Глава 8
Сон и явь
А-а-а… а-а-а… Где-то совсем далеко звучит мой собственный крик, от которого я просыпаюсь в холодном поту. Все так же стучит в висках боль, и никуда не исчезает ощущение глаза с вертикальным зрачком, заглядывающего прямо в мою душу. Разве только судорог больше нет, и если как-то перетерпеть острую боль, можно уверенно действовать руками и ногами. Боли за последнее время я уже столько натерпелся, легко переживу и эту. Вокруг стоит кромешная темнота, и пахнет сыростью. Это все та же пещера, где устроилась на ночь небольшая команда искателей-новичков с опытным проводником во главе. Где сон, а где явь, теперь уже совсем ничего не понимаю. Фонарь прыгает в левую руку, взведенный пистолет уже держит правая. Начинаю осторожно осматриваться вокруг, кто-то посторонний находится совсем рядом. На мозги как-то давит, гаденыш, ох, как сильно давит. Очередную резкую вспышку боли в висках отмечаю просто как очередную данность бытия. В прежней жизни такая боль уже давно отправила бы меня в нокаут, а теперь запросто держусь, стиснув зубы. Значит, не все потеряно, сейчас я тебя, подлюгу, найду…
В узком луче света от мощного светодиода тактического фонаря, равномерно обшаривающего стены и пол пещеры, замечаю тела своих компаньонов, какую-то секунду отстраненно радуясь, что все они еще дышат. Отмечаю как бы между делом тонкую струйку слюны, вытекающую изо рта Носатого Следопыта. Интуиция говорит – пытаться его будить совершенно бесполезно, только время зря потрачу, своим сном так люди не спят. А боль в висках лишь усиливается, скоро ее станет сложно терпеть даже с моим новым повышенным порогом болевой чувствительности. В пещере никого постороннего нет, около самого выхода тоже, однако ощущение давящего на мозг чужого взгляда недвусмысленно говорит – противник где-то совсем рядом. Но сейчас в нем уже нет той абсолютной уверенности в собственном превосходстве, которое имелось поначалу, и даже присутствует какая-то небольшая растерянность. Значит, никогда раньше ему не оказывали реального сопротивления. Разрезая скачущим лучом света чернильную темноту горного ущелья, мельком замечаю какую-то высокую серую тень всего в десяти метрах от себя. Направив свет прицельно в ту точку, опять ничего не вижу, кроме голых камней и растрескавшихся скал. А давление так никуда и не исчезает, все чаще накатывая периодическими вспышками резкой боли уже по всему телу. Свожу вместе руки с фонарем и пистолетом, вновь обшаривая окружающее пространство. Есть! Размытый серый силуэт попадает всего на полсекунды в яркий луч, мгновенно жму спуск, бьет громкий хлопок выстрела, отзываясь раскатистым горным эхом в ночной тишине.
Давление на мозги и боль мгновенно прекратились, вдруг стало как-то совсем легко и спокойно, вернулось чувство дрожания теплого воздуха, опять неизвестно куда пропавшее прежде. Захотелось сесть на камни и смаковать это чувство единения с окружающим миром. «Попал, убил?» Тревожные мысли не позволили мне уйти в блаженную нирвану. Надо бы посмотреть, кто там так нехорошо со мной развлекался. Обшаривая светом место, где в последний раз заметил серую тень, ничего не смог разобрать. Место открытое, склон виден до самого ручья внизу, но никого там нет. Ни тел, ни следов. Ан нет – вон на том белом камне темный след крови. И рядом еще один. Значит, попал, но не убил, лишь слегка подранил. Хорошо и плохо одновременно. Хорошо – сам живой остался, а плохо… Я ведь даже не знаю, кто это такой был, зверь или человек, но на мозги он воздействовать мастер. Будет здорово, если он сейчас к нам не полезет, ибо искать этого подранка по ночной темени с одним фонарем не получится, а прибора ночного видения я с собой в поход не взял. Да и не стоило ждать от него особой помощи в такой ситуации – тут уже полноценный тепловизор нужен.
Внимательно осмотрев окрестности еще раз и убедившись в бесперспективности дальнейших поисков, вернулся в пещеру, подобрав по пути стреляную гильзу. Попытался разбудить хоть кого-то из своих спутников – безрезультатно. Даже на нашатырь никакой реакции. Искатели пребывали в своих мирах грез, пуская изо рта длинные слюни. Что с ними можно сделать, совершенно не представлял и решил просто подождать – если до утра сами не оклемаются, попробую как-либо колдануть, положившись на свою интуицию в очередной раз. Может, тогда и получится что-то, хотя уверенности в благополучном исходе сейчас никакой. Спать больше не хотелось, да и боязно как-то. Еще одного подобного кошмарного «сна» можно ведь и не пережить.
Запалив небольшой костерок около самого входа, дабы дым сразу вытягивало наружу, пристроился в дальнем углу пещеры, откуда хорошо видно освещенный огнем проход. Если кто-то полезет снаружи – сразу же замечу. И, не мудрствуя лукаво, банально подстрелю – тут сложно промахнуться, с десяти-то метров. Костерок постепенно прогорал, приходилось вставать и подкидывать в него сухих веток, ненадолго отвлекшись от безмолвного созерцания каменных стен. Так и просидел до самого рассвета, не сомкнув глаз.
Снаружи уже давно рассвело, когда подал первые признаки возвращения к реальности Следопыт. Пробудившись, он резко вскочил и, едва устояв на ногах, опустился на корточки, схватившись за голову двумя руками.
– Болит головка-то? – сочувственно заметил ему. – А не надо было вчера столько буюло в одно горло пить! Делиться надо было, одним словом.
– Какое буюло, откуда? – вытаращил он на меня свои мутные глаза. – Да я это… и где мы находимся… – Тут он обшарил взглядом окружающее пространство, явно вспоминая вчерашний день.
– Шутка это была, – перестал я играть в дурачка, резко посерьезнев, – снилось, наверное, что-то очень хорошее, да?
– Мм… – не смог он передать всех своих чувств как-то более связно.
– Понятно, – не стал я настаивать на своем вопросе. – Мне тоже сначала что-то снилось, а потом, когда случайно проснулся, обнаружил у нас незваного гостя.
– Какого гостя? – Носатый Следопыт наконец сумел восстановить в своей голове некоторую целостность картины происходящего, и она ему не очень понравилась.
– Не знаю, – совершенно искренне ответил ему, – что-то такое серое. Там, снаружи. На мозг этот гость сильно давил, а когда я его подранил, куда-то быстро сбежал. Было слишком темно, чтобы за ним по горам гоняться.
– Покажи – где? – Искатель подошел ко мне вплотную и чуть было не схватил за грудки.
Мы вышли наружу, не став пытаться будить оставшихся новичков. Сами вскоре должны проснуться, наваждение давно сбежало.
– Вон смотри, кровь на камне, – показал рукой на следы ночной стрельбы, – там еще кровь, и дальше тоже.
Цепочка кровавых пятен протянулась через низину и уходила вверх по противоположному склону. Расстояние между ними составляло никак не меньше трех метров. Мы неторопливо спустились к ручью, где на мокрой земле отпечатался четкий след звериной лапы рядом с пятном крови. Большой такой след, чуть меньше моего собственного. Следопыт посмотрел на меня диким взглядом, и мне было совершенно непонятно, о чем он сейчас думает.
– Это следы очень плохой смерти, – через некоторое время, немного успокоившись, тихо сказал он. – Некоторые группы искателей иногда находили стоянки других групп, где от людей оставались лишь одни обглоданные кости. По оставшимся медальонам удавалось определить – все они умерли еще во сне. Причем погибали очень опытные искатели, не один год ходившие в поиск, но не так близко к городу. Как минимум в неделе пути в глубь Смертных Земель от этого места. И там видели похожие следы. Какой зверь их оставляет, до сих пор никто не может сказать – все, кто его мог видеть, погибали. Ты, кстати, мне ничего не хочешь сказать? Кто это был и как ты сумел его ранить? И чем? У тебя и оружия-то никакого при себе нет.
– Сам до конца не понял, – пожимая плечами, с задумчивым видом на лице соврал ему, не желая показывать действие пистолета. – Было что-то большое, серое, совсем рядом со входом в пещеру. Сильно болела голова, а потому по-настоящему очнулся, только когда тварь убежала. До этого все как в тумане, что-то делал, а теперь не помню. После пытался вас будить – бесполезно. Спали и вправду как убитые, только слюни текли.
– Плохо, действительно плохо. Если такие зверушки стали подбираться столь близко – искателям придется ходить большими группами и с прикрытием из нескольких бывалых буси, а это невыгодно. Особенно для подготовки новичков. Совсем никакого дохода не будет – одни расходы. Знаешь, когда вернемся обратно, лучше не говори в городе никому о том, что тут было, – попросил меня Следопыт.
– А ты-то сам не боишься? Вдруг эта зверушка тебя потом где-то прихватит сонного на привале? – лишь ехидно заметил на его просьбу.
Мне такие весьма странные просьбы совсем не по душе. Тут, понимаешь, реальная опасность, а он только о бизнесе думает.
– Не боюсь, и без того всяких опасностей хватает, – резко мотнул он головой, как бы отгоняя от себя умозрительную опасность. – Такие крупные твари редко задерживаются на одном месте. По крайней мере, на одной и той же стоянке от них группы пока не гибли. И вообще подобные происшествия случаются далеко не каждый год. А если мы по возвращении разнесем тревожные слухи, у многих искателей возникнут очень большие проблемы. В том числе и у меня, а я этого не хочу. Лучше уж привычно рисковать на каждом выходе, чем бояться еще до него, трясясь от страха, сидя в трактире с пустой кружкой, так как больше нечем заплатить хозяину.
Даже и не знаю, кого он сейчас пытался убедить – меня или себя? Оставалось лишь понадеяться на его опыт и как-то побеспокоиться о собственной безопасности без привлечения сторонней помощи.
– Хорошо, как скажешь, – кивнул я ему. – Только расскажи, куда мы сегодня пойдем, дабы я лучше представлял ситуацию. Может, пойму, как можно защититься от нападения подобных тварей в пути.
– Защитишься тут, думай больше… – Следопыт лишь презрительно фыркнул в ответ на мою просьбу. – Если такой зверь на нас нападет в пути – шансов вообще нет. Даже не знаю, как ты его ночью сумел отпугнуть. Если опять нападет – знать, у нас судьба такая, ее не обманешь. – Фатализм нашего проводника мне очень не понравился. – Но они вроде как нападают только ночью, днем прячутся где-то в норах, наверняка света боятся, – задумчиво добавил он в конце.
– Говорил же, стоило кому-то сторожить остальных, – напомнил ему вчерашний вечер.
– Признаю, был неправ, – не стал он отпираться. – И раз тебе удается сдержать ментальный удар твари, то завтра ночью будешь дежурить. Мы сегодня никуда не идем, успеешь хорошенько отоспаться.
– Что-то мне не очень хочется тут оставаться, – мысленно поежился, вспоминая прошедшую ночку. – Вдруг та зараза вернется. Лучше бы куда-то идти, не так муторно на душе будет. Ребята скоро должны оклематься, и давай, Носатый, валить отсюда поскорее, а? – с легким заискиванием в голосе высказал я свою просьбу.
Конец ознакомительного фрагмента.