Глава 4
Когда я спустилась в общий зал, там было немноголюдно. Время утренней трапезы уже миновало, середина дня, когда можно с чистой совестью оторваться от работы, еще не наступила. Только в углу болтала пара завсегдатаев, да у стойки спиной ко мне сидел мужчина. Я обратила внимание на роскошные смоляные кудри и гордый разворот плеч. Словно почувствовав пристальный взгляд, он обернулся, и я поперхнулась похлебкой.
– Доброе утро, – сказал Тайрон, подходя к столу. Сейчас он выглядел лет на десять старше, чем мне показалось вчера. Похоже, эльф заметил мое смущение – в серых глазах прыгали лукавые искорки. Я рассердилась на себя. В конце концов, какое мне дело до случайного знакомого? Даже если он непростительно хорош собой.
– Тебе понадобится доспех, – сказал он тоном, не допускающим возражений. – И оружие. И поскольку одна далеко не уйдешь, пойдем вместе.
– Здрассте. – опешила я. – А с чего ты взял, что я вообще собираюсь искать эту штуковину?
– Знаешь, как прозвали Рию при дворе? «Крабиха». Ты когда-нибудь была у моря, видела крабов?
– Нет. – Что он несет?
– Сидит-сидит себе тихо под камнем, потом приглядит добычу, выскочит, вцепится – и все. Не оторвешь, разве что с мясом. Похоже, в этот раз в качестве добычи приглядели тебя.
– И откуда ты такой всезнающий взялся на мою голову?
Он усмехнулся:
– В столице сплетни разносятся быстро, пожалуй, куда быстрее, чем в деревне. Я там жил, пока не пришла пора сменить город. Сама понимаешь, долго оставаться на одном месте…
Ну да, люди быстро заинтересуются соседушкой, который все никак не удосуживается помереть от старости.
– Так вот, о Рие. Если слухи верны, она непробиваема. Если уж что-то возьмет в голову – не отступится. Или ты найдешь этот посох, или она и в самом деле сведет с ума.
А вот тут, пожалуй, он прав. Я успела пообщаться с этой… две ночи подряд и уже чувствую себя выжатой. Каждую ночь… всю оставшуюся жизнь… надолго меня не хватит.
– Ну и, в конце концов, – продолжал Тайрон. – Достать артефакт – единственный способ понять, не лишилась ли ты рассудка. Иначе все время будешь думать об этом… до тех пор, пока действительно не обезумеешь.
– Тебе-то что с того?
– Любопытно, – эльф неподражаемо передернул плечами.
– Книжки почитай, если нечем заняться, – посоветовала я.
– Книжки кончились – хмыкнул он в ответ. – У меня было слишком много времени на чтение. Надоело.
– Жить тоже надоело?
– Можно сказать и так, – Тайрон посерьезнел, и сразу показался куда старше.
Я поймала его взгляд… стало зябко.
– Я хочу забыть. Забыть этот кошмар, и начать жить. Не прятаться по углам, не гоняться за каким-то призраком – просто жить.
Его улыбка была очень-очень грустной:
– Думаешь, это так просто – забыть?
Я спрятала лицо в ладонях – не стоит показывать слезы. И врать себе тоже не стоит. Так, как было, уже не будет. Хотя бы потому, что мертвых не воскресить. Жить дальше, каждую ночь бояться заснуть – потому что приснится или кошмар или эта, как ее там… и неизвестно, что хуже. Каждое утро размышлять – а не сошла ли с ума окончательно. Неизвестно сколько шарахаться от каждого встречного. Я боюсь людей – и боюсь остаться одна. Когда можно сорвать голос в крике – и никто не услышит, лишь ухмыльнутся.
Эльф молча ждал. По крайней мере, в его глазах мне не мерещится похоть. Не хочется с визгом отпрянуть от прикосновений – даже если они выглядят достаточно бесцеремонными.
Я в последний раз шмыгнула носом, вытерла слезы:
– Имей в виду: при ближайшем рассмотрении я – не подарок.
– Я тоже, – усмехнулся он. – Пойдем выбирать тебе кольчугу. Да, о золоте не беспокойся, мне все равно некуда его тратить.
Лавка находилась на одной из центральных улиц. Хозяин вышел из-за стойки и поклонился:
– Что желает господин витязь?
– Не я. – Уточнил Тайрон. – Вот этой даме нужна кольчуга.
И с отсутствующим видом уселся на скамье у стены. Хозяин понимающе кивнул и вышел за товаром. Когда он вернулся и выложил на прилавок первую партию, я едва не застонала. Похоже, бронник решил, что у возлюбленной воина случилась очередная женская дурь, и она решила обучиться воинскому искусству. Спорить с бабами себе дороже, вон и витязь молча сидит в углу. Значит, не одобряет, но препираться устал. Правильно сделал, почувствует девка, что такое полпуда железа на плечах, набьет пару синяков и отступится. А если так, и ее спутнику не жаль денег, почему бы не предложить что-то красивое, но бесполезное. Из тех парадных вещей, которые серьезные воины всерьез не принимают – и удар не держат, и двигаться мешают. Зато с позолотой.
Как ни странно, в доспехах и оружии я разбиралась. Пришлось. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как отец решил обучать меня воинскому делу наравне с братьями. Конечно «наравне» – сильно сказано, мальчишек он начал натаскивать едва ли не с рождения. Но мама все равно устроила скандал. В конце концов, в человеческом теле и без всяких железяк полно болезней. Если мужчинам охота играться в эти игрушки – пусть, себе, но девочке незачем. Отец только рассмеялся в ответ. И разумеется, сделал по-своему. «Любой из моих детей должен уметь защитить себя, если что». Точка. Когда он начинал говорить таким тоном, спорить становилось бесполезно – даже маме. А я и не пыталась. Боевая магия давалась гораздо труднее лекарских заклятий. Про меч и говорить нечего. Но отец не отступался. Жаль только, что той ночью это не помогло…
Я прогнала непрошенные воспоминания и посмотрела на хозяина лавки:
– А парчовых нет?
– Чего? – не понял он.
– Ну, кольчуг. Парчовых. А то эти – вылитые бальные платья, но тяжеловаты будут. Для бала. А из парчи бы в самый раз.
Тайрон в углу хмыкнул. Бронник озадаченно вытаращил глаза.
– Убери это барахло, – приказала я. – Блеску много, пользы мало. Принеси что получше. За золотыми побрякушками я к ювелиру пойду – толку больше будет.
Хозяин сгреб товар с прилавка. Следующая партия была более приличной. И взяв в руки небольшую – наверняка делали на несовершеннолетнего отпрыска знатного рода – вороненую кольчугу, я поняла, что больше перебирать нет смысла. Эта вещь явно приберегалась «для ценителя». Попросила разрешения примерить, еле слышно вздохнула, когда тяжесть металла опустилась на плечи. Ну вот, теперь вместо платьев – кольчуга, а лекарский нож, наверное, заменит меч. Дожили…
Да, эту вещь точно делали на отрока. Даже длина в самый раз.
– Сколько хочешь за нее, мастер? – спросила я, и едва не охнула, услышав цену.
– Мы покупаем, – вмешался Тайрон.
И расплатился, не торгуясь.
– Спасибо за помощь, – съязвила я, едва дверь закрылась за спиной.
– Надо же было посмотреть, хватит ли у тебя ума самой попросить совета.
– Как видишь, не хватило.
– Зато хватило на то, чтобы выбрать лучшую вещь в лавке. Не ожидал, надо признать.
– А если бы я ничего не понимала в броне? Отдал бы деньги за красивую безделку?
Он пожал плечами:
– Не знаю. Если бы попросила помощи, подсказал бы.
– А если нет?
– Значит, ты либо более глупа, либо более самонадеянна, чем кажешься. И то, и другое лечится только одним способом.
– Угу. Могилой.
– Иногда и так, – не смутился он. – Чаще – опытом.
Я вздохнула. Мало мне бед, так еще и этот свалился на голову…
– Что теперь?
– Теперь пойдем домой. У меня приличная коллекция оружия – подберешь что-нибудь по руке.
– С чего бы такая щедрость, – буркнула я.
Он остановился, взглянул сверху вниз. Нетрудно, в принципе, так смотреть, когда собеседник ниже чуть ли не на две головы:
– Тебе никогда не приходилось приносить домой плачущего котенка?
Лестно, нечего сказать. Ну хоть не врет – и то ладно.
Эльф меж тем добавил:
– Но если хочешь, могу рассказать что-нибудь о том, что твоя красота подобна цветку, и любой сочтет за счастье последовать за ней…
Кажется, я зарычала. Потом выругалась:
– Нам в ту сторону, – спокойно сказал он.
– Хочешь, чтобы я сама тебя прибила?
– Попробуй. – Тайрон безмятежно улыбнулся.
Я снова ругнулась и пошла с ним. Каков бы он ни был – он был рядом. А я до смерти боялась снова остаться совсем одна.
Дом был недалеко от центральных улиц. Здесь начинали строить еще в те времена, когда стены вмещали город с изрядным запасом. Глухой забор, огораживающий приличных размеров двор – роскошь, недоступная жителям окраин, где дома лепились едва ли не один на другом. За стеной обнаружился сад, хотя, собственно садом его было трудно назвать – настолько дикими и неухоженными казались заросли. Ни тебе тщательно разбитых клумб, ни дорожек, выложенных галькой. Буйная, лезущая во все стороны зелень и узкая тропинка под нависающими ветками. Стены дома тоже покрывали какие-то вьюнки, которых я, к стыду своему, не смогла опознать. Они росли так густо, что снаружи было непонятно, сложен дом из бревен или камня. Замка на двери не оказалось, но вход закрывало хитро сплетенное заклятье. Разобраться в нем я не успела – Тайрон снял заклинание небрежным мановением руки:
– Заходи.
Внутри стены оказались деревянными, покрытыми тонкой резьбой. Рисунок не столько был изыскан сам по себе, сколько подчеркивал красоту дерева. Я остановилась, восхищенная, провела ладонью по стене. Янтарное дерево казалось теплым и словно живым. Оно источало едва заметный аромат смолы, лесной травы и еще чего-то неведомого. Не знаю, была ли то магия, но вдруг стало легко и спокойно. Почти как в прежней жизни.
Голос Тайрона спугнул наваждение:
– Пойдем, покажу оружейную.
Столько железа я не видела даже в лавках. Мечи, сабли, новомодные рапиры. Ножи – от здоровенных боевых, до стилета, который дама сможет спрятать за подвязкой. Копья, булавы. Луки. И ни одной затрапезной вещи – за любой экспонат этой коллекции знатоки бы заплатили золота по весу, и радовались бы потом удачной покупке.
– Сколько лет ты собирал все это?
– Не помню, – эльф пожал плечами. Этот жест уже начинал раздражать. Равно как и небрежный тон. Ну да, что ему десяток веков.
Лук отпадал сразу. У меня не хватило бы сил как следует натянуть тетиву любого из того, что здесь были – все, как один, на рослого сильного мужчину. Хотя какая разница – все равно стрельба мне так и не далась, сколько отец не бился. Вот нож бросить – это могу. Я взяла в руки набор метательных ножей – неожиданно тонкой работы для вещи, которые все равно рано или поздно растеряешь. Вынула из ножен один, взвесила на руке.
– Мишень там. – Тайрон пристально наблюдал за моими манипуляциями.
Первый нож ушел выше, чем нужно, второй воткнулся точно в середину крестовины, прибитой над дверью. Надо же, дома не слишком-то выходило, а тут – на тебе. Жить захочешь – еще не то получится.
– Пояс с ножнами закажем новые, этот явно велик. Ножи можешь взять. Выбирай меч. – Голос Тайрона был скучающе-спокоен. Зараза, мог бы оценить.
Меч я увидела сразу. Для мужчины маловат, для меня в самый раз. Из многажды перекованной и закаленной стали. Плавно сужающееся к острию лезвие длиной с мою руку. Удобная рукоять без украшений. Никаких заклинаний. Честный меч, для честного боя.
– Этот.
– Хороший выбор. Ножны принесу позже. А сейчас, – меч в его руке появился как будто из ниоткуда, – посмотрим, на что ты способна.
– Боевым? – оторопела я.
– Страшно? – его ухмылка больше походила на оскал. – А на самом деле предупреждать не будут. И жалеть тоже.
– Но… – я едва успела присесть, клинок свистнул над головой.
– Потом будем работать с учебными. А сейчас я хочу увидеть, как ты будешь драться за свою жизнь. Чтобы знать твой максимум. Или не хочешь учиться?
– Хочу, но… – просто блокировать бесполезно, он намного сильнее. Подставить, дать чужому клинку соскользнуть, самой уйти в сторону.
– Ну так покажи, на что способна. Нападай.
Легко сказать. На самом деле чудо, что до сих пор получалось просто защищаться. Силы были, мягко говоря, неравными. Все же я попробовала…
– И только-то? – смех обжег, точно яд. – Хоть бы заклинание бросила, что ли.
Чего он добивался? Хотел унизить? Разозлить? Думать об этом особо было некогда. Заклятье? Вряд ли сейчас я смогла бы вспомнить и простейшее. Но даже если бы и смогла, секунды, нужной на его сотворение не было. Осталось лишь шипение разрезаемого воздуха и рвущее жилы усилие тела, уходящего от стали. А потом вдруг все кончилось, и я обнаружила, что стою, упираясь лопатками в стену, а перед глазами пляшет острие чужого клинка.
– Боишься? – Клинок медленно переместился к шее.
Как заставить голос не дрожать, когда кожа чувствует холодок отточенной стали, а разум отказывается понимать, что происходит?
– Нет.
– Боишься. – Лезвие плотнее прижалось к коже.
– Нет. – Я посмотрела ему в глаза, – Слишком сложно для того, чтобы всего лишь убить.
– Боишься, – удовлетворенно заключил Тайрон. – Просто не хочешь показывать. А ты не подумала, что я могу просто ненавидеть людей – всех подряд? За то, что мой народ вынужден был уйти из этого мира, устав воевать с теми, кого мы считали младшими братьями? За то, что вы, неизвестно почему, возненавидели нас?
Внезапно страх действительно ушел. Осталась лишь жалость к народу, что был здесь первым, и чье время прошло.
– Если я умру, у тебя на душе станет легче?
– Может быть.
– Что ж, сама виновата. Не надо было доверять первому встречному.
– Умнеешь на глазах.
– Ну и чего тогда ждешь? – только не зажмуриться.
Тайрон широко улыбнулся и убрал оружие.
– Прости. Хотел знать, чего ты стоишь на самом деле.
Я медленно провела рукой по шее. Какое-то время тупо смотрела на кровь на ладони, а потом взорвалась.
– Да пошел ты… Хотел он знать, видите ли. Мой дом сгорел, семья мертва, за спиной трупы, а ты проверяешь, не наложу ли я в штаны при виде меча! – от обиды на глаза навернулись слезы, – Пропади оно все пропадом, обойдусь и без твоей помощи, и без твоего любопытства!
Уйти не получилось. Тайрон схватил за руку и через минуту как-то так вышло, что я прижималась к его плечу, а он гладил по голове и что-то шептал.
– Прости, – я шмыгнула носом в последний раз. – Больше не буду устраивать истерики.
– Рубашку можно выжимать, – он улыбнулся, и улыбка оказалась теплой. Совсем не похожей на ту ехидную усмешку, к которой я уже успела привыкнуть.
– Не извиняйся, сам перестарался. Думал, лучше сердиться, чем плакать.
– Больше не надо.
– Не буду. Чая хочешь?
Тайрон собирал на стол, а я бесцеремонно разглядывала эльфа. Он двигался совершенно бесшумно, и совершенно не так, как люди. При посторонних он передвигался иначе. Интересно, насколько трудно постоянно прикидываться человеком?
– Ты правда ненавидишь людей?
– Сейчас нет, – он подал дымящуюся кружку, сел рядом. – Раньше. Когда понял, что остался один и никогда не смогу рассказать, кто я. – В его голосе появилась горечь. – За что люди возненавидели нас? Ведь мы были добры к ним.
Я покачала головой. Вдохнула бесподобный аромат травяного чая. Вздохнула.
– К чему притворяться – ты ведь все понимаешь на самом деле.
Он покачал головой:
– Зависть? Этого я не понимал никогда.
– Зависть… Мне шестнадцать. И большинство сверстниц давно замужем. Многие – с детьми. Еще пара лет – буду перестарком, и мужа не видать. Те, кому под тридцать, нянчат внуков. Кто смог до них дожить, конечно. В сорок они старухи, света не видящие от болезней. А для тебя века – только рябь на реке времени. В моем роду жили долго, непростительно долго, лет по восемьдесят – сто. И на нас косились – колдуны, и тут им везет. А ты можешь сказать: «с тех пор листья у моего дома осыпались лишь пятьсот раз». И это будет не бравада, а спокойное утверждение. Как по-твоему воспримет это тот, для кого промежуток в десять раз меньше – целая жизнь? Кто ежедневно видит костлявую рядом с собой? Каково умирать, зная, что кто-то рядом будет жить даже когда на свете исчезнет память о твоих правнуках?
Тайрон пристально смотрел мне в лицо:
– Ты тоже ненавидишь меня за это?
– Нет. Для этого я слишком молода и глупа. – Я улыбнулась. С ним рядом было легко и спокойно. И безопасно. – Может, если доведется дожить до старости, я вспомню тебя и взвою от зависти. А пока – просто не знаю, что делать с вечностью, достанься она мне.
– Так и я не знаю, – сказал он.
Мы молчали, неторопливо потягивая травяной взвар. Наконец, Тайрон поставил на стол пустую кружку и легко поднялся:
– Пойдем. Купим тебе что-нибудь поудобнее юбок, и начнем заниматься. Если хочешь найти свой посох и остаться живой, придется еще много чего узнать. Тебя учили старательно и с любовь, но пока этого совсем недостаточно.