© Б. Быстрова, 2018
ISBN 978-5-4490-9508-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
I НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНАЯ РОСКОШЬ
В крохотном, но хорошо освещённом кабинете на какой-то миг воцарилась тишина, перебиваемая лишь треском старой люминесцентной лампы. Молодой врач с особым пристрастием изучал лежавшую перед ним медицинскую карту одной пациентки. Девушка, что сидела напротив совершенно неподвижно, была заочно знакома доктору Кипелову ещё со школьной скамьи. Она училась в седьмом классе, когда Дмитрий Васильевич заканчивал одиннадцатый, и уже тогда несомненно ангельской внешностью привлекала внимание мальчишек как младших классов, так и старших. Если мужчина и надеялся увидеться с ней вновь, то точно не при таких обстоятельствах. Невооруженным взглядом можно было отследить весь мыслительный процесс доктора Кипелова – известия, чаще всего печальные, прежде с такой легкостью вылетавшие из уст мужчины в адрес пожилых больных, сейчас гигантским комом собрались в горле и не торопились к выходу. За годы своей непродолжительной практики Дмитрий Васильевич не раз становился свидетелем выявления смертельных заболеваний у людей самых разных возрастов. Матёрые наставники уверяли, что со временем приносить подобные вести в семьи станет легче. Что же, возможно, они были правы. Но если разбивать надежды стариков на мирную и безболезненную смерть, подавляя бессильное сострадание, действительно стало проще, то наблюдать, как беспечный и задорный взгляд становился тусклым и осознанным, было невыносимо. Такие моменты доктор Кипелов садистически растягивал, до последнего откладывая самые важные вести, тем самым даря своим пациентам бесценные, как ему казалось, минуты незнания.
– Что же, Ангелина Андреевна, – аккомпанируя себе пальцами по столу, наконец заговорил мужчина, – диагноз подтвердился. Необходимо срочное хирургическое вмешательство. Я выпишу Вам направления на дополнительные анализы, после чего будет назначена дата операции.
Девушка, что до этого, казалось, даже не дышала, чуть склонила голову, словно это помогло бы скрыть подступившие к глазам слезы. Ангелина испытывала неловкость за свою реакцию – слова врача нисколько не удивили её, к такому исходу девушка отчасти была готова и, уже проиграв в своём воображении эту ситуацию десятки раз, убедила себя в том, что, что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах она не будет подпитывать и без того очевидную жалость к себе своими слезами. Оказалось, что на деле это несколько сложнее, чем изначально предполагалось. Непроизвольно кивнув, прокашлявшись, скорее для чистоты голоса, нежели из необходимости, Ангелина задала единственный, действительно важный для себя вопрос:
– А есть какие-то гарантии, что после всего этого болезнь действительно отступит?
Ответ врача показался молодой особе холодным, если не жестоким. Зато он был честным. Ангелина с вежливой улыбкой поблагодарила мужчину и, пополнив и без того богатую коллекцию медицинских бумаг в своей сумке, поспешила удалиться. Дверь кабинета со скрипом закрылась. Девушка растерянно стояла в коридоре, перегородив дорогу следующему пациенту.
– Извините, – резко прервала мыслительный процесс незнакомки пожилая дама, – Вы всё?
Ангелина, словно очнувшись от глубокого сна, устремила свой моментально проясневший взор на обратившуюся к ней женщину и, отступив в сторону, тихо ответила:
– Да, проходите, пожалуйста.
Задерживаться в этом старом, отвратительном, пропитанном запахами пота и дешёвых медикаментов здании ещё хоть на минуту у девушки не было ни малейшего желания. Быстрым, уверенным шагом она направилась к выходу. Огромные двери главного входа поликлиники украшали крупные витражные вставки, через которые прекрасно просматривалось крыльцо и зона парковки. Именно здесь, замешкавшись на долю секунды, Ангелина впервые за долгое время увидела своего младшего брата. Анатолий был её последним живым родственником, не считая дальних семейных уз, разбросанных по всей огромной территории страны. Когда-то брат с сестрой действительно были очень близки, но после окончания школы их дорожки разминулись, общение плавно скатилось до уровня телефонных звонков по праздничным дням и редким визитам друг к другу. Дошло до того, что как только у девушки появились подозрения на рак, она была готова поделиться ими с кем угодно, со всеми друзьями, знакомыми, но только не с братом. К счастью или к печали Ангелины, слухи в маленьком городке, где у всех есть общие контакты (всегда почему-то особенно в сфере медицины), распространялись очень быстро. И вот человек, заслуживший славу сильного и никогда не унывающего весельчака, заряжавшего всех своим всегда потрясающим настроением, стоял на больничной парковке возле серебристого седана абсолютно растерянный и мрачный. Ангелина сделала глубокий вдох. Ярое желание сиюминутно разрыдаться граничило с потребностью демонстрировать всем собственную мощь и непревзойденный самоконтроль. Приложив явно больше сил, чем требовалось, девушка практически с грохотом открыла тяжелую дверь и пулей слетела по лестнице, чтобы как можно быстрее броситься брату на шею.
– Стой – стой – стой – стой – стой! – завопил молодой человек, приобнимая сестру, и тут же поспешил усадить её в машину. – Не говори мне ничего! И слышать не желаю! Сперва еда!
Шокированная Ангелина тихо рассмеялась, отметив про себя, что её брату по-прежнему легко и непринуждённо удавалось простой и неожиданной сменой темы снимать витавшее в воздухе напряжение. Ещё любимая бабушка четы Гартман говорила, что таким людям надо посвящать свою жизнь психологии или конфликтологии, а не топить свои чрезвычайные таланты в расчетливой пучине экономических университетов, но у Анатолия всегда на всё были свои собственные взгляды, и свою изюминку молодой человек считал не талантом, а одним из аспектов банальной прокрастинации. В машине на какое-то время воцарилось неловкое молчание, разбавленное шумом двигателя и еле-слышной музыкой. Ангелина увеличила громкость автомагнитолы и моментально переключила всё своё внимание на сменявшие друг друга серые архитектурные пейзажи небольшого провинциального города. Глупо было ждать каких-то изысков и новшеств от строителей 50-70-х, 80-90-х и, тем более, двухтысячных – все удалённые от столиц города «активно развивались» одинаково и до ужаса походили друг на друга так, что, однажды проснувшись после весёлой пятницы не в своём доме и выйдя на улицу, предположим, на какой-нибудь проспект Ленина, человек рисковал не сразу сообразить, что пробудившаяся в нём накануне тяга к приключениям приобрела на сей раз междугородний масштаб. Ещё бы – дома строились на скорую руку, внешнему виду отводилась малая роль, ведь гораздо важнее было успеть к назначенному сроку и поскорее получить прибыль или заткнуть требовавшее материальной помощи звено. И вот сотни и тысячи городов заполонили абсолютно идентичные человеческие соты. Другое дело – частное строительство или бизнес, ставший особенно популярным в последние десятилетия. Здесь балом правят многочисленные попытки произвести впечатление на соседей или потенциальных клиентов. Так, например, городские умельцы чуть больше тринадцати лет назад выкупили у разорившегося речного пароходства заржавевшее судно и превратили его в уютный семейный ресторанчик на набережной. Место быстро стало популярным у всех жителей города. Супруги Гартман даже положили начало премилой семейной традиции – отмечать или встречать все значимые даты в стенах данного заведения. Первые школьные линейки, четверти без троек, похороны, дни рождения, успешные сдачи экзаменов, поступления в университеты, первые сессии, долгожданное получение диплома и, как вариант, оглашение подтверждения поставленного диагноза – этот пароход можно было бы назвать полноценным членом семьи Гартман, судя по количеству событий, на которых он присутствовал в качестве молчаливого свидетеля.
Припарковавшись практически у самого мостика к палубе, Анатолий громко хлопнул дверью своего авто и, не дожидаясь сестры, по-свойски, если не по-хозяйски, прошёл внутрь небольшого общественного заведения. На лице молодого человека тут же засияла улыбка – любимое место с мягкими диванчиками в самом углу было свободно. Белокурая сотрудница с меню подлетела к посетителю кафе, практически успешно скрыв своё небольшое разочарование, когда к столику на двоих подошла ещё одна очаровательная блондинка.
– Два банановых, два шоколадных и большую Маргариту, – весело перебил едва открывшую рот официантку Анатолий и, удобно устроившись на диванчике и убедившись, что девушка ушла, метнул свой сосредоточенный взгляд в сторону Ангелины, – я снова завалил философию. В пятый раз.
– С пятого раза не сдал?! – от удивления громко вскрикнув, переспросила старшая сестра. – Как это вообще возможно? Ты хоть готовился?
– Ага, – отчитался, подобно провинившемуся школьнику, молодой человек. – Да разве запомнишь всех этих древнегреческих с их мировоззрениями! – То, как часто называла его Ангелина, отвлекся на принесенные напитки и поспешил вернуться к более насущному вопросу, откладывать обсуждение которого он просто больше не мог. – А у тебя какие новости?
Ангелине сразу стало не по себе. Девушка, конечно, была благодарна брату за то невинное отступление, которое должно было дать ей время на моральную подготовку к оглашению поставленного диагноза, но как бы она ни хотела произносить подобные вещи спокойно, уверенно или хотя бы просто стоически, у тела давно наготове была своя реакция. Ангелина заметно побледнела, её губы начали дрожать, взгляд сфокусировался на выбившейся из подставки бумажной салфетке. Собраться с силами не получалось – весь организм был готов к истерике. То моментально всё стало ясно. Он машинально положил свою тёплую ладонь на практически посиневшую руку сестры.
– Сказали готовиться к ампутации, – дрожащим тихим голосом произнесла Ангелина, – операция скорее всего уже на следующей неделе.
Пара несколько секунд провела в полном молчании. Молодой человек, не успев подобрать нужные слова, если это в принципе было возможно, первым решился нарушить тишину:
– А дальше что? Есть какие-то гарантии?
Услышав знакомую фразу, Ангелина заметно оживилась. Поправив воображаемые очки указательным пальцем и фальшиво имитируя приятный баритон врача, она ехидно ответила:
– Гарантии в нашем деле, голубчик, – непозволительная роскошь!
То, и без того питавший легкую неприязнь ко всей больничной тематике и докторам в частности, демонстративно закатил глаза и цокнул, подавляя свои агрессивные порывы ударить кулаком по столу, разораться и выбежать не то в направлении больницы, не то в сторону суда. Молодому человеку очень важно было знать, что врачи сделали всё возможное, чтобы сохранить тело его сестры в целости и сохранности, и что ампутация – действительно единственный последний вариант, но отсутствие каких-либо гарантий переводило подобное решение из класса «мало привлекательных» в класс «а стоит ли оно того?». Поразительно, но в то же самое мгновение Ангелину терзали те же самые рассуждения.
– М-дааааа, – наконец пропел он, понимая, что вот-вот скажет какую-нибудь очередную чушь, лишь бы прекратить это затянувшееся молчание, – с этой стипендии начну откладывать на протез. Ко дню рождения будешь круче терминатора. О! Пицца!
В тот вечер молодые люди просидели в кафе практически до самого его закрытия и ещё долго что-то обсуждали, делились друг с другом приятными воспоминаниями и планами на ближайшее будущее. То грезил поскорее распрощаться с университетской волокитой и без ущемления своего творческого хобби вступить в должность в банке на полную смену, прикидывая, сколько денег он сможет заработать, Ангелина же, относительно недавно защитившаяся, напротив, ослеплённая страхом двигаться дальше в неизвестном направлении, настаивала на том, что с удовольствием погрузилась бы вновь в тяготы студенческой жизни. Ни То, ни Энджи к вопросу здоровья ни в тот день, ни в последующие больше не возвращались.
Неделя, выделенная девушке на подготовку к операции, пролетела незаметно. Разрываясь между рутиной в офисе и полными коридорами страждущих жить больных, Ангелина замоталась в канители уже привычных ей забот, ставших для неё своего рода спасательным кругом, позволявшим держаться на плаву в море страшных мыслей. Вечером накануне назначенной процедуры, которая должна была, возможно, в корни изменить привычную жизнь молодой особы, Ангелина в очередной раз покинула больницу и растерянно побрела по главной улице уже украшенного к Новому Году города. Невероятная иллюминация, обилие влюбленных парочек и детей с родителями, проводивших предпраздничный вечер в приятной суете, весёлый гул, доносившейся со всех сторон, отвлекли девушку от неприятных дум и постепенно растворили в себе последние остатки больничной атмосферы, так жадно вцепившейся в юное белокурое создание. Ангелина села на свободную скамью практически у самого входа в детский парк и, расплывшись в едва заметной улыбке, с надеждой посмотрела на звёздное чёрное небо, словно ожидая получить от него ответ на давно терзавший её вопрос. Внезапный свист, раздавшийся у небольшого магазинчика техники на той стороне улицы, привлек внимание девушки. Внимательно изучив огромный рекламный баннер, она осознала, что наконец приняла единственно верное для себя решение.