Алая песня таленгов. Часть 1. Змеиные рисунки (В. В. Нащёкин)

Пролог

Трактир «Голодный змеекрыл» оставался самым тихим местом в Мерегосте до этого дня: люди обменивались шутками с карликами и даже всегда готовые к хорошей драке хромлы лишь нахваливали местное пиво, рецептом которого не зря гордился хозяин заведения – Эктор Гонтирс.

Прислуживали посетителям смуглокожие арофянки: девушки старались и порхали как пташки, зная, что любая оплошность лишит их работы, а менять её на бордель им не очень хотелось.

Приезжие из Хорима рассказывали последние сплетни, пытаясь заинтересовать кого-нибудь из обеспеченных гостей таверны редкими зельями – их гости с Востока раскладывали прямо на специальных столах, стоящих рядами вдоль огромного зала: Гонтирс разрешал довольно выгодную торговлю за небольшой процент от прибыли, а предприимчивые хоримцы пользовались таким радушием, тем более, что в удачный день за пару часов в таверне можно было заработать значительно больше, чем за неделю на рынке, отдавая часть прибыли стражникам, местным бандитам или ворюгам, которые могли ускользнуть в толпе, захватив несколько дорогих эликсиров прямо с прилавка, пока хозяин торговался с очередным клиентом.

– Уважаемые, не найдётся ли у вас э-э… – купец замялся, почесал подбородок, блеснув изящным перстнем с огмером, который привлёк внимание многих глаз. Поняв, какого размера рыба заплыла в их сети, хоримцы тут же засуетились, с невероятной скоростью расставляя всё новые и новые колбы причудливой формы.

В одной бутылке сквозь мутную взвесь появился красный глаз с золотистыми крапинками. Затем из сосуда послышалось такое довольное хрюканье, что купец вздрогнул, схватившись за массивную цепь из мелких серебристых кристаллов невероятно искусной работы. – Э-э… что-нибудь от хищников. На мои караваны постоянно нападают какие-то лесные звери, да изгонит их Император Ахав в самую бездну Хаоса!

– Не угодно ли вам в таком случае, – низкорослый хоримец поклонился. – Нанять мерцающего для защиты?

– Мне уже предлагали, – купец помрачнел. – Но где их сейчас найдёшь? Большинство, по слухам, разумеется, закрылись в Башне или ищут в подземельях редких существ, которые помогут создать противоядие от Хаоса, заражающего окрестные леса. Или путешествуют по другим мирам.

Когда мерцающие объявятся – не известно, а караваны мои разоряют постоянно, неделю назад потерял капитана личной стражи: оставшийся в живых наёмник клялся, что его разорвали на части острозубы, напавшие ночью.

– У меня есть замечательнейшее средство от всех видов острозубов, даже самых острозубейших острозубов, которые острозубят всё вокруг весьма и весьма острозубно, – улыбнулся продавец, показывая на бутылку, из которой тут же раздалось голодное хрюканье, словно подтверждая, что сидящее внутри существо способно расправиться не только с острозубами, но и тварями покрупнее, а заодно и с богачом, если не окажется достаточно щедр.

– О-о, – купец отшатнулся. – Приготовьте мне для проверки пару дюжин таких… замечательных экспонатов. – Дрожащей рукой он аккуратно поставил на край стола увесистый кошель, содержащий как минимум месячный заработок дюжины торговцев среднего статуса.

Хоримец с невероятной скоростью стал расставлять пузатые бутылки и подавать их перепуганной прислужнице.

Когда купец скрылся, продавцы переглянулись и покачали головами: они отлично знали, что острозубы никогда не нападали на крупные караваны, предпочитая выслеживать одиноких путников. Если, конечно, тварями не руководил опытный и крупный вожак, но об этом наивным богачам знать не полагалось.

Вечер обещал стать очень удачным.

Если бы кто-то из посетителей таверны вышел на улицу и, пройдя несколько метров к небольшой роще внимательно осмотрелся, то обратил бы внимание на странные узоры, которые стали покрывать золотистыми змейками деревья вокруг.

Любой волшебник и тем более опытный карлик, разбирающийся в знаках, сразу забил бы тревогу. Но таковых рядом не оказалось: все слишком увлеклись торговлей, дегустированием пива, разглядыванием прислуживающих красавиц-рабынь и другими не менее важными занятиями.

Узоры вспыхнули, озарив засыпающий вечер мерцанием, и тут же погасли, будто призрак, решивший ещё набраться сил перед нападением.

– Я слышал, на границе Ламерии и Кливии объявились Багряные, – торговец, получивший весьма аппетитную прибыль на зельях от острозубов, спешил поделиться новостями. В Хориме считалось хорошим знаком после удачной сделки рассказать что-нибудь занимательное – тогда удача останется с торговцем ещё надолго.

– Клянусь моими эликсирами, это самая неприятная новость! Неужели имперская гвардия позволит бандитам спокойно разгуливать?

– О-о, я вижу, вы не в курсе, – глаза торговца блеснули. – Император приказал отправить легионы в Хорим для борьбы с варварами.

– Простите, но получается неловкая ситуация: легионы, значит, у нас в Хориме, а мы тут рискуем попасть в лапы работорговцев?

– Уверяю, ты преувеличиваешь, дорогой компаньон. Самое любопытное не в Ордене Багряных, – после этой фразы некоторые с удивлением стали поворачивать головы к рассказчику, даже позабыв о пиве и кушаньях.

– Из тебя плохой драматург, Ксяо! Неужели ты думаешь, я поведусь на твои приёмчики? Небось услышал эту сплетню в местном борделе! – напарник торговца хмыкнул, но тут же налил себе пива подрагивающей рукой.

– Багряные вели много рабов, чтобы продать на границе, но на них напал отряд мерцающих. Ох и страшная получилась бойня, клянусь золотом Хорима!

При этих словах в таверне стало так тихо. Затем стали ворчать хромлы, жалеющие, что пропустили такое сражение. Люди обступили торговца, предлагая ему угощения, советы и свои варианты развития истории.

Только худощавый старик в углу оставался спокойным, неторопливо прихлёбывая из чаши – никто не увидел, что свободной рукой он нарисовал под столом странный знак, рассыпавшийся серебристыми искрами.

А Ксяо вдруг закашлялся, его глаза затуманились пеленой – и мужчина стал рассказывать историю с самого начала с такими подробностями, словно находился на допросе у Инквизиции.

Старик поморщился, когда торговец, виртуозно размахивавший руками перед впечатлёнными слушателями, стал говорить о дюжине мерцающих, которые «сначала вызвали сотню демонов», а затем «породили из земных недр огромный вулкан, извергающий реки огня и серы».

Зрители слушали с открытыми ртами, многие стали пересаживаться поближе, а самые обеспеченные заняли выгодные места у торговых рядов, делая вид, что присматриваются к товарам.

– Уважаемый господин! Так что же случилось дальше? Мерцающие освободили рабов или багряные сумели прийти в себя? Не томите, рассказывайте!

– Подождите, – Ксяо улыбнулся. – У меня пересохло горло от такой длинной истории, поэтому…

– Лучшего вина торговцу – за мой счёт! – барон Кайенсдорф не глядя высыпал на стол горсть золотых монет, заставив большинство присутствующих замереть от зависти. – Так вы расскажите подробнее? Мне бы хотелось узнать больше о заклинаниях, которые использовали твинклеры – хочу обучить своих волшебников в поместье для охраны замка и владений!

– Ну конечно, могу! – раскосое лицо торговца расплылось от счастья, а глаза превратились в узкие щелочки, в которых поблёскивали хитрые огоньки. – Мерцающие использовали настолько секретную технику заклинаний, что самые таинственные тайны мира побледнели от такой таинственной секретности! Они жгли бандитов белым пламенем так, что глазюки багряных лопались на лбу, а кишки завязывались морскими узлами!

Мечи работорговцев ржавели за секунды и превращались в пыль, которая выжигала их мозги и заставляла бандитов голыми кататься по камням!

– Во дают!

– Ничего подобного никогда не слышал!

– Это лучшая история в моей жизни!

– Да-а! Настоящее сражение! Вы – лучший рассказчик!

– Ну а дальше-то что? Кто победил? Я сейчас не выдержу, если вы не расскажите!

– А дальше, о драгоценные бриллианты моей сокровищницы, – Ксяо сделал паузу, оглядывая потрясённые лица слушателей. – Клерики багряных сотворили настолько злодейское злодейство, что по сравнению с ним самые наизлодейшие злодеянствования показались бы невинностью младенцев! Они создали…

– Извините, почтеннейший, но мне уже надоело слушать про ваши заклинания и фейерверки, которыми можно впечатлить только книжных червей! – вмешался молодой маркиз Асанте. – Я готов купить половину ваших зелий, если вы расскажите о боевой технике мерцающих! Ничего нет почётнее для мужчины, чем владением мечом.

– Не слушайте юношу! – пробасил Кайенсдорф. – Трюками с железными палками можно только развлекать деревенщин на ярмарке. Все знают, за магией – будущее! Даю двойную цену за зелья, которые по ошибке приглядел этот мальчишка, если вы расскажите дальше!

– Не-ет, позвольте! – Асанте побагровел и тряхнул белокурыми кудрями. – Любой мастер знает, что заклинания – обман, а настоящие мужчины предпочитают разговор на мечах! Готов заключить контракт на поставку зелий в мой замок, если вы опишите, как сражались мерцающие!

Таверна превратилась в настоящий ураган, который захватывал всё больше зрителей, пока барон с маркизом повышали ставки.

Когда входная дверь отворилась перед пятерыми незнакомцами, никто даже не повернул головы.

– Эй, трактирщик! Прикажи накормить коней, да поживее! – гаркнул высоченный детина с двумя длинными мечами за спиной. Хозяин, не привыкший к такому обращению, с удивлением посмотрел на посетителя, отмечая диковатые глаза его спутников, длинные мечи в дорогих кожаных ножнах. Значит, не простые разбойники.

Эктор похолодел. Такое оружие могли позволить только наёмники или какие-нибудь сектанты. Но что им понадобилось в его тихом трактире, куда за десять лет не заходили даже местные воры? Святая Веласте, спаси и защити!

– Чего пожелаете, добрые люди?

– Ты оглох, дубина тупоголовая? – серые глаза сверкнули яростью. Мужчина явно не привык повторять дважды.

Понятливость трактирщика заметно улучшилась, когда один из спутников в нетерпении положил ладонь на рукоять кинжала. Хромлы заворчали, но их предводитель дал знак не вмешиваться, заметив татуировку в виде скорпиона, пронзающего хвостом чёрное сердце на голом плече одного из незнакомцев.

Старый хромл, шириной в плечах превосходящий любого из наёмников, нахмурился, но ничего не сказал.

Не успели странные гости присесть у одного из лучших столиков, как на нём оказался жареный поросёнок, бочонок дорогого пива, пять тарелок с ароматнейшим блюдом, названия которого не знали даже постоянные посетители трактира.

– Для меня честь принимать столь высоких гостей, – прошептал Эктор, наклонившись к самому высокому из незнакомцев (хозяин посчитал его главарём наёмников. Жуть – от одного взгляда холодных глаз в животе всё переворачивалось, а сердце замирало, словно подвешенное на верёвке. И откуда берутся такие?).

– Накрой для шестого. И побольше лучшего пива. Живее, – рявкнул здоровяк, даже не повернув головы к хозяину. Затем весьма недвусмысленным жестом поманил девчушку, помогавшую убирать со стола.

Гонтирс побледнел и, наклонившись к мужчине, постарался объяснить, что в уважаемом заведении не принято так вести столь высоким гостям. И тем более не принято с дочерью хозяина трактира – а если благородным господам угодно, недалеко есть бордель, поэтому…

– Заткни пасть! – детина развернулся и отвесил хозяину такую оплеуху, что тот перелетел через соседний стол.

В «Голодном змеекрыле» воцарилась давящая тишина. Люди опустили головы в тарелки, боясь поднять глаза, карлики сгорбились ещё сильнее. Кое-кто из хромлов поднялся, играя скулами на изукрашенном жуткими татуировками лице – но его тут же усадили обратно: старший понял, что с незнакомцами лучше не связываться. Во всяком случае, пока.

Только пламя в камине продолжало весёлый танец, отбрасывая алые, словно кровь, отблески на лица гостей.

Девочка почувствовала, что ещё секунда – и разрыдается, а огонь украдёт её слёзы вместе с жизнями друзей.

– Но… ведь с ними всё будет хорошо? – спросила она.

– Это знает лишь Павший Луч, который поддерживает существование всех миров и жизнь существ, – прошептал Ксано и стал медленно таять, превращаясь в таленга: руки начали бледнеть и вытягиваться, глаза засияли, напоминая причудливые фиолетовые факелы.

– Если Лучик знает, он не может быть злым, – решила Миа. – Поэтому должен помочь, иначе нет никакого толка от знания. Знание должно быть добрым… а злое – это злобизнание уже, это не интересно.

– Воз-мо-жж-ноо, – клерик с грустью посмотрел на девочку. – Луч решает сам, он не зависит от чьей-то воли. Но ты сможешь подружиться с его частью, его отблеском, светлой мыслью, если поймаешь…

Ксано вытянулся, глазищи вспыхнули ярким, ослепительным фиолетовым цветом таленгов, затем он рассыпался десятками живых огней.

– Ой! Мамочка! – только смогла крикнуть Миа. – Прошу тебя, не исчезай! Мне страшно здесь одной!

Огоньки стали таять. Чёрные небеса озарились невероятным светом, от которого слёзы на глазах девочки моментально высохли.

От бледнеющего Луча отделилась алая молния причудливой формы и, подмигнув Миа, будто Кыш-проказник, стрелой понеслась в мрачную даль, где возникали фантомы невероятных существ.

– Куда? Там ведь жуть как опасно! – от одной мысли о том, что с ней может случиться в глубине этого ужасающего Царства Теней, сердце девочки забилось как испуганная птица.

Миа сжала кулачки и, собрав последние остатки храбрости, побежала за стрелой, освещающей путь впереди.

Рядом взвыло какое-то существо, явно потревоженное ярким светом. Девочке показалось, что её сердце разорвётся от этого дикого, безумного рёва, поэтому она помчалась ещё быстрее, заставив себя не оглядываться.

Тем временем деревья перед трактиром опутывала причудливая сеть, напоминая странный живой рисунок. Если бы рядом оказался Лаэрт или другой мерцающий, он, возможно, догадался, что произойдёт дальше, но твинклера не было.

Узоры зашевелились, словно сияющие змеи, и стали вытягиваться, опутывая пространство. Вспыхнуло алым.

Со стороны могло показаться, что кто-то осветил пламенем клубок окровавленных длинных существ. Он запульсировал зловещими всполохами. Но тут же дёрнулся, когда раздался цокот копыт. Появившийся всадник на взмыленном коне не увидел ничего – и это спасло ему жизнь.

Незнакомец вбежал в трактир и, не удостоив хозяина взглядом, поспешил к столу, мрачно кивнув предводителю пятёрки наёмников.

– Я уже думал, тебя в пути забрала Шарга, – проворчал предводитель и отпустил зарёванную девчонку. – Здесь просто смертная скукотища, знаешь ли!

– Вижу, ты не терял времени даром, – ухмыльнулся мужчина. – Какое пиво здесь? – И невероятно быстрым движением передал под столом свёрток.

– Этой дрянью даже хромлы не станут поить своих вонючих быков, – наёмник одарил предмет мрачным взглядом и тут же спрятал, не опуская кружку на стол. – Если местное пиво делают из того… о чём мы договаривались, тебе придётся удвоить плату.

Через мгновение пузатый кошелёк незнакомца, явно ожидавшего такой реакции, перекочевал под столом к главарю. Тот с удовлетворением хмыкнул.

Мужчина кивнул и прежде, чем хромлы опорожнили кружки, выскользнул из трактира будто тень.

– Эй, девка! – рявкнул главарь. – Ну-ка иди сюда! У меня сегодня хорошее настроение. Ты же не хочешь его испортить?

– Пожалуйста, – всхлипнула она, отступая к дальнему концу зала. – Пожалуйста, не надо!

– Я сказал, иди сюда! Живо! – главарь грохнул по столу с такой силой, что сидящие в центре гости вздрогнули. Спящий до этого старик поднял голову и встретился глазами с хозяином таверны, он с мольбой смотрел на здоровых мужчин, но те лишь в смущении отворачивали головы. Гонтирс в отчаянии прошептал что-то старику, словно он оставался единственным, кто мог помочь – так тонущий хватается за любую соломинку.

А уже через секунду Эктор отшатнулся, увидев что-то в глазах мужчины, и даже позабыл о наёмниках, потому что в трактире прозвучал тихий, но чёткий и уверенный голос со звоном закалённого металла:

– Оставьте девочку, тогда никто не пострадает.

Главарь вскочил из-за стола, несколько минут смотрел на спокойное, изрубленное глубокими морщинами и шрамами лицо смельчака. Затем отшвырнул огромный стол и подскочил к старику, который неторопливо продолжал пить пиво – хмель и усталость будто исчезли с его лица.

– А теперь повтори это, старый мешок с дерьмом! – наёмник выхватил здоровенный нож и поднёс сверкающее лезвие к лицу старика. – И я порежу тебя на ремни, клянусь Диким Скорпионом!

– Сначала хотелось бы допить пиво, но раз уж вы упомянули Диких, советую отдать мне ту опасную вещицу, которую вам вручил посыльный, иначе с городом и всей Империей может случиться такое, что не в состоянии представить человек, настолько обделённый интеллектом, как вы.

– Ах ты, старый козёл! Да я тебя… – главарь замахнулся ножом, но не успел нанести удар, как мужчина (он уже не выглядел таким старым, судя по странному блеску в глазах) поднял руку.

С пальцев странника сорвался сноп кроваво-алых искр, ударивший в голову бандита, словно рой пламенных пчёл. Наёмник взвыл так, что содрогнулся весь трактир и схватился за лицо, выронив уже бесполезный нож – с пальцев тёмными струями потекла кровь.

Барон Кайенсдорф замер с куском мяса во рту, а маркиз Асанте уронил бутыль с дорогим коллекционным вином – она упала на пол, но прежде чем разбилась, странник успел показать, что четверым спутникам бандита повезло гораздо меньше. Двое кинулись к незнакомцу, намереваясь разрубить его мечами арваримской стали, но он плавным, нечеловечески быстрым движением ускользнул в сторону и ударил первого в шею.

Как у старика оказался меч с серебристым отливом, не понял никто – многие потом утверждали, что в руках у чароплёта (так его называли потом во многих трактирных легендах) ожила молния, которой он поразил обоих бандитов.

Кровь хлынула карминовым фонтаном, странник легко отвёл меч нападавшего на него третьего верзилы в сторону. Стремительный сверкающий росчерк лезвия – и отрубленная голова взмыла над ошеломлёнными гостями, оставляя кровавый шлейф капель. Затем упала в тарелку с салатом.

Только тогда бутылка с вином разбилась. Маркиз с восхищением переводил взгляд с незнакомца на пол, где растекалось дорогое вино – человек не мог с такой скоростью расправиться с бандитами. Это невозможно. Нереально. Он демон или посланник Хаоса?

– Ты-ты-ыы! Ур-р-род! – завопил четвёртый наёмник, сжимая два топора в дрожащих руках.

– Свёрток, – потребовал странник. – Не повторяй ошибки своих дружков, если тебе дорога никчёмная жизнь.

Парень оскалился, в его диких, видавших много сражений глазах, ярость боролась с чувством самосохранения. Как мог один вонючий пердун завалить четверых его напарников, отчаянных рубак, с которыми прошли много битв, и выбирались живыми из крутых передряг? Как?

Он достал бережно завёрнутую в плотную ткань вещь и, размахнувшись, швырнул старику. Тот поднял руку.

Воспользовавшись заминкой, наёмник за долю секунды метнул оба топора, целясь в шею и грудь врага. Странник развернулся, с невероятной быстротой поймал свёрток и сделал стремительный разворот, словно кошка – топоры, описав стремительные дуги, воткнулись в стену, едва не задев незнакомца.

В ту же секунду наёмник вспыхнул как гигантский факел и с воем помчался к выходу, отчаянно пытаясь сбить пламя.

Пол под ногами бандита вспыхнул, вверх потянулись жадные языки пламени. Люди закричали, но не бросились к выходу – страх перед незнакомцем, уничтожившим в одиночку целую банду, оказался сильнее.

Затем мужчина сделал то, что от него никто не ожидал – протянул руку и, начертив невероятно гибкими пальцами какую-то сложную фигуру, осыпал пламя синими искрами – через секунду огонь застыл, покрывшись инеем.

– Если Скорпионы пожалуют сюда – покажите им это, – он кивнул на пол, где застывший огонь теперь напоминал клубок ледяных змей, источавших равномерное сияние.

Затем странник сунул меч в ножны за спиной и вышел из таверны. Ночь сомкнулась за его спиной будто тёмные крылья.

Миа почувствовала, что не выдержит, но продолжала бежать, подгоняемая страхом. Вокруг сгущались тени, сплетаясь в изящных танцах.

Лишь вдалеке маленьким отблеском надежды иногда вспыхивала стрела.

Скорее, скорее, пока она не погасла! Девочка поняла, если она не успеет, произойдёт что-то нехорошее с её друзьями, это чувство горело в душе, будто костёр, у которого деревенская детвора собиралась, чтобы послушать замечательные сказки Ксано.

Теперь Миа сама стала героиней сказки – но не доброй, а жуткой, где вокруг стонали таленги и ещё какие-то неизвестные существа, а темнота казалась такой живой и колючей, что могла проглотить девочку, стоило ей только на секунду остановиться.

Ой-ёй-ёй, что же делать? Как же догнать эту стрелу? Вот если бы здесь был Кыш – он бы помог, обязательно помог Миа!

Словно услышав девочку, загадочный лучик резко взмыл вверх и, заложив вираж, облетел вокруг неё, словно боевая фея.

– Ай! Подожди, не улетай!

Удивительно, но лучик замер в воздухе чуть впереди, напоминая послушного щенка.

– Я хочу, чтобы ты показал мне! Пожалуйста-препожалуйста, показал, как выбраться отсюда – мне очень-преочень нужно, иначе не смогу помочь друзьям! А здесь так жутко, что у меня аж сердце выскакивает, – лучик мигнул приветливым светом и полетел вперёд, освещая путь.

– С ней творится что-то странное, – старейшина Аллофар коснулся руки девочки – по ней белой сетью пробежали паутинки крошечных молний.

– Она борется, – Фейве смочила бледные губы Миа большим листом, который настаивала в целебном отваре несколько часов. – Но Вуаль Теней не отпускает её, поэтому сознание ребёнка находится там и слабеет – с каждой минутой, проведённой в царстве ночи, она теряет шансы вернуться.

– Девочка должна вернуться, – словно убеждая самого себя, глухо сказал Старейшина. Дриада кивнула. – Она справится. Ты слышишь, Миа? Я верю в тебя!

Вокруг деревянного дома Аллофара сгущалась ночь. Друиды оказались настолько поглощены заботой о Миа, что не видели, как на соседнем дереве вспыхнули золотистые узоры, которые стали медленно оплетать поляну друидов, словно затаившиеся змеи.

Она бежала за стрелой, с ужасом наблюдая за тем, как изменялось пространство вокруг: сначала раздались жуткие стоны, которые рассыпались мертвенно-зелёным дождём. Каждая капля стала превращаться в существ, тянущих к девочке длинные пальцы, щупальца, когти и отростки, чтобы помешать Миа добраться до Лучика.

Девочка закричала так, что едва не оглохла от собственного голоса.

Ну почему никто не приходит на помощь? Мама! Мамочка! Это же я, твоя Миа! Помоги мне выбраться отсюда!

Кыш, почему ты оставил меня? Ксано, вернись! Неужели все бросили меня?

По щекам девочки потекли слёзы. Она почувствовала, что сейчас упадёт в липкое забытьё, откуда её никогда не спасут друзья.

Неожиданно Миа увидела прозрачную фигуру Аллофара, склонённого у постели какого-то бледного ребёнка, увидела в смутной дымке дриаду с заботливо-грустными глазами, увидела Шако, Арена и Ромла, усталых и спящих.

Затем услышала стук копыт – седовласый рыцарь… нет, наверное, волшебник, это она поняла по невероятно выразительным, сверкающим синим глазам – скакал куда-то вдаль, прижимая загадочный свёрток.

– Дядечка, помоги! – прошептала Миа, чувствуя, что скоро потеряет сознание.

Но фантом пролетел мимо, лишь слегка повернув голову в её сторону.

Три всадника пришпорили коней, когда увидели, что к ним скачет седоволосый мужчина.

– Судя по твоему довольному виду, Меедорн, в таверне удалось кое-что узнать? – заметил высокий парень с золотистыми волосами, заплетёнными в причудливую косу и стянутыми серебряным кольцом с изящными рунами.

– Мне кажется, я стал слишком староват для таких дел, – усмехнулся седоволосый, отпуская взмыленного коня и одним прыжком усаживаясь на приготовленного для него свежего скакуна. – Даже не успел заглянуть в местный бордель, о котором столько слышал… да-а, а ведь раньше мог и не такое вытворять…

– Что случилось с Лаэртом, он добрался до деревни, где поймали нашего клерика? – перебил рыжеволосый и погладил браслет на руке, на котором красовался выгравированный единорог.

– С Лаэртом? Ой! Он же ведь… учитель моего Ксано! А значит – эти дядьки хорошие и помогут нам! – Миа подняла голову, понимая, что находится совсем в другом месте. Тени исчезли. Вокруг всё сияло изумрудным пламенем, а что-то ласковое щекотало руки и ноги.

И откуда тогда взялись эти голоса? С кем же они разговаривали? А почему она смогла их услышать? Что же это за странное место?

Вот любопытно-то как – одни загадки кругом! И что это за пушистое море тут появилось? Какое красивое!

Девочка закрыла глаза и посчитала до десяти. Открыла.

Вокруг сияющим, зелёным ковром перешептывалось волнами самое странное в мире море – пушистое, как шерсть мохнолапа и щекотливо-любопытное, словно сказки Ксано.

Но ведь так не бывает! Кто-то хочет обхитрить Миа, а когда она совсем растеряется р-р-р-р-раз – и сцапает!

Она пригляделась и через пару минут поняла, что волшебное море оказалось чудесным ковром, на котором рос удивительный мох – вроде изумрудника, который девочка собирала с детворой в лесу около деревни, только гораздо красивей: края каждого растения осыпали зелёные огоньки, они мигали и создавали причудливые рисунки, поэтому всё вокруг казалось живым и волшебным.

Миа осторожно наклонилась и сорвала веточку.

Ничего себе!

Растение тут же вспыхнуло и опутало руку юркими побегами, по которым пробегали искорки.

– Теперь я стану Принцессой Изумрудного Моря! – улыбнулась девочка. – И с Пушистиком на руке меня здесь никто не обидит. – Растение вытянуло перед лицом девочки два отростка, на их вершине появились огоньки, напоминая глаза-фонарики. – Ахахах! Вот ты какой… глазастый у меня! Покажешь, как мне попасть отсюда домой? Нужно очень-преочень спешить.

Растение мигнуло и обняло девочку усками, словно утешая.

– Кайден, если тот не в меру болтливый торговец из таверны хоть немного прав – нам нужно спешить, потому что Лаэрт нарвался на крупный отряд багряных работорговцев, и вместо того, чтобы спокойно следить за ними, полез всех спасать, даже не думая о последствиях.

– Узнаю старину Лаэрта, – хмыкнул парень. – Он не пропустит ни одного работорговца, даже если это будет грозить ему виселицей.

– Поэтому нам нужно поскорее его найти, тем более, я видел весьма красноречивые следы у таверны, – при этих словах лицо странника помрачнело. – И то, что их вызвало, не будет ждать, хотя даже я не знаю точно природу этой дряни. – Он погладил свой браслет, и единорог на нём ожил, грозно встав на дыбы, словно собираясь проткнуть рогом невидимого врага.

Через минуту мерцающие скрылись, отправившись туда, где только вездесущие таленги не боялись проводить безумные пляски, балансируя на грани жизни и смерти.

Твинклеры растворились в ночи.

Глава 1. Побег

Окутанная ночной мглой Башня Ордена Инквизиции спала, не замечая стройной фигуры в плаще – лишь каменный ирр на вершине сверкнул огнём в безжизненных глазах, словно пытаясь разорвать грань между жизнью и смертью. Инквизиция всегда старалась следовать сложному стилю в архитектуре зданий.

Около ворот слышались недовольные голоса стражников – кому охота стоять в доспехах всю ночь? Любой отдал бы всё на свете, лишь бы оказаться в бою, а не торчать на месте, считая звёзды, чтобы не заснуть. Впрочем, ворчали вполголоса – ещё меньше стражникам хотелось вызвать раздражение хозяев, которые всегда появлялись в самое неподходящее время, словно стервятники на поле, усеянном трупами.

Когда из нижнего окна башни послышался лёгкий звон, похожий на мелодичное пение хрусталя, лишь двое караульных подняли головы – но тут же опустили их, закатив глаза. А через минуту прошедшие десятки сражений солдаты заснули стоя с улыбками младенцев на лицах.

С каменного балкона медленной, осторожной змейкой спустилась верёвка, нижний конец на метр не доставал до земли, но фигурку в лёгком плаще это не смутило – она проворно скользнула вниз.

Так, для начала неплохо. Теперь главное – не разбудить стражников. Алхимик из Мерегоста не уточнил, сколько длится эффект зелья, поэтому головорезы могут очнуться уже через минуту!

Она оглянулась на Башню, которая напоминала сейчас сонного лунного зверя в сиянии звёзд. Величественная и грозная, как умирающий дракон. Роскошная тюрьма, хранящая мечты и тайны прошлого, чтобы превратить в символы боли.

Ничего у вас не выйдет! Никто, даже все силы Инквизиции не смогут удержать её теперь – но сейчас главное, выбраться из города как можно скорее.

Дрожащая рука нащупала склянку с зельем невидимости в тот самый момент, когда послышались шаги сменной стражи. Неужели они что-то почувствовали?

Быстрее!

Склянка выпала из трясущихся рук, но не разбилась, покатившись по траве.

Девушка прижалась к стене башни и подняла сосуд, открыла затычку и сделала судорожный глоток, чувствуя, как обжигающая жидкость наполняет тело лёгкостью.

Так спокойно, подруга, спокойно – главное правильно воспользоваться Силой и не совершить ошибок, иначе…

Ой!

– Эй, Кропус, чё там творится у тя? – хриплым басом спросил стражник, остановившись в нескольких шагах от балкона.

– Всё путём, у меня мышь не проскочит! – гаркнул второй, вздрогнув и протерев глаза. – Завтра в таверне будут отмечать годовщину похода Императора на Лерею, ты придёшь?

– А то! Без меня ещё ни одна пьянка не обходилась – спроси у хромлов! – оба загоготали так, что тоненький исчезающий силуэт задрожал, постепенно сливаясь со стеной.

Девушка сделала глубокий вдох. Перед глазами заплясали радужные молнии, виски сдавило горячим обручем, а сердце бешено заколотилось.

Затем всё изменилось под влиянием зелья – хвала Павшему Лучу, алхимик не подвёл. Каждая травинка в королевском саду, каждый камень в дворцовой стене стал отчётливо виден, словно увеличился в размерах.

На душе стало легко, будто за спиной выросли крылья. Беглянка вздохнула, бросила последний взгляд на балкон и кошкой выскользнула к воротам. Оставалось только надеяться, что действие эликсира продлится достаточно долго – не хотелось встречаться с Охотниками раньше времени.

Вот когда она станет первой девушкой-ученицей Мерцающих, тогда никто не сможет встать на её пути! Будут умолять о пощаде, но она лишь улыбнётся, вспоминая все издевательства и предательство отца, самого справедливого короля Эйриха!

Каменный Ирр на вершине башни Инквизиции всё так же безмятежно спал. Наверное, ему снились завоевания Императора Ахава и новые битвы. Никто этого не знал точно. Но если присмотреться внимательнее, могло показаться, что факелы в глазницах вспыхнули, когда девушка подбегала к воротам, словно желая беглянке удачи.

Глава 2. Девочка и её Изумрудное море

На самом деле, море оказалось настолько пушистым и ласково-нежным, что Миа пожалела – ведь рядом не было её лучших друзей: весёлого Кыша, забавного Ромла и даже застенчивого Шако. Эх, а как же замечательно получилось бы поиграть с ними тут! Побегать по шелковистому ковру, щекочущему ноги, будто преданный кот, полюбоваться причудливыми рисунками на небе, которые то вспыхивали, то замирали, словно игривые существа и просто поиграть вместе!

Растение в руке девочки зашевелилось, указывая отростками вдаль, где над зелёным пламенем зарослей древнего изумрудника появилась странная воронка, похожая на длинный хобот существ, из историй Ксано.

– Ты думаешь, мне стоит идти туда? – лупастые бусинки растения мигнули, а отростки покрепче обхватили запястье Миа. – Вот если бы со мной был Кыш и Шустрик, то я не так испугалась бы. А сейчас слишком жутко одной.

Жутко. И страшновасто! Ой, не щекотись, Росток, а то у меня аж сердце вздрагивает!

Эктор Гонтирс оглядел таверну, набитую посетителями, словно улей – пчёлами. После той заварухи между бандитами и мерцающим людей становилось всё больше с каждым днём. Карлики мечтали увидеть место сражения, хромлы соревновались, кто больше выпьет лучшего пива в честь неизвестного твинклера, а люди со всех концов Империи собирались, чтобы вновь и вновь услышать историю от словоохотливых хоримских купцов.

Выручка лилась звенящей рекой в карман Эктора, он даже подумывал о том, как расширить таверну и поставить небольшой памятник в углу, где сейчас оставались потрясающие воображение следы поблёскивающей изморози после того как мерцающий применил один из своих знаков, чтобы спасти таверну от пожара. И за это Гонтирс был особенно благодарен.

Он вышел из таверны, когда от рёва посетителей уставшая голова грозила взорваться, будто зажигательный снаряд карликов. Да благословит Павший Луч всех твинклеров и особенно – того замечательного седого воина, похожего скорее на предводителя древних дружин, чем на волшебника!

Если удача повернулась к нему, не стоит оскорблять её пренебрежением, верно? Нужно использовать новые возможности! Только что лучше – заказать недорогой алтарь для паломников или сделать пристройку?

Эктор не заметил, как на деревьях позади стали появляться странные узоры, похожие на сверкающих змей. Они плавно, почти с кошачьей грацией приближались, переплетаясь в причудливые линии.

– Господин Гонтирс! – запыхавшийся слуга появился рядом. – Просили передать – прибыли почётные гости из Хорима, вас просят-х-хр…

Закончить парень не успел, потому что одна из ближайших змей взвилась в воздух, словно стрела и пробила слугу насквозь, образуя чудовищную рану яростными вращательными движениями. Кровь хлынула алым фонтаном на землю, но ещё раньше остальные змеи рванулись к жертве, опутывая её сияющим коконом, будто сотни кровожадных пауков – обречённое на смерть животное.

Эктор взвыл и бросился к трактиру, призывая всех известных существ, творений и Сил Мироздания, чтобы они спасли его. Он ещё не подозревал, что все эти создания бесполезны для борьбы с тем, Что пришло в город.

А вечер тем временем сгущался над Мерегостом, напоминая сумеречные клещи, охватывающие Ратушу.

– Что происходит, Наставник? – молодой друид с пушком на щеках вместо бороды обратился к Аллофару.

– Она борется, сын мой, – архидруид в сотый раз погладил бледное лицо Миа, отдавая часть Силы, чтобы поддержать жизнь ребёнка. Сидящий рядом Кыш встрепенулся и, обхватив лапками руку девочки, коснулся её рыжеватых волос, словно это могло помочь вернуть его подругу. – Очень немногие возвращались из пределов Вуали Теней, но у неё светлая душа, а значит – есть шанс. Главное, чтобы эту непоседу не затянуло глубже – в Голодную Зелень.

– Вы опять говорите загадками, – ученик почесал подбородок и вздохнул. – Ещё в первый год обучения магистр Орнус долго объяснял, что Вуаль Теней – безгранична, у неё нет глубины и широты, привычных земному пониманию.

– Это так. Но уважаемый Орнус… э-эм – магистр Орнус, разумеется, рассказал вам лишь малую часть. Вуаль Теней многогранна, а каждая её грань – у нас это раньше называли «слоями» подобна части пирога: у каждой по отдельности может быть разный вид и вкус, но вместе они образуют один пирог.

– О-о… но как можно съесть Вуаль теней, если она – совсем не пирог?

– Сын мой, – Аллофар вздохнул и несколько секунд грустными глазами смотрел на него. – Забудь всё, о чём я только что говорил тебе.

– Но как же, Наставник? Как я смогу забыть, если вы рассказали столько интереснейших вещей! Я только не могу понять, почему всё-таки Вуаль Теней похожа на пирог? В тенях тоже есть крем? Таленги также обожают сладкое, как и лесные друиды? Или Вуаль внутри состоит из теста?

Лучше бы внутри неё таленги спрятали побольше орешков!

– Сын мой, ты получаешь задание – два дня следить за Тропой Единорогов и охранять её от любых враждебных существ. А также два месяца воздержания от сладкого.

– Слушаюсь, Наставник, – молодой друид заметно побледнел. – Но позвольте спросить, что же я такого неправедного натворил?

Глава 3. Поиски

Эктор Гонтирс вызвал капитана городской стражи и потребовал обыскать окрестности вокруг таверны – разумеется, убедительным аргументом для согласия офицера послужил звон серебряных монет.

– Я не позволю какой-то твари охотиться около моей таверны! Это отпугивает посетителей, потому что у них нарушается пищеварение, когда рядом бродят всякие змеиноподобные чудовища!

– С превеликим удовольствием помогу вам и решу проблему, – карлик в синих одеяниях клана Син выглядел забавно на фоне рослого воина, однако уверенный взгляд выдавал в нём мага. – Но желательно узнать подробности нападения и… несколько более убедительные доводы, ведь существо может оказаться невероятно опасным, судя по вашим словам.

– Вот! – Эктор протянул туго набитый мешочек карлику. – Вторую половину получишь, если решишь проблему до рассвета и узнаешь, откуда появилась эта живоглотина, будь она неладна. Она буквально разорвала моего слугу на части!

– Слушаюсь. Вы не пожалеете – твари, посмевшие посягнуть на покой моего господина исчезнут скорее, чем лучи солнца в Долине Поющего Льда.

Выйдя из таверны, наёмники отправились к лесу, тщательно обследуя каждое дерево в поисках следов. Разбросанные внутренности слуги рядом с дорожным указателем оказались красноречивее звонких аргументов трактирщика: казалось, парня взорвало чем-то изнутри. Но крови почти не было видно, словно Нечто высосало её и почему-то именно это казалось самым жутким – когда имеешь дело с известным противником, понимаешь, что живое существо реально победить, зная его слабые стороны, но когда видишь такое…

Кровь стынет в жилах и даже самый опытный наёмник начинает думать, что зря взялся за подобное задание.

Карлик поморщился, оглядев ошеломлённые лица воинов, сопровождавших капитана, и подумал, что запросил слишком мало. Опрометчиво мало. Ничтожно мало. Но чтобы не выглядеть в глазах людей сконфуженным, он спокойным тоном спросил:

– Насколько я понимаю, уважаемые стражники уже догадались, с кем нам предстоит иметь дело? – прозвучало это так, будто Оринферт, сам не так давно получивший посох, обращался к ученикам на уроке.

– Честно гря, – здоровенный рыжеволосый детина с топором за спиной вместо типичного для стражников меча и щита почесал затылок. – Мерзость энто, господин лилипутнер. Гадина, что такое натворила, видать, голодная была, но удрала, нас почуяв.

– Возможно, только меня интересуют не гастрономические предпочтения той зверочуды, а её конкретное наименование, которое поможет нам узнать её слабые места, – Оринферт решил не обижаться на «лилипутнера», но продолжил наставительный тон, чтобы все в команде поняли – главный именно он, а не долговязый капитан. Орин, один из знатных потомков самих Синов не позволит командовать собой какому-то людишке. Скорее таленги поцелуют дракона в зад, чем это случится!

– Ваша правда, господин лилипутнер, – улыбнулся детина. – Судя по тому, что осталось от бедолаги – напала на него кровопивка лесная, она же, энта… зверочуда, как вы того… изволили выразиться. Да только они не нападают вблизи людских поселений, значить то либо особо крупная кровопивка, наглая, то есть – либо загрызун. Либо острозуб. Либо… энта самая… гнилоедина какая. Во-о-от.

– Ты невероятно умён для стражника, – решил похвалить его карлик, который впервые слышал про загрызунов и понятия не имел об их повадках. – Когда мы закончим задание, я распоряжусь, чтобы тебя повысили.

– Видимо, господин карлик забыл, что главный здесь я – и только мне подчиняются стражники, – спокойным тоном возразил капитан, разглядывая что-то на коре ближайшего дерева.

– Я не собираюсь спорить о…

– А потому вам стоило обратить внимание вот на это прежде чем заниматься детскими лекциями для поднятия собственного крошечного авторитета в глазах неграмотных стражников, – он показал на кору, которую покрывала мелкая сеть золотистых узоров. Или вы хотите мне сказать, что кровопивка могла нарисовать такое?

– Разумеется, нет, – карлик нарисовал в воздухе огонёк, который медленно подплыл к дереву, освещая странную картину. – Я собирался проверить, заметите вы или нет, чтобы оценить, насколько вы подходите для этого задания. Разумеется, именно так.

– Вот как? – капитан ухмыльнулся, а в его серых глазах сверкнуло нечто зловещее. Он подошёл вплотную и взглянул на карлика так, что тот съёжился. – Попрошу уяснить, недомерок: у моих людей только один начальник – это я. Чем скорее это поймёшь, тем полезнее для твоего здоровья.

А теперь проводи свои манипуляции и живо говори, с кем мы имеем дело!

– Алая Лидра! – не моргнув глазом выпалил карлик.

– Что-о? – капитан слегка побледнел, а стражники стали озираться по сторонам, словно ожидая, как из-за каждого куста выскочит Лидра и утащит их в глубины Хаоса на завтрак. – Ты это… сразу видно, опытный чароплёт, да. Я как тебя увидел – тут же понял, что наконец-то настоящего мага увидел, а не шарлатана, как некоторые.

Мои парни – в твоём распоряжении! Только скажи, что и как… я же, – капитан понизил голос до шёпота. – Никогда с настоящей Лидрой не сталкивался, только между нами, одни истории про них слышал – что они могут уничтожить целые деревни и высасывать силу людей на расстоянии, превращая их в немощных стариков. Ты уж подскажи, как её изловить, что делать.

– Разумеется, – карлик приосанился. – Будем следовать по следам на деревьях, всем быть начеку, потому что Лидра эта сожрёт и не заметит. Всем ясно?

Словно услышав его слова, бледные узоры на дереве вспыхнули ослепляющим золотистым пламенем так, что двое стражников взвыли и упали на землю, карлик отшатнулся, едва не выронив посох, а лицо капитана стало похоже на выражение сумасшедшего из больницы Семи Мучеников.

– А я что говорил? – карлик зачем-то поправил мантию и перехватил посох, картинно взмахнув им перед глазами изумлённых солдат. – Пугает, значит. Но мы-то не корм для острозубов, нас такими штучками не возьмёшь, верно? – воины ответили кислыми минами, давая понять, что с удовольствием имели бы дело с десятком острозубов, чем с Лидрой. – Тогда трое вперёд, а я буду делать самое главное – прикрывать сзади.

Отряд медленно продвигался по лесу около часа, изредка натыкаясь на покрытые узорами деревья, которые напоминали жутких сияющих бледным светом великанов.

Оринферт заметил, что здесь рисунки стали попадаться чаще, будто какой-то призрачный художник намеренно оставлял следы, привлекая внимание. Но зачем? Кому нужны эти игры в лесу?

Уж лучше отсидеть подряд несколько лекций в Академии, а затем драить все полы в аудиториумах, чем пробираться по ночному лесу в компании этих дуболомов-стражников!

Вот угораздило же его ввязаться в такое дело! Надо было попросить награду вдвое, а лучше втрое больше, чем предложил этот скупердяй трактирщик! Или с гордо поднятой головой отказаться и поискать дело подостойней – пусть бы трактирщика сожрала ночью эта гадина, как бы она не называлась. Люди если на что и годны – так это на корм зверям и тварям лесным, а карлики должны по их трупам пролезать как можно дальше, пока есть возможность. Впрочем, самые талантливые (если среди людишек вообще таковые есть) заслуживают того, чтобы жить в рабстве у карликов, о да!

Оринферт представил, как Эктора разрывает на части жуткое существо, состоящее из одних зубов и клешней, как кровь вредного и жадного трактирщика фонтаном бьёт на землю, а он продолжает истошно визжать – настроение тут же стало улучшаться. Перед глазами алой пеленой возник вполне натуральный мираж дёргающегося в агонии Гонтирса, который…

– Всем приготовиться! Лучники! – заорал капитан так, что карлик вздрогнул и выронил посох, но к счастью, этого никто не заметил. – Здесь что-то неладное, нутром чую! Эй, чароплёт, освети чащу впереди, пока нас тут не порешили.

Оринферт стиснул зубы и выпустил созданный заранее синий огонёк, который послушной бабочкой полетел куда указывал обнажённым мечом капитан.

– Клянусь больницей «Семи Мучеников», – выдохнул капитан. – Я такого не видел даже в резне под Вендебором! Веласте, спаси и сохрани нас от беды!

Двое молодых стражников отвернулись, луки у стрелков задрожали от картины, которая сверкнула перед глазами благодаря поисковому огню карлика.

На аккуратной поляне лежало огромное существо – его покрытая бурой шерстью морда касалась ветвей, которых самый рослый из стражников мог бы достать рукой лишь встав на цыпочки. Могучая грива напоминала целую копну, а передние лапы не уступали толщиной небольшим деревьям. Существо не дышало.

Оринферт закусил губу, пытаясь вспомнить хотя бы одно создание из всех известных учебников по Монстрологии, способное расправиться с настоящим лиоргом, львом Хаоса и уйти целым. Карлик понял, насколько малы оказались его познания. Не просто малы – ничтожны.

И тут же его осенило, но затем бросило в дрожь, словно в тщедушное тело разом ударили десятки молний: убила зверя не Лидра, ведь всем известно, что создания Хаоса не воюют друг с другом. Тогда кто же? И почему лиорг оказался именно здесь, ведь они обычно охотятся в дебрях Тёмных Миров, лишь изредка разрывая завесу между планами, когда чуют добычу. О последнем замеченном лиорге Оринферту рассказывал учитель Академии: лет сорок назад такая зверюга сожрала население почти целой деревни, а заодно и нескольких десятков воинов, которые отправились по приказу Наместника на защиту.

Куда же ты умудрился влипнуть, Ори?

Капитан не заметил, что карлик стал беззвучно шептать, окружая себя всеми известными защитными аурами.

– По крайней мере, нам повезло в том, что эта львиная морда встретилась с той Гадиной раньше нас, – подал голос один из стражников и ткнул сапогом лапищу мёртвого лиогра.

– Почему это? – спросил капитан.

– Она уже нажралась за троих и не станет на нас нападать, – улыбнулся парень. – К тому же будет слишком усталой и тяжёлой – ведь чтобы завалить такую зверюгу надо, острозуб его задери, как вымотаться, верно? Небось, дрыхнет где-нить сейчас и переваривает такую тушу.

– Ты прав, Дирни, – согласился капитан. – Странно, что ты с такой смекалкой до сих пор в рядовых.

– Так я ж это, – парень почесал затылок. – Год в Академии Мерегоста проучился, пока меня не вытурили.

– За что же? Ты мне никогда не рассказывал, – удивился капитан. – Воин потупился, поняв, что сморозил лишнего. Он открыл рот, чтобы рассказать весьма любопытную историю, но так и не успел это сделать.

Раздалось шипение такой силы и леденящей ярости, что стоящие рядом стражники рухнули на землю, выронив оружие и хватаясь за головы. На земле остался только капитан, упавший на одно колено, и Дирни, подхвативший его. Карлик съёжился от звенящей в голове боли, напоминая причудливый корень дерева.

– М-моя голова-а-а! – застонал один из стражников, катаясь по земле. – Уберите это, уберии-ите-е-е-е!

– Что происходит, гнилоед меня разорви? – крикнул капитан, пытаясь подняться, но тут же рухнул на землю, едва не повалив Дирни, который непонятно почему оставался неуязвимым к страшному тёмному голосу, который словно раздирал сознание остальных на части.

Ему никто не ответил.

На несколько секунд стало тихо. Настолько тихо, что все наёмники могли услышать, как рвётся внутри каждого из них страх. Дикий. Первобытный. Убивающий.

А затем по поляне прокатился ледяной колесницей холод невероятной силы, сковывающий солдат. Доспехи, оружие и даже стрелы в колчанах стали покрываться поблёскивающим инеем.

– Моя-а-а голо-ова-а-а! Убери-ите это-о-о!

– Останов-и-ите-е-е! Пожалуйста! Остановите это!

Один из солдат выругался и уронил ставший невероятно тяжёлым щит, превратившийся в округлый кусок льда.

– Капитан! Что происходит? – казалось, вышколенные стражники обернулись тряпичными куклами, полными боли и паники.

– Тихо! Спокойно всем! Будьте на чеку! – капитан ударил плашмя замерзающим на глазах мечом по стволу ближайшего дерева – раздался противный треск и наледь слетела с оружия.

Оринферт с улыбкой наблюдал за общей паникой, чувствуя, как охвативший его сначала ужас отступал, уткнувшись в созданный защитный барьер – если бы карлик на несколько секунд опоздал, то сейчас катался бы по земле вместе с людишками и кусал губы до крови. Забавная всё-таки штука – магия. Удобная.

Опять стало тихо, словно кто-то наблюдал за людьми, решая, для какой жестокой игры они подходят лучше всего. Вдалеке заухала сова. Заскрипели покрытые инеем деревья. С дальней ветки упала замороженная насквозь птица. Подул ветер.

– Уфф! Я чуть в штаны не наложил, – шёпотом признался один из воинов, вытирая пот со лба. – Не-е, братцы, лучше дайте мне любого соперника, хоть разбойника, хоть головореза какого – я выйду против каждого. Но от такого аж всё нутро переворачивается. Нечисть какая-то. Чужая. Не нашего мира она, братцы.

– Верно говоришь, – согласился рыжий гигант и вытер пот с широкого лба.

– Тише мне тут! – одёрнул всех капитан, хотя сам ещё минуту назад выглядел не так решительно. – Вы солдаты или мешки с крысиным дерьмом? Держать строй, лучники – готовьтесь!

Окрик подействовал почти на всех отрезвляюще, солдаты стали счищать странный иней с оружия и доспехов, стрелки поменяли испорченные стрелы.

– Ты что тут сопли распустил? Снега не видел? – заорал капитан на самого молодого воина, у которого только пробивались усы.

– Я-я… ви-видел, я, н-но ви-введь все слышали, каккая жуть выла! – всхлипнул тот.

– В патруль у Звериных троп захотел, долбодятел?

– Н-не-етт, я… ннет, ка-ппи-итан!

– Не слышу! Ты голос потерял?

– Нет, капитан! – гаркнул парнишка, собравшись с духом.

– Вот. А то я уже подумал, у тебя все штаны отсырели. Смотри на солдат, на меня смотри. Что видишь в этих глазах матёрого волка? Я больше дюжины битв прошёл и видел осаду Брианнона своими…

Подул резкий, свистящий, разрывающий ветер такой силы, что затрещали деревья. Затем раздалось душераздирающее шипение.

Стоявшие впереди стражники рухнули на колени, схватившись за головы, лучники выронили луки – на ногах устоял только рыжий здоровяк, Дирни и капитан, но последний выглядел так, словно через минуту мог сойти с ума.

– Скорее, капитан! Мы должны выбираться отсюда! – Дирни рывком подхватил побелевшего командира.

– Аа-а-а! Как же… краси-и-иво…

– Что? При чём тут красиво! Нас через минуту… – парень хотел закончить, но тут он понял, что имел ввиду капитан.

Поляна изменилась до неузнаваемости. Она превратилась в сверкающую серебристую картину из удивительного сна – даже огромный труп зверски убитого лиогра благодаря неведомым силам стал напоминать лежащую статую из редчайшего синего мрамора.

По краям полянки ползали юркие золотистые змейки, вспыхивая ослепительными огнями. Казалось, ими руководил невидимый кукловод, который хотел завершить свою Картину, удивительный шедевр, но ему не хватало лишь несколько деталей – солдат и карлика для полного удовлетворения.

Дирни показалось, что он даже мог указать, где прятался этот манипулятор – в чаще, за поваленным дубом, похожим на срубленного гиганта, виднелось удобное место для обзора. Парень отлично разбирался в таких вещах.

– Мои-и краси-иивые… – провыл капитан и потянулся к ползущей рядом змейке будто ребёнок к любопытной и опасной игрушке.

Затем случилось невероятное.

Миа приблизилась к странной воронке и поняла, что совершенно не хочет в неё заходить. Вихрящийся провал шипел, словно клубок гигантских змей, искрился зловещими ядовито-зелёными огнями и рос на глазах, будто питаясь страхом девочки.

Мамочки! Что же мне теперь делать? Как же я вернусь домой к папе с мамой и Кышу, если вокруг творятся такие страсти?

Миа почувствовала, что слёзы покатились по щекам. Она стояла и обречённо смотрела, как к ней приближался вихрь, протягивая призрачные лапы. Длинные, словно ядовитые плети. Ноги девочки стали ватными, она поняла, что больше не сможет бороться.

– Прости меня, Кыш, – прошептала она и села в траву, уткнув голову в коленки, как делала раньше, играя в деревне. Пусть всё закончится скорее. Она подвела Ксано. Подвела маму с папой. И даже дядечку с добрыми сапфировыми глазами подвела, хотя он ей поверил, этот храбрый Учитель Ксано.

Ветер завыл ещё сильнее. Вдалеке показались очертания жутких фантомов, похожих на сверкающих акул. Они летели прямо по воздуху к девочке. А за ними медленно, будто существо из кошмарного сна, плыл невероятных размеров призрак, немного напоминающий кита – его плавники могли разрушить любую башню, а в полураскрытую пасть, это было заметно даже издалека, легко поместился бы Мельничный Холм, у которого Миа любила собираться с друзьями, чтобы послушать истории Ксано.

Она не смогла помочь друзьям. И за это её, Миа, проглотит эта великанская рыбина…

Росток коснулся её щеки усиком и нежно погладил.

– Хорошо хоть ты со мной, дружок, – всхлипнула девочка. – Но у меня больше нет сил.

Живое растение прижалось к ней, будто говоря: «Вспомни Ксано, глупышка, как он старался до конца и помог Учителю-мерцающему спасти саму Принцессу!»

– Я помню, – вздохнула Миа и поднялась. Стая жутких фантомов приближалась, теперь девочка уже видела кроваво-алые полосы на их плавниках и огромные зубы в жадных пастях. – И постараюсь сделать всё, чтобы Ксано не было стыдно за меня!

– А-ю-у-у-у-сь! – прозвучало откуда-то сверху.

– Что? – она повернула почти ничего не видящее от слёз лицо к вихрю.

И обомлела.

Воронка исчезла, испарились коварные фантомы, словно потеряв над девочкой власть после таких чистых и пронзительных слов веры, на которые способен только добрый ребёнок.

А вместо вихря появилась арка, сотканная из клубящегося тумана.

Миа закусила губу и, собрав усталость, страх, а также все навалившиеся на неё в этот день проблемы в кулачки и поднялась. Арка стала немного отчётливее, будто ей дорисовывали недостающие детали – даже проявились изящные мраморные ступеньки у входа.

Вот это чудо! Интересно, что же случится, если она попадёт внутрь?

Обвивавший её запястье Росток затрепетал и замахал зелёными побегами, напоминая соседского Клыча, который также махал хвостом, приветствуя девочку и ожидая вкусных косточек.

Миа зашагала вперёд, всё отчётливее различая ступени, причудливые статуи по бокам арки и даже фигуры, в которые соединялся туман у самого подножия.

Тогда она побежала вперёд, ощутив невероятный прилив сил и от всей души пожелав, чтобы увидеть родителей и друзей, чтобы вернуться к Старой Мельнице и вновь слушать удивительные истории Ксано у костра, а может, если повезёт, встретить самого Учителя, этого загадочного дядьку с огненными глазами!

Кыш встрепенулся и обхватил руку подруги так, что на ней стали заметны следы от коготков.

Аллофар, бледный и задумчивый повернулся. Он постарался скрыть удивление, чтобы не напугать только что очнувшуюся девочку.

Миа вздохнула и открыла глаза.

– А где мама с папой? – выпалила она, словно собственное возвращение занимало девочку гораздо меньше.

– Хотел бы я ответить на этот вопрос, лесная странница, но твоё возвращение сейчас важнее всего.

– Не волнуйся, дядечка Аллофар, со мной ничегошеньки страшного не случилось – мне просто приснилось живое море, которое пушистилось и игралось со мной, а потом я увидела Кучерявого Вихрюна и стаю летающих призрачных акул, которыми командовал огромный голодный китяра, но он оказался совсем не злым, потому что превратился в волшебные ворота!

Брови старейшины поползли вверх, создавая на фоне серьёзно-проницательных глаз пресмешную картинку. Миа не удержалась и хихикнула.

– Ротт-та, вротта! Алше-бные вротта! – залопотал Кыш и прижался к подруге мокрым от восторга носом.

– Кышик! Ты даже не представляешь, как я соскучилась! Ох, сколько всего интересного мне приснилось – обязательно расскажу.

– Ты хочешь сказать, дитя моё, что видела Изумрудное море, пока путешествовала ментально по Вуали Теней? – наконец спросил Аллофар, пристально глядя на девочку.

– Не знаю точно, дядечка, но это море скорее больше пушистилось и щекоталось, чем изумрудилось. А вообще я ни одного настоящего изумруда не заметила, иначе обязательно принесла и подарила тебе, – теперь настала очередь улыбнуться старейшине, но его серые глаза оставались серьёзными.

– Дитя моё, Изумрудным море Вуали Теней называется вовсе не из-за драгоценностей, а благодаря удивительным существам, способным порождать изумрудную искру. Разумеется, ты не попала в море, а скорее всего видела его издалека, но благодаря искажению пространства представила себя рядом.

– Конечно, дядечка. Во всём виновато это… наказание пространства!

– Каза-нье! Коза-нье стран-ства! Раба-даба, бе!

– Вот именно, тебе нужно как следует отдохнуть, чтобы рассказать мне всё в подробностях – не многие попадали на второй слой Вуали, а из них лишь единицы возвращались живыми, поэтому я принесу тебе сок огнецвета, приготовленный по моему личному рецепту – он пробуждает память.

– Хорошо, дядечка, я обязательно всё расскажу, только можно мне ещё тех вкуснющих орешков, которыми нас угощали друиды? Я просто жуть как проголодалась, улепётывая от призрачных акул – наверное, эти вуальные сны драконят аппетит.

– Думаю, наши орехи тебе точно не повредят, – Аллофар усмехнулся.

– Ага. Тогда и тех красненьких фруктов тоже захватите, ладно? И хрустящих корешков, если можно. А для Кыша – кусочек сыра или немного ягод, он, наверное, совсем не кушал без меня.

– Всенепременно. Рад, что тебе понравились наши фрукты, – старейшина улыбнулся девочке и вышел.

Он не видел, как вокруг запястья Миа тонкой змейкой обернулся зелёный росток и мигнул изумрудным светом.

Кыш забрался к подруге на колени и, подставив довольную мордочку с поблёскивающими от удовольствия глазами, позволил почесать себя за ушами.

Глава 4. Большая тайна маленького карлика

Покрытая странным инеем поляна вспыхнула таким ярким синими пламенем, что Дирни отшатнулся, но не отпустил руку капитана – они кубарем покатились вниз с небольшого холма и едва не сломали шеи. К счастью, специальная подготовка в императорской гвардии не прошла даром – иначе воины переломали бы все кости.

Тем временем золотистые змеи потянулись к замороженным фигурам воинов, обвивая их сверкающими поясами. Затем случилось невероятное – фигуры лопнули, будто их взорвала изнутри неведомая Сила и рассыпались, разлетелись ошмётками внутренностей, которые загорелись ярко-алыми искрами.

Змеи зашипели, извиваясь кольцами и отбрасывая причудливые лучи, а затем, разинув пасти, поглотили искры.

Если бы Дирни и капитан остались рядом, то увидели, как самая большая из хищных созданий увеличилась в размерах, словно жизненная энергия воинов придала ей необходимую мощь. Но выжившие стражники этого не видели – Дирни взвалил на спину капитана и отчаянно молился, чтобы найти дорогу к трактиру раньше, чем эти бестии нападут на них вновь.

Существа потянулись к скрюченному у дерева карлику и зашипели, высунув горящие от возбуждения языки. Твари хотели броситься на него сразу, но…

Что-то изменилось. В жадных глазах предводительницы змей сверкнул азарт, смешанный с голодом и нечто-то особое, от чего карлика бросило в дрожь.

Она изучала его, как львица рассматривает аппетитную антилопу перед прыжком. Карлик хотел выругаться, но слова застряли в горле.

Он вспомнил себя в Академии. Картина пронеслась перед глазами судорожным вихрем:

– Орин, ты уже выучил формулу защиты от стихий второго ряда?

– Ой, Магистр Торвус! То есть… да!

– Ты мелкий, ничтожный карлик. Хоть на что-то способен кроме чистки сортиров и подглядыванием за купающимися человеческими девушками???

– Простите, Магистр.

– Повторяй за мной, кусок дерьма: «Я бездарный карлик. Если буду вкалывать как хромл, то заслужу право драить сортиры вместе с людьми!»

– Я… – он стиснул зубы. – Вы слишком жестоки. Магистр. Простите, но…

– Ах, слишком? – мужчина приподнял бровь. В следующую секунду юный Орин впечатался в стену, действительно напомнив прилипшую к ней коровью лепёшку. Магистр ударил его Воздушной Спиралью так, что хрустнули кости. Ещё чуть сильнее – и карлик распрощался бы с жизнью, но Наставник этого не хотел. Лишь немного покалечить. – Запомни раз и навсегда, ничтожество. Запомни, пока я не поменял настроение и не вышвырнул тебя из Академии, как семерых представителей твоего никчёмного карликового отродья из клана Син. Если ты, недомерок, не в состоянии выучить даже простейшую защиту второго ряда, то тебя размажет по лесу любой тупоголовый ученик боевого клерика. Не говоря уже о магических существах, бедный малыш Ори – да, таких, как Высшие острозубы, дикие змеекрылы и других, более опасных, которые разорвут тебя на части и выпьют жалкую душу, пока ты будешь вспоминать бестолковой головой невероятно сложные формулы.

Ты меня понял, недомерок?

– Да-а-х-х, – прохрипел карлик, склоняясь в почтительном поклоне, чтобы Магистр не заметил, как гневно сверкнули его глаза.

Оринферт судорожно схватился за посох, пытаясь вспомнить хоть какую-то действенную защитную формулу, но разум отказывался повиноваться. Неужели Наставник оказался прав, и он погибнет из-за такой глупейшей оплошности?

Золотистые создания около минуты пристально разглядывали уцелевшего, а затем три крошечные змейки взвились в воздух, словно сверкающие стрелы и метнулись к обречённому карлику быстрее, чем он успел взмахнуть посохом.

Оринферт открыл глаза и удивился той лёгкости, которая переполняла его. Вопреки ожиданиям, карлик без труда поднялся. Клянусь кланом Син, его оставили в живых! Интересно, что бы на это сказал вредный пердун Торвус?

Он оглядел поляну, которая стала напоминать уголок какого-то жутковатого ледяного царства: трава походила на странные растущие вверх сосульки, а деревья оказались скованными серебристой бронёй.

Труп лиорга казался ещё больше – лёд придавал ему неповторимую исполинскую сущность, от одного взгляда на которую бросало в дрожь. Послышался треск, изо лба поверженного гиганта показалась уже знакомая золотистая змейка, она посмотрела на карлика алыми глазами и юркнула обратно.

Они заморозили Льва Хаоса, чтобы жить внутри? Этого не может быть! Но зачем? Кому понадобилась такая жуткая статуя?

Ори ещё раз оглядел поляну, заметив оторванную руку одного из стражников, замороженную в куске льда. Голова рыжего силача валялась рядом – синяя, с выпученными глазами и лицом, застывшим в перекошенной гримасе ужаса.

О, наконец-то. Людишки получили по заслугам. Жестоко и справедливо. Но почему-то сейчас это совершенно не радовало карлика. Жаль, что среди них не оказалось самодура Торвуса, это подняло бы настроение.

Так. А теперь соберёмся с мыслями. Зачем Некто уничтожил отряд, дав убежать капитану с этим пустозвоном Дирни, когда их можно было прикончить на месте?

Возможно, Некто решил, что беглецы – ничтожная жертва.

Возможно, Некто захотел поднять ставки в замечательной морозильной игре.

Возможно, Некто оставил его, Оринферта в живых именно для этой игры.

Такая мысль сначала понравилась карлику, всегда считавшему себя особенным. Исключительным. Мечтающим прорваться к славе и почестям по тропинкам из трупов врагов и бывших друзей. Оринферту Таинственному. Оринферту Загадочному. Оринферту Не-по-вто-ри-мо-му!

Но затем он испугался, в глубине души почувствовав, как завозился ядовитый червь страха – имея такую силу, какой обладали эти юркие золотистые существа, не нужно прибегать к услугам помощников.

Мысли карлика стали тонуть в вопросах и противоречиях, пока он выбирался из леса. Чем дольше он брёл, тем мрачнее становилось у него на душе.

А что если он остался жив благодаря чистой случайности? Древние легенды про Избранных всегда нравились ему, ведь на место любого из великих героев всегда было приятно поставить себя – но начитанный Ори знал, что во всех легендах Сущность всегда требовала выполнения своей воли, что никак не вписывалось в планы карлика.

Он не заметил, как забрёл в какую-то чащу, где даже корни некоторых деревьев поднимались гораздо выше его роста.

В темноте сверкнули хищным пламенем чьи-то глаза, Оринферт вздрогнул и отшатнулся, но споткнулся о торчащий из земли корень и упал, выронив посох.

Лохматые, всклокоченные, к нему стали медленно приближаться острозубы, сверкая плотоядными ухмылками.

Глава 5. Старый знакомый

Сегодня сон повторился, преследуя, словно яростный фантом боли и отчаяния. Он душил паутиной воспоминаний и ранил ощущением ничтожности.

Почему нельзя остановить это? Почему??? Это напоминало бесконечное мучение, которое растягивалось и сдавливало нервы в комок.

Наместник снова стоял на Арене, а толпа смотрела на него – в искажённых следами пожара лицах людей мужчина с ужасом узнавал тех, кто погиб в деревне по его приказу. И теперь они вернулись, чтобы мучить его, произнося страшные слова беззвучными обожжёнными губами.

Остановите! Прошу, остановите их!

Пусть замолчат! Замолчат навсегда! Они все мертвы и не смеют являться ко мне! Не смеют!

Странно, ведь раньше Холлинг не жаловался на нервы, ему не снились мучительные сны даже после исключительных заданий короля Эйриха, а потом и самого Императора Ахава, от которых в больницу «Семи Мучеников» угодили бы даже самые беспринципные палачи. Тогда что изменилось? Кто заставляет его сейчас возвращаться в прошлое?

Рука непроизвольно потянулась к Осколку на груди, но сердце сдавило такой резкой болью, что мужчина едва мог дышать во сне. Найденное в деревенском лесу сокровище Просветлённых мигнуло изумрудным огнём, затем погасло, напоследок озарив яркими искрами тревожную ночь.

Люди молчали. Но их взгляды, полные презрения и боли ранили сильнее любых стрел, а пальцы, указывающие на Холлинга, били злее самых острых мечей.

Останови-ии-те-е-е! Их!

Ворота медленно открывались, впуская чудовищного двуглавого ирра. Тварь с холодной яростью посмотрела на Наместника, готовясь к прыжку. Чудовищные когти зверя напоминали жуткие серповидные лезвия, способные разорвать одним ударом.

Останови-ите-е-е-е-е!!! Пожалуйста! Просветлённые, если вы слышите меня, помогите, молю вас!

На фоне огромной Арены Холлинг чувствовал себя ничтожным червяком, дрожащим от осознания собственной жалкой участи. Зрители-призраки в немом восторге наблюдали за ним, протягивая искалеченные руки, похожие на лохмотья мяса и костей.

Наместник почувствовал, что задыхается: в горло словно влили раскалённый свинец.

Прошу, остановите их, остановите!

На изящных статуях крылатых существ, стоящих вокруг Арены, собирались вороны. Птицы казались огромными, но ужасало не это.

У них оказались человеческие лица, напоминающие детские, а клювы большие, изогнутые – с них на песок капала кровь, оставляя шевелящиеся алые узоры. Птицы жадно зыркали нахальными глазами и ухмылялись, разевая клювы.

Да остановите же их наконец!!! Наместник хотел закричать, но лишь задохнулся болью.

Зверь готовился к прыжку, желая подольше продлить агонию Холлинга, впитать его муки, насладиться страхом, каждой дрожащей струной натянутых нервов.

Кровавые узоры на песке стали оживать, из них к Наместнику потянулись длинные пальцы, напоминающие почему-то паучью сеть.

Ирр зарычал и, ударил хвостом, продолжая мучительную игру.

Но тут пронзительный крик девочки разорвал тишину. Наместник не видел лица, но был уверен, что узнал её. Неужели… та самая рыжеволосая девчушка, которая бросилась заступаться за связанного клерика? Если бы он, Холлинг, мог сейчас вернуться назад, то отдал совсем другой приказ.

Наместник заметил, что она почему-то не выглядела раненой или обожжённой, как остальные дети и взрослые – из-за неё картина выглядела совсем жуткой, контрастной. Словно кто-то специально поставил её для того, чтобы Наместник увидел и понял, что натворил.

Зверь блеснул кинжальными клыками и, оттолкнувшись мощными лапами, прыгнул. Вороны ринулись и стали кружить над головой мужчины, оглушительно каркая. С их фантастических клювов дождём закапала кровь на лицо Холлинга.

Казалось, толпа призраков получала зрелище как плату за все мучения, которые пришлось перенести невинным людям.

Мужчина вскрикнул, судорожно глотая ртом воздух, когда чёрные когти твари впились в его беззащитное тело. Раздался леденящий душу хохот, словно намекая о возможном продолжении следующей ночью.

Сон вновь убежал от него, оставив наедине с главным врагом – самим собой. Последние дни Наместник жил как в бреду, переживая один и тот же кошмар.

По какой-то злой иронии замок, подаренный Императором за доблестную службу, находился недалеко от того места, где сгорела целая деревня. По ночам Наместник выходил на балкон и смотрел вдаль, видя лишь мрачные очертания огромной чаши новой Арены, построенной невероятно быстро с помощью магии карликов и весьма специфических приёмов Ордена Инквизиции на месте когда-то уютной деревушки.

В темноте Арена напоминала гигантский жертвенник, и Холлинг почему-то никак не мог отделаться от этой мысли. От размышлений его прервал едва слышный звук чьих-то лёгких шагов.

***

Четыре ищейки взлетели, зависнув крылатыми тенями под самым потолком из золотистой мозаики, демонстрирующей битвы древних королей. Из пастей существ ударили фиолетовые огни, они закружились, постепенно соединяясь в нечёткую картину. Через пару секунд изображение стало более ясным.

Высокий парень с серебристым клинком карабкался по Холму, отбиваясь от стражников.

– А он хорош! – усмехнулся Император Ахав. – Я бы не прочь взять его в личную гвардию. Моим мясникам не помешает хорошая встряска. Они стали слишком самоуверенными.

– Ваше Величество изволит восторгаться такими претенциозно-вычурными приёмами? – рыцарь в тёмно-синем плаще с огромным василиском поморщился. – Да любой Охотник сделает из него фарш!

– Смотри внимательно, самодовольная дубина! Что ты скажешь после этого? – рявкнул Ахав, моментально потеряв спокойствие. Затем погладил лежащего у ног ирра. Животное заурчало, словно хотело сказать: «одно слово, хозяин – я выцарапаю этому ублюдку глаза!»

Картинка стала ярче, действие ожило. Когда парень расправился с Охотником, рыцарь скрипнул зубами. В глазах сверкнула ненависть.

– Если не ошибаюсь, твоя разведка докладывала, что Орден Мерцающих больше не существует? – Ахав скрестил руки на груди, глаза полыхнули недобрым огнём. Спорить с ним в такие моменты было смертельно опасно. – Или ты хочешь сказать, что это случайность, а у меня проблемы со зрением?

– О, Повелитель, боюсь, с таким зрением вы не смогли бы оценить это зрелище, – рыцарь поклонился. – Увы, моя вина: человеческий фактор, хороших людей очень трудно найти…

– Если не приведёшь этого твинклера ко мне живым, я засуну человеческий фактор тебе в глотку.

– Более чем остроумно, – рыцарь оскалился. – Надеюсь, на бой соберётся достаточно зрителей? Мои скромные способности подсказывают, что если во второй раз подведу – на Арене окажется скромный слуга Императора…

– Ты всегда мне нравился, Шарон. Такого друга как ты больше не найти, – Ахав встал с трона и, наполнив серебряный кубок искрящимся вином, подал рыцарю. – Не обращай внимания на старого, выжившего из ума дурака и его шутки – без новых походов и блеска стали, без звона лат и вида льющейся крови я становлюсь ворчливым и сентиментальным одновременно. Ты уже видел новый замок Наместника? Он любезно согласился уступить его тебе за символическую плату, мне даже не пришлось об этом просить, – Ахав сладко улыбнулся, словно проглотил лакомый кусок. – Считай это знаком нашей дружбы – Императорский дворец будет совсем близко, поэтому мы сможем чаще встречаться: эти придворные болваны совсем не ценят мои шутки. В отличие от тебя, остроумный сын мой.

– От шуток Повелителя даже самые отъявленные разбойники с диким хохотом прыгают на виселицу, – засмеялся рыцарь. – Надеюсь, Холлинг не слишком переживал об утрате земли? Не хотелось бы расстраивать его.

– Он ещё не знает об этом, – Ахав улыбнулся, а в его живых, глубоких глазах мелькнул многозначительный блеск. Ирр, словно прочитав мысли Хозяина, оскалился, обнажив внушительные клыки. – До меня дошли слухи, что он шпионил за моей спиной и до сих пор так и не нашёл Осколок, необходимый мне. Будем считать замок своеобразной компенсацией.

– Желание Повелителя для меня – закон, – воин поклонился. – Полагаю, я могу набрать личную свиту достойных людей, чтобы уговорить твинклера воспользоваться гостеприимством императора? Мерцающие много лет не посещали дворец…

– Разумеется. Только смотри, чтобы эти достойные люди не перерезали друг друга, пока ты будешь объяснять им задание. Профессионалы клинка и магии бывают… хм… невероятно нервными и чувствительными.

– Я правильно понял: Император хочет устроить красивую встречу с членом Ордена, чтобы принять его в царское лоно? Увы, на пути могут случиться непредвиденные обстоятельства с гвардейцами Императора, поэтому затраты на жалованье сократится значительно – уверен, сироты будут благодарны, если после операции построят несколько новых детских домов…

– Ты читаешь мои мысли. Если бы я не доверял тебе, давно бы уже повесил, – лицо Ахава просияло от лучезарной улыбки. – Если кто-то случайно погибнет, выполняя задание, мы сможем значительно пополнить казну. Поэтому будь осторожнее.

– Боюсь, Император переоценивает мои ничтожные способности, – Шарон стыдливо опустил голову, картинно всплеснув руками. – Разве я заслуживаю такую честь?

– Думаю, более чем, – Ахав кивнул. – Кроме тебя больше некого послать… Почему бы тебе не отправиться сейчас в замок Наместника? По слухам, туда должны были проникнуть воры – Холлингу может понадобиться помощь. Кто-то же должен убрать трупы…

На этот раз ночь казалась жестокой волшебницей.

Совесть – жестокая вещь, приманивающая голодных призраков мести. Наместник поёжился.

Повеяло холодом. Странно, ведь в замке всегда хорошо топили, особенно вчера. Надо будет приказать слугам добавить дров – и ещё лучше, закупить у хоримских купцов их алхимическое топливо, которое греет куда лучше! Ничего нельзя поручить – всё нужно контролировать самому! А ещё приказать…

Свечи в роскошной спальной комнате стали гаснуть одна за другой. В последнее время Холлинг терпеть не мог засыпать в темноте.

За его спиной раздался резкий звук. Мужчина вскрикнул и обернулся – дорогой серебряный подсвечник в виде грифона, держащего на крыльях семь свечей, упал и покатился к ногам хозяина.

– Эй! Что здесь творится? – Наместник испугался собственного голоса и потянулся к украшенной драгоценными камнями шпаге, которая всегда лежала в подсвечнике. Шпаги не оказалось.

Затем случилось невероятное. Погасшие свечи вспыхнули вновь! Они вспыхнули и загорелись – но теперь уже зловещим изумрудным сиянием. Мужчине даже показалось, что в отблесках мерцания он увидел смутный силуэт оживающего… чего? Растения? Веласте спас и сохрани, этого быть не может! Это существо приподняло ветви, мигнуло искрами, а затем почему-то приобняло спящую рядом с ним девочку.

Свечи вспыхнули вновь, и фантом пропал. Наступила тишина, в которой мужчина всё сильнее чувствовал нарастающий стук, словно кто-то бил его клювом в висок. Холлинг выругался и приложил руки в голове, пытаясь сотворить простейший целебный знак, которым его научил один мудрец из Хорима. Сконцентрировать не получилось.

– Я… я… спрашиваю. Да, спрашиваю! Кто здесь?

Вместо ответа что-то зашелестело по полу. Ноги буквально обожгло невероятным колючим холодом!

Мужчина попятился, судорожно втянув голову в плечи. Оставалось только надеяться, что это продолжение бредового сна, а не чьи-то издевательства.

Холлинг почувствовал, как шеи коснулись чьи-то ледяные пальцы. Он резко обернулся.

Никого.

И тогда на лестнице послышались шаги. И шелест. Тихие шаги, сопровождаемые шелестом.

Ветка так хлестанула её по лицу, что девушка едва не упала. На щеке осталась заметная царапина, которая раньше вызвала бы истеричные вопли десятков служанок. А теперь нужно рассчитывать только на себя.

Во время побега это казалось просто – главное вырваться из Башни Инквизиторов, используя зелье невидимости. Затем выбраться из города, обманув тупых стражников. Дойти до тракта, найти приличный трактир, и уже там, как следует отдохнув, узнать у хороших, а главное – верных королю Эйриху людей, где находятся мерцающие. Всего-то делов для неё, законнорожденной наследницы Ламерии!

Но… на практике… один вид ночного леса едва не вызвал у девушки сердечный приступ. Она долго рассматривала стволы деревьев, напоминающих криволапых убийц великанов, затем проклинала собственную

А что теперь делать? Да она ни в жизнь не проберётся через этот Лес. Видел бы её сейчас отец – грязную, взъерошенную, в страшном плаще и царапинами на щеке как у дворовой девки!

Ох! Ну и что делать теперь?

Лень тут же заныла в душе и посоветовала не топать дальше в чащу, но Лаэрт всегда учил её побеждать внутренних демонов, чтобы они не показывали зубищи. Выходит, Лень – это тоже демон Хаоса? Совершенно несправедливо! Всё, что связано с приятным и желаниями – обязательно в книгах клериках отзовётся именем какого-нибудь чудовища.

Надо это издевательство обязательно прекратить. Когда стану Королевой Ламерии и верну трон у Ахава, то прикажу переписать эти… хм, невыгодные книги! Да, именно так. Ленью станет непременно красивая девушка с розовыми крылышками, которая будет прилетать ночью к тем, кто не занимался противными, непринцессовыми делами! Вот так.

Девушка сжала кулаки, и выкинув из головы все ленивые фантазии, побрела дальше, пытаясь представить рядом Лаэрта или кого-то из мерцающих. Так ей становилось теплее внутри, а страхи отступали.

Где-то недалеко завыл волк, и Принцесса подскочила на месте, озираясь по сторонам. Ну, почти отступали… видимо, мерцающие фантазии плохо действовали на невоспитанных волков. Это нужно исправить первым же королевским указом!

Холлинг скрипнул зубами от ужаса и ярости. На лбу проступила испарина. Ему просто кажется! Он выбежал из комнаты и подошёл к лестнице, убедившись, что рядом никого нет.

Наместник несколько минут простоял в полной тишине, прислушиваясь к каждому шороху. Свечи продолжали гореть изумрудным пламенем, которое сводило с ума.

Странные шёпоты понеслись со всех сторон. Голоса тихо спрашивали его, укоряли, но он даже не мог им возразить. Губы словно оледенели. Холлинг вцепился в балкон, не в силах повернуться.

Затем снова стало тихо. Время остановилось, словно превратившись в петлю висельника, отсчитывающего последние секунды перед казнью. Затем за его спиной раздался шелест, почему-то похожий на шорох листьев в осеннем лесу.

– Я пришла к тебе в гости, – детская рука коснулась плеча застывшего Наместника. – Кыш долго отговаривал, но я попросила его, и он согласился отпустить меня.

Оринферт не мигая смотрел, как несколько острозубов окружали его, сверкая жадными глазищами. Он нащупал выроненный посох и выставил его перед собой, надеясь хоть как-то остановить существ.

– У-укхх… – прошипел он непослушными губами. – Уходите!

В ответ раздался пронзительный хохот существ. Один из острозубов облизнулся и прыгнул на карлика.

– Аа-а-а-а! – завизжал он и взмахнул посохом, понимая, что шансов у него меньше, чем у полудохлого воина в лапах дракона.

Но случилось невероятное. Потом Оринферт вспоминал этот эпизод, прокручивая в памяти мельчайшие детали.

Посох не вспыхнул, не сверкнул, он озарился яростным золотистым сиянием, а из навершия вылетела уже знакомая карлику призрачная змея, которая пристально посмотрела на острозуба.

Тот застонал, попытался отскочить назад, но было уже поздно – его тело стало стремительно покрываться инеем, сковывая тварь ледяными кандалами. В этом таилось нечто жуткое и красивое одновременно, так манит и пугает покрытая пушистым снегом уютная поляна зимой, в центре которой лежит замороженное неведомой Силой чудовище.

Через минуту острозуб превратился в прекрасную статую синего льда.

Остальные твари замерли в нерешительности, пытаясь понять своим звериным умом, что же произошло с их сородичем.

Но змея не раздумывала.

Карлик, затаив дыхание наблюдал, как она взвилась вверх и обрушилась золотистым вихрем на существ, легкими, изящными движениями превращая их в застывшие памятники.

Но как? Почему? Откуда она взялась?

Оринферт почувствовал, как случай со стражниками вдруг словно взорвался в его голове десятками ярких деталей: застуженная поляна, статуя лиорга! Замороженные трупы людей. Алые искры. Змеиные глаза перед его лицом… они что-то сделали с его посохом?

Стоп, Ори, успокойся! Если одна из этих чудо-существ не уничтожила его самого, значит ли это, что он приобрёл союзника, о котором давно мечтал?

Карлик задумался на минуту, затем оглядел замороженных острозубов, их перекошенные зубастые морды, покрытые слоем льда, выглядели красноречивее любых ответов на вопросы.

Однако Оринферт сомневался, что правильно понял этот ответ. И вообще, что это за Сила, которая с такой лёгкостью превращает отряд свирепых тварей в куски льда?

А главное – зачем? Зачем кому-то помогать ему, простому выпускнику Академии Мерегоста?

– Н-но… За-аче-е-ем? – застонал Наместник, резко оборачиваясь. – Что тебе надо? Тебя уже нет, понимаешь! Нет! Оставь меня! Зачем ты возвращаешься? Хочешь убить меня?

В свете луны длинные волосы девочки отливали серебром. На её плече сидел взъерошенный мышастик, опустив огромные круглые уши. Глаза зверька и его хозяйки оказались закрыты, словно они спали.

Мужчина несколько секунд лихорадочно пытался понять хоть что-то, но мысли лишь путались ещё сильнее. Затем откуда-то снизу раздался уже знакомый шелест. Наместник опустил глаза и обомлел от ужаса.

Ноги девочки опутывали изящные корни, от которых исходило такое же мерцание, как и от заговорённых свечей. При этом растения поддерживали гостью так, чтобы она не упала. Это казалось невероятным, но мужчина мог поклясться, что именно так всё выглядело.

Холлинг почувствовал, как горло сдавила холодная клешня. Ноги стали ватными. Он отдал бы все замки, все заработанные драгоценности Императора, чтобы это оказалось сном!

– Тебе грозит опасность, – сказала призрачная гостья, не открывая глаз. Зверёк на её плече вздрогнул и обнял хозяйку покрепче. – Уходи пока можешь, дядечка, иначе утром тебя повесят.

– Ка-ак? – взвыл Холлинг, чувствуя, что по щекам текут слёзы. – Почему ты… предупреждаешь меня?

– Один мой друг говорил, раз есть хотя бы маленький шанс что-то изменить к лучшему, нужно его подарить другому. Иначе равнодушие погубит всех, – она погладила мышастика и, встав на носочки, нежно коснулась ладошкой щеки Наместника. Растения приподнялись и зашелестели вновь.

Казалось, мужчину ударило молнией. Прикосновение оказалось одновременно холодным и обжигающим.

Холлинг побледнел, охнул и едва не упал на пол, но с трудом удержался на ногах, схватившись за стоящую рядом изящную статую.

За балконом серебряная луна вспыхнула, затем с любопытством посмотрела на замок, словно предсказывая новую угрозу. Через минуту тучи закрыли луну, но редкие мерцающие лучи пробивались сквозь тягостную мглу, будто сверкающие копья.

Тем временем у ворот замка остановились трое в тёмных плащах. Самый высокий достал перстень с крупным драгоценным камнем и коснулся изумруда, который вспыхнул зловещим огнём.

Ворота плавно распахнулись. Троица проскользнула внутрь бесшумно, как тени.

Слуги ещё спали, поэтому никто не мог помешать незнакомцам.

Когда они остановились у двери в спальню, старший подал знак двоим сообщникам. Коренастый крепыш достал кривой кинжал, долговязый вынул из рукава плаща изящную трубку, отливающую зеленоватым блеском.

Главарь поднял руку, начертил замысловатый знак, который вспыхнул над дверью, рассыпавшись серой пыльцой. Раздался скрип, и дверь стала медленно открываться.

В комнате царил полумрак, на кровати лежал крупный мужчина, закутавшись в одеяло. Судя по многочисленным следам беспорядка, ночь выдалась весьма беспокойной.

Долговязый поднёс трубку ко рту и дунул – из отверстия вылетело небольшое алое облако, которое превратилось в отравленный дротик. Смертоносное оружие бесшумно вонзилось в спящего.

Главарь кивнул коротышке. Тот подскочил к кровати, одёргивая одеяло. На постели лежали три подушки вместо человека!

Предводитель выругался и с такой силой пнул стоящую в комнате статую всадника на единороге, что она упала, ударившись о стену, но при этом не произведя ни звука – заклинание Сонной Тишины, вызванное кольцом, работало отменно.

Убийцы выскользнули из замка и остановились у мощёной дороги – беглец мог отправиться во дворец, но это означало подписать себе смертный приговор. Единственный шанс – укрыться в лесу.

Старший вынул из складок плаща склянку с порошком, растёр щепотку между пальцами и, представив образ Наместника, дунул. Песчинки взмыли в воздух, оседая алыми следами по направлению к лесу.

Песок Следопыта ещё ни разу не подводил опытного наёмника. Троица побежала по следам, которые вспыхивали на тропе кровавыми узорами.

Глава 6. Странная встреча

Стройная фигурка в плаще остановилась у едва заметной тропинки, ведущей в самую чащу леса. Верхушки деревьев золотили утренние лучи, напоминая о бессонной ночи – оказалось, вырваться отсюда не так просто, как представлялось раньше.

Только сейчас девушка поняла, как устала за последние часы. Хотелось поскорее забыть все кошмары заточения, почувствовать себя в безопасности и окунуться в тёплую воду, чтобы смыть пот и гадкие переживания.

Но внутреннее чутьё подсказывало ей, что побег – только начало.

Лаэрт говорил, что мерцающим может стать лишь тот, кто стойко переносит трудности и умеет извлекать из них пользу, подобно тому, как звероморфы могут приспосабливаться к любым условиям, принимая нужную форму.

А что, хороший совет, ага. Да только как он поможет сейчас Принцессе? Она-то не звероморф и не может превратиться сейчас в какую-нибудь летающую бестию, которая почти со скоростью мысли окажется там, где нужно.

Так, главное – «не растеряться в сопливых рефлексиях», как говорил Меедорн (правда, что делать, когда эти приставучие мысли сами лезут в головушку, он не уточнил – ох уж эти хитроумные мужчины).

Вот всё здорово у мерцающих – они сражаются так, что лучшие императорские рубаки трижды подумают, чтобы связываться с ними. Владеют такими волшебными знаками, от рассказов про которые даже всезнающие карлики чуть не лопаются от зависти. Создают в пещерах Сияющей Башни существ, за которых лучшие зверинцы предлагают немыслимые сокровища. И много чего ещё!

Но почему ни один самый размерцающийся мерцающий (от этой мысли Шиала вслух рассмеялась, оценив собственный каламбур) не может придумать простую инструкцию, как простой Принцессе стать хоть немного мерцающей? Когда она станет Королевой, обязательно издаст указ, по которому все Школы мерцающих должны будут научить мерцать хоть немного всех высокородных девушек, которые…

Шорох в кустах заставил её вздрогнуть.

Шиала схватилась за сумку, собираясь метнуть в чудовище все эликсиры и разъедающие бомбы, которые удалось приобрести у знакомого алхимика.

Но вместо чудовища на неё уставился зайчик. Он что-то прострекотал, смешно поводил носиком и белой стрелой умчался в самую дремучесть леса, словно подсказывая, куда следует держать путь и Принцессе.

Задумавшись, она не смотрела по сторонам, иначе увидела бы, как на соседних деревцах стали крошечными золотистыми змейками проявляться причудливые узоры.

В это время к тропинке приближался мужчина средних лет, держащий посох. Он оглянулся по сторонам, поёжился, втянув голову в плечи, и продолжил путь, спеша как можно быстрее попасть вглубь леса, будто за ним гналась целая банда разбойников.

Видимо, существа, населявшие таинственное место страшили его гораздо меньше тех, от кого он скрывался.

Дорогу перегородили двое незнакомцев, возникших словно из тени. В их руках сверкнули кинжалы.

– Ай-яй-яй, Верховный Наместник. Зачем так торопитесь? Вам никто не говорил, что убегать ночью из собственного замка – к неприятностям?

– Прочь с дороги, – сквозь зубы процедил Холлинг. – Иначе Император узнает о нашей встрече – и тогда я не стану ручаться, что он не подвесит ваших хозяев.

– О, нижайше извиняюсь за наше не самое приятно появление, – главарь ухмыльнулся и едва заметно кивнул головой. – Но придётся отправиться с нами в гости. К теням из Вуали.

Прежде чем он закончил, раздался короткий свист, и в ногу Холлингу ядовитой пчелой впился дротик, пущенный одним из незнакомцев. Мужчина охнул и, закатив глаза, медленно осел на землю. Ему оставалось чуть больше десятка шагов до спасительной зелёной стены, которая, как ему казалось, поможет скрыться. Рука медленно потянулась к Осколку, спрятанному на груди. Неужели всё закончится так глупо? Святая Веласте, спаси и помоги, не дай погибнуть от этих разбойников!

Рядом возникли ещё три фигуры в тёмных плащах. Главарь отдал короткий приказ, двое убийц тут же поспешили к парализованному мужчине.

Наместник захрипел, пытаясь встать на ноги, но тело не слушалось его, он закусил губу от боли и в бессилии смотрел, как к нему приближались головорезы. На их лицах играли зловещие ухмылки.

Шиала вздохнула, оглядев явно недружелюбную чащу, от которой веяло опасностями и колючим страхом.

И что же дальше, Принцесса? Сколько лет ты мечтала о настоящих приключениях, сколько ночей рисовала в памяти захватывающие сцены сражений, в которых участвовала наравне с мужчинами? Тогда почему же сердце бьётся так, словно хочет вырваться из груди, хотя никакой погони нет?

Она смогла обмануть стражу, использовав зелье Мерцающих, смогла выбраться из этой проклятущей башни, похожей на мрачное убежище каких-то сумасшедших сектантов и теперь её ждёт самое интересное – таинственное сердце Леса, где обитают удивительные создания. О многих из них она читала только в книжках, представляя, как здорово хотя бы одним глазом взглянуть на легендарный Пламенный Цветок огненных белок-чуули или послушать истории мудрых друидов!

Мысли атаковали её, вспыхивая фейерверком искр в голове. От этого становилось смешно и жутко одновременно. А что если на неё из-за кустов нападут острозубы и ка-ак… ой, лучше об этом не думать. Как учил Лаэрт: «Не нужно притягивать Зло мыслями, это усиливает внутренних демонов, спящих в каждом и нас»

Умеет он замудрить головушку, ничего не скажешь. Выходит, демоны спят даже в самом хорошем человеке, а злые дела и мысли их будят, как запах мяса – голодных собак. Жу-у-уть просто! И почему эта гадкая мысль пришла к ней в голову именно сейчас, когда пара шагов отделяет от самой чащи, где за каждым деревом может поджидать кто угодно?

Стоп. Если внутри из нас есть невидимые спящие демоны, только и ждущие, пока кто-то из людей допустит серьёзную ошибку и разбудит их, то по этой логике внутри деревьев и зверей тоже могут находиться тварюги похуже. Ой… а что если где-то рядом дремлет не какой-нибудь мелкий бесёнок, а огромный Гад сего Императорского Леса, ждущий, пока Принцесса оступится, и…

Так, с этими мыслями надо что-то делать, иначе твинклеры отправят его в лечебницу «Семи мучеников» вместо помощи. После побега у неё, Шиалы, настоящий хаос в голове.

Ух, Орден Мерцающих! Всего день пути отделяет её от мечты всей жизни, и она, Принцесса, не остановится ни перед чем, чтобы…

Рядом раздался такой оглушительный вой, что внутри всё похолодело, будто по спине ударили острыми когтями. Воображение сразу нарисовало образы жутких тварей, обитающих в лесу. Неужели она попала в ловушку пока задумалась?

Девушка обернулась, стараясь понять, откуда исходил звук, дрожащая рука потянулась за коротким кинжалом на поясе.

На тропинку выскочил пушистый белоснежный волчонок. Он сел на землю, взглянул на испуганную, побледневшую девушку голубыми глазами и оскалился, обнажив жемчужные зубищи.

Зверёк был немногим больше щенка, но Принцесса сразу почувствовала себя беззащитной девчонкой, попавшей в логово к жутким существам.

– Мамочка-а-а-а! – ахнула Шиала и отпрянула назад, вцепившись в кинжал, который стал невероятно тяжёлым.

Волчонок наклонил мордочку, пристально разглядывая девушку. В пасти белели клыки, от одного взгляда на которые к горлу подкатывала тошнота. Принцесса даже не предполагала, каким жутким выглядит волк (и не важно, что он совсем маленький), когда ты совсем одна в лесу.

Ей же осталось совсем немного! Почему она повернула именно сюда? Угораздило же нарваться на настоящего волчонка! И что с ней теперь будет? Сожрёт? Откусит голову? Оторвёт руки и ноги? Это же нечестно! Хоть бы рядом появился Лаэрт, Меедорн или кто-то из мерцающих и спас её! Все эти мысли бешеным ураганом пронеслись в голове за долю секунды.

Но то, что случилось затем, навсегда отпечаталось в памяти девушки на многие годы.

Из зарослей вышли два огромных волка, их шерсть отливала серебром, а глаза сверкали, как угли.

Принцесса вскрикнула и, резко развернувшись, побежала прочь. Тёмные волосы выбились из-под капюшона, а сердце стало играть бешеный марш. Ма-а-а-амоча-а-а-а! Помоги-и-ите-е-е!

Скорее, скорее назад! Назад отсюда, назад! Пока не догнали эти живоглоты звериные…

Шиала не видела, как недалеко от тропинки три тёмных силуэта приближались к лежащему мужчине. Если бы она заметила их, то даже жуткий зверь и его гигантские собратья не показались бы такими опасными.

За свою жизнь во дворце король Эйрих часто рассказывал истории, в которых люди нередко вели себя хуже любого зверя. Но малышка Шиала не понимала их, принимая наивным детским умом за сказки. Теперь ей пришлось убедиться в правдивости жутких историй отца на практике.

Боковым зрением она заметила, как огромный волк молнией догонял её, пытаясь преградить путь. Его густая шерсть развевалась от быстрого бега, глаза горели азартом погони, а пасть раскрылась, обнажив красный язык.

Принцесса почувствовала, как в грудь острыми иглами вонзилось отчаяние. На бегу она запустила руку в складки плаща, где была маленькая склянка с ядом – подарок от алхимика на случай крайней опасности.

И тут она споткнулась, не сразу осознавая, что её невезение только началось.

Впереди лежал мужчина. К нему подходили два головореза, держа поблёскивавшие кинжалы. Услышав звук шагов, один из убийц повернулся, глаза лишь долю мгновения сверкнули удивлением, затем он двинулся к девушке скользящей походкой.

Но ещё раньше её заметил главарь бандитов, он достал странную зеленоватую трубку. Дыхание девушки перехватило от дикого страхаю

В тот же момент догонявший девушку волк прыгнул.

Трубка сверкнула, магический шар ударил в мохнатый бок зверя, загородившего собой Шиалу. Она побледнела, не в силах понять, что произошло.

А из зарослей уже спешили другие волки, издавая яростное рычание. Убийцы сразу оценили обстановку, позабыв на время о лежащем без сознания мужчине. Все трое выхватили трубки, навстречу жутким зверям засвистели отравленные стрелы и зеленоватые шары.

Глава 7. Алый огонь

– Я уже не надеялся увидеть тебя живым, – с явным облегчением в голосе сказал Эктор Гонтирс, глядя на карлика, который с важным видом подошёл к хозяину таверны будто король к личному слуге.

– Это задание получилось не из лёгких, – Оринферт оглядел таверну в поисках стражников, но на этот раз их не оказалось рядом. Интересно, те два недоумка успели сбежать? Надеюсь, их порвали на части лесные острозубы.

– Полагаю, результаты положительные?

– Более чем, ведь если бы я не разобрался с Алой Лидрой, дело не ограничилось какими-то несколькими убитыми гвардейцами. Эта бестия пришла бы за тобой, трактирщик, – карлик погладил посох, чувствуя его выросшую Силу, и многозначительно глянул на Эктора. – Она сверкнула таким диким проклятием перед изгнанием, что стражников расшвыряло в разные стороны, а самые слабые даже превратились в жалкие ледышки. Эта тварь завизжала так бешено, что листва посыпалась с деревьев, а у меня самого заложило в ушах, когда она, метая молнии, сообщила, что пришла за тобой.

– Что-о-о? За мно-ой? Уверяю, я в долгу не останусь, – голос мужчины задрожал, когда он вспомнил о слуге и о том, что от него осталось. – Н-но-но почему именно за мной?

– Уверения, уважаемый Эктор, не наполняют карманы и желудки. А почему такое жуткое создание вырвалось из пределов Хаоса чтобы начать охоту именно на вас – это нам и предстоит узнать. Используя самые передовые изобретения и… ммм… уникальные методики.

– Разумеется! – трактирщик достал тугой кошель и отсчитал несколько серебряных монет. – А как же эта… Лигра, задери её острозуб, попала к нам? – Под пристальным взглядом карлика он добавил ещё пять монет.

– Алая Лидра давно следила за таверной, – понизив голос до хриплого шёпота ответил Орин, заставив Эктора расстаться ещё с несколькими монетами. – И планировала устроить в твоём трактире хороший ужин, если ты понимаешь, о чём я.

Ужин с выпущенными кишками и оторванными головами, а также…

– Хватит, я понял! По-понял! – он отсыпал сразу горсть монет, не заметив, как заблестели глазки карлика. – Для меня будет большой честью, если вы, мэтр, останетесь в таверне – лучшие блюда и самая уютная комната за счёт заведения.

К-конечно, если вы не побрезгуете, так сказать, и ва-ваше расположение…

– Моё расположение одобряет. К тому же, после того как я отдохну, нужно будет очистить окрестности от… ауры Лидры, чтобы сюда не пришли её родственники. Но только после отдыха. И за отдельную плату.

– Очистить Ауру-у? – в ужасе взвыл Эктор. – Неужели всё настолько запущено? Значит… эта Лигрища ещё может вернуться??? Какой ужас! Святая Веласте, спаси и сохрани нас!

Дирни от усталости повалился на землю, аккуратно отпустив капитана.

– Капитан, наши дела будут ещё хуже, если мы не доберёмся до таверны раньше этого карлика!

– Ты считаешь, он заберёт всю награду? Я не думаю, что Эктор поверит ему, тем более, мы не встретили никакой Лидры.

– Вы действительно не помните ничего? Эти сверкающие существа, они… будто захватили разум всех воинов!

– Знаешь, Дирни, я действительно благодарен тебе за спасение жизни – не сомневайся, начальник стражи узнает о твоей храбрости и доброте, но это не повод, – он вытер пот со лба, ощупывая шишку, полученную при падении. – Не повод сочинять всякие странности.

Тем более, ты и сам знаешь – не существует таких чудовищ, которые могут одновременно и замораживать, и красть мозги, как ты выражаешься.

– Я не утверждаю этого, – вздохнул Дирни. – Но что если так и есть? И почему они тогда не забрали того мерзкого карлика, чтоб ему острозубы все ноги оторвали?

– Откуда я знаю, у меня такое ощущение, что вместо головы мне приморозили глыбу льда, а мысли превратились в колючие сосульки! Если ты хоть немного прав, то положение у нас немногим лучше, чем у путников, попавших в логово острозубов.

– Но есть и вторая новость.

– Если хорошая, то выкладывай, – приказал капитан, осматривая рану на ноге.

– Кажется, мы заблудились.

– Так. Что за разговоры, солдат? Приказываю отменить… эти заблуждения и доложить обстановку!

– Капитан, мы исследуем местность на предмет возможности найти путь домой. Дозволяете определить… в какую сто… э-э самое эффективное направление?

– Дозволяю. И как можно быстрее.

Дирни попробовал сосредоточиться, но местность казалась ему совершенно незнакомой, а все приёмы знаменитых следопытов неожиданно вылетели из головы.

Он в отчаянии взмахнул рукой, пытаясь отогнать чёрные мысли и случайно коснулся медальона, о котором совершенно забыл. Подарок магистра Академии, из которой молодого послушника так бесславно выгнали.

Интересно, именно благодаря этой штуке те змеи не смогли причинить ему вред?

Словно в ответ, медальон заискрился фиолетовым, разгоняя ночную мглу. Где-то вдалеке вспыхнули ответные огоньки.

– Капитан, будь я трижды атакован толпой гнилоедов, но кажется – нам туда, – и он показал рукой, где таинственные огоньки разгорались всё ярче, приглашая солдат за собой.

Раненый волк зарычал и прыгнул на ближайшего головореза, сбив его с ног, затем тут же вцепился в горло мёртвой хваткой – раздался душераздирающий хрип.

Шиала замерла, не в силах поверить в происходящее: ей казалось, она попала из заточения в какой-то кошмарный сон, где оживали самые жуткие страхи.

Мимо белой молнией пронёсся другой волк, его глаза сверкали такой первобытной яростью, что девушку пробила дрожь.

Зачем они сражаются? Кто все эти звери? Почему они нападают? Неужели весь Лес сошёл с ума и разыгрывает этот кровавый спектакль специально для неё?

Видимо, её оцепенение сыграло с Принцессой добрую шутку – если бы она хоть одним движением привлекла внимание, то оказалась бы лёгкой жертвой – её загрызли бы волки или прикончили убийцы.

Тем временем сражение становилось всё ожесточённее: один из гигантских волков с диким воем вцепился в руку нападающего наёмника и оторвал её мощными челюстями, кровь хлынула их жуткой раны, а человек повалился на землю и стал с криками кататься по земле. В ту же секунду главарь наёмников выстрелил из странной зелёной трубки, попав в белоснежного волка сверкающим шаром, который взорвался, оставив в боку зверя чудовищную рану.

Шиала никогда не видела ничего подобного. Раньше сражения казались ей красивыми приключениями, полными невероятных схваток доблестных героев из книг – и в этих книжках, которые ей дарил отец, не было места предательству, жестокостям и мерзким убийцам. А кровь лишь обагряла землю в самых драматичных случаях, вытекая из ран будто вино. Здесь же творилось настоящее зверство, в котором двуногие и четырёхногие твари соревновались друг с другом в умении убивать одной лишь ненавистью – клыки и оружие служили лишь средством.

Принцесса почувствовала, как затряслись ноги, сделавшись ватными и непослушными, девушка присела рядом с огромным дубом так, чтобы он прикрывал её спину и, выхватив кинжал, стала молиться, чтобы на неё не обратили внимания ни волки, ни люди, которые, судя по их виду, были гораздо хуже многих зверей. Шиала закрыла глаза, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Лаэрт, если ты хоть немного слышишь меня! Пожалуйста! Помоги выжить и забери отсюда, я больше не могу смотреть на это!

После возвращения карлика в таверну, Эктор не знал отбоя от посетителей – настроение улучшалось с каждым часом по мере того, как выручка текла бурлящей рекой. Он мог бы смотреть на это вечно – о, да!

Уже к утру приехали хоримские торговцы, которые утверждали, что хотят предложить наивернейшее средство защиты от Алой Лидры и других чудовищных напастей, затем появилось около дюжины карликов, обещавших снять все виды аур, а заодно поймать любых чудовищ за отдельную плату.

Чуть позже прибыл отряд невероятно шумных хромлов, предложивших пить эль и лучшее вино до тех пор, пока все монстры не разбегутся в радиусе десяти километров от потрясающего перегара.

Впрочем, ещё больше приходило всяких зевак и болтунов, поэтому приходилось хлопотать и крутиться как чуули перед Огненным Цветком, чтобы разместить всех.

– А я вот что скажу! – рявкнул здоровенный хромл с серебряной серьгой в ухе и татуировками в виде пронзённых кинжалами полумесяцев на лице, что смотрелось весьма жутковато, поэтому рядом осмеливались сидеть только видавшие виды хоримские купцы. – Дело дрянь, нужно найти мерцающего, чтобы разобраться в этой истории, иначе будет худо, клянусь Арваримом!

– Озмелюсь зпросить, увазаемый хромле, – хоримец, как и положено традициям их народа низко поклонился и только затем с улыбкой продолжил. – Как зе мы найдём мерзаюсего, езли они давно пропали из Империи?

– Ха! Твинклеры пропали? Да здесь только недавно видели одного – он вырубил целую банду каких-то наёмников прямо в таверне! А ещё я слышал, что второго мерцающего видели на границе Ламерии, где он имея лишь небольшой отряд под рукой сцепился с работорговцами – поговаривают, ими оказались мерзкие сектанты Ордена Багряной Луны или ещё какие выродки.

– Два-а мерзаюсих? – раскосые глаза хоримца округлились от удивления настолько, что сидящие рядом посетители захохотали. – Этозо не мозет быть!

– Зё-зю-зю! – передразнил его хромл. – Обычно ваши так не зекают, кто уже хотя бы годик пожил в Империи, видно, ты недавно здесь, иначе был бы в курсе последних делов-то!

– Увазаемый хромле, не могли бы вы тсуть подлобнее рассказять? Сказем, за партией в ширк? – хоримец принял шутку с вежливой улыбкой, которая подкупила татуированного здоровяка.

– Хо-хо! А морда не треснет? А глазки на затылок не выскочат? Сначала покажи свои фигурки-фигульки, может, я и подумаю, – хромл подмигнул, отчего татуированный рисунок с клинками на его щеке словно ожил – лезвия вонзились в полумесяц.

Картинка получилась настолько жутковатой и впечатляющей одновременно, что многие посетители с уважением зашептались – теперь некоторые заметили, что клинков было семь, следовательно, сидящий хромл оказался как минимум одним из предводителей крупного клана или одержал семь побед в серьёзных поединках против уважаемых соперников.

– Конесно, добрый хромле! Конесно! – хоримец засуетился, проворно вытащив из серебряной шкатулки весьма изящной работы несколько статуэток. Посетители таверны зашептались. У сидящего рядом купца заблестели глаза. Маркиз в дальнем ряду встрепенулся и неожиданно решил пересесть поближе.

– Хм, три гвардейца первого ряда, два имперских офицера второго… хо-хо! Нефритовый Единорог четвёртого и невидимка третьего? Неплохо, друг мой, неплохо – а что ты скажешь насчёт моего расклада?

При виде фигурок хромла глаза купца сверкнули от смеси зависти и восхищения – он справедливо считал, что достать зачарованные статуэтки третьего ряда весьма сложно, четвёртые считались редкостью, поэтому некоторые игроки считали, что выше них почти ничего нет.

Хромл выложил на потёртую игровую доску целую дюжину статуэток карликов всех мастей, в том числе и Хозяина Огненной Чаши третьего ряда, двоих прекрасных изумрудных змеекрылов четвёртого (купец видел зачарованную статуэтку змеекрыла только однажды – у одного из лучших игроков Хорима, но чтобы сразу две – как такое возможно?), а также скорпиука пятого, по таверне тут же прокатилась волна восхищения – фигурка щёлкала жвалами и сверкала глазищами совсем как живая. Потом хромл осторожно, даже с некоторой нежностью поставил перед изумлённым хоримцем фигурку чуули шестого ряда.

Сидящие невдалеке барон и купец ахнули одновременно. Зрители стали занимать места поближе к столу хромла – многие из них в жизни видели статуэтки четвёртого ряда пару раз в жизни. А тут – сразу шестого! Многие поняли, какое зрелище их ожидает.

– Ве-ли-ко-леп-но-о-о-о, – протянул гость из Востока и невольно потянулся к бельчонку – тот застрекотал совсем как живой и прыгнул ему на ладонь, коснулся крошечной лапкой пальца купца, который напоминал настоящее дерево на фоне миниатюрного чуули. – Для меня огзёмная честь иглать с тозбёй, Великий Мастел!

– Но с таким раскладом игра будет не совсем честной, а я не люблю скучать, поэтому предлагаю такое условие: если хотя бы одна твоя фигура коснётся моего замка, я признаю себя проигравшим и подарю любую статуэтку, кроме шестого ряда.

– Это великолепно-о-о! – с восхищением сказал купец и расплылся в улыбке.

Он расставил троих гвардейцев и офицеров ромбом перед замком так, чтобы они защищали его со всех сторон, а невидимку и Нефритового Единорога чуть впереди, явно придумав какой-то хитрый план, чтобы отвлечь внимание хромла.

Игра началась.

Шиала вскрикнула, когда недалеко от неё кубарем покатились по земле гигантский волк и наёмник. Зверь зарычал и стал рвать плоть человека с такой яростью, что кровь брызнула в разные стороны, обагрив землю и дерево, за которым пряталась девушка.

Она сжала кинжал так, что побелели костяшки пальцев, в глубине души понимая, что это жалкая защита от того, что творилось вокруг. Угораздило же её вляпаться в такой кошмар! Если бы её отец, король Эйрих увидел такое, то сразу отправил бы на выручку дочери несколько отрядов, а то и целую армию – вот уж они задали бы этим мерзким наглецам!

Однако поблизости не было видно ни армии бывшего короля Эйриха, ни даже его отрядов, но увиденное в следующую минуту заставило девушку забыть об огромных кровожадных волках и даже наёмниках.

Шершавая кора поваленного дерева, за которым пряталась Шиала, вдруг засветилась. В разные стороны побежали крошечные золотистые трещины, постепенно сплетаясь в замысловатый узор.

Тем временем волки стали окружать наёмников, которые уже потеряли двоих, а звери лишь одного – к тому же из леса сверкая оскаленными пастями, приближалась целая стая.

Головорезы в ужасе закричали, готовясь к бегству, если оно ещё оставалось возможным, но главарь даже не побледнел при виде огромных тварей.

– Стоять, трусливые псы! Первого, кто дёрнется назад, я сожгу живьём!

– Но Коррген! Посмотри на этих волчар – они сожрут нас! Давай оставим Наместника, он нам не нужен!

– Ещё слово – и ты отправишься в бездну Вуали Теней, – пообещал главарь, а его холодные глаза прищурились. – Алер и Нерно – атакуйте справа вдвоём, живо! Брено и Кревиш – слева, да прикрывайте меня, остолопы!

Один из ближайших волков зарычал и, стремительно оттолкнувшись от земли могучими лапами прыгнул, пытаясь сбить с ног Алера, но Коррген оказался быстрее – он не прицеливаясь выстрелил из зачарованной трубки, зелёный шар с шипением вырвался из отверстия и попал точно в шею зверю, оторвав ему голову.

Кровь фонтаном хлынула на землю, гигантский волк сделал несколько неуверенных шагов в сторону Аллера и рухнул. Звери издали бешеный, душераздирающий рык, но кроме ярости в нём чувствовалась и боль. Дикая, рвущаяся боль.

Воспользовавшись замешательством, наёмники принялись кидать в огромных зверей дротики, но они не могли пробить толстую шкуру лесных защитников, а лишь ещё больше злили их.

Наконец, вожак волков издал призывный рык, и вся стая ринулась в атаку. Первого волка разорвало на части метким выстрелом Корргена, во второго сразу воткнулось четыре дротика, но зверь успел схватить зубами Аллера за ногу.

Вся эта драматичная бойня уже мало интересовала Шиалу, она затаив дыхание следила за странным сиянием на коре дерева, которое словно живое существо постепенно создавало какой-то причудливый узор.

– Возможно, тебе это покажется странным, царственная Фейве, но меня в последнее время одолевает чувство, будто за нами в лесу кто-то следит, – со вздохом сообщил старейшина Аллофар дриаде, когда они прогуливались по логову друидов и наблюдали за играющими детьми, среди которых звонким смехом выделялась недавно спасённая рыжеволосая девочка.

– Я помогу тебе создать Сеть Познания над лесом, – дриада кивнула, погладив изящный браслет на запястье. – Если мы объединим силы, от нас никто не скроется, ты же знаешь, как работает Сеть.

– Заранее благодарю за помощь, но меня очень волнует эта девочка, – он кивнул на Миа, которая гонялась за мальчишками.

– Активная и энергичная, это Знак её Нитей Судьбы, что она выбралась из Вуали Теней целой. Из неё выйдет хорошая дриада, если ты отдашь её мне на обучение – и тогда я помогу не только создать Сеть, но и наделить её Ловчей Изгородью – у любого, кто осмелится напасть на Рощу друидов будет мало шансов, потому что изгородь станет питаться не только нашей энергией, но и силой леса.

– Это заманчивое предложение, но я подумывал сделать девочку друидкой – как ты знаешь, у меня давно не было учеников, – при этих словах дриада обижено надула губки. – Однако прежде чем мы обсудим всё, ты должна знать, что Миа не просто спаслась из Вуали Теней, она каким-то образом проникла на Второй Слой.

– Это невозможно, её сознание просто растворилось бы, а девочка погибла, ты же знаешь, что даже опытные чародеи не могли выбраться оттуда – Вертус Вонд погиб, пытаясь проникнуть с первого слоя на Второй, Левериус Ландфарт сумел вернуться, но стал совершенно безумным, а Давидрий Дракс вышел из Второго Слоя без головы, словно её оторвали голыми руками. Его тело, как ты знаешь, захоронено в Роще Друидов.

– Знаю. И не стал бы говорить тебе об этом, если бы девочка не принесла с собой частицу Изумрудного Моря.

– Я должна это видеть, – дриада кончиком язычка облизнула нижнюю губку, словно пробуя редчайшее лакомство.

– Терпение, дорогая Фейве, терпение, – Аллофар задумался, поэтому не почувствовал, как на дубе за его спиной стали появляться причудливые золотистые искры, похожие в лучах солнца на маленьких шпионов. – Росток представляет для нас ценность, о которой мы даже не знаем, но если другие Силы узнают, что простая девочка смогла вернуться со Второго Слоя и, что более важно – вернуться целой, да ещё захватив частицу Изумрудного Моря словно какую-нибудь милую игрушку, то Миа окажется в серьёзной опасности.

– Ты прав, Старейшина. Я сейчас же начну приготовления для создания Сети Познания и буду ждать тебя вечером.

– Благодарю. Надеюсь, мы не опоздаем, – Аллофар кивнул. При его словах узоры вспыхнули, будто в испуге, а затем рассеялись, рассыпались, разлетелись сотнями крошечных золотистых искр, которые пыльцой стали оседать на ветвях деревьев и таять.

Шиала не мигая наблюдала за узорами, которые извивались, будто причудливые змеи, сверкали, словно неведомые сокровища и с жадностью охватывали дерево.

А через минуту с ветки поваленного дерева свесилась золотистая змейка. Она оглядела сражавшихся людей и волков, сверкнула алыми глазами и поползла вперёд.

Принцесса почувствовала, как внутри неё всё похолодело от нехорошего, чёрного предчувствия. Девушка пожелала оказаться где-нибудь подальше, в безопасном месте.

Но её желаниям сегодня не суждено было сбыться. Коррген выхватил меч и, с невероятной ловкостью увернувшись от прыгнувшего на него волка, всадил оружие почти по самую рукоять в бок зверя. Защитник леса взвыл, завалился на землю и попытался достать в предсмертной атаке своего убийцу, но главарь наёмников лишь усмехнулся и стал поворачивать лезвие, чтобы прикончить зверя, доставив ему больше мучений.

Из оскаленной пасти волка хлынула кровь, он захрипел и, подавшись вперёд, из последних сил ударил огромной лапой по горло Корргену – тот попытался увернуться опять, но удар оказался слишком быстрым, поэтому когти зверя попали в лицо, превратив его в жуткую маску плоти и крови.

Главарь наёмников закричал от боли и ярости, вытащил меч и вонзил его в сердце гигантского волка.

Тем временем золотистая змея доползла до сражавшихся, раскрыла пасть, из которой высунулся пылающий алый язык, и зашипела.

Принцесса вздрогнула, будто её ударило кнутом и, повинуясь какому-то внутреннему чутью, отпрыгнула за дерево, притаившись за ним.

Шипение повторилось, став на этот раз гораздо громче.

Затем случилось невероятное.

Нечто похожее на свет, но колючее и резкое как ледяной меч ударило вокруг холодом, который стал покрывать сражавшихся.

Свирепые волки застывали на глазах, превращаясь в удивительные статуи, а люди – в ледяные фигуры, блестящие в лучах тусклого солнца.

А когда Шиала решилась выглянуть из-под дерева, она не увидела ни единой живой души.

Кроме одного – Коррген стоял на коленях с обнажённым мечом, а рукоять оружия и кисть главаря обвивала золотистая змея. Принцесса могла поклясться, что тварь, чем бы она ни являлась на самом деле, стала раза в полтора толще и примерно в два раза длиннее.

Наёмник пошатнулся, сделал неуверенный шаг.

Затем его глаза полыхнули зверским, пробирающим до глубины души пламенем.

– Ха-ха-хах! Обожаю эту игру, как же интересно всё закручивается, дружище! Не знаю, к чему ты клонишь, но шансов у тебя нет, – осклабился хромл и передвинул фигурку скорпиука на пять клеток к центру поля. Таким образом, ему оставалось два хода до замка купца.

– Ве-ли-ко-леп-но-о-о-о! – хоримец одновременно улыбнулся и закивал, словно давая понять – ему до полного поражения остаются два хода. Затем тронул Невидимку, которая приблизилась к солдатам, одновременно накидывая на них Серебристое покрывало.

Однако вместо того, чтобы сделать фигурки невидимыми, существо переместило их на половину поля хромла, где незащищёнными остались два змеекрыла, ещё не успевшие взлететь.

Солдаты тут же атаковали существ, используя преимущества хода: мечи блеснули словно маленькие молнии и опустились на крылатых созданий. Змеекрылы жалобно заверещали, затрепыхали крыльями на глазах у изумлённого хромла, а затем рассеялись сверкающим зеленоватым туманом, который через несколько секунд материализовался на краю поля в простые фигурки – теперь до конца игры их нельзя было использовать.

– Ты что творишь, мор-р-рда косоглазая? – заревел хромл, взяв уже бесполезные фигуры. – Я потерял из-за тебя сразу двоих змеекрылов! Двоих сразу! Это… это как же так?

– Это ве-ели-ко-ле-еп-но-о-о, – тоненьким голоском пропел купец, погладив свисающие усы. – И мой ход, увазаемый!

– Ка-а-к твой? – хромл побагровел, нагнул бычью шею и сжал кулачищи. В зале зашептались, а некоторые сразу решили пересесть подальше.

– По празилам, – купец опять вежливо улыбнулся. – Езли фигуза унистозает более сильную, то полусяет лисний ход! Лисний ход мой. Хи-хи-хи!

– Чтоб тебя разорвали голодные острозубы, мерзкий ты купчишка!

– Сьто-сьто?

– Ходи, говорю! Лишний ход у него…

Хоримец кивнул и внимательно оглядел поле, понимая, что любая ошибка сделает его шансы на победу ничтожными. Меньше, чем у одноного раненого солдата, попавшего в логово к гнилоедам.

У хромла оставались карлики, единороги и тем более – скорпиук, сильнейшая фигура шестого ряда, которая могла одним ходом решить исход любой партии. Тем временем, солдаты купца стояли на поле и внимательно следили за своим хозяином, словно хотели прочитать его мысли, от которых зависела их судьба.

Наконец, хоримец решился. Он улыбнулся так, что в уголках его раскосых глаз заиграли хитрые восточные искорки – фигурки солдат тут же отдали ему честь, зазвенев латами.

– Атакуй замок! Замок хромла атакуй! – не выдержал один из зрителей.

– Какой замок? Ты спятил, Вантис? Ему нужно отступать! – заорал его сосед, нервно взмахнувший рукой из-за чего кружка с добрым элем разлилась на пол.

– А я говорю – замок! Дубина, только так у него есть шанс! – парень сжал кулаки и надвинулся на соседа.

– Да он продует, если пойдёт в атаку такими силами! Что он сделает этой мелочью против того монстра? Готов поспорить на десять медяков, что купец проиграет, если станет слушать твои глупые подсказки!

– Вот так, значит? С каких это пор козья задница стала умничать? Ставлю пятнадцать, если хоримец сумеет окружить скорпиука и завалить его!

– Пф-ф! – сосед фыркнул так, что от смеха чуть не подвился элем.

Тем временем купец взял фигурку капитана стражи и мысленно отдал ему приказ. Казалось, вся таверна замерла и затаила дыхание в ожидании хода.

Хромл усмехнулся и почесал татуированную щёку. А в следующую минуту раскрыл рот от удивления.

Вместо того чтобы отступить к замку, фигурка капитана стражи отважно взмахнула обнажённым мечом и, с невероятной скоростью пройдя сразу несколько клеток, атаковала скорпиука, ударив по здоровенной клешне. Существо зашипело – один из посетителей таверны выронил куриную ножку, которую тут же подхватил в прыжке пёс и с неимоверно довольным видом побежал к выходу – но за офицером тут же последовали остальные солдаты, окружив существо и обрушивая на него град ударов.

– Э! Вы что творите, а? – заорал хромл, грохнув кулачищами по столу. – Это мой скорпиук! А ты что стоишь, страхолюдина? Дай им клешнями в рыло, не стой как пенёк! – завопил он фигурке, хотя сейчас был вовсе не его ход. – Сожри эту мелюзгу! Кому говорю, а?

– Ве-ели-ко-ле-е-епненько-о! – протянул купец, с явным удовольствием наблюдая, как не ожидавший такого вероломного нападения скорпиук стал пятиться, неуверенно отмахиваясь клешнями. Воины окружили его, выставив щиты: план хитрющего купца заключался в том, чтобы лишить хромла ещё одной главной фигуры до конца хода, тогда он смог бы диктовать свои условия. Капитан стражи зашёл сбоку и, размахнувшись мечом, ударил по клешне чудовища – тот яростно зашипел и вновь отступил.

– Ии-иеррррх! – хромл сделал зверское выражение лица и вдруг хлопнул себя ручищей по щеке с такой силой, что купец подпрыгнул и хлопнулся на пол под хохот зрителей.

Словно получив невероятный заряд, скорпиук подобрался, ощетинился клешнями и, сверкнув буркалами, ударил лапой ближайшего воина – тот выронил щит с мечом и с воплем отлетел к краю поля, шмякнувшись перед самым носом встающего купца.

Следом полетели ещё два солдата – через минуту их фигурки покрылись сверкающим туманом и переместились за пределы поля. Но капитан воспользовался моментом и ударил скорпиука по незащищённой морде щитом, оглушив на ход.

Путь к Замку хромла оказался полностью открыт. Но у купца на половине соперника остался лишь раненый капитан стражи.

– Да-а-а, – с уважением протянул хромл, почесав мощный подбородок. – Первый раз вижу такой фортель – ты отличный соперник! Кстати, я – Дамир!

– Ляо Пинь, – с весёлой улыбкой откликнулся купец, ничуть не удивившись тому, что его соперник решил представиться только сейчас: хромлы с недоверием относятся к людям и разрешают звать себя по имени только тем, кто вызывает уважение.

– Ох и вымотал ты меня, Пинь, старый пень! Ладно, пора мне за тебя взяться, ха-ха! – Дамир тронул Серебряного Единорога, приказав ему атаковать капитана, а затем коснулся маленького рыжего комочка, незаметно сидящего на самом краю его половины поля.

– Ой-ёй-ёй! Это зе сююли, – купец хлопнул себя ладошкой по лбу, словно пытаясь наказать за то, что позабыл о ключевой фигуре соперника.

– Поверь, мой друг Ляо, сейчас тебя ждёт самое интересное, – хромл передвинул чуули всего на клетку, и бельчонок послушно поскакал вперёд.

Затем поднял лапки и начал что-то эмоционально стрекотать – а над игровым полем всё засияло от ярких красок, словно крошечная фигурка вызвала удивительного художника с Пламенной Кистью…

– Дирни, ты точно знаешь, куда мы идём? – капитану становилось всё труднее успевать за парнем – раненая нога болела сильнее.

– Надеюсь, что да. Хочется верить, что медальон не врёт, – он показал

на подарок Академии, который светился фиолетовым огнём.

– И откуда у тебя эта штука? Неужели досталась от бабушки-волшебницы, которая ограбила архимага?

– Ну-у как сказать. Я же рассказывал, что поступил в Академию? Так вот, магистр Ортус сказал, что сделает из меня настоящего чароплёта – он даже поспорил с другим вредным магистром, что у меня талант или вроде того, но Академию в Мерегосте закрыли.

– Что-то я не припомню никакой Академии у нас, – проворчал капитан. – Ложа Чародеев не дала на неё разрешение…

– О, это целая история! На самом деле, никакой Академии и не было, но Ортус собрал со своими друзьями команду энтузиастов, которые отбирали способных детей для обучения. А чтобы Инквизиция не лезла, они это проворачивали под видом этой… вшпо-мо-грательной программы для крестьянских детей и потом…

– Смотри! – закричал капитан и дёрнул разговорившегося парня за руку. – Твоя штуковина будто взбесилась!

Медальон вспыхнул и рассыпа в разные стороны невероятно яркие фиолетовые искры, которые словно огненные мотыльки понеслись вперёд. Капитан стиснул зубы и прибавил шагу, подволакивая больную ногу, а Дирни побежал впереди.

Огоньки закружились на месте, словно повинуясь приказу неведомого Хозяина, который хотел, чтобы стражники увидели кое-что важное.

Капитан споткнулся о корень и упал, схватившись за ногу. Дирни не стал слушать его изящные ругательства и пошёл дальше, чувствуя, как накаляется медальон.

Через несколько шагов его едва не ослепило.

Чаща полыхала невероятным фиолетовом пламенем, отбрасывала причудливые всполохи, похожие на отголоски завораживающей песни огненных духов и манила к себе, словно желая раскрыть какую-то важную тайну.

Дирни почувствовал, как похолодел от этого зрелища.

Парень застыл и на несколько долгих, пугающе-бесконечных секунд просто забыл, как дышать. Ему показалось, словно его разум превратился на некоторое время в искру, неуловимую искру, ставшую частью этого зрелища.

Конечно, он слышал о разных чудесах, творящихся в лесу, но сейчас все легенды и сказки стали реальностью – даже обидное и, чего уж скрывать, совершенно несправедливое закрытие Академии Мерегоста теперь не казалось таким горьким, ведь он мог искренне сказать, что видел такое.

Между тем пламенное действо продолжалось, и Дирни понял, что постепенно стал различать детали.

В лесу творился не пожар, не песня огненных духов и даже не удивительные эксперименты прячущихся от Инквизиции беглых чародеев. Дирни резко прикусил кончик языка, чтобы не вскрикнуть от осознания настоящей мощи той Силы, лишь часто которой она демонстрировала здесь.

В зареве ярко-фиолетового пламени он увидел потрясающее существо, похожее на летающего ската и комету одновременно, но огромных размеров и состоящего из живого пламени.

Создание грациозно развернулось в полёте, пройдя сквозь верхушки елей, как рыба плывёт по воде и кончиком хвоста задело землю, на которой заплясали фиолетовые языки.

Затем скат начал менять форму, отращивая сверкающие конечности-щупальца, они удлинялись и потянулись к Дирни. Медальон в его руке стал невероятно горячим – такое ощущение, что он мог в любой момент расплавиться.

Одно из щупалец замерло в сантиметре от лица парня, превращаясь в копьё, на острие которого трепетало пламя.

Дирни понял, что бежать бесполезно.

Тем временем копьё сверкнуло и стало изменяться, пока из него не высунулся раздвоенный язык пламени, похожий на змеиный. Жутко запахло серой и чем-то едким.

Дирни почувствовал, что вот-вот задохнётся, но усилием воли заставил себя удержаться.

Язык удлинился и затрепетал перед самым носом парня, словно раздумывая о чём-то. Неудачливый ученик Академии от всей души пожелал, чтобы эти раздумья завершились в его пользу.

Не понимая, что творит, парень поднял правую руку и выставил перед собой – язык стал втягиваться назад, но затем вспыхнул, озарился ослепительным огнём и, хищно зашипев, лизнул его в щёку, оставив на ней тёмно-фиолетовый кровоточащий ожёг.

Дирни вскрикнул, отшатнулся, нога зацепилась за что-то, и он упал.

А существо вновь потянулось к нему, но на этот раз гораздо быстрее – парень с ужасом заметил, что капли его крови исчезли на кончике языка, словно создание, кем бы они ни было, проглотило их.

Бывший ученик Академии понял, что сейчас ему наступит конец. И не только ему – в глубине души появилась мысль, что Создание могло легко поглотить, уничтожить, испепелить не только таверну, но и весь Мерегост, если бы пожелало этого.

Теперь конечность превратилось в нечто отдалённо напоминающее причудливую кисть, с которой капало живое пламя, оставляя на земле круги огня – в них появлялись саламандры, которые весело резвились с другими тварями, их названий парень не знал – он сомневался, что даже Ортис, глава Академии Мерегоста, смог бы их назвать.

Когда кисть коснулась медальона на груди Дирни, его сердце бешено забилось, а в висках запульсировало, будто по ним бухали невидимые молоты хромлов.

– К-к-к-то ты? – прошептал парень непослушными губами.

– В Иных Мирах меня именуют по-разному. Но ты, любознательный человечек Дирни, сын кузнеца, можешь называть меня Наблюдателем.

У парня заметно отлегло на душе. Если существо такой Силы называет тебя «любознательным», да ещё откуда-то знает твоего папашу – это значит, оно как минимум не собирается тебя сжигать на месте. Конечно, если его настроение не изменится.

– Зачем ты здесь? – выпалил Дирни, собравшись с духом.

– Тебе это знать не обязательно. Однако, чтобы не показаться снобом в глазах людского племени скажу, что иногда становится скучно даже созданиям моего плана, поэтому собираю Коллекцию.

– Коллекцию?

– О, да. И твоя игрушка мне вполне подходит. У неё… забавная сущность, если убрать эту грубую оболочку. Готов её обменять на небольшую помощь – и в твоих интересах не отказываться, иначе ваш заносчивый карлик натворит таких делов, что не расхлебает даже весь орден мерцающих Школы Единорога во главе с незабвенным стариной Меедорном.

Цепочка медальона порвалась, он поднялся в воздух, поддерживаемый Силой – и стал на глазах менять форму подобно конечностям Огненного Ската, как мысленно назвал Дирни Наблюдателя.

Через минуту от медальона остался тёмно-фиолетовый камень, который упал в раскрытую ладонь парня. Он мог поклясться, что не хотел этого, но ладонь раскрылась против его воли, однако никакой боли не почувствовал.

Огненная кисть взмыла вверх словно сверкающий меч и, окатив уже готового ко всему Дирни волной невероятного, леденящего душу ужаса, застала в нескольких сантиметрах над головой парня.

Существо стало рисовать, а бывший ученик несуществующей Академии смотрел, не отрывая глаз, и затем…

Огненный Цветок осветил всю таверну, появившись на игровом поле. Купец сглотнул и часто-часто заморгал, будто ему в глаза попали колючие соринки.

– Ве-е-елико-олепно-о, – обречённым и в то же время восторженным голосом пропел хоримец. – я сидаюсь! Сидаю-у-у-усь! – Повторил он чуть громче, следя за каждым движением чуули.

– Ахахаха! Каков хитрец, сдаётся он, видали таких, а? – обратился Дамир к зрителям.

– Доигрывайте лучше, чего уж там, больно досмотреть хочется. Никогда в жизни такой игры не видал!

– То-то же! – хромл тронул фигурку карлика и тот с невероятной проворностью шагнул в цветок, который через несколько секунд расцвёл почти у самого замка купца. За минуту отряд низкоросликов окружил незащищённую Цитадель Ляо и с радостными кличами вошёл в неё.

Купец с грустью улыбнулся и поклонился Дамиру.

– Для меня бользяя честь проигзать вам.

– Да ладно, честь – всё решили фигуры, – хромл пальцем погладил статуэтку чуули. – А ты здорово играл, бился до конца. Понравилась мне игра, дружище Ляо. Хотя, честно признаться, давно против меня никто не выдерживал больше четырёх-пяти ходов. Вот что, я подарю тебе в награду за стойкость и здоровую самоиронию любую мою статуэтку – кроме бельчонка, конечно.

– О-о-о… – только и смог вымолвить купец. – Мастер… мастер, я… не заслюзивать такой подарок, но езли вы позволите, я куплю у вас чуули – дам любую цену, которую попросите.

– Цена есть у каждого, как и дырка у задницы, – нахмурился Дамир, а татуировки клинков на его щеке угрожающе дёрнулись. – Один барон предлагал мне за эту статуэтку сто золотых, двух коней и трёх лучших арофянских наложниц на выбор из его гарема.

– Я могу дать двести… двести зоётых! Это всё, что у меня есть с собой, – на глазах купца заблестели слёзы.

– На двести золотых сейчас можно целое имение купить, банду для охраны и два борделя с лучшими бабами, – хромл неожиданно расхохотался. – Но я денег не возьму, бери моего бельчонка даром. Вижу, человек ты хороший, игрок с головой – он тебе пригодится.

– Мастер… как зе это?

– Бери, говорю! – Хромл задорно подмигнул ему, отчего клинки на его разукрашенной щеке сверкнули в отблеске пламени факелов трактира. – Он мне в бою достался: я по молодости воевал за диких хромлов, так мы вдесятером сделали вылазку в лагерь одного дворянина, охрана знатная была у него – да только не выстояли они против наших молотов и дали дёру, кто уцелел. Дворянин отдал нам ключи от сундуков и пообещал больше не соваться на наши земли – ну мы его и отпустили. Так что статуэтку даром получил – даром отдаю, обычай такой у нас.

– Сипаси-и-ибо, мастер, это… огромная сесть для меня, – глаза Ляо засверкали. – Я сдезаю всё, чтобы вы могли гордиться моей игрой и услышали обо мне только добрые слова.

– Да, перестань, а то я сам сейчас разревусь от счастья и буду пердеть розовыми стрекозами! Эй, трактирщик! Лучшего эля моему новому другу!

– Позвольте мне немного угостить вас ради такого слюсая? – купец достал изящную бутылку с восточными знаками. – Это люцсее вино из моего виноградника! Я вёз её для барона. Известного коллекционера, но мне казеся, мы найдём ему лучшее применение.

– Слышал, хоримцы умею делать отличное вино, но пока не довелось проверить это, – Дамир сделал осторожный глоток и его грубое, словно высеченное из камня лицо просветлело и даже татуировки словно засияли. – Клянусь шахтами Арварима, никогда не пробовал ничего подобного!

Друзья не видели, как по лестнице спустился Оринферт, держа посох.

Дирни увидел образы, которые сплетались в яркую и одновременно жестокую картину.

Арена, полная зрителей. Арена, сверкающая жаждой крови. Арена ревела и готовила зрелище – парень почувствовал, как его спина стала липкой от пота, а сердце затрепыхало, словно он должен был выйти на смертный бой. Оживающий рисунок выглядел настолько чётко, что Дирни понял – строение напоминало гигантскую золотую чашу, сверкающую в лучах солнца.

Рабы. Много рабов. Судя по одеждам и манере держать посохи – кливийцы. Чародеи вывели существо, похожее на жуткую смесь огромного скорпиона и паука.

Затем кисть взмыла вверх, угрожающе сверкнув.

Потом картина изменилась, вспыхнула – а Дирни почему-то увидел девочку, бегущую по странному зелёному ковру за стрелой.

Снова Арена – та же самая, но многое изменилось. Теперь в центре стоял юноша в одежде клерика.

Каким-то внутренним чутьём парень понял, что клерик связан с девочкой, но этого Кисть не захотела показывать. Почему? Что такого особенного в этом парне и девочке? Как они связаны с ним, Дирни?

Следующая картина оказалась ещё загадочнее – но Наблюдатель почему-то на ней остановился. Мужчина средних лет, достающий из сундука… что? Камень? Нет… похоже на отколовшуюся часть от чего-то здоровенного. Осколок вспыхнул со страшной силой. Ну ничего себе!

Затем появился седоволосый воин с горящими синими глазами, который забрал у окровавленного головореза сверток с картой. Так, а почему эта карта связана с Осколком? Дирни понял, почувствовал шестым чувством, что это – ключ к местонахождению остальных частей. Частей чего-то внушительного. Легендарного. По Силе равного или даже превосходящего тем призрачным змеям. Значит, Осколки, соединённые вместе могут остановить их?

Нет, не могут – хитрый Наблюдатель отрицательно покачал хвостом. Но при этом вспыхнул таким пламенем, будто давая понять – не могут остановить в твоём понимании, человеческий сын, но шанс есть, иначе я бы не стал тратить на тебя столько времени.

Картинки замелькали с пугающей быстротой: Охотник, стреляющий в клерика, который держал что-то в руке. Огненный смерч. Крики. Падающие люди. Кровь. Много крови. Много жертв.

Снова рыжеволосая девочка. Она лежала в удивительном доме-дереве.

Почему её показывали дважды? Зачем? Голова у парня начала кружиться от странной Силы видения.

Затем Дирни увидел себя и капитана в окружении стражников – они пробирались по лесу вместе с карликом. Сердце парня забилось, будто бешеный молот.

Золотистые змеи. Ледяная смерть, постигшая всех, кроме него с капитаном. Снова Дирни с капитаном! Нет, не они… что это такое? Капитан выглядел как дворянин, напоминая герцога, а сам Дирни – маркиза. Вот это поворот! Их что, наградят титулами? А может…

И тут парень закричал от боли, словно в него ударила молния, по лицу и щекам потекли крупные слёзы – карлик протянул посох. Змея, эта тварь, убившая всех друзей Дирни, вошла в деревянное орудие, она влетела в него, всосалась внутрь как мерзкий червь.

Она вселилась в посох карлика, а он…

– Замечательная игра. Просто невероятная, – Оринферт дружелюбно улыбнулся хромлу и купцу. – Такая сделает честь любому, можете мне поверить – а я повидал множество игр у баронов и маркизов. Множество потрясающих игр.

– Благодазю! – Ляо улыбнулся и поклонился. Дамир не ответил, лишь прищурился.

– Может быть, вы согласитесь принять в свою достойную команду скромного карлика? Я – Оринферт, а для друзей просто Орин, – и не дождавшись ответа он проворно уселся рядом с купцом, который стал улыбаться ещё шире.

– Достоинство может быть у любой задницы, но это не научит её пердеть песнями и благоухать розами, – хромл пристально поглядел на карлика.

– Хи-хи, как тонко подмечено. Уверяю, готов пойти на всё, чтобы поучиться у таких мастеров как вы.

– О, это сесть для меня, – кивнул вежливый хоримец. – Я готов опробовать в деле новую фигузу.

– За-ме-ча-тель-но, – карлик погладил посох. Дамиру, который ничего не ответил, в этом движении почему-то показалась какая-то нервозность. Хромл хотел было одёрнуть Ляо за то, что тот дал согласие на игру, но у его нового друга глаза сверкали таким искренним восторгом, что обычно резковатый и прямолинейный Дамир решил сыграть ради друга, даже не подозревая, чем всё закончится.

Предложение карлика сыграть сразу на сто серебряков показалось хромлу странным – даже опытный игрок, владеющий редкими фигурами, обычно не рисковал такими ставками, предпочитая сначала почувствовать стиль и манеру соперника, его тактику управления волшебными статуэтками.

Дамир нахмурился, отблеск пламени озарил его татуировку, и клинки стали кроваво-алыми.

Когда Оринферт расставил на своей части поля статуэтки, даже посетители таверны притихли, а видавшие многое опытные игроки придвинулись поближе, чтобы в деталях рассмотреть всё. Некоторые подсчитали, что их коллекций, которые собирали годами, не хватило бы для обмена на одну из редких статуэток карлика. У него просто не было фигур первого и второго ряда, обычно составлявших основу крепких коллекций.

Но другая деталь выглядела ещё удивительней: карлик собирал только статуэтки своей расы, игнорируя по какому-то странному принципу все остальные.

Оринферт выставил троих стихийных магов-карликов клана Син третьего ряда: ледяного, электрического и воздушного, а замок поставил охранять Звероловом четвёртого.

Двоих Ловчих Теней пятого ряда он незаметно поставил чуть впереди, видимо, намереваясь использовать их в атаке – но этот финт не ушёл от внимания хромла.

Магистра клана Рин шестого порядка хитрый карлик спрятал за убийцами, чтобы иметь как можно больше тактических возможностей. Рядом с ним выставив ядовито-зелёный клинок стоял Старший Ловчий Теней седьмого уровня, окружённый мрачной аурой – при виде этой безумно дорогой и редкой статуэтки Ляо причмокнул.

– О-хо-хо! – один из хромлов хлопнул Дамира по плечу. – Ставлю бочку лучшего пива, если ты выстоишь против карла!

– И не таких уделывал, братишка, – буркнул здоровяк, ещё раз оценивая безупречные позиции Оринферта, пытаясь найти в них изъяны.

– Ты здорово играл, дружище – но не против таких соперников. Лучше сдайся и пойдём пить пиво. К тому же ты отдал своего бельчонка, а без него тебе почти нечего противопоставить.

– Заткнись и не ной, Санамир! Я обдеру этого льстивого карла как липку, а потом надеру тебе задницу за грубости!

– Ахахах! Узнаю старину Дамира – вот за это я тебя и люблю! Зовите всех, слышите? – заорал он дежурившим в дверях стражникам. – Всех зовите, пусть делают ставки, сегодня Дамир Поющий Молот будет играть с карлом. – Хромл показал им тугой мешочек. – Вы получите всё, если через полчаса здесь будет четверть города, а если нет – спущу всё на ставках, вы меня знаете! О, да, клянусь моей головой!

Доблестным стражам не пришлось повторять дважды – они не выбежали, а буквально вылетели из дверей.

Никто не заметил, как Оринферт усмехнулся и погладил под столом посох, из навершия которого на секунду показалась золотистая змеиная голова.

Что-то нежное и пушистое касалось её лица. Она почувствовала тёплое прикосновение и открыла глаза.

На траве у её ног сидел взъерошенный волчонок, который попытался лизнуть девушку. Если бы он мог говорить, то наверняка сказал бы: «вставай скорее, вставай! Я тут до самого вечера тебя жду!»

– Ой! Ты откуда такой взялся?

– Ррры-ы! – он ткнулся мокрым носом ей в ладонь и попытался ухватить зубками за палец, но не сильно, а будто хотел, чтобы Шиала поскорее встала. Неужели она могла испугаться такого милого друга?

– Ты что, меня всю ночь тут караулил?

– Рры-ы!

– Ну хорошо, с таким защитником я точно не пропаду, – она протянула руку и погладила зверька по густой шерсти. – Бррр-р, ну и холодрыга тут! Мне такой странный сон снился, где твои сородичи сражались с какими-то злыми дядьками, а потом Что-то мерзкое заморозило всё вокруг. Ерунда, правда?

Волчонок наклонил морду, прищурился, а затем отрицательно мотнул, явно давая понять, что вовсе не считает такое ерундой.

Принцесса пошарила в карманах и нашла два сухарика, один протянула новому другу – пушистик схрумкал скромное угощение за секунду, а затем стал обнюхивать карманы девушки, явно не против найти в них целые запасы Тайных Вкусных Сухарей.

Шиала засмеялась.

Но когда она через минуту огляделась вокруг, улыбка сползла с её лица: поляна и деревья в радиусе двадцати метров оказались вымороженными. Страшно обледенелыми. Мёртвыми.

Такое ощущение, она попала в одно из мрачных Северных Королевств, про которые любила читать в детстве, удобно устроившись на кровати с резными единорогами и феями.

Но сейчас рядом не было ни добрых фей, ни сказочных единорогов, а вместо тёплой кровати она угодила в такие неприятности, о которых даже не хотелось думать.

Принцесса вздохнула и погладила зверька. Прикосновение отозвалось резкой болью в голове. Перед глазами замелькали эпизоды вчерашнего дня: огромные звери, убийцы, кровавая бойня…

Как же она могла уснуть в лесу?

Взгляд упал на примятую траву, земля была разрыта мощными лапами с большими когтями. Сердце бешено забилось от жуткой картины.

Запачканная смёрзшейся кровью земля. Следы сражения. Развороченные стволы обледенелых деревьев, похожих на синие глыбы.

Трупы. Изуродованные трупы огромных волков и людей, похожие на полотна страшного месива. К самому горлу подкатила сильная тошнота. В глазах потемнело от ужаса. Куда она попала? Что с ней сделали? Откуда они все взялись?

Паника волнами стала охватывать Шиалу, сдавливая горло колючей хваткой.

– Не волнуйтесь, Принцесса! Ради самой Веласте, не волнуйтесь, – раздался тихий хрипловатый голос, показавшийся удивительно знакомым. – Сейчас вам ничего не грозит. Те, кто следили за нами, уже не смогут причинить вреда. – Ей показалось, что в голосе промелькнула злорадная усмешка.

Шиала повернула голову и увидела Наместника Холлинга. Казалось, он постарел лет на двадцать! Тёмные круги под глазами, осунувшееся лицо и грязная одежда говорили о многом.

– Как вы… ты здесь оказался, Холлинг? Шпионил за мной? – от былой растерянности не осталось и следа. Тёмно-зелёные глаза девушки сверкнули изумрудным пламенем.

Наместник поёжился и заискивающе улыбнулся, затем церемонно поклонился, давая понять, что все подозрения Принцессы оскорбляют преданного слугу.

– Пожалуй, будет справедливым признаться, что я скрывался… э-эм… вернее убегал от тех, кто шпионил за нами обоими.

– Не пудри мне мозги, Холлинг! Я скорее поверю в гостеприимство людоедов, чем в то, что тебя отпустил Император! Насколько я помню, у тебя было какое-то задание в одной деревушке, так? И что ты должен был там найти?

– Хе-хе… – бледное лицо наместника исказила язвительная усмешка, – Вы всегда были слишком догадливой для своих лет. Меня действительно никто не отпускал, я убежал из дворца.

– Холлинг, ты с ума сошёл??? – глаза девушки расширились от его слов. – Ты будешь счастлив, если за такое тебя наградят виселицей! Император – не мой отец, который прощал тебе твои причуды и махинации, он тебя в лучшем случае четвертует, старый самодовольный пень!

– Увы, – он развёл руками. – У нас возникли некоторые… хм, разногласия с одним из рыцарей по поводу моего имения, а также способах получения важной информации…

– Уж не хочешь ли ты сказать, – глаза принцессы вспыхнули холодным огнём. – Что ты шпионил за кем-то из людей Императора?

– Проницательность Шиалы поистине впечатляет, – Холлинг театрально опустил голову: он нарочно пытался увести неудобный разговор в другую сторону, чтобы Шиала не стала задавать неудобные вопросы о деревне и его маленьких секретах. – Но уверяю: я и в мыслях не смел подумать о том, чтобы допустить возможность навести след на Принцессу, тем более никогда не позволял…

– Довольно, – сейчас Шиала напоминала отца. Король Эйрих всегда мечтал о сыне, и Наместник знал об этом больше других. – Меня не интересуют твои жалкие оправдания. Ты сейчас же расскажешь мне всё. Всё, слышишь? Пока я не приказала тебя… – Девушка осеклась, поняв, что находится не в том положении, чтобы приказывать и замолчала.

– Разумеется, моя Принцесса, разумеется, – он улыбнулся. – Но чтобы ответить на твои вопросы хотя бы вкратце, понадобится несколько дней. И боюсь, проблема не столько в этом, сколько в тех… хм… заинтересованных сторонах, которые уже слишком много поставили на игру по своим правилам. Не сомневаюсь, ты тоже хочешь много поведать мне о том, как пропала из дворца и оказалась здесь в таком… хм… экзотическом образе? – он закашлялся и коснулся Осколка на груди. Боль стала отступать. Холлинг ещё раз поблагодарил богов, Веласте и всех её аллурий-учениц за то, что в ту ночь девочка-фантом разбудила его, и он успел забрать артефакт из замка. Мужчина готов был поклясться, что без этого небольшого по размеру дара самих Просветлённых они не выжили бы с Принцессой в ледяной резне. Да и дротик, которым его парализовали, наверняка оказался ядовитым – убийцы всегда действуют наверняка. Неужели у такого крошечного камня столько мощи? А что будет, если собрать два, три… несколько частей вместе? Главное, чтобы Принцесса не пронюхала про мой секрет…

– Да-а, – протянула Шиала, чувствуя, как мягкий, тёплый голос бывшего Наместника обезоруживал, заставляя почувствовать беззащитной маленькой девочкой, а вовсе не наследницей самого Эйриха, Яростного Льва Ламерии и Безжалостного Урагана Ветров Кливии. – Будет справедливо, если мы станем отвечать друг другу по очереди. И я ужасно проголодалась! Ты не знаешь рядом приличной гостиницы, где на нас не обратит внимания стража?

– Боюсь, моя милая, нам придётся держаться подальше от любых гостиниц, если мы не хотим стать лёгкой добычей для тех, кто послал за нами убийц. Поверь мне, – он закусил губу на секунду и бросил взгляд на перстень, который вновь стал немного тёплым – впервые за последние месяцы. – Игра только начинается, и этот раунд вовсе не за нами.

Когда после невероятной атаки Дамира его Серебряный Единорог прошёл сквозь защитников Оринферта и под восторги всё прибывающих зрителей растоптал сразу троих карликов, включая одного из ценных магов, ставки пошли нешуточные.

Эктору Гонтирсу показалось, что даже воздух зазвенел шёпотом золотых, сыплющихся в его карманы.

Хромл улыбнулся, не спеша отхлебнув эль, и оглядел поле – дополнительный ход нужно использовать эффективно, иначе карлик сведёт его преимущество на ноль, использовав свои невероятно сильные фигуры.

– Мда-а, замечательная диспозиция складывается, – протянул он. – Помнится, играли мы однажды с моим братцем – Трумиром, похожая схема была, чтоб ею острозубы подавились!

– Уважаемый хромл изволит делать ход или рассказывать истории про своих многочисленных родственников? – не выдержал Орин и нервно отодвинул стоящую рядом кружку, будто она оказалась виноватой в потере его фигур.

– Изволит-изволит! А, ладно. Я чего вспомнил-то? Братец рассказывал, как познакомился лет семь назад с парнишкой, за которым гнались бандюганы, чтоб им гнилоеды ноги поотгрызали! Ну, Трумирушка рядом и оказался, да молотом угостил одного.

– Это очень занимательная история. Очень. Невероятно занимательная, я так и горю услышать все подробности и что о них думал каждый из твоих многочисленных родственников, – карлик хлопнул кружкой по столу. – Но каким образом она связана с нашей игрой, э?

– А таким, пендаль тебе в зад, что братец мой нашёл у того головореза такую же статуэтку, – мрачно заметил Дамир и показал на фигурку архимага, охранявшую замок Орина. – А потом статуэтку украли.

– То есть я и есть тот коварный главарь бандитов, устроивший покушение на невинного парня? И доказательство – фигурка, которых десятки в городе. Блестяще, хромл! Я потрясён – чего только не выдумаешь, чтобы не проигрывать карлику, верно?

– Десятки или нет, а я статуёвину восьмого ряда у твоей фракции больше нигде не встречал, хотя играю больше двадцати лет.

– Хахахах! – Орин нарочито громко расхохотался. – Ходи, давай, хромл, пока я не заснул. И как же звали того парня, а? Наверное, забыл. Бывает, – улыбнулся карлик, зная, что многие хромлы не могут выговорить человеческие имена, не то что запомнить их.

– Звали его… хм… то ли Сана, то ли Ксаньер… Ксавр? Нет, но похоже. И я точно помню, что он дружил с мерцающим, который охранял саму Принцессу на празднике у короля Эйриха, пусть хранят аллурии его светлую душу.

При упоминании мерцающего в глазах Оринферта промелькнул испуг, но Дамир ничего не заметил, продолжая бормотать:

– Ксюндер? Ксавезгон? Разорви меня острозуб, нет! Нет! Мм… Ксавермахер? Нет, так звали карла, который выпил на спор моего зелья и стал так пердеть у камина, что спалил таверну «Пьяная Саламандра». Вот же зараза!

Ладно, шарга с тобой, пора твоих карлов отчурбанить так, чтобы острозубья бабушка не узнала, – и раздосадованный хромл не глядя сделал ход.

Игра продолжилась.

Конец первой части Липецк, 26 июля 2015