Чехословакия, год 1948: провал, которого не ждали
В это время в США набирал силу очередной антикоммунистический психоз, связанный с «потерей Западом Чехословакии». В 1946 году компартия Чехословакии (КПЧ) выиграла свободные парламентские выборы и могла вместе с социал-демократами образовать левое рабочее правительство. Однако Сталин побудил лидера КПЧ Готвальда разделить власть с буржуазными партиями, членами Национального фронта чехов и словаков[63].
Весной 1948 года в Чехословакии предстояли новые выборы, и, по оценкам ЦРУ и посольства США, в Праге коммунисты могли набрать на них единолично более 50 % голосов. В этих условиях по согласованию с США представители буржуазных партий с целью срыва выборов в феврале 1948 года вышли из правительства, надеясь, что симпатизировавший им президент Бенеш приведет к присяге новый кабинет без коммунистов. Но согласно конституции страны в случае, если из кабинета уходило меньше его половины (а так и было), президент должен был поручить прежнему главе правительства (т. е. лидеру сильнейшей парламентской фракции Готвальду) сформировать новый кабинет. Президент колебался, и коммунисты и профсоюзы вывели на улицы сотни тысяч людей. Бенешу пришлось соблюсти основной закон, и новое правительство Национального фронта Готвальда стало гораздо более левым, чем раньше.
В США почему-то окрестили эти события «коммунистическим путчем в Праге», хотя путч (пусть и неудачный) на самом деле предприняли противники коммунистов.
Между тем события в Праге стали еще одним ярким свидетельством тупости и непрофессионализма американской разведки, хотя условия для шпионажа в Чехословакии в 1945–1948 гг. были просто иделаьными.
Президент ЧСР Бенеш, большая часть кабинета и депутаты от буржуазных партий были искренними друзьями Запада и преклонялись перед Америкой. Так что проблем с источниками самой доверительной информации у американцев в Праге не было. Проблемы были в самих американских разведчиках.
Сразу после освобождения Чехословакии от нацистов (западную часть Чехии освободили американские войска) в Праге появился глава военной миссии США майор Чарльз Катек, которого все называли Чарли.
Катек родился в 1910 году в семье чешских эмигрантов в Чикаго. Его отец возглавлял семейную фирму по доставке тяжелых пианино на верхние этажи. Участь грузчика ожидала и широкоплечего Чарльза, но тот еще в юности понял, что улыбкой и хорошими манерами может влиять на людей. Тягать по этажам пианино Чарли никак не хотел, поэтому упросил отца и брата Отто, и те оплатили ему обучение в университете штата Иллинойс. Там Катек поначалу был средним студентом, но к концу обучения получал в основном отличные оценки[64].
В 1934 году Катек окончил университет и позднее женился на Анне Штих, католичке из семьи немецкого происхождения (сам Катек считался агностиком). В Северо-Западном университете Чарли защитил в 1942 году диссертацию по истории на тему «Развитие чешских демократических традиций в 1840–1867 гг.». Но когда подающего надежды ученого спросили о его дальнейших планах, он всех удивил, сообщив, что хочет стать сотрудником УСС. Вскоре Катека призвали в армию, и его языковые знания, и правда, привели его в ряды бойцов «Дикого Билла».
Катека направили в Лондон, и он стал офицером связи с эмигрантским чехословацким правительством президента Бенеша. Едва не ставший грузчиком Катек был без ума от возможности вращаться в кругах президентов, министров и аристократов. Никаким шпионажем ему заниматься не приходилось – чехи сами все рассказывали своему соотечественнику и союзнику. В январе 1945 года Катек как глава чехословацкой секции УСС получил из рук Бенеша высокую чехословацкую награду.
В мае 1945 года Катек в форме майора американской армии на шикарном зеленом кабриолете прибыл в Прагу. Он фактически и не скрывал, что является главным американским разведчиком в стране. Ему такой статус явно льстил. Помощником его как главы Военной миссии США был сержант Курт Тауб.
Военная разведка и контрразведка ЧСР (OBZ)[65], так же как и МВД и госбезопасность, сразу же оказалась в руках компартии. Истинный статус Катека у контрразведчиков (как и во всей светской Праге) никакого сомнения не вызывал, и за «Чарли» установили плотное наблюдение.
Катек между тем разыгрывал в Праге роль великосветского и великодушного вице-короля «дяди Сэма». В ноябре 1945 года он снял для военной миссси великолепный особняк прямо в Пражском граде на Лоретанской площади. МИД был по соседству, и министр иностранных дел ЧСР Ян Масарик (сын первого президента Чехословакии) захаживал к Катеку в домашнем халате. Чарли устраивал бесконечные великосветские рауты (при этом он хвалился высоченными потолками и позолоченными дверными ручками своего осбняка) и щедро потчевал гостей дефицитными тогда в Праге виски, джином, настоящими кофе и шоколадом. Красивым женщинам он дарил чулки. У Катека постоянно толклись представители чешской аристократии (бывшему грузчику это льстило), министры и депутаты от буржуазных партий, а также высшие офицеры армии с антикоммунистическими настроениями. Под модные пластинки с джазом они охотно делились с Катеком любой информацией.
В январе 1946 года душа пражского светского общества Чарльз Катек получил от Бенеша чехословацкий Военный крест. В марте всех сотрудников миссии перевели «под крышу» американского посольства и предоставили им, таким образом, дипломатический иммунитет. Катек стал военным атташе.
Ни Катеку, ни кому бы то ни было другому из американских разведчиков так и не удалось заиметь информаторов в стане главного противника американцев – компартии и в органах госбезопасности, плотно контролировавшихся коммунистами. Видимо, Катек считал, что пока Бенеш находится на посту президента, Чехословакия и так никуда не уйдет из-под опеки Запада.
Интересно, что чехословацкая госбезопасность считала Катека «первоклассным разведчиком», главным образом потому, что на вчерашних рабочих из контрразведки производили неизгладимое впечатление великосветские манеры и разгульное транжирство Чарли.
На самом деле сотрудники контрразведки ЧСР и их советские коллеги знали все, что происходило в ведомстве неугомонного Чарли. Ведь заместитель Катека сержант Курт Тауб еще с 1941 года был агентом советской разведки с позывным «Дабл». В отличие от Катека Тауб был скромным и тихим человеком, но за этими неприметными чертами характера скрывалась умная личность железной воли.
Тауб (немец по национальности) родился в 1911 году в Брно. Его отец, поначалу скромный страховой служащий, ушел в полтику и в 30-е годы стал заместителем председателя чехословацкого парламента от немецких социал-демократов. Естественно, что оккупация нацистами Чехии семье Тауба ничего хорошего не сулила, и они бежали в Швецию. Там при попытке получить советскую транзитную визу в США их завербовали сотрудники НКВД. Так Курт Тауб стал «Даблом», а его брат Вальтер – «Терентием». Советская разведка хотела иметь агентов в США, но никаких специальных заданий ни «Даблу», ни «Терентию» не дали. Они должны были просто устроиться в Америке и ждать указаний.
«Дабл» обосновался в Бостоне (хотя в НКВД очень хотели видеть агента в Нью-Йорке), и в 1943 году его призвали в армию. Знание чешского и немецкого языков привело Тауба в УСС, а именно в резидентуру американской разведки в Лондоне. Там он подружился с Катеком и сделался для того незаменимым человеком. Чарли ценил в помощнике то, что тот не лез на рожон и боготворил своего начальника. Тем более, что бывшему грузчику было приятно командовать сыном бывшего известного парламентария. Так путем грубой лести «Дабл» и оказался в Военной миссии США в Праге.
Глава чехословацкой разведки Зденек Томан установил контакт с «Даблом» через его брата «Терентия», активно работавшего на советскую разведку. Контактом Курта Тауба от разведки ЧСР стал Алоис Шушанка, который помог семье Таубов в 1939 году бежать из Чехословакии. Сам Шушанка, как и его отец, был убежденным коммунистом. Алоис после войны работал на СМЕРШ (псевдоним «Твист»). «Твист» получал от «Дабла» любые сведениия о службе Катека. Он ссужал семью Тауба деньгами, и когда те уехали из ЧСР в 1948 году, жена Тауба Бета переписала на Шушанку свой дом.
Тауб сообщил, что главным информатором Катека является не кто иной, как заместитель премьера Петр Зенкл[66], председатель главной некоммунистической партии Чехословакии – Чешской национально-социалистической партии. Зенкл был доверенным лицом Бенеша и постоянно носился с мыслью об отстранении коммунистов от власти любой ценой. «Дабл» передал и имена 10 агентов, которые были арестованы после прихода коммунистов к власти в феврале 1948 года.
Тауб характеризовал Катека, посла США в Праге Стейнгардта и прочих американских дипломатов как тупых реакционеров, настроенных весело прожигать жизнь в красивой Праге.
Но, честно говоря, чехословацкая контрразведка могла все знать о Катеке и без «Дабла». «Чарли» подвело его безудержное пижонство. Он очень хотел жить в особняке на Лоретанской площади, и его не смущало, что на первом и втором этажах этого здания был полицейский пост. В 10 часов вечера управляющий зданием запирал входную дверь на замок и шел спать. Другого ключа не было. Припозднившиеся американцы и их гости вынуждены были либо будить смотрителя и просить ключ, либо проходить через полицейское управление. Поэтому все посетители Катека были как на ладони.
В ответ на любезность полицейских их часто пускали вечером в миссию, где они подбирали на столах оставшиеся после светских раутов закуски и алкоголь. Пошарить в самих столах тоже не составляло никакого труда. Наконец завербовали и уборщицу, которая приносила контрразведчикам содержимое мусорных корзин из кабинетов.
Часто ночью контрразведчики проникали в миссию и не торопясь копировали со стола Катека все документы. Например, они скопировали весь ежедневник Чарли за 1947 год, выяснив, кто чаще всего бывал у американского супермена[67].
В начале 1947 года Катека вызвали на ковер во Франкфурт-на Майне и раскритиковали за то, что он присылает из Праги только салонные сплетни. Чарли приказали сосредоточиться на получении сведений о чехословацкой армии и органах безопасности и создать в ЧСР нелегальную сеть информаторов, способную действовать без контакта с посольством США.
Катек был крайне недоволен этим заданием – зачем вербовать тайных осведомителей, если все на блюдечке приносит вице-премьер правительства? О своем недовольстве Чарли, вернувшсь в Прагу, сообщил одному знакомому, являвшемуся осведомителем чехословацкой госбезопасности. Катек даже показал «другу» напечатанный на машинке перечень вопросов, которыми ему предстояло заняться.
В конце концов в Вашингтоне осознали, что Чарльз Катек только бестолково тратит в Праге средства на светские рауты. Свежеиспеченное ЦРУ решило направить в чехословацкую столицу нового резидента.
Спенсер Лэрд Таггарт родился в 1911 году в семье мормонов в штате Айдахо. Он видел свое призвание в изучении истории и классической музыки, но братья-мормоны направили его миссионером в Прагу в октябре 1931 года. В миссионерской деятельности «брат Таггарт» не преуспел, но научился говорить по-чешски и искренне полюбил Чехословакию с ее богатой историей и культурными традициями.
Вернувшись в США в 1934 году, Таггарт окончил университе в Юте. Докторскую работу он писал в Калифорнии (университет Беркли), где познакомился с Катеком, также собиравшим материалы для своей диссертации. Когда США вступили в войну, Таггарт пришел на работу в военный отдел министерства юстиции, а уже оттуда в конце 1942 года попал в УСС. Он специализировался на сборе информации о Чехословакии, Венгрии и Финляндии.
В ЧСР Таггарт появился в феврале 1946 года. Чехословацкую контрразведку сразу насторожило, что всего лишь вице-консул посольства США прилетел на самолете, в то время как более высокопоставленные дипломаты ездили поездом. После того, как скромный с виду вице-консул нанял для своей семьи шикарный дом, сомнений у чехословацкой госбезопасности не осталось – в Прагу пожаловал резидент американской разведки.
Проблема Таггарта была в том, что он не считал разведку своим призванием – его по-прежнему тянуло в тихий мир изучения истории и искусства. Но свое задание разведчик понимал абсолютно четко: «Меня прислали в Прагу с долгосрочным заданием – помогать чехам охранять свою независимость и поддерживать демократию западного образца»[68].
Среди информаторов Таггарта были все те же прозападно настроенные завсегдатаи салона Катека, а ему были нужны источники из рядов коммунистической партии. С этим никак не получалось, в то время как чехословацкая контрразведка быстро выяснила, что характер расположения кабинета Таггарта в посольстве (в этот отсек здания пускали не всех дипломатов) и наличие у него собственной шифровальной машины допускает лишь один вывод: «Таггарт – начальник американской разведки…»[69]
Таггарт должен был также охранять здание посольства от незаконного проникновения чехословацких органов безопасности, но не очень в этом преуспел. На основе добытых в посольстве материалов контрразведка составила подробные справки на 193 американцев. Чехи проникли даже в кабинет самого Таггарта, открыли его стол, просмотрели все документы и скопировали полусоженные листки с адресами и именами.
У Таггарта был всего один помощник – Самюэль Мерин (настоящая фамилия Полаков), выходец из еврейской семьи, работавший до войны в чехословацком Ремесленном банке. Эмигрировав в США, Полаков вступил в американскую армию, участвовал в боях против немцев в Тунисе, Италии и Австрии и закончил войну в звании сержанта. Мерин вернулся в Прагу, чтобы возвратить себе имущество своей семьи. В 1947 году его приняли как гражданского служащего на работу в офис американского военного атташе. Таким образом, Мерин был гражданином ЧСР без дипломатического прикрытия.
Пока Таггарт и Катек собирали в Праге светские сплетни, разведка госдепартамента (Office of Intelligence Research, OIR) в Вашингтоне уже в начале 1947 года пришла к выводу, что зависимость Чехословакии от СССР быстро растет. Посол США в Праге Стейнгардт был с такой оценкой категорически не согласен – он почему-то полагал, что «Советский Союз находится в процессе грандиозного политического отступления»[70]. Информаторы госбезопасности сообщали из окружения посла, что тот считает чехословацких коммунистов растерянными и не способными на решительные действия. А лидер КПЧ Клемент Готвальд, по мнению посла, вообще был алкоголиком. Ему, мол, давно наплевать на классовую борьбу, и он вполне удовлетворен маленькими радостями премьерского бытия.
В мае 1947 года во Франкфурте-на-Майне состоялось совещание военных атташе США из европейских стран. Задача этого обмена информацией была правильной – выяснить, насколько СССР и коммунисты контролируют органы безопасности восточноевропейских стран, в том числе Чехословакии. Из Праги на совещание приехали полковник Кениг и капитан Новак. Новак летел туда и обратно на двухмоторном самолете С-45 и активно фотографировал объекты на земле, особенно урановые шахты в Яхимове. По возвращении в Прагу он оставил багаж в самолете и, пока проходил паспортный контроль, портфель с его совершенно секретными бумагами исчез. Чехословацкая контрразведка не дремала, хотя портфеля не крала. Просто Новак забыл его на аэродроме и один из сотрудников наземной службы передал его госбезопасности. Там посмеялись, прочитав в одном из документов утверждение Новака, что чехи и понятия не имеют о его воздушном шпионаже. В портфеле находился и полный список участников франкфуртского совещанеия, а также письменный приказ с задачами по дальнейшей работе американской разведки в Чехословакии.
Пока техники Генштаба чехословацкой армии копировали содержимое портфеля, в дело включился сам начальник военной контрразведки Бедржих Рейцин[71]. По его приказу на аэродроме на одной из дверей повесили ложную табличку «Бюро находок», и уже 12 мая 1947 года в эту дверь постучал капитан Новак. Американец удивился, увидев за дверью Рейцина с потерянным портфелем. Шеф чехословацкой контрразведки предложил Новаку стать агентом, угрожая в противном случае довести историю с утратой портфеля до его начальников. Новак спокойно отказался, соврав, что уже сообщил о пропаже послу и получил мягкое наказание. Рейцину пришлось вернуть портфель и отпусить Новака, который лишь на следующий день сообщил об инциденте полковнику Кенигу.
Сам Кениг составил донесение об истории с портфелем лишь 23 июля 1947 года, попытавшись минимизировать значение всего этого инцидента. Правда, после этого его сменил в Праге полковник Джозеф Энтони Мичела, выпускник Вест-Пойнта и близкий друг Стейнгардта. Однако работа американской военной разведки от этой рокировки лучше не стала. Новака оставили на своем месте, и чехословацкая контрразведка взяла его с поличным при попытке изъять содержимое «мертвого почтового ящика» в ноябре 1949 года.
9 июля 1947 года Чехословакия по просьбе Сталина отказалась от участия в плане Маршалла. Для американского посольства ничего страшного не произошло – Стейнгардт и его заместитель Бруинс были в это время на охоте. Они продолжали сообщать в Вашингтон, что Чехословакия никогда не порвет с Западом ввиду якобы давних демократических традиций чешского населения. При этом американцы игнорировали данные социологических опросов (они были в свободном доступе), согласно которым 81 % чехов и словаков боялись новой агрессии Германии и поэтому были настроены на прочный союз с СССР.
Осенью 1947 года КПЧ вошла в Информационное бюро коммунистических и рабочих партий (Коминформ), что означало стремление Москвы теснее координировать политику правящих партий восточноевропейских стран. Но американская разведка в Праге в унисон со Стейнгардтом сообщала, что популярность коммунистов в Чехословакии падает и на предстоящих весной 1948 года выборах они потеряют 8—10 % голосов. Такой прогноз высказал Стейнгардту сам Бенеш.
23 ноября 1947 года Стейнгардт уехал в США, где, не заходя в госдепартамент, стал заниматься делами своей юридической фирмы в Нью-Йорке. Ровно через месяц только что основанное ЦРУ в одном из своих прогнозов совершенно правильно предсказало, что коммунисты уже в январе 1948 года могут попытаться взять власть, хотя и не насильственными, а законными методами. Так и произошло с поправкой всего на месяц[72].
Когда некоммунистические партии с ведома Бенеша спровоцировали в Чехословакии правительственный кризис в феврале 1948 года, Стейнгардт, возвращаясь из Америки, как раз вылетал из Парижа в Прагу. В пражском аэропорту он самоуверенно заявил, что «демократические силы» побеждают в Чехословакии, и она вот-вот присоединится к плану Маршалла. Однако мощные демонстрации КПЧ в Праге показали и Бенешу и всему миру, что народ на стороне компартии. Уже 24 февраля госсекретарь Маршалл заявил, что взятие власти коммунистами в Праге ничего не изменит в международной ситуации, так как уже после 1945 года ЧСР была в орбите советского влияния. Таким образом, американцы пытались делать хорошую мину при плохой игре.
25 февраля 1945 года Бенеш принял состав нового правительства Готвальда, состявший уже из членов КПЧ и сторонников компартии. Радио Москвы 26 февраля с удовлетворением констатировало провал попыток «реакционных заговорщиков установить в Праге правую диктатуру».
Стейнгардт постфактум слал в Вашингтон телеграммы с выпадами против Готвальда, о котором он всего пару недель тому назад в Америке отзывался очень уважительно.
Военная разведка Катека вообще никак не участвовала в февральских событиях, и контрразведка ЧСР даже ничего не могла сообщить об активности «Чарли». Таггарта «коммунистический путч» вообще застал в отпуске в Италии. Лишь возвращаясь в Прагу, на чехословацкой границе, он понял, что в стране произошло что-то важное.
Чехословацкая разведка в своем анализе сообщила Готвальду, что американцы «проглотят» смену власти в Праге и никаких серьезных шагов против этого не предпримут.
Тем не менее «пражский путч» 1948 года стал предлогом для дальнейшего расширения полномочий ЦРУ в обход Акта о национальной безопасности 1947 года.