Берлин опережает Москву
Как пишет Герхард Бук в «Немецком солдатском ежегоднике 1970 года», Йодль узнает о беспокойстве Гитлера относительно наступательных намерений русских лишь 29 июля 1940 года, сразу же после обсуждения положения на фронте. Штаб оперативного руководства получает указание разработать приказ, целью которого является улучшение возможностей развертывания войск на востоке. Но общее оперативное планирование плана «Барбаросса» остается Генеральному штабу армии. Бук: «Йодль еще в начале кампании был убежден, что удастся быстро разгромить Советский Союз. Эту точку зрения полностью разделял начальник Генерального штаба армии генерал-полковник Гальдер».
Было ли искренним убеждение Гальдера, который, как противник Гитлера и «борец Сопротивления», в 1938 и 1939 годах тайком установил связи с Лондоном и британским послом в Берлине Хендерсоном, сегодня остается неизвестным.
События перед началом Русской кампании живо описывает генерал-полковник Гальдер после войны в своем сочинении «Гитлер как военачальник» следующим образом:
«Советский Союз ввел во входящие в сферу его интересов Балтийские страны сильные войска, на немецко-русской демаркационной линии более миллиона солдат в боевых формированиях с танками и воздушными эскадрильями противостояли на широких растянутых участках фронта малым немецким предохранительным взводам». Гальдер пишет далее: «…он (Гитлер) был твердо и небезосновательно убежден, что Россия готовится к нападению на Германию. Сегодня мы знаем из достоверных источников, что он был прав».
Британский историк, профессор А.Дж. П. Тэйлор, которого никак нельзя «обвинить» в симпатиях к немцам, подтверждает мнение Гальдера: «Вне всяких сомнений то, что он (Гитлер) расширил войну 1941 года лишь по превентивным причинам».
Алексей Марков, бывший советский генерал, назначенный в 1941 году войсковым командиром на восточной границе России, признает в сообщении американской газете «Сэтердэй ивнинг пост» от 13 мая 1950 года, что Сталин после поражения Франции летом 1940 года приказал начать подготовку к войне против Германии, «так как Гитлер победил слишком быстро». На вопрос генерала Маркова – также пишет американская газета, – сколько времени дается ему для боевой подготовки его состава, советский Генеральный штаб отвечает следующее: «До осени, мы еще не готовы. Мы нанесем внезапный удар, как только нам будет удобно».
Александр Верт, британский еврей, как корреспондент, участвовавший в войне на советской стороне, после войны пишет о произнесенной Сталиным 5 мая 1941 года речи: «Вся моя информация в основных чертах совпала с важнейшими пунктами речи Сталина: с убеждением, что «почти неминуемая война» должна начаться в 1942 году, при этом при случае Советы должны захватить инициативу». (См.: Гертле. Оправдательный приговор Германии.)
Эти точки зрения подтверждаются высказываниями генерал-полковника Йодля в Нюрнберге, другими историческими источниками. Перед трибуналом победителей в Нюрнберге Йодль говорит о русских кампаниях следующее:
«Это была, без сомнения, превентивная война. То, что мы установили несколько позже, было абсолютно верным – неслыханная военная концентрация русских около наших границ. Я не хочу вдаваться в подробности, но могу сказать, что хотя нам и удалась тактическая внезапность по дням и часам, но о стратегической неожиданности этого сказать нельзя. Россия в полной мере была готова к войне».
Относительно превентивной войны против России пишет Поль Карел («Unternehmen Barbarossa»[10]):
«…Во время немецкого нападения 22 июня тактически нанесение внезапного удара на российские пограничные войска удалось полностью. Например, лишь несколько пограничных мостов на 1600-км фронте русские взорвали вовремя. Самые важные мосты через Неман, Буг, Сан и Прут и даже находящийся в 250 км от границы мост через Даугаву около Дюнабурга немецкие штурмовые группы захватывают либо хитростью, либо рискованными нападениями. Что же это: отсутствие подозрений или беззаботность?
Но как подойти к тому, что 22 июня на российском фронте 146 атакующим немецким дивизиям с тремя миллионами солдат противостояли 139 советских дивизий и 29 самостоятельных бригад с 4,7 миллиона солдат?
Советские военно-воздушные войска размещали свои 6000 самолетов в Белоруссии. Нужно признать: большая часть из них устарела, но, по крайней мере, от 1300 до 1500 из них были современной сборки.
Немецкое люфтваффе имело в своем распоряжении 1800 пригодных к действию машин…»
Официальные советские источники утверждают, что в 1941 году советские силы превосходили немецкие и что советское развертывание войск на западе имело наступательный характер. Само собой разумеется, что в современной истории победители прошлого в Германии в этом случае по очевидным причинам дуют в рог антинемецкой пропаганды; для них превентивная война Германии против Советов является, несмотря на все исторические факты, «неспровоцированной наступательной войной».