Америка в пяти измерениях. Глава 6. Мыс Канаверал. О взлете и посадке шаттла, гостиницах с видом на запуск космического корабля, уникальной гальке из реки Теннесси, космических аллигаторах и панике в Лос-Анджелесе… (А. В. Байдакова, 2013)

На космодром на мысе Канаверал нам очень хотелось съездить. Есть в Америке и другие космические центры и космодромы, но Канаверал – это Канаверал. Здесь американцы начинали свой штурм космических высот, отсюда они улетали к Луне, посылали свои аппараты к другим планетам, и здесь же они стали свидетелями страшных катастроф, уносивших жизни тех, кто шел к звездам. И вот мечта все- таки сбылась, и вместе с коллегами из вашингтонского отделения ИТАР-ТАСС мы поехали на запуск космического корабля многоразового использования «Дискавери». Можно было, конечно, полететь на самолете, но разве из иллюминатора много увидишь? А на машине есть возможность проехать через десять штатов.

Мы бодро промчалась на микроавтобусе вдоль атлантического побережья страны и примерно через 19 часов пути оказались в непосредственной близости от космодрома. Возможно, что те, кто регулярно посещают космодромы, уже к ним привыкли и не испытывают особых эмоций, но мы волновались. Ведь командировка на запуск «Дискавери» означала удивительную возможность увидеть собственными глазами то, о чем много раз читали и что много-много раз наблюдали на экране телевизора. Невольно вспоминались сводки новостей 60-х и 70-х годов, когда мир чуть ли не бредил путешествиями к другим планетам, а две державы намертво сцепились за лидерство в космической гонке. Звучал в ушах и голос советского диктора, не слишком радостно сообщавшего, что с мыса Канаверал США осуществили запуск очередного своего детища. Канаверал был известен всем. Он и наш Байконур стали символами эпохи начала освоения космоса.

Однако космодром встретил нас разочаровывающе просто и обыденно. На пустынном КПП мы встретились с милой дамой, которая за считаные минуты оформила наши документы, сообщила, что курить можно только в строго отведенных для этого местах, и объяснила, как доехать до пресс-центра. Потом мы сфотографировались на фоне копии ракеты, вынесшей в космос первого американца, и продолжили свой путь.

Мыс Канаверал – понятие, скорее, нарицательное. Шаттлы уходили совсем не с него, а с острова Меррит, где и расположен Центр космических исследований имени Кеннеди. От мыса Канаверал, который являет собой выступ идущего вдоль берега Атлантического океана барьерного рифа, его отделяет залив с жизнерадостным названием Банановая река. Несмотря на то что мыс Канаверал у многих прочно ассоциируется с американской космической программой, работающие на космодроме постоянно подчеркивают, что Центр космических исследований и мыс Канаверал – географически вещи разные. На самом мысе расположена база ВВС Кейп-Канаверал, откуда с начала 50-х годов осуществляются военные и коммерческие пуски носителей типа «Титан», «Атлас» и «Дельта». С нее, еще задолго до создания Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), ВВС проводили экспериментальные пуски. Центр космических исследований имени Кеннеди был создан на острове Меррит в 1962 году, через год после того, как президент Джон Кеннеди выдвинул свою знаменитую инициативу – до конца 60-х высадиться на Луне. Носящий теперь его имя центр занимает более 34 тысяч гектаров суши, болот и водоемов.

Здесь стоят два стартовых стола – 39-А и 39-В, с которых взлетали шаттлы. Здесь также находится одна из самых протяженных и широких взлетно-посадочных полос в мире. При длине 4,5 километра и ширине 91 метр она видна даже из космоса. На нее садились возвращающиеся с околоземной орбиты шаттлы. На острове расположен и Монтажно-испытательный корпус, представляющий собой третье по объему здание в мире. (Правда, сотрудники Центра считают, что их МИК уступает только сборочному цеху «Боинга» в Сиэтле.) Величественное здание корпуса возвышается над всей территорией космодрома. Но когда смотришь на это сооружение издалека, то осознать его габариты не удается. Самой убедительной оказалась следующая деталь: на стене МИКа нарисован американский флаг, ширина каждой из полос которого равна ширине полосы шоссе. По ней спокойно мог бы проехать автобус.

Процесс подготовки шаттла в МИКе к полету начинался с того, что на пусковую платформу, сегмент за сегментом, устанавливали два твердотопливных ускорителя. Затем к ним присоединялся окрашенный в яркий оранжевый цвет внешний топливный бак. После этого наступал черед орбитальной ступени. Ее бережно устанавливали точно на топливном баке. Потом в процесс вступал транспортер, который доставлял шаттл на стартовую позицию. Таких транспортеров было всего два, но зато каких! Каждый весил более 2 тонн, и они являли собой самые крупные самодвижущиеся аппараты в мире. В 1977 году Американское общество инженеров-механиков объявило их национальными памятниками. Транспортеры обладали уникальной гидравлической системой, позволявшей этому гигантскому трактору плавно – со скоростью всего 1 миля в час – перемещать свой драгоценный груз, удерживая его в строго вертикальном положении. Транспортер двигался по специальной дороге, засыпанной речной галькой. Причем галька эта – особая. Оказалось, что только галька со дна реки Теннесси обладает необходимыми – и совершенно уникальными – характеристиками: коэффициентом трения, прочностью и т. д.

Однако, помимо космической техники, космодром удивляет еще одним моментом. На острове поразительным образом уживаются два, казалось бы, совершенно несовместимых соседа – центр космических полетов и заповедник, являющийся местом обитания 500 видов животных. Это не означает, что каждый существует сам по себе, что посреди заповедника вырезан кусок, откуда стартуют ракеты. Центр имени Кеннеди расположен именно в заповеднике, и, переезжая от одного корпуса космодрома к другому, легко можно встретить одного из «аборигенов». Такое сосуществование выгодно обеим сторонам. Космодрому нужно, чтобы его окружал большой участок незаселенной территории, и заповедник в данном случае представляет собой идеальный вариант. В свою очередь доступ людей на территорию космодрома строго контролируется, а эти охранные меры служат на благо и животным.

В прибрежных водах в полной безопасности чувствуют себя ламантины, меланхолично жующие водоросли у берегов, нередко можно увидеть дельфинов. Дикие свиньи приходят поковырять корешки у главного сборочного здания центра. Но подлинным раем остров Меррит является для птиц и аллигаторов. По словам сотрудников центра, из 500 видов животных, насчитываемых в заповеднике, 330 – это птицы. Застыв на одной ноге, вдоль дороги стоят цапли. Немало здесь пеликанов и крачек, однако предметом гордости космодрома являются белоголовые орланы, гигантские гнезда которых непременно демонстрируются гостям.

Отдельного рассказа заслуживают аллигаторы острова Меррит. Их здесь обитает более 6 тысяч. Они прекрасно чувствуют себя не только в заводях и болотах острова, но и в придорожных канавах, откуда с интересом разглядывают проезжающие машины. По словам сотрудников центра, излюбленным местом их отдыха является взлетно-посадочная полоса для шаттлов. На ней к ним порой присоединяются и гремучие змеи, тоже любящие погреться на солнышке. Поэтому подготовка к посадке шаттла представляла собой любопытное зрелище: «околокосмических» пресмыкающихся деликатно (заповедник все-таки!) просили удалиться. С помощью специального шеста сотрудник космического центра спихивал разомлевших представителей животного мира с полосы. Приезжающих на космодром убедительно просят, чтобы они, покидая территорию комплекса на своих автомобилях, внимательно смотрели на дорогу, ибо какому-нибудь аллигатору может потребоваться срочно ее пересечь. А давить этот, по местной терминологии, «медленно движущийся транспорт» не рекомендуется.

Кроме того, Центр космических исследований – это еще и огромный музей, а точнее говоря, – Гостевой комплекс, подробно рассказывающий о прошлом и настоящем космической программы США. Сюда приезжают со всего света, целыми семьями. Сотрудники Комплекса считают его не только важным просветительским центром, но и просто местом для семейного отдыха.

Здесь развернуты несколько постоянных экспозиций, в частности, «Сад ракет», вобравший образцы всех носителей, когда-либо участвовавших в освоении космоса. Есть два кинотеатра. Можно увидеть ракету «Сатурн-5», благодаря которой человечество сделало свои первые шаги на Луне. Эта ракета собрана из разрозненных ступеней, предназначавшихся для нескольких несостоявшихся полетов по программе «Аполлон». Посетителям предлагалось ощутить атмосферу первого запуска «Сатурна-5» с астронавтами на борту в специальном театре, где был воссоздан командный пункт, с которого контролировался пуск. Как утверждают, все воспроизведено до мельчайших подробностей, вплоть до жалобного дребезга стекол и дрожания пола под ногами. Разумеется, стоит и шаттл. Выглядит он как боевая машина, в ней даже установлено некоторое подлинное оборудование, включая космический туалет. Тем не менее «Эксплорер» – всего лишь копия в натуральную величину.

Здесь же высится мемориал погибшим астронавтам – «Космическое зеркало». В его полированной черной поверхности отражаются плывущие по небу облака, а сквозь них золотом просвечивают имена тех, кто отдал жизнь ради космического будущего человечества.

Погуляв по «Саду ракет», осмотрев выставки, накупив сувениров и переведя дух в космическом кафе, где угощают особым «космическим» мороженым, мы отправились на экскурсию по космодрому в комфортабельном двухэтажном автобусе. Причем фотографировать можно все. Маршрут проложен так, чтобы ты не только мог увидеть достижения технического прогресса, но и оценил красоту этих мест и богатство животного мира. Экскурсовод – он же водитель автобуса и патриот космодрома – обращал наше внимание не только на ракетную технику, но и на цаплю и пеликана. Нам продемонстрировали местных аллигаторов; с гордостью показали сосну, где уже 30 лет существует «действующее» гнездо белоголового орлана.

Первая остановка экскурсии была неподалеку от стартовой позиции шаттла. Здесь специально было возведено сооружение, похожее на огромную металлическую этажерку. Забравшись на ее верхнюю «полку», можно было любоваться видом на весь центр и фотографировать, сколько душа пожелает. В день нашего приезда стартовые столы – совершенно идентичные – выглядели, тем не менее, совершенно по-разному – на одном стоял готовый к взлету «Дискавери». Шаттл казался небольшим, но когда он готовился к взлету, то подчинял себе весь космодром. Да и не только его. Вся округа начинала жить по часам шаттла. На многие мили от Центра космических полетов не было свободных мест в гостиницах. Наблюдать пуск можно было с пляжей Кокоа-Бич, а порой и просто из окна гостиничного номера. Пожалуй, нигде в мире нет гостиниц, которые предлагали бы номера с видом на взлет шаттла. На подъездах к космодрому за несколько дней до пуска устанавливались голубые щиты с указанием количества дней, которые остались до старта. «До пуска осталось 3 дня» – это означало, что начат предстартовый отсчет, а астронавты, которые провели 4 предыдущих дня в карантине в Хьюстоне, в Центре пилотируемых космических полетов имени Джонсона, прибывают на космодром. Обычно они сами вели небольшой тренировочный самолет Т-38. Тройку сменила двойка, и это означает, что пошла заправка бака жидкими кислородом и водородом, а на самом стартовом столе начиналась «генеральная уборка»: удалялось все ненужное оборудование и мусор, а сам стол обильно поливали водой из огромного бака емкостью 1,1 миллиона литров. Как утверждают, вода частично гасит чудовищный рев двигателей при старте. Затем двойку сменяла единица, а затем отсчет шел на часы и минуты.

Но потом настал момент, когда мы заняли места на специальной трибуне для представителей прессы примерно в 10 километрах от стартовой площадки. Впрочем, желающие могли устроиться просто на травке перед небольшим прудом. Этот пруд, и перелесок за ним, и меланхоличная цапля, бродившая по воде, создавали невероятное ощущение нереальности происходящего. Еще более нереальным все это показалось, когда шаттл, расколов ревом двигателей липкую духоту космодрома и оставляя в небе расплывающийся белый след, ушел ввысь. Не очень грациозно взлетела вверх перепуганная цапля… «Дискавери» уходил в небо.

Мы тогда и представить себе не могли, что пройдет несколько лет, и мы увидим посадку того же шаттла «Дискавери», причем не во Флориде, а в Калифорнии. И наблюдать ее мы будем не с трибуны для прессы, а со своего балкона. В августе 2005 НАСА приняло решение посадить «Дискавери» на базе ВВС США Эдвардс в Калифорнии, поскольку во Флориде была плохая погода. В Калифорнии же погода была прекрасная. На базе Эдвардс незадолго до этого была проведена реконструкция, обошедшаяся в 10 миллионов долларов. И «космический челнок» мог теперь обслуживаться после посадки в Калифорнии в соответствии с самыми жесткими требованиями НАСА.

Предпочтительным местом посадки шаттла обычно является космодром на мысе Канаверал, далее следуют база Эдвардс и полигон Уайт-Сэндс в штате Нью-Мексико, на который «челнок» садился всего один раз – в 1982 году. При посадке во Флориде НАСА экономит один миллион долларов, которые при посадке в Калифорнии приходится тратить на последующую транспортировку «Дискавери» на космодром на мысе Канаверал на специально модифицированном самолете «Боинг-747». Также устраняется риск повредить шаттл при такой транспортировке.

В Лос-Анджелесе было объявлено, что посадка произойдет в 5:11 утра по времени Западного побережья. В пять утра мы уже стояли на балконе. И вдруг раздался громкий хлопок, потом еще один, а затем слева стало видно яркую точку. В отличие от звезд она быстро двигалась и увеличивалась в размерах. Прочертив свой путь по еще темному калифорнийскому небу с запада на восток, она зависла где-то над пустыней Мохаве, а потом стремительно пошла вниз. «Дискавери» приземлился. У ворот авиабазы его возвращения дожидалось всего несколько десятков фанатов космических путешествий. В былые годы их было куда больше. Их пропускали внутрь, но после 11 сентября все переменилось: правила безопасности отсекают поклонников космических зрелищ от объектов обожания.

Как выяснилось потом, далеко не все жители Лос-Анджелеса знали о предстоящей посадке, и, когда раздался первый громоподобный хлопок, в полицию города стали звонить перепуганные люди. Началась настоящая паника. Кто-то кричал, что началось землетрясение, кто-то жаловался на соседей, а нашлись и такие, кто решил, что падает крыша дома.

На самом деле в тот день завершился особый полет. Полет очень трудный, поскольку уже на старте было повреждено термоизоляционное покрытие, и впервые в истории кораблей многоразового использования ремонт пришлось делать прямо на орбите. И это был первый полет после трагической гибели в 2003 году корабля «Колумбия». Но вот тут и возник парадокс. Полет оказался одним из самых лучших, но одновременно и поставил на прикол остальные американские корабли многоразового использования. Именно тогда был поднят вопрос о свертывании программы «Спейс шаттл».