‘Али ибн Абу Талиб. Часть первая. ‘Али при жизни Пророка (Ф. А. Компани, 2011)

1 – Рождение и родословная

Как считают историки, ‘Али родился в пятницу, 13 раджаба[4] тридцатого года ‘ам ал-фил[5] (21 октября 598 г.) в Ка‘абе, т. е. в Божьем храме. Рождение это было удивительным. Один учёный – исследователь, худжжат ал-ислам вал-муслимин[6], сказал:

О, тот, чьё рожденье озарено Ка‘абы светом!

О, единственная жемчужина раковины этой!

Что ж удивительного, что в Ка‘абе ты родился?

Господний дом и в твой дом превратился.

Отцом его светлости был Абу Талиб, сын ‘Абд ал-Муталлиба ибн Хашима ибн ‘Абд Манафа, а матерью – Фатима, дочь Асада ибн Хашима. Таким образом, родословная ‘Али со стороны обоих родителей восходит к Хашимидам[7].

Однако рождение этого младенца не было обычным, подобным рождению других детей, а сопровождалось удивительными духовными переменами, происходившими в его матери. Мать этого младенца была верующей и исповедовала ортодоксальную религию Ибрахима. Она постоянно молилась Богу и просила Его облегчить её роды, так как, будучи беременной этим ребёнком, чувствовала, что озарена Божьим светом. Как будто ей было сказано, что этот ребёнок резко отличается от других детей.

Шейх Садук, а также Фаттал Нишабури передают, что Йазид ибн Ка‘наб рассказывал: «Я вместе с ‘Аббасом ибн ‘Абд ал-Муталлибом и несколькими людьми из рода ‘Абд ал-‘Узза сидел рядом с Божьим храмом, когда к нему подошла Фатима, дочь Асада, мать повелителя правоверных имама ‘Али. Она была на девятом месяце беременности и испытывала родовые схватки. Подойдя к храму, она воскликнула: «Господи! Я верую в тебя и в то, что сказано ниспосланными тобой пророками в их книгах. Я подтверждаю слова своего великого предка Ибрахима. Он построил этот священный храм. Ради того, кто построил этот храм, и ради ребёнка, который находится в моём чреве, облегчи мои роды!» Йазид ибн Ка‘наб говорил: «Мы своими глазами увидели, как раздвинулась задняя стена Божьего храма. Фатима вошла в храм и скрылась из наших глаз. Затем стена вновь сдвину лась. Мы тщетно старались открыть замок на двери Божьего храма. Тогда мы поняли, что всё случившееся произошло по воле Господней. Через четыре дня Фатима вышла из Божьего храма и, держа в объятиях новорожденного ‘Али, сказала: «Я обладаю превосходством над всеми предыдущими женщинами, ибо Асийе тайно верила в Бога тогда, когда верить в Бога запрещалось. Марйам, дочь ‘Имрана, своими руками трясла сухую пальму, чтобы отведать свежих фиников (а когда в Бейт ал-мукаддасе[8] у неё начались родовые схватки, Господь приказал ей покинуть это место, ибо оно было местом богопоклонения, а не родильным домом). А я вошла в Божий храм и отведала райских плодов, а когда хотела выйти из храма, услышала послание господнее, гласившее: «О, Фатима, дай младенцу имя ‘Али, ибо он воистину ‘Али (великий. – Пер.)». Великий Господь сказал: «Я выбрал ему имя, подобное Своему. Я дал ему Своё воспитание и обогатил его разум Своей наукой. Он уничтожит всех идолов в Моём храме и на верху Моего храма прочтёт азан (призыв к молитве. – Пер.) и будет восхвалять Меня. Счастлив тот, что будет любить его и подчиняться его приказам, и несчастен тот, кто будет враждовать с ним и не выполнит его приказаний»[9].

Чести родиться в Ка‘абе, подобно имаму ‘Али, не удостоился в прошлом и не удостоится в будущем никто. Ибн Сабаг Малики в книге «Фусул ал-мухимма» говорит: «До его светлости ни один человек не родился в Ка‘абе, этой чести Всевышний Господь удостоил лишь ‘Али, чтобы люди узнали и восхваляли его»[10].

В девятом томе книги ‘аллама[11] Мухаммада Бакир Маджлиси «Бихар ал-анвар ал-джами‘а ад-дурар ахбар ал-а’имма ат-тахар» о выборе имени ‘Али для его светлости говорится следующее: «Когда Абу Талиб взял младенца из рук его матери, то прижал его к своей груди, он взял Фатиму за руку, пошёл к Абтах (место между Меккой и Миной. – Пер.) и, обращаясь к Всевышнему Господу, произнёс следующую молитву: „О, Господи! Владыка тёмной ночи и светлой луны! Поведай нам, как назвать этого младенца!“ В ответ он услышал: „Вам двоим (Абу Талибу и Фатиме) дан непорочный и избранный младенец. Его имя – ‘Али. Это имя происходит от имени Господа, Величайшего из великих“».

Великие учёные в своих книгах указывают на этот факт. Мухаммад ибн Йусуф Ганджи Шафи‘и, изменив несколько слов в упомянутых строках, в книге «Кифайат ат-Талиб» пишет, что в ответ на свою молитву Абу Талиб услышал следующие слова: «О семейство избранного Пророка! Вам, двоим дан непорочный и избранный младенец. Его имя – ‘Али. Это имя происходит от имени Господа, Величайшего из великих»[12].

В некоторых преданиях говорится, что Фатима, дочь Асада, после рождения ребёнка (до того как Господь приказал ей назвать сына ‘Али) дала младенцу имя Хайдар (лев. – Пер.), и запеленав ребёнка, она передала его отцу, сказав: «Это Хайдар». Поэтому его светлость в сражении Хейбар, обращаясь к известному иудейскому богатырю, сказал:

«Я тот, кого мать назвала Хайдаром. Я сильный лев». Когда его светлости было дано имя ‘Али, имя Хайдар стало одним из его эпитетов. Самыми известными среди них были Хайдар, Асад Аллах (лев Бога. – Пер.), Муртаза (избранный. – Пер.), Амир ал-му’минин (повелитель правоверных. – Пер.) и аху расул Аллах (брат Божьего Пророка. – Пер.), а куньей[13] – Абу ал-Хассан (отец Хассана. – Пер.) и Абу Тураб (отец земли. – Пер.).

Также из преданий следует, что Фатима и Абу Талиб уже в период невежества были верующими и при выборе имени для своего сына обратились к Господу. Фатима, дочь Асада, была для великого Пророка (с) подобно матери. Она стала одной из первых, кто уверовал в его светлость и переселился с Мухаммадом в Медину. Когда Фатима умерла, великий Пророк (с) сделал из своей рубашки для неё саван и прочёл молитву над её останками. Затем он лёг в её могилу, дабы освободить её от загробных мук, и помолился за неё[14].

Абу Талиб также был монотеистом. После ниспослания Аллахом Пророку его миссии Абу Талиб уве ровал в него, но из благих намерений скрывал свою веру, ибо был главой и предводителем племени Курайш. В книге «Ал-Амали» шейх Садук повествует о том, как однажды какой-то человек спросил Ибн ‘Аббаса: «О, кузен Божьего Пророка (с), скажи мне, был ли Абу Талиб мусульманином?» Тот ответил: «Конечно, ведь он говорил, что мекканские язычники поняли, что наш сын (Мухаммад, да благословит Аллах его и род его!) не отвергается нами и не обращает внимания на пустые слова». Абу Талиб напоминает нам историю семи спящих отроков, которые скрыли от других свою веру, и вели себя как язычники, и Аллах удостоил их двойной награды. Его светлость имам Джа‘фар ас-Садик также сравнил Абу Талиба с семью спящими отроками, скрывавшими свою веру под показным язычеством. Господь дважды вознаградил их (один раз за их веру и второй раз за то, что они скрыли свои религиозные убеждения)[15].

Существует множество стихов, написанных Абу Талибом и восхваляющих великого Пророка (с). Из этих стихов явствует, что Абу Талиб исповедовал ислам. Обращаясь к его светлости, он говорил:

«Ты призвал меня к своей религии, и я понял, что ты воистину желаешь мне добра. Ты и ранее был правдив и честен, и религия, которую ты предложил людям, – наилучшая»[16].

Однажды имаму Джа‘фар ас-Садику сказали, что некоторые из мусульман полагают, что Абу Талиб был язычником, на что тот ответил: «Это ложь. Как же он мог быть язычником, когда говорил: „Разве вы знаете, что мы признали Мухамада пророком (с), как признали Моисея?“ Его имя упоминается в предыдущих небесных книгах»[17].

Шейх Сулайман Балхи, автор книги «Йанаби‘ алмауда» отзывается об Абу Талибе следующим образом: «Абу Талиб, глава и предводитель племени Курайш, оказывал помощь и поддержку Пророку (с), очень любил его. Он вырастил посланника Аллаха (с), был воспитателем его светлости, признал его пророческую миссию и сочинил множество стихотворений в его честь»[18]. (В религиозных книгах приведены многочисленные аргументы, доказывающие набожность Абу Талиба. Например, в книге «Абу Талиб благочестивее Курайша»).

Итак, рождение ‘Али в Ка‘абе еще больше возвеличило семейство Хашимидов, и арабские и иностранные поэты сочинили множество стихов на эту тему. В завершение этой главы приводится несколько строк из стихотворения Саййида Хумайри: «Мать родила его в Божьем храме, и мечеть «Ал-Харам» стала его пристанищем. Его лучезарная мать, непорочная и облачённая в чистую одежду, родила непорочного младенца в святом месте. В ночь, когда не было зловещих звёзд, а светили луна и звезда счастья и радости. Роженицы (мира) не смогли, подобно ей, облачить ни одного младенца в одежды (т. е. не смогли родить такого младенца), помимо Амины, родившей Мухаммада (с)»[19].

2 – Раннее воспитание Его Светлости

Абу Талиб, отец ‘Али, пользовался большим почётом и уважением среди курайшитов. Он уделял огромное внимание воспитанию своих детей и вырастил их благочестивыми и набожными. По традиции арабов, он с детства обучал своих детей правилам верховой езды, борьбы и стрельбы.

Великий Пророк ислама (с) потерял отца, ещё не родившись на свет, и поэтому воспитывался у своего деда ‘Абд ал-Муталлиба. После смерти Абд ал-Муталлиба его сын Абу Талиб вырастил сына своего брата, став для него хорошим отцом.

Жена Абу Талиба и мать ‘Али Фатима, дочь Асада, также была для Пророка (c) доброй и ласковой матерью, и во время её смерти посланник Аллаха (с) был огорчён не менее ‘Али. Пророк (с) лично прочитал молитву над её останками и облачил её в свою рубашку.

Великий Пророк (с) вырос в доме своего дяди Абу Талиба. Он проявлял к нему глубокое уважение и хотел, выполняя долг признательности, каким-либо образом отблагодарить его за заботу и помочь.

Как раз в то время, когда ‘Али пошёл шестой год, в Мекке наступила беспрецедентная засуха. Абу Талиб был обременён многочисленным семейством, прокормить которое в год засухи было делом непростым. Пророк (c) взял шестилетнего ‘Али к себе, чтобы вырастить и воспитать его. Таким образом, Пророк (c) и его жена Хадиджа стали ласковыми родителями для ‘Али, подобно тому, как Пророк (с) некогда находился под опекой своего дяди Абу Талиба и его жены Фатимы.

Ибн Саббаг в книге «Фусул ал-мухимма» и ‘Аллама Маджлиси в книге «Бихар ал-анвар ал-джами‘а ад-дурар ахбар ал-а’имма ат-тахар» пишут, что в год, когда в Мекке наступила засуха, посланник Аллаха (с) сказал своему дяде ‘Аббасу ибн ‘Абд ал-Муталлибу, богатому человеку: «Твой брат Абу Талиб обременён многочисленной семьёй и находится в трудном положении. Никто, кроме его племени, не достоин оказать ему помощь. Давай пойдём к нему и снимем тяжесть с его плеч. Пусть каждый из нас возьмёт к себе в дом одного из его сыновей. Абу Талибу будет легче прокормить семью». ‘Аббас сказал: «Да, клянусь Богом, это будет добрым и благородным поступком». Затем они встретились с Абу Талибом и поведали ему о своём намерении. Абу Талиб ответил: «Оставьте мне Талиба и ‘Акила (согласно другому преданию, одного ‘Акила) и делайте, что хотите». ‘Аббас забрал к себе Джа‘фара, Хамза – Талиба, а великий Пророк (с) – ‘Али[20].

Здесь необходимо отметить, что ‘Али не шёл ни в какое сравнение с другими детьми Абу Талиба. Когда Пророк (с) забрал ‘Али из отцовского дома, помимо родственных отношений, между ними существовало сильное притяжение друг к другу, будто пылинка соединилась с солнцем и капля воссоединилась с морем. ‘Али был очень рад, что Пророк выбрал именно его, ибо «лишь посланник знает цену ‘Али, лишь ювелир знает цену драгоценного камня».

Конечно, такому учителю, как Пророк (с), в честь которого ниспослан коранический айат «Обладатель мощи»[21], нужен такой ученик, как ‘Али.

‘Али с детства ощутил любовь Мухаммада (с) и испытывал бесподобное чувство близости к Пророку (с), прочное и нескончаемое.

‘Али, подобно тени, следовал за Пророком (с) и находился под непосредственным влиянием его светлости. Во всем он придерживался убеждений Пророка (с) и в течение короткого времени перенял у него все его моральные качества, черты характера, манеру поведения и привычки.

Жизнь людей подразделяется на несколько этапов, и на каждом этапе человек совершает поступки, свойственные его возрасту. ‘Али, вопреки поведению большинству детей, никогда не проявлял интереса к играм и забавам и всегда избегал их. С детских лет он думал о величии, и его поведение выдавало в нём духовное совершенство и пример Божьего величия.

‘Али находился под опекой Пророка (с) до восьмилетнего возраста. Затем он вернулся в отцовский дом, однако это возвращение не уменьшило влияние Пророка (с). Это общение имело видимый официальный характер, и ‘Али большую часть своего времени проводил с Пророком (с). Его светлость отдавал ‘Али всю доброту и ласку Абу Талиба, которая сохранилась в его сердце, и в своём воспитании передавал Али все свои наилучшие моральные качества и духовное совершенство. Таким образом, детство ‘Али до десятилетнего возраста (когда Господь ниспослал Пророку его миссию) прошло под опекой и защитой его светлости. Именно это раннее воспитание стало причиной того, что ‘Али раньше других отозвался на призыв Пророка (с) и до конца своих дней был готов к борьбе и самопожертвованию на пути истины.

3 – Имам ‘Али в период начала пророческой миссии Мухаммада (с)

Прежде чем начать эту главу, необходимо кратко указать на ниспослание Господом пророческой миссии Мухаммаду (с), чтобы затем продолжить повесть о жизни ‘Али, сыгравшего в этом важном деле значительную роль.

Пророк (с) с юношеских лет постоянно избегал порочного общества того времени. Уединившись, он молился и думал о системе бытия и общих законах, господствующих в мире, а также о тайне сотворения всего живого. Однажды в сорокалетнем возрасте на горе Хира (месте уединения и молитв посланника Аллаха) душа Пророка озарилась Божьим светом. В его разуме открылась дверца в мир сотворения и тайн бытия, его язык стал проповедовать истину. Аллах возложил на него обязанность наставлять людей на истинный путь. Мухаммад (с) видел истинную суть вещей и повсюду искал ее. Сердце его бушевало, но язык молчал, однако лучезарное лицо свидетельствовало о внутренней борьбе:

Не знаю, что творится в моём усталом сердце.

Язык безмолвен, но чувство во мне бушует.

Иногда он делился своей тайной с Хадиджей, но скрывал её от других. Хадиджа помогала и успокаивала его. Так прошло некоторое время. Однажды на вершине горы Хира он услышал голос, говоривший: «Читай, о Мухаммад!»

Мухаммад (с) спросил: «Что читать?». Голос сказал:

«Возвещай [Откровение] во имя Господа твоего, Который сотворил [все сущее], сотворил человека из сгустка [крови]. Возвещай, ведь твой Господь – Наищедрейший самый, Который научил [человека письму] посредством калама, научил человека тому, чего он не ведал [ранее]»[22].

Когда разум Мухаммада (с) озарился Божьим светом из потустороннего мира, тело его пронзила дрожь. Он спустился с горы и увидел отблески этого света повсюду, куда ни обращал свой взор. Взволнованный и поражённый, он вернулся домой и, дрожа, сказал Хадидже, чтобы та укутала его во что-нибудь. Хадиджа немедленно укрыла его, и Мухаммад (с) уснул. Когда он проснулся, ему был ниспослан следующий айат:

«О завернувшийся [в одеяния свои]! Встань и увещевай! Превозноси своего Господа, очисти одежды свои, избегай [того, что велечет] наказание, не оказывай милости в надежде получить большее [взамен] и терпи [притеснения неверных] ради твоего Господа»[23].

Однако распространить подобный призыв было делом нелёгким, ибо он противоречил всем убеждениям арабского племени и других народов и унижал все социальные ценности и религиозные святыни в глазах людей мира, в частности, арабов. Услышав о том, что кто-то поднял знамя противоборства, люди высмеивали даже его близких и родных.

Всё время, когда его светлость был охвачен изумлением и благодарил Господа за эту великую честь, большие прекрасные глаза ‘Али внимательно наблюдали за Пророком (с). С первых же дней ниспослания Мухаммаду (с) пророческой миссии ‘Али принял ислам и стал последователем Пророка (с), хотя был десятилетним ребёнком. ‘Али был первым мужчиной, примкнувшим к его светлости, и этот факт подтверждается всеми историками и писателями. Так, Мухиб ад-дин Табари в книге «Заха’ир ал-‘укба» со слов ‘Умара пишет:

«Я был рядом с Абу ‘Убайдом, Абу Бакром и другими людьми, когда Божий Пророк (с) похлопал ‘Али ибн Абу Талиба по плечу и сказал: «О, ‘Али, ты первым из правоверных уверовал в Господа, ты первым из мусульман обратился в ислам. Ты для меня как Харун для Моисея»[24].

Также существует предание: Пророк (с) принял свою миссию в понедельник, а ‘Али обратился в ислам во вторник (на следующий день)[25]. Сулайман Балхи в двенадцатой главе книги «Йанаби‘ ал-мауда» со слов Анаса ибн Малика говорит, что Пророк (с) сказал:

«Семь лет ангелы восхваляли меня и ‘Али, так как за это время только из наших уст возносились к небу слова свидетельства о единстве Господа»[26].

Сам имам ‘Али, в стихотворении, отправленном в ответ на письмо Му‘авийи, в котором тот расхва ливал себя, указал на своё превосходство в исламе и сказал:

«Я принял ислам раньше всех вас, в то время как был ребёнком и ещё не достиг зрелого возраста»[27]. Помимо этого, в день, когда великий Пророк (с) по Божьему приказу собрал всех своих родственников и официально призвал их принять ислам, никто, кроме десятилетнего ‘Али, не отозвался на призыв его светлости. Пророк (с) в тот день убедился в правоверности ‘Али и представил его присутствовавшим на том собрании как своего наследника и преемника. Дело обстояло так:

Когда был ниспослан коранический айат «Увещевай своих ближайших родственников»[28], Божий Пророк (с) собрал в доме Абу Талиба детей ‘Абд ал-Муталлиба, число которых достигало около сорока человек (и для того, чтобы сотворить чудо в знак доказательства истинности своего призыва) приказал принести на обед на всех одну баранью ногу, десять сиров (мера веса, равная приблизительно 75 г. – Пер.) пшеницы и три килограмма молока, в то время как некоторые из гостей съедали за один раз в несколько раз больше этого количества пищи.

Когда обед был приготовлен, приглашённые рассмеялись и сказали: «Мухаммад не приготовил даже обед одного человека». Его светлость ответил: «Ешьте во имя Господа».

После того как все отведали этой пищи и насытились, Абу Лахаб сказал: «Мухаммад околдовал нас этой пищей».

Тогда его светлость встал и после небольшого предисловия сказал:

«О, дети ‘Абд ал-Муталлиба, Господь направил меня ко всем людям, в особенности к вам (и насчёт вас) сказал мне:

„Увещевай своих близких родственников“. Я призываю вас сказать два слова. Эти слова легки в произношении и тяжелы на весах ваших деяний. Сказав эти два слова, вы станете руководителями арабов и неарабов. Все народы будут подчиняться вам и (в Судный День) благодаря этим словам вы войдёте в рай и избежите пламени ада. (Этими словами являются) свидетельством о единстве Аллаха (и никто, кроме Него, не достоин поклонения) и то, что я – его пророк и посланник. Каждый из вас, кто (раньше других) поднимется со своего места, примет моё приглашение и будет помогать мне в осуществлении моей миссии, станет моим братом, опекуном, визирем, наследником и преемником после меня».

Ни один человек из этого большого семейства не откликнулся на призыв Пророка (с), кроме десятилетнего ‘Али, не достигшего зрелого возраста.

Да! Когда великий Пророк (с) произнёс свою речь перед собравшимися, ‘Али, который не сводил своих проницательных глаз с божественного лица его светлости и всей душой слушал его слова, поднялся со своего места и произнёс слова свидетельства: «Я принимаю твоё приглашение и буду поддерживать тебя всей душой».

Пророк (с) сказал: «Садись, ‘Али». Затем он трижды повторил свои слова, но все три раза ‘Али был единственным, кто откликнулся на его призыв. Тогда Пророк (с) сказал собравшимся: «Среди вас ‘Али – мой брат, опекун и халиф». В некоторых источниках сказано, что Пророк (с) обратился к самому ‘Али со следующими словами: «Впредь ты приходишься мне братом, визирем, наследником и халифом». Члены семейства ‘Абд ал-Муталлиба поднялись со своих мест, стали надсмехаться над происшедшим и обратили всё в шутку. Абу Лахаб сказал Абу Талибу: «Впредь ты должен подчиняться племяннику и сыну». Тот день, когда Пророк (с) по Божьему приказу призвал семейство ‘Абд ал-Муталлиба к поклонению единому Господу, назван днем Увещевания[29].

Некоторые мусульмане для того, чтобы представить маловажным обращение ‘Али в ислам в день Увещевания и до этого дня, говорят, что, хотя ‘Али (а) и принял ислам раньше всех, а Абу Бакр и другие обратились в ислам позднее, в то время ‘Али был ребёнком и не нёс никакой ответственности за свои слова. Поэтому его вера не была разумной и логичной, а была лишь детским подражанием, в то время как Абу Бакр, ‘Умар и другие были в зрелом возрасте и уверовали в Пророка (с), осмыслив и расценив его призыв и вполне ясно, что осмысленное уверование превосходит детское подражание!

В ответ на это мы говорим, что ‘Али никоим образом не сравним с так называемыми логичными людьми и говорить об этом сравнении могут лишь люди, которые, по словам Джалал ад-дина Руми, судят о деяниях непорочных людей по своим собственным. Во-первых, зрелость имеет значение в шариате (выполнение религиозных обрядов. – Пер.) и не касает ся интеллектуальных особенностей человека, вера же в Аллаха, Его единство и признание пророческой миссии относится именно к числу интеллектуальных особенностей личности, а не к шариатским обязанностям. Во-вторых, не всегда ум и рассудительность приходят к человеку с годами. Существует немало случаев, когда малолетний ребёнок обладал большим умом и логикой, нежели сорокалетние или даже пятидесятилетние люди, в особенности, если этот ребёнок был святым и ниспосланным Господом. Например, его светлость Иисус (а), будучи новорожденным младенцем, сказал:

«Воистину, раб я Божий. Ниспослал Он мне Писание и воздвиг пророком [Своим]»[30]. О его светлости Йахйи Господь в Священном Коране говорит:

«[Когда Йахйа стал разуметь], [раздался глас]: „О Йахйа! Истово соблюдай установления Писания (т. е. Торы)“, – и ниспослали Мы ему (т. е. Йахйе) пророческий сан, когда он был [еще совсем] ребенком»[31].

Саййид Хумайри, восхваляя его светлость имама ‘Али, говорит: «Подобно тому как Йахйа с детства был назначен пророком, ‘Али с детства был назначен имамом и руководителем людей». Также в истории о Йусуфе (библейском Иосифе), приведённой в Священом Коране, говорится: «Возмутился Йусуф: „Это она пыталась соблазнить меня!“, – а свидетель из её семьи заключил: „Если рубаха его разорвана спереди, то она говорит правду, а он – ложь“»[32]. Ребёнком, который освидетельствовал непорочность и правдивость слов его светлости Йусуфа, по словам комментаторов, был малолетний ребёнок, родственник Зулайхи.

В-третьих, вера ‘Али не была похожа на веру других людей, ибо она брала свои истоки из его натуры, в то время как вера других людей (даже если и была искренней, а не показной) возникла после еретизма. Его светлость никогда не был еретиком и даже до ниспослания Пророку (с) его миссии был в душе монотеистом. Сам он в книге «Нахдж ал-балага» («Путь красноречия) сказал: «Я родился с монотеистической душой и раньше других уверовал в Аллаха и совершил переселение с Божьим Пророком».

Его светлость Хусейн в день ‘Ашуры, гордясь своим отцом, сказал солдатам ‘Умара ибн Са‘да следующее:

«Моей матерью является Фатима аз-Захра, а отцом – сокрушитель еретизма. В сражениях при Бадре и Хунайне он поклонялся Богу, в то время как был ребёнком, а курайшиты поклонялись двум идолам Латт и Узза».

Мухаммад ибн Йусуф Ганджи и другие (как, например, Ибн Аби ал-Хадид и Мухиб ад-дин Табари) повествуют, что великий Пророк ислама (с) сказал:

«Три человека первыми уверовали в Аллаха и ни на миг не были язычниками. Это ‘Али ибн Абу Талиб, владелец «Йасина» (Пророк ислама) и правоверные из семейства Фир‘ауна (Фараона), которые были искренними в своей вере»[33].

В-четвёртых, слова и деяния Пророка (с) имеют для нас первостепенное и неоспоримое значение, ибо Аллах сказал о его светлости:

«И речи он ведёт не по прихоти (своей). Они (т. е. речи) – лишь откровение внушённое»[34]. Таким образом, если бы вера ‘Али была детским подражанием, посланник Аллаха (с) сказал бы ему: «О, ‘Али, ты ещё ребёнок и не достиг совершеннолетия». Однако Пророк не только не сказал ‘Али таких слов, но и принял его веру и в тот же миг открыто представил его всем как своего наследника, опекуна и халифа. Таким образом, те, кто имеет сомнения по поводу первенства ‘Али в обращении в ислам, в действительности не познали ни Пророка, ни ‘Али.

Аллах лучше всех знает цену веры ‘Али и восхваляет её в Священном Коране. По словам историков и различных аналитиков, когда ‘Аббас ибн ‘Абд ал-Муталлиб и Шайба по традиции арабов стали с гордостью перечислять свои достоинства, ‘Али, проходивший мимо, спросил у них, чем они гордятся.

‘Аббас сказал: «Я занимаю должность водовоза и доставляю воду для паломников». Шайба сказал: «А я – служитель Божьего храма и храню ключи от него». Тогда ‘Али ответил: «Это я должен гордиться, ибо я задолго до вас уверовал в Аллаха и совершал молитву в сторону этой киблы». Ни один из троих не соглашался признать первенство других, и поэтому было решено пойти к Пророку, чтобы тот рассудил их. В это время Джибрил (Божий ангел, приносящий откровения. – Пер.) передал следующий коранический айат:

„Неужели утоление жажды паломника и пребывание в Запретной мечети вы приравниваете к (деяниям) тех, кто уверовал в Аллаха и Судный День?..“[35]»[36].

Историки признают, что первым, кто отозвался на призыв Пророка и уверовал в Бога, был ‘Али. По словам историков, великий Пророк ислама (с) в тот же момент сказал: «Первый, кто отзовётся на мой призыв, станет моим преемником». В пятой части этой книги мы обстоятельно поговорим на эту тему.

Важным и заслуживающим внимания обстоятельством является то, что уровень веры и богобоязненность ‘Али не сравним с другими людьми, так как его светлость обратился в ислам не только по причине близости и родственных связей с Пророком (с) или под воздействием необдуманного порыва. ‘Али с юношеских и даже детских лет стремился к истине и перед ее лицом забывал обо всём на свете. Поэтому он полностью растворился в Пророке, который был олицетворением истины, а его героизм и самопожертвование на пути распространения религии посланника Аллаха (с) достигли своего апогея.

Можно смело утверждать, что Пророк (с) не имел рядом с собой никого, кто был бы столь же горячо предан ему, как ‘Али, и никто не может отрицать заслуги и самоотверженность имама ‘Али во имя распространения возвышенных идеалов ислама. Во всех трудных ситуациях он грудью защищал Пророка и был счастлив этой своей самоотверженностью.

С самого восхождения ислама великий Пророк (с) ежедневно сталкивался с протестами курайшитов, которые под различными предлогами пытались причинить ему зло и страдания. В течение тринадцати лет после начала пророческой миссии, проведённых в Мекке, посланник Аллаха (с) ни на минуту не был избавлен от колкостей и мучений курайшитов и даже давления своих близких родственников, как, например, Абу Лахаб, и всё это время ‘Али подобно тени следовал за Пророком (с) и охранял его от выпадок еретиков и жестокостей идолопоклонников Мекки. Никто не смел причинить зло Пророку (с), когда рядом с ним находился ‘Али.

В период тайного и открытого призыва Пророка (с) ‘Али постоянно доказывал ему свою преданность, и Мухаммад (с) с каждым днём всё увереннее выполнял свою миссию и открыто призывал людей к Аллаху и отречению от поклонения идолам. Таким образом, Пророку (с) удалось направить на истинный путь и обратить в ислам группу женщин и мужчин Курайша. Это разозлило курайшитов и они с ещё большим рвением стали причинять мучения Пророку (с).

Самыми лютыми врагами его светлости были Абу Джахл, Ахнас ибн Шариг, Абу Суфйан, ‘Амру ‘Ас и дядя Пророка Абу Лахаб. Они открыто потребовали от Абу Талиба, чтобы тот перестал поддерживать посланника Аллаха (с) и выдал его Курайшу, однако Абу Талиб покровительствовал Мухаммаду (c) до самой смерти и создавал необходимые предпосылки для распространения его идей.

В результате давления курайшитов великий Пророк ислама (с) вместе с группой своих родственников и сподвижников три года тайно жил в горном ущелье Ша‘б Аби Талиб. Он не мог показываться на глаза врагам и открыто поклоняться Богу.

Всё это трудное время ‘Али находился рядом с Пророком (с). Эти двое настолько переплелись душой и моральными качествами, что их жизни были неразделимы друг от друга.

Ввиду того, что возникновение ислама в Мекке было сопряжено с многочисленными проблемами и распространение было незначительным и почти приостановилось за тринадцать лет, было необходимо найти подходящую атмосферу для роста и расцвета саженца новой религии. Именно это послужило причиной переселения Пророка (с), подробности которого приведены в следующей главе.

4 – Роль имама ‘Али в переселении

Одной из причин, подготовивших почву для переселения Пророка в Медину, было распространение ислама в этом городе. Когда арабские племена приезжали из Медины в Мекку для торговли и других дел, Пророк встречался с ними и призывал их к исламу. В этом деле он добился хороших результатов.

После смерти Абу Талиба группа людей из племени аус, приехавших из Медины в Мекку, встретилась с Пророком (с). Шесть человек из этой группы обратились в ислам и, возвратившись в Медину, стали призывать жителей этого города к новой религии.

Через некоторое время группа из свыше семидесяти женщин и мужчин Медины посетила Мекку и приняла ислам. Таким образом, исламская религия стала быстро распространяться в Медине.

Этот город более подходил для распространения ислама, нежели Мекка, ибо в Медине не было постоянно враждовавших с Пророком (с) курайшитов. Поэтому он приказал нескольким из своих сподвижников переселиться из Мекки в Медину, дабы освободиться от жестокостей еретиков Мекки.

Сподвижники Пророка (с) тайно и открыто направились к Медине, и жители этого города встретили мекканских переселенцев с распростёртыми объятиями.

С другой стороны, сам Пророк (с) в душе желал переселиться в Медину, но, будучи Божьим посланником, не мог без позволения и указа Господнего переменить место выполнения своей миссии. Однако происшедшее в то время событие само по себе вынудило Пророка переселиться в Медину. Это событие можно считать основной причиной переселения.

Когда курайшиты узнали о быстром распространении ислама в Медине, а также о переселении в этот город нескольких мусульман, они испугались, что исламская религия окрепнет в этом городе и затем создаст для них проблемы. Дабы избежать опасностей, грозивших им в будущем, они решили покончить с Пророком (с) и навсегда избавиться от него.

Однако выполнить этот план было непросто, так как Пророк (c) принадлежал к семейству ‘Абд ал-Муталлиба и если бы он погиб от рук нескольких человек, убийц непременно бы настигли мечи юношей из рода Хашимидов, восставших для совершения кровной мести. Как же быть?

Главы Курайша провели тайное собрание и после длительных дискуссий пришли к решению выбрать из каждого племени по одному храбрецу, искусному в сражении на мечах. Эта группа должна была совершить ночное нападение на дом Пророка (с) и убить его в постели. А так как Хашимиды не могли противостоять всем арабским племенам, в результате кровь Пророка (с) осталась бы неотомщённой.

Этот сатанинский план был разработан втайне с целью уничтожения Пророка (с), однако Всемогущий Аллах, который озарил в пещере Хира Мухаммада (с) лучом своего бесподобия, святости и величия, вновь предупредил жаждущего истины Пророка (с) об этом решении Курайша и разрешил ему начать ночью переселение из Мекки в Медину[37].

Однако было необходимо предпринять меры, чтобы еретики Курайша не пронюхали о переселении Пророка (с) и чтобы его дом и постель не остались без хозяина. Найдётся ли человек, который ляжет в постель Пророка и станет приманкой для вооружённых мечами курайшитов?

Здесь и выявляется герой этого события, и это предисловие было приведено для представления этого известного всем человека. Этим храбрецом с сердцем льва мог быть только ‘Али, и второго такого не было и никогда не будет.

Пророк (с) познал ‘Али, его глубокую веру и искренность. Обратившись к нему, он сказал: «О, ‘Али! Аллах приказал мне покинуть Мекку и отправиться в Медину, однако это переселение не является обычной поездкой и должно оставаться в тайне, чтобы еретики Курайша не узнали о нём, ибо они решили этой ночью убить меня в моей постели. Для того, чтобы провести их, необходимо, чтобы мой дом и моя постель не пустовали. В таком случае курайшиты не будут преследовать меня. Господь приказал, чтобы ты лёг в мою постель, дабы я мог втайне отправиться в Медину».

Не успел Пророк (с) довести до конца свою речь, как ‘Али с радостью ответил: «Повинуюсь, о Божий Пророк! Я с радостью и благодарностью выполню этот приказ!»

Пророк сказал: «О, ‘Али! Тебе поручено очень опасное дело. Курайшиты ночью ворвутся в мой дом и оголят свои мечи над моей постелью, а в ней будешь спать ты!»

Пророк (с) представлял ‘Али всю важность и опасность этого дела, а лицо ‘Али всё более и более озарялось радостью. Наконец, ‘Али сказал: «О, Божий Пророк! Разве, в крайнем случае, меня не ожидает смерть? Какое счастье может быть превыше того, что я по Божьему приказу принесу свою жизнь в жертву тебе ради распространения твоей религии?»

Глаза Пророка (с) наполнились слезами, когда он увидел эту искренность и самоотверженность ‘Али на пути истины. Пророк (с) растроганно обнял ‘Али и покрыл поцелуями его лицо и голову. Затем он попрощался с ним и покинул Мекку[38].

‘Али, которому в ту пору было 23 года, облачился в особую одежду Пророка, которую тот надевал во время сна, и лёг в постель его светлости в ожидании опасности.

Авторы книг «Фусул ал-мухимма» и «Кифайат ат-Талиб», а также другие написали, что когда ‘Али лёг ночью в постель Пророка (с), Всевышний Аллах сказал двум ангелам Джибрилу и Микаилу: «Я сделал вас братьями и дал одному из вас более долгую жизнь. Кто из вас готов подарить другому лишние годы своей жизни?» Ангелы спросили: «Господи, вольны ли мы в своём решении или должны сделать это по принуждению?» Господь ответил: «Вы вольны в своём решении». Ни один из ангелов не пожелал подарить другому годы своей жизни. Тогда Всевышний Господь сказал: «Я установил братство между ‘Али и проро ком Мухаммадом (с), и ‘Али лёг в постель Пророка. Посмотрите, как он пожертвовал своей жизнью ради своего брата и предпочёл его жизнь своей. Спуститесь на землю и защитите его от врагов».

Два ангела спустились к ‘Али. Джибрил встал у его изголовья, а Микаил – у его ног. Джибрил говорил: «О, сын Абу Талиба! Кто может уподобиться тебе, кем гордится Господь перед своими ангелами?»[39].

Итак, воины Курайша, собравшиеся в Дар ан-Надве для того, чтобы уничтожить Пророка (с), при наступлении темноты покинули это место и, держа наготове обнажённые острые мечи, окружили дом посланника Аллаха (с).

На рассвете, когда в Мекке царила тишина, они решили привести в исполнение свой зловещий план. Как только они ворвались в дом, ‘Али приподнялся с ложа и воскликнул: «Что вам нужно?» Увидев ‘Али, курайшиты изумлённо и испуганно застыли на своих местах. Наконец они прервали тишину и спросили: «Где Мухаммад?»

‘Али хладнокровно ответил: «Я не охранял его, а вы не поручили мне его, чтобы теперь требовать ответа».

Один из воинов сказал: «‘Али – защитник и сподвижник Мухаммада. Хорошо бы убить ‘Али вместо Пророка!»

‘Али сказал: «Жаль, что Пророк (с) не разрешил мне нападать, а то бы я проучил вас мечом за вашу дерзость и за то, что вы осмелились войти в дом его светлости. Уходите! Вы – невежественные люди и будете лишены счастья».

Курайшиты, узнав о переселении Пророка (с), отправились по его следам и дошли до пещеры Сур, в которой находился Божий Пророк вместе с Абу Бакром, однако Господь защитил его светлость и не позволил курайшитам настичь его.

Самопожертвование ‘Али во время переселения Пророка (с) неописуемо. Мужественный двадцатитрёхлетний юноша с твёрдым духом, стремящимся к истине, подверг себя смертельной опасности ради распространения исламской религии и защитил посланника Аллаха (с) своей грудью. Сам ‘Али сказал:

«Своей грудью я защитил наилучшего человека, который когда-либо был рожден на земле, того, кто обходил Ка‘абу и камень Исма‘ила – посланника Аллаха, когда на него напали курайшиты, чтобы убить его. Тогда мудрый и милосердный Аллах спас его от хитрости врагов»[40].

В награду за эту самоотверженность ‘Али великому Пророку (с) был ниспослан коранический айат, и таким образом ‘Али удостоился похвалы Всевышнего Аллаха.

«Среди людей есть и такой, который приносит в жертву душу, желая заслужить благоволение Аллаха»[41]. По словам комментаторов и различных историков, этим человеком мог быть только имам ‘Али.

Самоотверженность его светлости ‘Али во время исторического переселения мусульман из Мекки в Медину не ограничивалась лишь тем, что он лёг в постель Пророка (с). В его отсутствие в Мекке он разрешал проблемы мусульман, а также возвращал людям всё то, что они доверили Пророку (с) на хранение.

Несколько дней спустя после прибытия Пророка (с) в Медину (по словам некоторых историков, его светлость приказал остановиться в Ка‘абе, чтобы дождаться ‘Али и вместе с ним прибыть в Медину) ‘Али вместе со своей матерью, дочерью Пророка (с) и двумя другими женщинами, а также со слабыми здоровьем мусльманами отправился в Медину и, прибыв в этот город, обнял великого Пророка ислама (с), чьи ноги были изранены в результате изнурительного пути, заплакал от радости встречи с ним.

В Медине ‘Али постоянно находился рядом с Пророком (с) и в первый год хиджры (переселения, 622 год. – Пер.), когда между мекканскими переселенцами и жителями Медины был заключён братский союз, Пророк назвал ‘Али своим братом[42].

На втором году хиджры (623 г.) Пророк (с) выдал свою единственную дочь Фатиму замуж за ‘Али и сказал:

«О, ‘Али, Всевышний Аллах приказал мне выдать Фатиму замуж за тебя, и я даю её тебе в жёны за четыреста мискалев (единица измерения, равная приблизительно 4,64 граммам. – Пер.) серебра». ‘Али сказал: «Я согласен на это, о посланник Аллаха, и рад милости, оказанной мне Всевышним и Его пророком». Затем ‘Али склонился в поклоне и возблагодарил Аллаха за оказанную ему милость[43].

В тот же год Господь приказал сражаться с язычниками, и важнейшим фактором побед Пророка (с) в сражениях с врагами было участие в них ‘Али. С этого времени в жизни его светлости ‘Али открылась новая глава, которую можно назвать его военными услугами. Этой теме посвящены следующие страницы книги.

5 – Военные заслуги имама ‘Али

6 – Право ‘Али на имамат

В девятом году хиджры (630 г.) великий Пророк (с) покинул Медину и отправился в Мекку для выполнения обряда хаджа (паломничества). Число мусульман, сопровождавших его в эту поездку, сообщается по-разному, однако несомненно то, что за Пророком (с) следовало несколько тысяч человек, принявших участие в обрядах хаджа того года, известного под названием «хаджат ал-вида‘» («прощальный хадж». – Пер.). По завершении обрядов паломничества Пророк (с) на обратном пути из Мекки в Медину восемнадцатого числа месяца зу-л-хиджжа[74] (28 марта 630 г.) сделал остановку в местечке под названием Гадир Хум, ибо Аллах ниспослал ему важное сообщение, которое его светлость должен был передать всем людям, а именно: руководство и халифат ‘Али. Указ Аллаха заключался в следующем айате:

«О, Посланник! Поведай (людям) то, что ниспослано тебе Господом. Если ты не сделаешь этого, то ты (тем самым) не передашь (людям) Его послания, а ведь Аллах оберегает тебя от людского (зла)[75]».

Пророк (с) приказал всем паломникам собраться в этом месте и подождал, пока отставшие не нагонят остальных, а ушедшие вперёд не вернутся.

Что же случилось?

Каждый спрашивал у другого: «Что произошло? Почему Посланник Аллаха (с) собрал нас в такую жару посреди этой безводной пустыни?» Земля была настолько раскалённой, что некоторые, обернув ноги в свои платья, сидели в тени верблюдов. Наконец, ожидание подошло к концу. Собрав паломников, Пророк (с) приказал выстроить минбар из верблюжьих сёдел и поднялся на него, чтобы все могли видеть и слышать его. Он приказал ‘Али встать по его правую руку и после нескольких проповедей и наставлений о Коране и своём семействе сказал:

«Разве я для правоверных не превыше их самих?» (Указание на коранический айат) Все ответили: «Да». Он сказал: «Каждый, кто считает меня своим повелителем, пусть считает ‘Али своим повелителем. Господи! Люби его друзей и враждуй с его врагами, помогай тому, кто поможет ему, и опозорь того, кто оставит его!»[76].

Затем Мухаммад (с) приказал, чтобы мусульмане группами входили к ‘Али, сидевшему в палатке напротив палатки посланника Аллаха (с), и поздравляли его с тем, что он стал преемником Божьего Пророка (с), и приветствовали его как повелителя правоверных. Первым, кто поздравил имама ‘Али, был ‘Умар ибн Хаттаб. Он сказал:

«О ‘Али, сегодня ты стал моим предводителем, а также предводителем каждого правоверного мужчины и каждой правоверной женщины»[77].

Таким образом, великий Пророк (с) назначил ‘Али своим преемником и приказал присутствовавшим рассказать об этом отсутствовавшим.

Хассан ибн Сабит спросил у Пророка (с) разрешения сложить касиду о назначении ‘Али в Гадир Хуме преемником Мухаммада (с) и имамом мусульман. Затем он сказал:

«В день Гадир Хум Пророк (с) созвал мусульман своим зычным голосом (чтобы все услышали). Спросил он: „Кто распоряжается и руководит вами?“ Все в один голос ответили: „Твой Господь руководит, а ты распоряжаешься нами, и сегодня ты не видишь неповиновения с нашей стороны“. Тогда он сказал ‘Али: „О ‘Али, встань, ибо я избрал тебя имамом и руководителем (людей) после себя“.

Затем он сказал мусульманам: „Каждым, кем распоряжаюсь я, будет руководить ‘Али. Будьте для него верными друзьями“.

Там же он помолился: „Господи, люби его друзей и будь врагом для врагов ‘Али“»[78].

Божий Пророк (с) сказал: «О Хассан, до тех пор, пока ты помогаешь нам своим языком, да поможет тебе святой дух!»

Это событие столь ясно и доказуемо, что не оставляет никаких сомнений. Однако ввиду того, что сло во «маула» («повелитель») имеет разные значения, некоторые из историков заявили, что в этом хадисе слово «маула» не означает «повелитель» или «распорядитель», а приведено в значении «друг» или «помощник». Иначе говоря, его светлость сказал: «Каждый, кто считает меня своим другом, пусть считает ‘Али своим другом». Ибн Саббаг Малики в книге «Фусул ал-мухимма», приведя несколько значений для слова «маула», пишет:

«Хадис означает, что каждый, для кого Пророк (с) является помощником, родственником и другом, ‘Али является для него тем же»[79].

В ответ этим господам, которым пелена фанатизма мешает видеть истину, приведём все упомянутые в словарях значения слова «маула» и посмотрим, какое из них подразумевалось Пророком (с).

Слово «маула» может иметь следующие значения: «имеющий первостепенное право распоряжаться», «полноправный хозяин», «раб», «освобождённый», «освободитель», «сосед», «союзник», «партнёр», «зять», «сын дяди», «родственник», «воспитанный в неге», «друг» и «помощник». Некоторые из этих значений использованы в Священном Коране. Например, в 41 айате суры Ад-Духан («Дым») слово «маула» использовано в значении «друг»:

يَ ْ و َ م َ لا يُ ْ غ ِ ني َ م ْ ولًى َ عن مَّ ْ ولًى َ ش ْ يئاً وَ َ لا ُ ه ْ م يُن َ ص ُ رو َ ن

«День этот, когда друг ничем не поможет другу и когда не будет помощи никому».

В 11 айате суры «Мухаммад» слово «маула» приведено в значении «покровитель»:

ذَلِ َ ك بِأَنَّ ا ََّ لله َ م ْ ولَى الَّ ِ ذي َ ن آ َ م ُ نوا وَأَنَّ الْ َ كا ِ فرِي َ ن َ لا َ م ْ ولَى لَ ُ ه ْ م

«Потому это, что покровительствует Аллах уверовавшим, а у неверных нет покровителя».

В 33 айате суре Ан-Ниса’ («Женщины») слово «маула» означает «наследник»:

وَلِ ُ كلٍّ َ ج َ علْ َ نا َ م َ والِ َ ي ِ ممَّا تَرَ َ ك الْ َ والِ َ دا ِ ن وَالأَ ْ قرَبُو َ ن وَالَّ ِ ذي َ ن َ ع َ ق َ د ْ ت أَ ْ يمَانُ ُ ك ْ م َ فآتُو ُ ه ْ م

نَ ِ صي َ ب ُ ه ْ م إِنَّ ا ّ َ لله َ كا َ ن َ علَى ُ كلِّ َ ش ْ ي ٍ ء َ ش ِ هيداً

«Каждому человеку Мы определили наследников для имущества, оставшегося [после него]: это родители, родственники ближайшие и те, с кем связаны вы клятвами. Выделяйте же им долю их, ведь свидетель Аллах всему сущему».

С одной стороны, некоторые из значений слова «маула» не подходят Пророку (с), так как его светлость не был рабом и освобождённым, не воспитывался в неге и не был ничьим союзником. О некоторых значениях этого слова и говорить не приходится, ибо было бы нелепо полагать, что Божий Пророк (с) собрал людей в пустыне под палящим солнцем, чтобы сказать им: «Тот, чьим двоюродным братом я являюсь, будет двоюродным братом ‘Али» или же «Мой сосед будет соседом ‘Али» и т. п. Значение «друг» или «помощник» не подходит к подобному событию, ибо из айата «Послание», в котором говорится: «Если ты не сделаешь этого, то ты (тем самым) не передашь (людям) Его послания…», явствует, что послание Пророка (с) обладало огромным значением, и он не мог остановиться в жаркой пустыне, собрать людей и сообщить им лишь то, что его друзья и помощники будут друзьями и помощниками ‘Али. Даже если бы это было и так, вместо обращения к людям Пророк (с) должен был обратиться к ‘Али и сказать ему, что друзья и помощники его будут друзьями и помощниками ‘Али. Однако предложение Ман хунту маула фахаза ‘Алийу маула имеет совершенно иной смысл.

Кроме того, в этих словах не было ничего страшного, чтобы Аллах добавил: «Я буду оберегать тебя от людского зла».

С другой стороны, использование слова «маула» из всех его значений в как «друг» или «помощник» без наличия аналогии противоречит принципам методологии. Таким образом, из всех значений слова «маула» остаётся лишь «имеющий право на захват» и «полноправный хозяин». Это значение не лишено аналогии, ибо в этой связи имеются перечисленные ниже доводы.

Во-первых, подтверждением величия и важности этого события является то, что Всевышний Господь, подчёркивая и угрожая, говорит, что если Пророк (с) не передаст людям Его послания, то таким образом он не выполнит своей миссии. Это доказывает, что речь здесь идёт не об обычном правиле шариата, а о важном деле, дополняющем пророческую миссию. В таком случае слово «маула» должно быть применено в значении «властелин и полноправный хозяин», чтобы все мусульмане знали, кто же после Пророка (с) будет управлять обществом. К тому же этот айат был ниспослан в Гадир Хуме вблизи Джухфы, чтобы Пророк (с) смог передать его людям прежде, чем они разойдутся в разные стороны, так как после Джухфы мусульмане разъединялись и возвращались в свои города по разным дорогам, а собрать их вместе было уже невозможно. Конечно, этот приказ был дан Пророку (с) несколькими днями раньше, однако не было назначено точной даты его выполнения. Его светлость знал, что многие мусульмане испытывают вражду к ‘Али за то, что он убил в сражениях их родственников. Поэтому он опасался того, что люди не подчинятся подобному приказу. Ввиду этого Всевышний Господь приказал Пророку (с) остановиться в Гадир Хуме и сообщить людям весть о наместничестве ‘Али и для того, чтобы успокоить Пророка (с), добавил: «Не бойся, ибо Господь будет оберегать тебя от людского зла». Во-вторых, Пророк (с) прежде спросил: «Разве я не являюсь вашим полноправным хозяином?». Все ответили: «Да». Тогда он сказал: «Кому я являюсь господином, тому ‘Али господин». Аналогия слова «маула» в значении «распорядитель и полноправный хозяин» явствует из первого предложения, и последовательность речи свидетельствует о том, что слово «маула» употреблено в значении «превосходства», т. е. Пророк обладает превосходством над мусульманами, и таким же превосходством будет обладать после Пророка (с) ‘Али.

В-третьих, Мухаммад (с), передав Божье послание о наместничестве ‘Али, как упоминалось на предыдущих страницах, сказал: «Приветствуйте ‘Али как предводителя правоверных»[80]. Если бы Пророк (с) применил слово «маула» в значении «друг» или «помощник», то он сказал бы мусульманам, чтобы они приветствовали ‘Али как друга. Кроме того, слова ‘Умара, сказавшего ‘Али, что отныне тот стал его предводителем и предводителем каждого правоверного мужчины и каждой правоверной женщины, также подтверждают назначение ‘Али руководителем мусульман.

В-четвёртых, после того как Пророк (с) передал Божье послание и произнёс молитву: «О Аллах! Люби того, кто любит ‘Али, и будь врагом тем, кто враг ‘Али», Господь ниспослал следующий айат:

«Сегодня завершил Я [ниспослание] вам Веры вашей, довел до конца милость Свою и одобрил для вас ислам в качестве религии»[81]. Вполне ясно, что усо вершенствованием религии и завершением милости является имамат и руководство ‘Али, и, как сказал Пророк (с):

«Аллах велик! Религия усовершенствована, милость завершена, и Аллах доволен моей пророческой миссией и руководством ‘Али после меня»[82].

В-пятых, до айата, в котором говорится о совершенстве религии и завершении милости, Аллах говорит:

«Сегодня те, которые не уверовали, потеряли надежду отклонить вас от вашей веры. Но вы не бойтесь их, а бойтесь Меня». Ибо язычники думали, что после смерти Пророка (с) его религия будет уничтожена, так как у Мухаммада (с) не было сына, который наследовал бы ему и возглавил исламское общество. Однако в тот день, когда ‘Али по Божьему приказу был назначен преемником посланника Аллаха (с), ожидание язычников не оправдалось, и они поняли, что эта религия будет постоянной. Этот айат и его продолжение, в котором говорится о совершенстве религии и завершении милости, является третьим айатом суры Ал-Ма’ида («Трапеза»). Он связан с 67 ай-атом («Послание») этой же суры, и отсюда мы делаем вывод, что под словом «маула» Пророк (с) подразумевал руководство и преемничество ‘Али, а не дружбу и помощь[83].

В-шестых, из всех различных значений слова «маула» основным является «имеющий первостепенное право распоряжаться», а остальные значения выте кают из этого главного смысла и нуждаются в уточнении и контексте, и с точки зрения методологии, главное предпочтительнее второстепенного. Таким образом, слово «маула» в этом хадисе означает «имеющий первостепенное право распоряжаться» или «полноправный хозяин».

В-седьмых, как уже было сказано, после этой церемонии Хассан ибн Сабит сложил касиду и полностью разъяснил смысл слова «маула», чтобы впоследствии на этот счёт не осталось и тени сомнения. В частности со слов Пророка он говорит: «О ‘Али, встань, ибо я выбрал тебя в качестве имама и руководителя уммы после себя».

Если бы слово «маула» означало «друг и помощник», Пророк (с) возразил бы Хассану и сказал бы: «Разве я говорил, что ‘Али будет имамом и руководителем? Я сказал, что ‘Али мой друг и помощник». Но, как видим, великий Пророк (с) не только не возразил Хассану, но и сказал ему, чтобы он всегда подтверждал слова святого духа. Касида Хассана и другие сложенные на эту тему стихотворения упомянуты в книгах авторитетных авторов.

Большинство учёных подтвердили важность события в Гадир Хуме и признали, что в тот день Пророк (с) назначил имама ‘Али своим наместником. Например, Сибт ибн Джаузи, разъяснив значения слова «маула» и выбрав значение «имеющий первостепенное право распоряжаться» со ссылкой на слова Пророка (с) «Разве я для правоверных не превыше их самих?» пишет: «Эти слова ясно доказывают имаматство ‘Али и необходимость подчинения ему»[84].