16
Огромный звездный купол раскинулся над ними, поражая своей беспредельностью и глубиной. Чернота ночного неба казалась бархатом, усеянным бриллиантами и навевала мысли о вечности, на краю которой замирало воображение, не осмеливаясь двинуться дальше.
Алиен лежала на земле, закинув руки за голову и следя за хороводами созвездий. Был ее час ночного дежурства. Она несла его наравне с остальными, на чем когда-то ей пришлось настоять, отказавшись от любых послаблений. Да, ее спутники были хорошими товарищами, но довольно часто Алиен замечала, что ей пытаются оставлять более легкую работу и идут на уступки, которые не позволяли себе по отношению друг к другу. Ее это несколько печалило, ведь она считала себя равной по положению и не желала никаких привилегий.
Неподалеку слышался плеск ручья, фырканье пасущихся лошадей. И неожиданно под этим исполненным сказочного величия небом девушка ощутила острый приступ одиночества, о котором, как ей казалось, она уже давно позабыла. Но нет – тоска была здесь, с ней, всегда, лишь затаившись на время и ожидая такого вот полного тишины часа, когда человек остается наедине с самим собой, когда некому подойти и взять за руку, окликнуть, просто посидеть рядом, когда некому защитить от мыслей, жестоких и хищных, словно голодные волки, догнавшие, наконец, свою жертву и впившиеся зубами прямо в горло…
Теперь небосвод казался ей отвесным колодцем, таким бездонным, что при взгляде в него кружилась голова. И она стояла над ним, растерянная, полная тоски и страха, и где-то там, в глубине, видела себя прежнюю, себя, от которой уже ничего не осталось, кроме зыбких воспоминаний и того, все того же самого жестокого чувства, пронзавшего сердце острее каленой иглы. И слезы градом текли из ее распахнутых глаз.