модный ныне синдром хронической усталости, по мнению многих исследователей, также – психосоматический недуг».
В последние годы в отечественных средствах массовой информации значительно возрос поток публикаций и видеорепортажей о различных неблагоприятных явлениях в нашей жизни: криминал, коррупция, обманы граждан, фальсификация лекарств и продуктов питания. Последнее стало массовым явлением, из которого складывается впечатление о том, что в настоящей России нет «нормальных» продуктов питания. Даже продукты, предназначенные для детей, фальсифицированы. Причем фальсификация распространяется не только на замену естественных компонентов продуктов питания искусственными вложениями, чем утрачивается пищевая, биологическая ценность продуктов питания, но и создания композиций или качественных состояний, опасных для здоровья. Такие ежедневные «вливания» негатива со стороны официальных СМИ для массовой аудитории не могут не остаться незамеченными со стороны психического здоровья с последующим развитием соматических заболеваний. Остается извечный Русский вопрос «Что делать?». Как избежать отрицательных воздействий на здоровье, если опасность повреждений реально существует? Кто защитит людей от этого произвола? Какие властные структуры должны делать это? И почему они не делают этого? Коррупция и здоровье – наиболее актуальной темы не найти сегодня для современной России.
2.2.4. Транспортные риски
«Если бы я знал, что все так кончится, я бы никогда не сел за руль этого автомобиля», – так думал молодой мужчина, стоя у своей разбитой машины после того, как на нее наскочил грузовик, – хорошо, что еще сам остался цел». Прав был этот молодой человек, поскольку ежегодно в мире гибнет в дорожно-транспортных происшествиях порядка 1,2 млн. человек. Это, бесспорно, одна из самых массовых эпидемий, от которых страдает человечество.
Для сравнения человеческих потерь в дорожно-транспортных происшествиях с другими массовыми факторами смертности населения (болезни, эпидемии, войны, природные и техногенные катастрофы, криминальные проявления и т. и.), используют показатель социальных рисков (Human Risks, D/P), выражаемый количеством погибших в ДТП на 100 000 жителей.
Для сравнения потерь в ДТП по годам и странам используют показатель «эпидемиологической опасности» автомобиля, или же так называемых транспортных рисков (Traffic Risks, D/N); он выражается количеством погибших в ДТП на 100 000 автомобилей. В качестве «общего знаменателя» для сравнения социальных и транспортных рисков по годам и странам мира используют, как правило, уровень автомобилизации населения (N/P) – количество автомобилей на 1000 жителей.
Детализированные данные представлены в таблице 3.
Таблица 3.
Автомобилизация и смертность в ДТП
Бросается в глаза огромный разрыв между «эпидемиологическими очагами» смертности на дорогах и местами наибольшей концентрации автомобилей – потенциальных носителей этой «специфической инфекции»: в то время как ¾ мирового автомобильного парка сконцентрирована в богатых странах, абсолютное большинство (90 %) смертей на дорогах приходится на страны со средним и низким уровнем душевого дохода.
Согласно прогнозу, представленному экспертами Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в ближайшие 10–15 лет этот разрыв будет только увеличиваться.
В богатых странах количество погибших в ДТП на 100 000 жителей будет последовательно снижаться до уровня менее 8 единиц, впрочем, давно уже достигнутого и улучшенного в Швеции, Великобритании, Норвегии, Японии и ряде других стран.
В странах со средним и низким уровнем дохода рост смертности в ДТП продолжится на 1,5–2 % в год, причем в разрезе всех региональных кластеров, включая Восточную Европу и Центральную Азию.
Россия находится примерно посередине условного «мирового рейтинга» смертности на дорогах; наша доля в статистике «Crash Fatalities» в принципе соответствует проценту, приходящегося на нас мирового парка автомобилей. Официальный прогноз, представленный в ФЦП «Повышение безопасности дорожного движения в 2006–2012 годах», гораздо оптимистичнее прогнозов ВОЗ. Согласно ему, количество погибших в ДТП на 100 000 жителей России уже к 2012 году должно снизиться в 1,5 раза, то есть от нынешних 24 до 16 единиц.
Что касается прогнозов смертности в ДТП, сделанных экспертами ВОЗ, то в предыдущие годы они подтверждались с высокой точностью. Есть все основания считать, что нынешний прогноз окажется не менее качественным.
Ответственные объективистские прогнозы, выполняемые теми или иными международными и межправительственными организациями, основаны (в явном или неявном виде) на общепризнанных в профессиональной среде и достаточно нетривиальных гипотезах, суть которых состоит в следующем(7, 8).
В странах с высоким среднедушевым доходом массовая автомобилизация населения проходила, с той или иной интенсивностью, уже в 1920-1930-е годы.
К 1938 году в Великобритании и во Франции на 1000 жителей приходилось уже по 70 автомобилей – это примерно столько же, сколько их было в СССР к моменту его распада. По уровню автомобилизации лидировали тогда Канада и Австралия (более 120 автомобилей), Новая Зеландия (180) и, разумеется, США (231).
Одновременно общественность этих стран стала осознавать оборотную сторону обретенной транспортной свободы и удовольствия вождения: смертность в ДТП впервые стала значимой компонентой убыли населения.
Уровень социальных рисков составил в разных странах от 10 до 26 погибших в расчете на 100 тысяч жителей; наихудший показатель был зафиксирован в самой автомобилизированной стране – США. В рамках представлений того времени это было вполне естественно: практически повсеместно наблюдалась жесткая корреляция роста социальных рисков с темпами развития автомобилизации.
В конце 1940-х годов статистика развития автомобилизации и аварийности на дорогах впервые становится предметом научных исследований. Одним из основателей математических исследований транспортных рисков является профессор Смид, который посвятил своим исследованиям многие годы.
Профессор Р. Смид в статье (Smeed, 1949), опубликованной в ведущем мировом журнале по математической статистике – Journal of Royal Statistics, предложил простую, но, как показал дальнейший опыт, чрезвычайно удачную модель, связывающую транспортные и социальные риски с уровнем автомобилизации. Он проанализировал статистику смертности в ДТП по 20 странам мира, располагавших к середине 1930-х годов значительным автомобильным парком. В результате были получены следующие количественные данные об уровне автомобилизации и уровнях смертности в ДТП (табл. 4).
Таблица 4.
Автомобилизация и смертность в ДТП в начале эпохи массовой автомобилизации
Во многих публикациях последующих лет предпринимались попытки проверить справедливость «закона Смида» на новом эмпирическом материале, то есть для стран, вступивших на путь автомобилизации с опозданием на несколько десятков лет, также как и для уровней автомобилизации, заведомо более высоких, чем наблюдались в 1930-е годы.
Заметим, что величины смертности в ДТП в странах Западной Европы, США, Японии, Австралии и других развитых странах, лежат ниже величин, предсказанных Смидом. В то же время, эти величины в Бразилии, России, Индии, Китае и, особенно, в Иране, Нигерии, Венесуэле расположились заметно выше величин, предсказанных Смидом.
Модель Смида разделяет «координаты» стран с различным уровнем «национальной транспортной культуры», другими словами, страны, которые по мере роста автомобилизации в целом решили, или же, напротив, не решили проблему снижения смертности в ДТП.
В 1980-е годы профессор Джон Адамс (8) (Adams, 1987) назвал модель Смида «кривой национального самообучения». Процесс «национального самообучения по Адамсу» основан на развитии и последовательном укреплении многообразных гражданских институтов и общественных практик, позволяющих сформировать:
Национальную дорожную сеть, отвечающую транспортным потребностям, порожденным фактическим уровнем автомобилизации, а также национальным представлениям о цене жизни, времени и здоровье граждан.
Грамотное, ответственное, дружелюбное, поэтому безопасное транспортное поведение участников дорожного движения.
Общепризнанно, что в параллель с этими процессами происходит непрерывное улучшение параметров активной и пассивной безопасности автомобиля, диктуемое в основном факторами рыночной конкуренции.
«Национальное самообучение по Адамсу», или, другими словами, адаптация коллективного транспортного поведения нации к растущей автомобилизации – критически важный императив. Вот цена вопроса: при сохранении «эпидемиологической опасности» одного автомобиля на уровне 1938 года смертность в ДТП составляла бы в США порядка 1 млн. человек в год (вместо фактических 42-х тысяч), а в Великобритании – порядка полумиллиона (вместо фактических 3,2 тысячи).
Не менее впечатляющим является пример Республики Корея. За 30 лет (с 1975 до 2005 года) страна прошла ускоренный процесс автомобилизации: с 5 до 550 автомобилей на 1000 жителей. Одновременно транспортные риски, находившиеся на уровне, характерном для наименее развитых стран (около 2000 погибших на 100 000 автомобилей), снизились до показателя в 26 единиц, или -40 % «от Смида», что вполне сравнимо с уровнем наиболее развитых стран.
Показатели Российской Федерации находились и продолжают находиться строго выше «мировой линии», в 2005 году «отклонение от Смида» составило +32 %. Упомянутая федеральная целевая программа содержит, по сути, гипотезу о выходе к 2012 году на 20 % отрицательное «отклонение от Смида».
Фактический уровень транспортных рисков во всех странах развитой автомобилизации находится в настоящее время в диапазоне от 9-12 (Норвегия, Швеция, Великобритания, Германия, Австралия, Япония…) до 18 (США), то есть заметно ниже предсказанного Смидом асимптотического значения: ~ 30 погибших на 100 000 автомобилей.
Исходя из современных данных, в указанном диапазоне автомобилизации модель Смида может быть скорректирована: «осовремененное» асимптотическое значение составляет ~ 8 погибших на 100 000 автомобилей.
Во всех странах развитой автомобилизации социальные риски находятся в диапазоне заметно ниже предсказанного законом Смида: от 5–7 (Норвегия, Швеция, Великобритания, Япония…) до 14 (США) погибших на 100 000 жителей.
Современные показатели наиболее «безопасных» стран, составляющие 5–6 погибших на 100 000 жителей, или 9-12 погибших на 100 000 автомобилей, могут быть расценены как практически неустранимые проявления «чистой случайности», при полном элиминировании всех систематических факторов аварийности.
Российский официальный прогноз предполагает, что в ближайшие 5 лет мы успешно перейдем обозначенную «мировую линию» и окажемся, тем самым, в группе относительно успешных стран.
2.2.5. Криминальные риски
В качестве одного из видов риска можно выделить криминальный риск. На него следует обратить особое внимание вследствие всё большего роста преступлений в сфере предпринимательской деятельности. К криминальным рискам относятся не только грабеж, рэкет или физическое насилие, то есть действия, которые носят явно криминальный характер, но и такие явления как недобросовестность деловых партнеров и некомпетентность персонала, необоснованные претензии налоговых либо правоохранительных органов, коррупция и т. д.
На уровень криминальных рисков оказывает влияние высокая криминализация экономики страны в целом, в которой можно выделить несколько групп факторов, среди них наиболее значимы: политические, экономические, правовые. Выделяют также такие факторы как: организационные, психологические и технические (9).
Важнейшей негативной тенденцией современного развития России является криминализация всех сфер экономики. Наблюдается быстрое совершенствование способов преступных посягательств – вытеснение из сферы экономики примитивной преступности и замещение ее изощренной, интеллектуальной. Об этом свидетельствует, в частности, неуклонное снижение удельного веса так называемых «традиционных» имущественных преступлений (краж, грабежей, разбоев).
К важнейшим и наиболее распространенным криминальным рискам, по мнению предпринимателей, были отнесены следующие:
1. Проблема возврата средств (не поступает плата за отгруженный товар, не поступает оплаченный товар, не возвращается в указанный срок кредит).
2. Проблема личной безопасности бизнесменов и членов их семей в связи с угрозами и вымогательством.
3. Хищение грузов при перевозке.
4. Кража имущества организаций, ограбления, угоны автомобилей.
5. Похищение коммерческой информации (кража документов, их копирование; съем информации с компьютеров и факсов; прослушивание и запись телефонных сообщений, разговоров в помещениях; подкуп сотрудников).
6. Кражи и ограбления в магазинах, складских и производственных помещениях.
7. Порча имущества и товаров; поджоги.
Значительная доля криминальных рисков в организации исходит от своих сотрудников, особенно, в сфере «беловоротничковых» злоупотреблений. Такие преступления включают: мошенничество, растрату вверенного имущества или средств, кражу информации и др.
Можно выделить два основных типа криминальных рисков:
1. Внешние криминальные риски – противоправные действия третьих лиц (кража, разбой, рэкет, коррупция и т. и.).
2. Внутренние криминальные риски – противоправные действия работников предприятия.
Внешние криминальные риски организаций – это те риски подверженности угрозе совершения преступлений, которые исходят из внешней среды.
К криминальным рискам из внешней среды можно отнести следующие:
– недобросовестную конкуренцию;
– существенные нарушения договорных отношений с партнерами;
– неправомерные действия государственных правоохранительных и контролирующих органов;
– коррупцию в органах государственного и местного управления;
– деятельность организованных преступных групп по проникновению в сферу экономики и органы государственного и местного управления;
– преступления отдельных лиц по нанесению ущерба организации или получению личной выгоды, обусловленные собственными мотивами.
Одним из наиболее значительных внешних криминальных рисков является коррупция в органах государственного и местного управления. Коррупция представляет собой использование служебного положения в собственных (личных, родственных, клановых, партийно-групповых) интересах для обогащения (деньги, незаконные платежи и гонорары, акции, недвижимое и движимое имущество, контрольно-распорядительные посты и пр.), продвижения по службе, протекции, получения должности, незаконных льгот или привилегий. Коррупция не ограничивается, как это часто полагают, взяточничеством. К коррупции также относится: незаконное присвоение общественных средств, к которым имеет доступ по долгу службы чиновник; использование служебного положения для создания особо благоприятных условий родным и друзьям; незаконное использование в личных целях служебной информации.
В результате коррупции нарушаются механизмы конкуренции, нормальной рыночной экономики. Коррупция тормозит экономический рост, экономическое развитие, увеличивая накладные расходы, уменьшая инвестиции, крайне увеличивая неопределенность, риски. Деловое сообщество России поставлено в условия, когда оно не может не включаться в коррупционные отношения, не может не участвовать во взяточничестве, не может платить налоги по законам, а вынуждено это делать по собственным возможностям и т. п.
Во внутренние источники криминальных рисков включают, прежде всего, сотрудников, некоторые исследователи включают подрядчиков и посетителей. К угрозам экономической безопасности из внутренней среды относятся допускаемые сотрудниками нарушения установленного порядка использования технических средств, создающие условия для несанкционированного доступа к конфиденциальной информации организации; нарушения установленного режима сохранности сведений конфиденциального характера и, прежде всего, сведений, являющихся коммерческой тайной организации; нарушения установленного режима безопасности в организации; преступные и иные противоправные действия по личным мотивам или в интересах конкурентов, мошенников, организованных преступных групп и т. п.
Представляют интерес криминальные риски, проистекающие из криминальной, уголовно-наказуемой деятельности. Такие риски существуют во всех странах, и Россия не является исключением. Так, уровень зарегистрированной преступности с 1987 г. до 2002 г. вырос с 816,9 до 1760,5, т. е. более чем в 2 раза. Уровень убийств возрос с 6,3 до 22,5 за тот же период. В то же время уровень убийств в некоторых других странах был существенно ниже. Так, например, в Австралии он составлял 1,9, Австрии – 0,9, Германии – 1,2,Франции – 1,7, а в США – 5,9. Начиная с 90-х годов прошлого столетия, Россия прочно занимает третье место в мире по уровню убийств после Колумбии и ЮАР.
Количество людей, погибших в России в результате различных преступлений за период 1987–2001 гг., составило 1036628 человек. Кроме того, около 60 тысяч человек пропадают без вести, из них около 25 тысяч остаются ненайденными.
Ежегодно отмечается большое число случаев экологических преступлений, в числе которых: загрязнение вод, атмосферы, морской среды, порча земли, нарушение правил охраны и использования недр, хотя официальная статистика приводит лишь единичные случаи. Такая статистика свидетельствует о недобросовестности и коррумпированности должностных лиц, несущих контрольные функции за нарушением экологического законодательства и санитарного благополучия населения. Для подтверждения этих данных целесообразно привести сведения об экологических преступлениях, совершенных не должностными лицами за один из прошедших годов этого столетия. Так, было зарегистрировано: 934 случая незаконной охоты, 3800 случаев незаконной порубки деревьев, хотя и эти цифры существенно занижены.
Высокие риски для населения, простых обывателей, грозят со стороны правоохранительных органов. Проблема взаимоотношений полиции и населения особо остро стоит в современной России. Это объясняется незащищенностью населения от преступности и иных незаконных посягательств, неэффективностью деятельности органов полиции (милиции) по защите граждан, халатностью в большинстве случаев служащих полиции, их коррумпированностью и сращением с тотальной коррумпированностью всех властных структур и правоохранительных органов на всех уровнях вертикали власти. В России побои, избиение – обыденное явление, нередко и применение пыток. Об этом свидетельствуют рассказы жертв милицейского насилия, многочисленные публикации в прессе, сообщения правозащитных организаций. Причем, как правило, многие из таких случаев остаются без каких-либо последствий для совершивших данные преступления. В цивилизованных странах такие преступные действия со стороны полиции носят ограниченный характер и, в случае их огласки, служат предметом серьезного разбирательства и наказания виновных – вплоть до уголовного преследования.
К криминальным рискам относятся коррупция и терроризм.
Коррупция является злоупотреблением публичной властью ради частной выгоды. Она существует во всех современных государствах, однако, масштабы ее различны. По данным международной организации Transparency International в последние годы Россия прочно входит в число наиболее коррумпированных государств, таких как Пакистан, Танзания, Индонезия, Нигерия. Наименее коррумпированные страны – Финляндия, Швеция, Дания, Канада, Новая Зеландия.
Ежегодные убытки от коррупции в России составляют $ 20–25 миллиардов. Экспорт капитала за границу достигает $ 15–20 миллиардов в год. Ежедневно российские и зарубежные средства массовой информации публикуют факты коррупции в России, приводят «прейскурант» коррупционных услуг.
Терроризм (terror – (лат.) страх, ужас) является одной из серьезнейших современных глобальных социальных проблем, потенциально или актуально затрагивающих каждого жителя планеты. Ganor называет три важнейших элемента терроризма:
1. Применение или угроза применения насилия.
2. Политические цели (мотивы) деятельности.
3. Реальными целями оказывается мирное население, граждане.
Обычно различают террор и терроризм. Террор – со стороны правящих властных структур (или «насилие сильных над слабыми», присущее, в частности, тоталитарным режимам). Терроризм как насилие и устрашение «слабыми сильных».
«Лицо Российского терроризма (МН. № 6, 1 февраля 2011 г.)» – под таким названием была опубликована статья в журнале «Мир новостей», которая, на наш взгляд, заинтересует каждого нашего читателя, ибо речь в ней идет о терроризме в России, волнующего все наше общество.
– Когда мы попытались ответить на вопрос, кто же все-таки является главными террористами в нашей стране, мы столкнулись с удивительным фактом – в нашей стране нет официального списка разыскиваемых террористов, – пишет автор статьи. – На сайте российского Национального антитеррористического комитета мы нашли лишь список экстремистских организаций. Причем, из 28 официально признанных экстремистских организаций, в России их 20 – это международные (в списке Интерпола все исламские радикалы), 5 – так называемые языческо-славянские или православные сектанты, 1 – политическая (Национал-большевистская партия) и 1 – общественная. А, собственно, кто ведет против нас необъявленную войну, мы так и не выяснили. Поэтому мы решили составить собственный список террористов и их организаций, которые ответственны за подавляющее большинство терактов в нашей стране.
Кавказский эмират (КЭ) – создан в 2008 г., считается крупнейшей террористической организацией на Северном Кавказе. По официальным данным включает несколько сот человек, по неофициальным – до полутора тысяч активных боевиков. Лидер – бывший президент сепаратистской Ичкерии – Доку Умаров. КЭ взял ответственность за подрыв «Невского экспресса», прошлогоднего взрыва в столичном метро (2010 г.), аварию на Саяно-Шушенской ГЭС, убийство священника Даниила Сысоева и министра внутренних дел Дагестана Магомедтагирова и пр. Официально признана террористической организацией в России только в конце 2010 года.
Кавказский фронт (КФ) – создан в 2005 году указом президента самопровозглашенной республики Ичкерия. Ядро организации составляет, по экспертным оценкам, до 1000 боевиков. Делится на структурные организации по территориальному признаку, так называемые джамааты. Сегодня эксперты насчитывают 6 джамаатов и два «сектора» – Адыгейский и Краснодарский. Лидер Ахмад Евлоев (по паспорту Али Тазиев), арестованный летом 2010 года за нападение на Нальчик в 2005 году. КФ до сих пор не признан официально в России террористической организацией.
Арабский отряд (АО) – подразделение «Аль Каиды» на Северном Кавказе. Лидер – Абу Анас-Муханнад, официальный эмиссар «Аль Каиды» на Северном Кавказе, заместитель военного амира самопровозглашенной Ичкерии. Насчитывает до трехсот наемников в основном из стран дальнего зарубежья – пакистанцев, арабов, афганцев и т. д. Именно через АО идет международное финансирование террористов Северного Кавказа. Официально не является в России террористической организацией.
Джамаат шариат (ДШ) (Дагестанский фронт) – самая крупная по численности террористическая организация Северного Кавказа, организованная в 2002 году. Только по официальным данным членов российского правительства может включать в себя до 10 тысяч активных боевиков. В ДШ эксперты насчитывают восемь автономных бандформирований (Дербентский джамаат, Гимринский джамаат и т. д.). Лидер – Исрапил Велиджанов. ДШ ответственен за десятки и даже сотни терактов на Северном Кавказе, самые крупные из которых – взрыв в Каспийске на демонстрации 9 мая 2002 года (47 погибших), убийство прокурора Буйнакска, заместителя командующего силами МВД на Северном Кавказе генерала Валерия Лепинского и т. д. Официально не является террористической организацией в России.
Джамаат Галгайче (ДГ) – Ингушский сектор, старейшая после самопровозглашенной ЧРИ террористическая организация, организована в 2000 году. Неофициально насчитывает до 2000 человек. Лидер – Иса Хашагульгов, арестован осенью 2010 года. Тем не менее именно ДГ считается главным поставщиком смертников для совершения терактов в России. Не является официально террористической организацией. Причастен, в частности, к захвату школы в Беслане, теракту на Дубровке, взрыву на рынках Владикавказа.
Выше перечисленная террористическая деятельность совершается с помощью современного и мощного оружия. В связи с этим закономерен вопрос об источниках поступления этого оружия. В том же номере «МН» было опубликовано заявление заместителя генерального прокурора России Ивана Сидорука на специальном межведомственном совещании, состоявшемся в канун уходящего года. Оказалось, что за 2010 год количество терактов на Северном Кавказе выросло на 100 %. При этом большая часть оружия и взрывчатых веществ, подчеркнул прокурор, поступает бандитам из воинских частей. Согласно его заявлению, из незаконного оборота было изъято: 1665 единиц огнестрельного оружия, 91846 боеприпасов, более 1200 килограммов взрывчатых веществ, свыше 110-и взрывных устройств. Чуть раньше Сидорук сообщил, что в 2010 году на территории Северо-Кавказского федерального округа в результате терактов погибли 205 сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих: «В текущем году в округе выросло более, чем в 4 раза число преступлений экстремистской направленности. Было зарегистрировано 352 преступления террористического характера, из них 254 приходится на Чечню».
2.2.6. Суицидальные риски
Суицидальный риск – степень вероятности возникновения суицидальных побуждений, формирования суицидального поведения и осуществления суицидальных действий. Степень выраженности суицидального риска (вероятность осуществления суицидальных действий) можно определить путем сопоставления суицидогенных и антисуици-дальных факторов личности, а также – степенью влияния личностно-ситуационных (характер и значимость суицидогенного конфликта) и средовых (социально-демографических) факторов. Различают следующие варианты суицидального риска (Ьйтап Я, 1966):
– острый – высокая вероятность осуществления суицидальных действий (пресуицидальный период) может быть «мгновенным»), следует рассматривать как неотложное состояние;
– хронический – длительное существование терапевтически резистентных суицидальных переживаний, некупирующихся после совершения суицидальной попытки.
Суицидальное поведение представляет собой актуальную этическую, моральную, социальную и медицинскую проблему Ежегодно самоубийства совершают от 873 тыс. до 1 млн. человек в мире. По данным ВОЗ, самоубийство является 13-й по счёту причиной смерти в мире, а в возрастном диапазоне – от 15 до 35 лет; в Европе оно занимает второе место после ДТП. Около 800 тысяч человек примерно за 20 лет, с 1990 по 2010 год, добровольно ушли из жизни в России. РФ вышла на второе место в мире по частоте самоубийств. Основная масса тех, кто кончает жизнь самоубийством, – мужчины работоспособного возраста. Средний возраст мужчины-самоубийцы в России – 45 лет, женщины – 52 года. Эти данные привел начальник отдела Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского Борис Положий («МН» № 42, 11 октября 2011 г.).
Примерно в 10–20 раз больше совершается суицидальных попыток, что выдвигает эту форму аутоагрессии на 6-е место среди причин потери трудоспособности в мире.
Теоретические предпосылки диагностики суицидального риска включают следующие положения. Суицидальные действия представляют собой один из вариантов поведенческих реакций человека в состоянии психологической дезадаптации, проявляющейся широкой гаммой переживаний как психологически понятных, так и патологических [10]. Суицидальный акт рассматривается как результат взаимодействия многочисленных «базовых» факторов риска друг с другом и с «триггерными» (пусковыми) факторами, связанными с кризисной ситуацией и субъективной переработкой индивидом её значимости для него. К базовым факторам риска относят множество переменных социального, демографического, религиозного, этнического, психологического, семейного и биологического характера. Соответственно этим факторам риска можно выделить группы риска суицида (например, «мужчины старше 45 лет»; «люди, страдающие биполярным аффективным расстройством» и др.). Тем не менее, базовые факторы носят лишь вероятностный характер, принадлежность к группе риска не обозначает обязательного совершения суицидального акта. Риск значительно усиливается при интеграции нескольких факторов. К основным факторам суицидального риска принято относить социально-демографические, биографические (анамнестические), медицинские, индивидуально-психологические и др.
I. Социально-демографические факторы суицидального риска включают:
1. Пол. Уровень суицидов у мужчин в 3–6 раз выше, чем у женщин. Уровень суицидальных попыток, наоборот, выше в 1,5 раза среди женщин.
2. Возраст. Уровень суицидов в популяции увеличивается с возрастом и достигает максимума после 45-и лет. В общей популяции максимум суицидальных попыток приходится на молодой возраст -20-29 лет.
3. Семейное положение. Уровень суицидов выше среди лиц холостых, разведенных, вдовых, бездетных и проживающих в одиночестве.
4. Профессиональный статус. Обычно факты, связанные с нарушением профессионального стереотипа (потеря работы, призыв в армию, выход на пенсию, статус безработного) ассоциируются с увеличением риска суицида.
5. Религия. В целом, уровень суицидов выше среди атеистов, по сравнению с верующими. Среди основных конфессий максимальный уровень суицидов регистрируется у буддистов, минимальный – у мусульман; христиане и индуисты занимают промежуточное положение.
II. Медицинские факторы суицидального риска включают:
1. Психическая патология. Многочисленные исследования доказали, что психические расстройства являются серьёзнейшим фактором риска суицида. Согласно результатам исследования ВОЗ (2002 г.), в 98 % случаев состояние человека на момент суицида соответствовало критериям диагноза какого-либо психического расстройства. Среди них важное место занимает депрессия. По мнению ряда исследователей, умеренный или тяжёлый депрессивный эпизод предшествует 45–70 % суицидов [11]. Синдром зависимости от алкоголя также находится в ряду факторов риска суицида. По данным исследований, от 10 до 22 %, покончивших с собой, страдают алкогольной зависимостью. Чаще – это мужчины после 40 лет, с агрессивным и импульсивным поведением, с коморбидностью и другими психическими расстройствами, особенно – с депрессией.
В этом ряду также синдром зависимости от опиатов. Уровень суицидов в выборках героиновых наркоманов колеблется в диапазоне 82-350/100000. Риск суицида в группе больных шизофренией составляет 10–12 %, а уровень суицидов колеблется от 147 до 752 на 100000 пациентов в год в популяции.
Максимальный риск (3–9 %) связан с эмоционально-неустойчивым расстройством личности, для которого характерна эмоциональная лабильность, напряжённые межличностные отношения, смены идеализации и обесценивания объекта привязанности, импульсивность, чувство «опустошённости» и «бессмысленности» и др. Эмоционально-неустойчивое расстройство личности часто сочетается с расстройством настроения и зависимостью от психоактивных веществ. Сочетание этих трёх клинических состояний является важным прогностическим фактором суицидального поведения. Среди других психических расстройств высокий суицидальный риск может быть ассоциирован с такими расстройствами как: нервная анорексия, психические расстройства, связанные со стрессом и др.
2. Соматическая патология также является фактором риска суицида. Примерно 70 % людей, совершающих самоубийство, страдают острым или хроническим заболеванием на момент смерти. Группу повышенного суицидального риска составляют больные с тяжёлыми хроническими заболеваниями. Соматические болезни часто сочетаются с депрессией. Наибольший риск суицида связан со следующими состояниями: онкологические и заболевания органов кроветворения; сердечно – сосудистые заболевания (ишемическая болезнь сердца); заболевания органов дыхания (астма, туберкулёз); врождённые и приобретенные уродства; потеря физиологических функций; ВИЧ-инфекция; состояния после тяжёлых операций. Постоянный приём определённых лекарственных препаратов может усугубить состояние депрессии у больных с хроническими заболеваниями. К таким препаратам относятся: препараты раувольфии и другие гипотензивные средства, блокаторы адренергических рецепторов, кортикостероиды, противоопухолевые и антигистаминные средства.
III. Биографические факторы суицидального риска:
1. Суицидальные попытки в анамнезе являются одним из наиболее значимых факторов риска суицида и повторного парасуицида. Около 1 % лиц, совершивших парасуициды, заканчивают жизнь самоубийством, а 30 % предпринимают повторные парасуициды.
2. Среди биологических родственников людей, совершивших суицидальные действия, уровень суицидов выше, чем в общей популяции. Это связано как с закономерностями наследования психических расстройств, так и с поведенческими особенностями личности (импульсивность).
3. В некоторых случаях большое значение имеет копирование поведения эмоционально значимых лиц (родных, партнёров, религиозных лидеров, кумиров культуры и др.).
IV Индивидуально-психологические факторы риска.
Данные факторы отражают не столько риск суицидального поведения, сколько вероятность сниженной толерантности личности к эмоциональным нагрузкам и дезадаптации в условиях психологического дистресса. К таким факторам принято относить личностные особенности: эмоциональная неустойчивость, в том числе в период возрастных кризов (пубертатный, инволюционный); импульсивность; эмоциональная зависимость; неадекватная самооценка; максимализм и категоричность; сильно выраженное желание достижения целей; низкая толерантность к стрессовым факторам; тревожность и гипертрофированное чувство вины.
2.2.7. Риски эколого-биологические
Включают риски, реализация которых приводит к материальным повреждениям окружающей среды, биосферы, жизни животных и растений. Такие риски имеют преимущественно внешний характер, так как являются либо продуктом природных катаклизмов (вулканы, землетрясения, цунами, глобальное потепление, засуха и пр.), либо антропогенного характера, то есть связанные с непосредственно пагубной для природы деятельностью человека. К неблагоприятным антропогенным влияниям на окружающую среду, включая биосферу, относят техногенные загрязнения окружающей среды различными химическими токсическими веществами, способными накапливаться в почве и других природных резервуарах, биоте (водные микроорганизмы, рыбы, растения, птицы и пр.) и распространяться с ними на большие расстояния, в конечном счете, представляя серьезную угрозу здоровью и жизни людей. Здесь могут быть приведены многочисленные примеры неразумной деятельности человека, приведшие к необратимым изменениям в окружающей среде.
При анализе экологических рисков, важное значение имеет определение понятия экологического риска. В последние годы в России приоритеты в природоохранной политике, основанные на учете ПДК и других норм и нормативных воздействий на природу, пересматриваются. Причина – невысокая эффективность нормативного подхода из-за возможности субъективного подхода к «норме» и манипулирования этим понятием. В связи с этим в основу государственной экологической политики в условиях прогрессирующего загрязнения постепенно закладывается концепция экологического риска.
Экологический риск – это оценка на всех уровнях (от точечного до глобального) вероятности появления негативных изменений в окружающей среде, вызванных антропогенным или иным воздействием. Различают три главные составляющие экологического риска:
– оценка состояния здоровья человека и возможного числа жертв;
– оценка состояния биоты (в первую очередь фотосинтезирующих организмов) по биологическим интегральным показателям;
– оценка воздействия загрязняющих веществ, техногенных аварий и стихийных бедствий на человека и окружающую природную среду.
В пределах регионов повышенного экологического риска выделяют зоны:
1. Хронического загрязнения окружающей среды.
2. Повышенной экологической опасности.
3. Чрезвычайной экологической ситуации.
4. Экологического бедствия.
Для оценки распространенности эколого-биологических рисков и опасности их влияния на окружающую среду разработана также медико-социальная шкала, которая включает следующие градации, характеризующие состояние окружающей среды (12):
– Благополучная зона (ситуация): происходит устойчивый рост продолжительности жизни, заболеваемость населения снижается.
– Зона напряженной экологической ситуации: ареал, в пределах которого наблюдается переход состояния природы от кризисного к критическому, где отдельные показатели ухудшения здоровья населения достоверно выше нормы, но это не приводит к заметным и статистически достоверным изменениям продолжительности жизни.
– Зона экологического бедствия: ареал, в пределах которого наблюдается переход от критического состояния к катастрофическому, и территория, в пределах которой невозможно социально-экономическое оправданное хозяйство. Показатели здоровья населения (заболеваемость, детская смертность, психические отклонения и т. д.), частота и скорость наступления инвалидности достоверно выше, а продолжительность жизни заметно и статистически ниже, чем на аналогичных территориях, не подвергшихся подобным антропогенным воздействиям.
– Зона экологической катастрофы: переход состояния природы от катастрофической фазы к коллапсу, что делает территорию непригодной для жизни.
Среди экологических рисков одно из ведущих мест занимает использование ГМО (генетически модифицированные организмы) в сельском хозяйстве, с чем связан риск разрушения естественных экосистем.
С расширением трансгенных посевов по всему миру риск становится неотвратимым. ГМО чужды окружающей среде, они никогда не были ее частью. Мир сегодня сталкивается с принципиально новым видом загрязнения – генетическим. В отличие от химического и радиоактивного заражения оно наименее изучено, такое загрязнение невозможно остановить, а его последствия человек не в силах ликвидировать.
Кроме собственно генетического загрязнения, использование ГМО подразумевает и увеличение химического воздействия на окружающую среду. Уже доказано, что создание устойчивых к гербицидам сортов ГМ-растений увеличивает расходы химикатов и обостряет проблему химического загрязнения окружающей среды. Более 70 % всех высеваемых ГМ-культур (включая сою) – это растения, устойчивые к гербициду Раундап компании «Монсанто». С 1998 года по 2000 год посевная площадь под трансгенные растения увеличилась в мире с 27,8 до 44,2 млн. га. За эти же два года объемы продаж Раундапа увеличились более чем в 5 раз.
Среди экологических последствий использования ГМО наиболее вероятны следующие:
– проявление непредсказуемо новых свойств трансгенного организма;
– риски отсроченного изменения свойств (через несколько поколений), связанные с адаптацией нового гена;
– возникновение незапланированных организмов-мутантов;
– поражение нецелевых насекомых и других живых организмов;
– негативное влияние на всех участников пищевой цепи в экосистеме;
– появление устойчивости к трансгенным токсинам у насекомых, бактерий, грибов и других организмов, питающихся ГМ-растениями;
– появление новых, более опасных штаммов фитовирусов;
– потеря разнообразия генофонда диких сородичей культурных растений;
– влияние на естественный отбор;
Пищевые риски от употребления ГМО и полученных из них продуктов:
1. Приобретение ГМО, вследствие процесса трансформации, способности синтезировать токсичные для человека метаболиты. Контролировать появление таких соединений практически невозможно, поскольку невозможно заранее предсказать не только их химическую природу, но и сам факт их аккумуляции. Классическим примером подобного типа «сбоев» (хотя, надо сказать, имеется и иная трактовка рассматриваемого случая) является приобретение ГМ бактерией суперпродуцентом триптофана, используемого в качестве пищевой добавки. Способности синтезировать в следовых количествах близкое по структуре триптофану (но уже токсичное!) соединение 1-1-этилен-бис [триптофан]. Первыми жертвами этого ГМ организма и заложниками американской системы оценки биобезопасности стали граждане США. Регулярное употребление ими препарата триптофана, содержавшего данное токсичное соединение, приводило к очень тяжелому заболеванию, называемому синдромом эозинофилии-миалгии, которое характеризуется изнурительными мышечными болями, спазмами дыхательных путей и даже заканчивается смертью.
2. Негативные воздействия на здоровье животных и человека ГМ продуктов при их длительном и неконтролируемом употреблении. В настоящее время известны лишь некоторые данные по негативному влиянию длительного употребления ГМ продуктов питания, например, – трансгенного картофеля на организм животных. Так, доктором А. Пуштаи (Исследовательский институт Рауэтт, Великобритания) было экспериментально продемонстрировано, что длительное скармливание животным трансгенного картофеля, вызывает у них серьезные изменения внутренних органов, в частности, слизистой оболочки кишечника, вызывает частичную атрофию печени и изменение тимуса. Подобные данные по влиянию трансгенного картофеля на организм животных получил также директор Института питания РАМН академик В. А. Тутельян, по мнению которого: «…Существует определенный риск для здоровья человека при употреблении в пищу продуктов, полученных путем генной инженерии». В. А. Тутельян экспериментально продемонстрировал негативное влияние на крыс трансгенного картофеля, устойчивого к колорадскому жуку. Оценка отдаленных мутагенных и канцерогенных последствий при постоянном употреблении ГМ прдуктов потребует многолетних наблюдений с применением детальных генетических и токсикологических обследований тестируемого организма на разных стадиях его развития.
Конец ознакомительного фрагмента.