2
Примитивные, отравленные ядовитой землей — кто они?
Дичь для охотников? Или охотники вышедшие на охоту за дичью?
Другой мир
Я – воин. И я ничего не боюсь. Страх для меня лишь слово, потому что я так долго стремилась к белому дню, что в последние часы все чувства притупляются. А то, что происходило сейчас не сравниться с тем, что помнила память. Таким как я оплакивать бы прошлое, потому что жители Ка забрали у нас будущее. Мы застряли в настоящем: не живые, но пока не мертвые. Но нет. Мы не из тех, кто уходит и забывает.
Пальцы сжали ручку лука: не стоит сейчас помнить, не стоит поднимать голову к облакам, чтобы увидеть в воспоминаниях Александрию и проклинать паладинов за их высокомерие. Паладины считают убийство нашего воина одолжением примитивным. Один из них как-то сказал, что ему противно смотреть, как «те, кто ест живую плоть» ирей, поймав примитивку, пожирают. Но ирей для нас лишь четвероногие животные, разевающие свои пасти для того, чтобы загладить. Мы не боимся их – смерть для нас лучше.
Хуже всех город Ка, где жители давно забыли о морали и сострадании. В их понимании оскопить мужчину и подарить женщине инъекцию, несущую бесплодие – подарок. Они даже не задумываться о том, что будет с теми, кого выгоняют за стены лабиринта Ка. Хотя они оправдывают это словами: пусть радиоактивные земли убьют нас по одному, чем безнадежные семьи. Глупые, наивные, безнравственные люди, они ничего не знают о нас. Радиация медленно убивает тело, но заставляет быть сильным дух.
Пальцы еще сильнее сжали лук. Нужно пройти последнее испытание, и тогда меня выберут жнецы. Ведь мы живем во имя мертвых и скоро сами станем мертвецами.
Итак, нужно двигаться дальше, чтобы попасть на косую гору, где живут наши старцы – жнецы. В племени говорят, что, несмотря на полумертвые тела, они мудры. Я никогда не видела жнеца, только посланника с горы. Говорят, что посланники – их ученики, а значит, когда придет время, они займут место учителей.
Кем предстоит быть мне? Посланником с горы, чтобы потом пройти путь жнеца? Мое тело еще сильно. А, может быть, уготовано остаться с племенем? Я бы могла охотиться на дичь и собирать ягоды, или перетирать в порошок отравленные травы для стрел лука, а еще отдала бы жизнь урей, если бы меня подготовили. Однако все время прятаться в пещерах или строить шатры-невидимки на деревьях, а потом опять прятаться – не для меня.
Быть воином – вот оно – отдать свою жизнь в бою и убить как можно больше врагов.
Я тихая, быстрая и стреляю метко. Конечно, со временем зрение станет хуже и придется выбирать среди ножей или кольев. Но пока охранять наших инженеров, которые собирают из старых материалов оружие – это честь.
В племени меня называют «рара». В первый день на земле я убила чудовище.
Обычно урей имеют черную сморщенную кожу, а из-за складок на морде сложно понять, где у них пасть. Зато, когда они разевают ртище из нее светятся красные огни – это помогает при их убийстве, если повезет, конечно. Не все могут справиться с жителями леса. Они быстрые и ловкие. Это я узнала в первый день земли, когда меня выгнали за ворота Ка. Один из них присмотрел меня и хотел заглатить, но когда разинул щель, я воткнула палку в его светящиеся огоньки. Позже примитивные рассказывали, что повезло. Когда урей болеют, они медленнее других.
В счастливый случай я не хотела верить, и со временем научилась убивать, и сильных, и слабых. Секрет хищников был прост: едкий дым смертелен для них.
После схватки с чудовищем меня нашел человек из племени и назвал рара. Так я присоединилась к примитивным: стала красить лицо в синие, красные и белые цвета, научилась натирать тело нужными травами, чтобы приостановить разложение, а еще шила одежду так, чтобы мало отличаться от остальных. Только особенные пометки на одежде и коже показывали, кто вел племя.
Со своей парой я расставалась редко, мы всегда ходили по тропам вместе. С начало человек отказывался называть старое имя и просил звать безликим, из-за того, что следы разложения начались на лице, а не на теле. Когда-то у него было приятное даже красивое лицо, но земля жестока к нам, как мы были к ней. Впервые дни было жутко подходить к нему. Он казался чудовищем, но со временем изменилась я, так что теперь он был моей парой в бою.
Нам пришлось пройти не одно сражение, чтобы человек сказал второе имя и выбрал меня в пару. Взамен пришлось рассказать свою историю, но это помогло не сразу. Первое время он сторонился рара, почти не говорил. Однако как-то раз, когда мы голодали и не могли найти пищу, он вернулся с красными руками, протянул кусок мяса.
«Что это? Сердце? Как ты добыл его?», – спросила я.
«Нашел настоящую птицу», – сказал человек.
Я поджала губы и кивнула. Тогда слова были не нужны. За такой шикарный ужин, скорее всего, стоило побороться. Мой напарник убил не одного «желающего охотника». Путь воина – жестокий путь. Каждый проходит испытание по-своему, но почти никто не верит в сострадание. Вернее, когда человек выбирает путь примитивного, то это чувство становится нашим врагом. «Сострадания достоин только умирающий, – говорили жнецы, – так как его путь пройден».
С тех пор мы всегда были вместе, а мясо продлило нам жизнь до того момента, как мы нашли больше еды и продолжили путь дальше.
– Туманы «У» – последнее испытание, – сказал безликий, – под ними плоская земля, а за ней жнецы.
– Есть еще воины, кто пошел за нами?
– Нет. Мы последняя пара из племени.
– Сто дней пути. Я думала, что среди нас много сильных кто пройдет испытание.
– Не говори так, рара. Мы идем одной тропой – они другой. Никто не знает, что за путь выложили нам посланники косой горы, но они верят нам и ждут для жатвы.
Человек никогда не рассказывал, почему его отдали земле. Он лишь как-то сказал, что родился кулом. Родители долго скрывали его секрет, но совет узнал секрет, поэтому ему ввели сыворотку и он стал человеком, а потом присоединился к примитивным.
Один раз он заметил и мой секрет – на моей шее кулон. Обычно вещица была спрятана под одеждой, но когда я была не уверена в решении, то всегда сжимала пальцами кулон и шла вперед, а человек следовал следом. Но тогда как-то вышло все иначе. Забыла убрать кулон, замочка открылась… в общем, безликий заметил рисунок девочки. Стал задавать вопросы на которые не хотелось отвечать. И после случая между нами будто выросла невидимая преграда…
Конец ознакомительного фрагмента.