IV АНГЕЛИНА В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
Настроение Ангелины заметно улучшалось с каждым шагом, по мере удаления двух старых новых знакомых от гигантского здания больницы. Девушка весело вышагивала по проспекту, с восторгом и удивлением отмечая про себя, что все дома района, по которому велась вынужденная прогулка, отличались невероятной высотой, причудливыми формами и завораживающей прозрачностью. При этом каменные, вернее какие-то стеклянные джунгли пребывали в полной гармонии с природой – практически каждое строение располагало небольшим сквером, парковой зоной, а то и вовсе огромным искусственным прудом с красивым каменным мостом, соединявшим широкую улочку прямо с крыльцом. От зоркого глаза Ангелины также не ускользнуло полное отсутствие рекламных щитов на дороге, рекламы и афиш, как таковых, не было и столь привычных многочисленных коммерческих помещений, теснящихся, как правило, на цокольных и первых этажах жилых и нежилых домов. Не было ни машин, ни случайных прохожих. Город казался бы абсолютно мёртвым, если бы не сотни, тысячи мелких тёмных силуэтов в многочисленных ячейках стеклянных зданий.
– Сейчас какой-то комендантский час? – резко выпалила девушка, обращаясь к своему чересчур задумчивому спутнику.
– Ну, – немного помявшись, ответил Рыжий, – не совсем так. Просто здесь все сейчас работают. Такое у них расписание.
– Так об этом говорил доктор? Мы тоже должны быть сейчас на работе? Мы из «этих»?
Молодой человек неосознанно ускорил шаг, словно пытаясь сбежать от неудобного разговора. Кини был из тех представителей человеческой Красной Книги, кто безоговорочно верит небольшому избранному кругу лиц, именуемых друзьями. Впервые за всю его непродолжительную жизнь, юноша вкусил протухший плод сомнения – слова, сказанные доктором в палате, подкреплённые многолетним опытом достаточно близкого общения с Аной, стали для него самой желанной и единственно возможной истиной. Кини с лёгкостью поверил, что всё происходившее являлось не чем иным, как затянувшейся неудачной шуткой, розыгрышем, которому следовало подыгрывать до самой долгожданной развязки. Молодой человек резко свернул с главной улицы куда-то через скверы во дворы высоток, где за раскидистыми тополями в самом сердце квартала спряталось маленькое одноэтажное строение, казавшееся ещё более крохотным на фоне окружавшей его архитектуры. Кини жестом указал Ангелине на стеклянные двери.
– Наши парни тебе явно лучше меня всё объяснят! – наконец ответил он, в душе радуясь такой потрясающей возможности спихнуть тяготы разгадывания очередной головоломки от Аны на лучше разбиравшихся в этом людей.
Девушка, пожав плечами, проскользнула в любезно открытую для неё дверь. Да, абсолютно очевидно, что белый цвет был фаворитом у здешних архитекторов и дизайнеров, а, может, людям просто не приходила в голову мысль использовать иные палитры для стен, полов и потолков. Вдоль огромных окон лаконично расположились небольшие бежевые столики из натурального дерева, мягкие светло-голубые диваны и такие же пуфы. Противоположная часть пространства походила на витрины раздачи в столовой, за которыми за очередной белоснежной стеклянной перегородкой скрывалась кухня, где во всю трудилась бригада из пяти-шести человек в жёлтом. Ангелина на секунду замерла и шёпотом спросила у молодого человека:
– А это нормально, что всё так хорошо просматривается?
Рыжий, врезавшись в неожиданно остановившуюся девушку, лишь хмыкнул в ответ, указывая ей в самый угол заведения общепита. Только в этом месте спинки диванчиков были чуть выше и, полностью скрывая головы сидящих, гарантировали хоть какое-то маломальское чувство уединения. Неудивительно, что вся компания давно облюбовала именно этот столик.
– Неужели! Мы, конечно, предполагали, что ваша прогулка затянется, но чтобы настолько! – сидевший спиной к выходу Блондин ехидно улыбнулся. – Пришлось заказывать без вас.
Ангелина бегло осмотрела стол. Две пиццы, одна из которых уже была наполовину съедена, и пара коктейлей на каждого. Девушка, едва заметно улыбнувшись, быстро села к окну. Где-то она такой натюрморт уже видела. Рыжий плюхнулся рядом, тут же пододвинув к себе литровый стакан, по всей видимости, молочного напитка. Блондин передал сидевшей напротив девушке небольшую бордовую сумку, Ангелина приняла её и без всякого интереса поставила рядом. На какое-то мгновение воцарилось неловкое молчание. Единственный говорун был занят приёмом пищи, Господин Нарцисс нагло пялился на присосавшуюся к напитку Гартман, а тот, кого Ангелина нарекла самым умным в компании, снова молча наблюдал за происходящим.
– Какой необычный вкус, чье это молоко? – с неподдельным интересом спросила девушка, пытаясь понять, отвращение она испытывает или всё-таки скорее удовольствие.
Нарцисс с Умником переглянулись.
– Рисовое, – коротко ответил темноволосый парень лет семнадцати, – твоё любимое вообще-то.
– Никогда ничего подобного не пробовала, – парировала Ангелина, с присущей Нарциссу наглостью рассматривая собеседников, – ну-с, расскажите мне о себе. Куда я попала?
Несмотря на то, что гамма цветов одежды у всей компании была неимоверно скудная, стиль у каждого всё же отличался и мог кое-что рассказать о своём владельце. Дружелюбный парень, уплетавший кусок пиццы, очевидно, отдавал предпочтения удобным, если не сказать «спортивным» вещам. Его мягкая бордовая толстовка, слишком тёплая для бархатного сезона, дополнялась чуть более яркими джинсами и идеально совпадавшими по тону кроссовками. От этого человека веяло теплотой и уютом. Его абсолютно искренняя, лучезарная улыбка словно окутывала вязаным пледом того, на кого была направлена. В обществе Кини было действительно приятно находиться. От него шла аура «своего» человека, в какой бы компании он ни появился. Нарцисс был другим. Он больше походил на рок звезду. Блондин носил серьгу с изумрудом в одном ухе, красную кожанку, явно малую по размеру чёрную майку (очевидно, чтобы всем был заметен небольшой рельеф его мышц), узкие рваные джинсы, практически чёрные, но всё равно отливавшие в бордо брутальные ботинки и очки-авиаторы, за душку прикрепленные к вырезу. Его мимика, голос и повадки выдавали в нём чрезмерно уверенного, явно зацикленного на себе человека. Он был рожден, чтобы блистать и завоёвывать. Ангелина поймала себя на мысли, что с удовольствием посмотрела бы на толпу его фанаток, а, может быть, даже их позлила. Тем не менее, в этой компании такому видному человеку не удавалось перетянуть на себя всё одеяло, потому что был ещё Умник. Этот юноша отдавал предпочтение классике. Он единственный носил белоснежную рубашку под идеально выглаженным ярко-красным костюмом. Неимоверно стильная, броская строгость. Такой человек никогда не опаздывает, в эмоциях сдержан, в речи тактичен, а всё свое свободное время (если оно у него вообще есть) посвящает новым знаниям. Ангелина невольно опустила взгляд на себя. Платье простого свободного покроя ничего не говорило девушке о своей обладательнице. Похоже врач был прав. Такая полная безликость может быть на руку лишь любителю перевоплощаться и играть роли.
– Прогоним ещё раз по кругу, – ухмыльнувшись начал Нарцисс, – Хаса, Маи, Кини, Ана. Хаса – это я. Маи сидит рядом. С Кини ты познакомилась ближе по дороге сюда. А Аной мы называем тебя. Это если коротко для тех, у кого в столь раннем возрасте начались проблемы с памятью, – Блондин потянулся через стол и нежно постучал указательным пальцем по голове Ангелины. Та, на своё удивление, даже не отшатнулась. – Мы вместе учились, сейчас играем в одном оркестре. Ты, на минуточку, наша первая скрипка, в день своего повышения решила уйти с репетиции пораньше, чтобы в нашей компании (и ещё парочки зевак) отметить своё переназначение, но симулируя падение со сцены, видимо, переиграла и правда повредила тыкву. Ещё вопросы?
Глаза Ангелины, казалось, изумлённо увеличивались в геометрической прогрессии от каждого услышанного слова. Девушка и не заметила, как выпила целый стакан коктейля и потянулась за второй порцией.
– А почему мы в красном?
– Цвет всех музыкантов, – сухо ответил Маи.
– А фиолетовый – работников медицины? – наседала Ангелина.
– И студентов медицинского! – весело встрял в беседу Кини.
– Отлично. А что за фишка с работой и пустынным городом?
– О, – озадаченно промычал Умник, – у всех своё расписание на самом-то деле. Просто удачная случайность, что нам сейчас никто не мешает. Хотя, наверно в этом и был твой план.
Девушка отвлеклась на пиццу, вкус которой ей тоже показался очень странным. Так же, как и молоко, пицца не была ни отвратительной, ни чрезмерно вкусной. Это было блюдо, дополнительный кусочек которого не хотелось бы взять при первых намёках организма на чувство утолённого голода.
– А почему все здания из стекла?
– Это не стёкла, а солнечные батареи, – продолжал отвечать на вопросы Маи, – они тут повсеместно.
Ангелина отметила про себя, что погода здесь и правда невероятно солнечная, и тихо похвалила людей, решивших когда-то извлечь из этого выгоду. Маи уточнил, что эти технологии применялись и при строительстве жилых домов, для уличного декора – ночным освещением улиц и парков здесь гордились все; а так же в транспортных средствах в качестве дополнительного источника энергии. Гартман хотелось подробностей, но обед предательски слишком быстро подошёл к концу. Умник, посмотрев на часы, юрко засобирался по своим очень важным делам. Рыжий любезно вызвался его сопроводить. Прежде чем удалиться, два закадычных друга взяли с Хасы обещание по-джентльменски скрасить вечер Аны и всячески ей помогать в нелёгких попытках восстановить память. Блондин лишь в сторону раскинул руки: «Ну само собой, о чём речь?» Как только два красных силуэта скрылись из виду, Гартман неловко поинтересовалась дальнейшими планами. Хаса очень ехидно ухмыльнулся, постучав длинными пальцами по своей голове.
– Ооооо, – с наслаждением пропел он, – тебе понравится. Твои детские воспоминания я быстро верну, а вот за первую скрипку я бы, конечно, не ручался.
Ангелина нервно сглотнула, перебирая в богатой фантазии все возможные варианты развития событий. Хаса же встал со своего места и учтиво протянул руку спутнице. Девушка не могла не заметить широкое золотое кольцо, усыпанное мелкими изумрудами. «Естественно! Какое ещё украшение мог выбрать для себя такой человек!» – пронеслось в мыслях Ангелины, когда она подавала ему руку в ответ.
– Что, уйдём не заплатив? – удивлённо спросила Ана, потянувшись за своей сумкой.
Хаса ошарашенно отстранился. Уверенность молодого человека в том, что он готов ко всем фокусам знакомых и не знакомых ему людей и сможет выгодно и красиво выйти из любой ситуации, только что пошатнулась. Выдавив нервный смешок, он чуть ли не истерично ответил:
– Да с какой планеты ты свалилась? За что платить? За еду?
Молодой человек прошёл вперед, Ангелина, растерянно пожав плечами, проследовала за ним. Обойдя здание ресторана по узенькой, выложенной идеально ровной светлой плиткой дорожке, пара вышла на небольшой паркинг. Все автомобили, стоявшие на нём, за исключением одного единственного, были окрашены в ярко-жёлтый цвет. Ангелина раздражённо громко выдохнула.
– Да вы издеваетесь? У вас и машины в цвет одежды?
Сотрудник ресторана, чья рабочая поверхность была расположена у огромного окна с видом как раз на зону парковки, насторожился. Блондин заметил это и, оправдательно гримасничая мужчине в ответ, поспешил усадить буйную пассажирку в своё спортивное ярко-красное авто. Ангелина быстро отвлеклась на необычную приборную панель (девушка никогда прежде не сидела в электромобиле) и потому даже не заметила этой лёгкой перепалки, которая вполне могла бы закончиться разбирательством в полиции или больнице. Пара недолго колесила по улицам города – район небоскрёбов заканчивался узкой полосой побережной парковой зоны и широким мостом с изящными коваными перилами соединялся с другим берегом чистейшей голубой реки. Путников встречал аналогичный ряд раскидистых деревьев и кустов, за которыми скрывались кварталы более знакомых глазу строений в духе классицизма и неоклассицизма.
– Вот она! Наша Альма-матер! – с фальшивой гордостью произнес молодой человек, проезжая мимо роскошного трехэтажного дворца с высокими гранитными колоннами вдоль всего длинного фасада. – Прямо по курсу наш дом, чуть дальше влево район художников, справа в паре кварталов отсюда район программистов, а впрочем, – он на секунду замолчал, сворачивая в скрывшийся за аркой готического тёмно-серого дома двор, в котором был спрятан въезд в подземный паркинг, – город ты и позже сможешь посмотреть. Сейчас за едой и к тебе.
Ангелина растерянно и несколько заторможенно хмыкнула, отстёгивая ремень безопасности:
– А за эту еду тоже не придётся платить?
Даже за тёмными стёклами дорогих очков было видно, как Хаса закатил глаза.
– Мы запишем её на твой счёт, – цокнув, выпалил он, – я, надеюсь, ты не потеряла карту? Здесь ты без неё никто и никуда не попадёшь, даже в свой собственный дом.
Девушка уверенно шлёпнула по карману и, вспомнив, что так и не получила ответа на интересовавший её вопрос, решила попытать удачу ещё раз, но с уже другим собеседником.
– Всё на месте. И всё-таки… Что за странные имена?
– Нуууу, – затянул Блондин, немного поморщившись, – это как намёк, откуда твои гены берут начало. Твоё имя, например, означает «Гармония» на языке твоих дальних предков.
– О, – коротко ответила Ангелина и на какое-то время задумалась, прежде чем снова продолжить, – а что означает твоё? И по какому принципу выбирают младенцам имена? Ну, вернее их смысл?
– А ты догадайся. Это как описать тебя одним словом. А как уж это вычисляют заранее… Не знаю. Это ты у ребят из научного центра спроси.
– Хорошо, – расплывшись в улыбке отрезала Энджи, – я росла с младшим братом, так что у меня чёрный пояс по игре в угадайку. Ты быстро пожалеешь, что бросил мне вызов.
Хаса, который к этому моменту, слегка приобняв за плечи, вёл девушку к выходу, чуть отстранился, указательным пальцем спустил очки к самому кончику носа и серьёзно посмотрел на Ану.
Конец ознакомительного фрагмента.