Аланна. Начало пути. Глава 1. Близнецы (Тамора Пирс)

Tamora Pierce

Alanna: Song of the Lioness. The first adventure

© Tamora Pierce, 1983

© Н. Сечкина, перевод на русский язык, 2015

© ООО «Издательство ACT», 2017

– Такова моя воля. Разговор окончен, – сказал человек за столом и опустил взгляд в книгу. Дети вышли, закрыв за собой дверь.

– Хочет от нас избавиться, – сердито пробормотал мальчик. – А чего мы хотим, ему неважно.

– Это ясно, – поддержала брата девочка. – Его вообще ничего не интересует, кроме книг да свитков.

Мальчик стукнул кулаком по стене.

– Не желаю я быть рыцарем! Хочу стать могущественным чародеем, разить демонов и общаться с богами.

– Думаешь, я мечтаю сделаться придворной дамой? – фыркнула сестра. – Ходи степенней, Аланна, – чопорно произнесла она, явно передразнивая чью-то манеру. – Не вертись, Аланна. Держи спину ровно, Аланна. Как будто я ни на что другое не гожусь! – Она принялась беспокойно мерить шагами коридор. – Нужно что-то придумать.

Мальчик следил за ней глазами.

Близнецов Тома и Аланну Требонд природа наделила одинаковыми рыжими шевелюрами и глазами редкого фиалкового цвета. Большинство людей различало их только по длине волос. Как две капли воды схожие лицом и фигурой, в одинаковой одежде они выглядели точными копиями друг друга.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Том. – Завтра ты отправишься в монастырь, а я – во дворец.

– Почему все самое интересное достается тебе? – недовольно протянула Аланна. – Я, значит, должна обучаться шитью и танцам, а ты – верховой езде и обращению с оружием!

– Да я терпеть не могу все это! – возмутился Том. – Тоже мне удовольствие – постоянно шлепаться в грязь и лупить мечом по чему ни попадя. Ты у нас предпочитаешь такие забавы, а не я!

– Ну да, это тебе надо было родиться девчонкой, – рассмеялась Аланна, – их всегда учат магии… – Осененная внезапной мыслью, она даже охнула. – Том, так вот же выход!

По лицу сестры Том прочел, что ей в голову пришла очередная безумная идея.

– Ты это о чем? – с опаской поинтересовался он.

Аланна огляделась по сторонам – нет ли поблизости слуг?

– Завтра он даст нам письма, одно – для мастера над пажами и второе – для монахинь. Ты ведь умеешь подделывать его почерк, так напиши новые письма, скажи, что мы – братья-близнецы, и тогда в монастырь поедешь ты. В письме укажи, что из тебя должно сделать чародея. Мальчиков обучают магии Дочери Богини, помнишь? Когда подрастешь, тебя отправят к жрецам. Ну а я поеду во дворец и стану рыцарем.

– Ты с ума сошла! – ахнул Том. – С волосами что делать будешь? Да и купаться нагишом тебе тоже нельзя. Кроме того, скоро у тебя появится девичья грудь и все такое.

– Волосы я обрежу, – беззаботно ответила Аланна, – ну, и с остальным как-нибудь разберусь, когда придет время.

– А Корам и Мод? Они ведь едут с нами.

Задумавшись, Аланна сунула в рот большой палец.

Наконец она сказала:

– Я пригрожу заколдовать Корама, если он нас выдаст. Он ненавидит магию, так что это наверняка сработает. А Мод попытаемся уговорить.

Том принялся разглядывать свои руки, взвешивая предложение сестры.

– Думаешь, получится? – шепотом спросил он.

Лицо мальчика засветилось надеждой. Отчасти Аланна хотела отказаться от затеи, пока не поздно, однако эта часть ее души была совсем небольшой.

– Получится, если ты не струсишь, – заявила она брату. «И я тоже», – прибавила про себя.

– А как же отец? – робко спросил Том. Мысленным взором он уже видел Город Богов.

Аланна тряхнула головой.

– Да он и думать про нас забудет, едва мы уедем. – Она в упор поглядела на Тома. – Ты точно хочешь стать чародеем? Тебя ждут долгие годы обучения и упорного труда. Силенок-то хватит?

Том одернул куртку.

В его глазах блеснул холод.

– Рассказывай весь план!

Аланна кивнула.

– Идем к Мод.

Мод, деревенская целительница, выслушала детей, не перебивая. Когда Аланна закончила, Мод долго смотрела в распахнутую дверь и лишь потом снова повернулась к ним. Близнецы и не подозревали, что поставили ее в затруднительное положение. Она обучила их всей магии, которой владеет. Оба способны на большее, да в Требонде нет других учителей. Том хочет использовать все свои возможности, но недолюбливает людей. К Мод он прислушивается лишь потому, что надеется получить от нее знания. Корама, который присматривает за близнецами, он терпеть не может, потому что Корам заставляет его чувствовать себя глупцом. Если Том кого-то и любит на этом свете, помимо себя самого, то только сестру. Подумав про Аланну, Мод вздохнула. Девочка сильно отличается от брата, способность к чародейству пугает ее. Тома не заставишь пойти на охоту, а Аланну – сотворить заклинание. Целительница не могла дождаться того дня, когда же этой парочкой займется кто-нибудь другой. Выходит, боги решили напоследок испытать ее близнецами еще раз.

– Я не могу принять такое решение сама, – покачала головой Мод. – Нужно посмотреть в огонь.

Том недовольно нахмурился.

– Так я и знал. Ты только врачевать умеешь.

Мод вытерла вспотевший лоб. Ей было не по себе.

– Не твоя забота, что я умею, – отрезала она. – Аланна, неси хворост, а ты, Том, – вербену.

Дети помчались выполнять поручения. Аланна вернулась первой и подбросила сучьев в уже растопленный очаг. Вслед за ней пришел и Том с листьями вербены, считавшейся волшебным растением. Мод опустилась на колени у огня и жестом велела детям сесть по обе стороны от нее. По спине знахарки градом катился пот. Те, кто применял магию вопреки воле богов, часто умирали скверной смертью. В мыслях Мод поклялась Великой Богине-Матери достойно вести себя до скончания дней, если сейчас та позволит ей остаться живой и невредимой.

Она бросила листья вербены в огонь, беззвучно произнося заветные слова. Объединенная сила целительницы и детей постепенно заполняла очаг. Чары Мод окрасили языки пламени в зеленый цвет, магия близнецов – в пурпурный. Мод набрала в грудь побольше воздуха, взяла левые руки брата и сестры в свои ладони и сунула в огонь. Магическая сила пронзила всех троих. Том взвизгнул и задергался от жгучего потока, перетекающего вверх по плечу. Аланна до крови закусила нижнюю губу, по-своему справляясь с болью. Мод не выпускала сплетенных рук из огня, и глаза ее были широко раскрыты.

Аланна вдруг нахмурилась: в пламени постепенно проступал рисунок. Не может быть – ей ведь недоступно Видение. Заклинание сотворила Мод, значит, она одна и должна узреть ответ.

Вопреки всем законам чародейства, известным Аланне, образ становился все больше и ярче. Перед ней возник город, целиком выстроенный из блестящего черного камня. Аланна подалась вперед и прищурилась. Ничего похожего она прежде не видела. Яркое солнце било в сияющие стены и башни. Аланне стало страшно, так страшно, как никогда в жизни…

Мод отпустила руки детей. Картинка растаяла.

Аланна ощутила холод и смятение. Что это за город, где он находится?

Том изучил свою ладонь – ни ожогов, ни шрамов, никаких следов того, что целительница несколько минут держала ее в огне.

Покачиваясь, Мод встала; выглядела она немолодой и утомленной.

– Я видела много такого, чего не поняла, – наконец прошептала она. – Много…

– А город видела? – вырвалось у Аланны.

Целительница бросила на нее подозрительный взгляд.

– Не видела.

Том вскочил на ноги. Его снедало любопытство.

– Ты что-то увидала? Но заклинание творила Мод…

– Ничего я не видала, ничегошеньки! – огрызнулась Аланна.

Том решил повторить свой вопрос позже, когда сестра оправится от испуга, и обернулся к целительнице.

– Рассказывай! – потребовал он.

Мод тяжко вздохнула.

– Что ж… Том, завтра мы с тобой отправимся в Город Богов.

На рассвете следующего дня лорд Алан вручил близнецам два запечатанных письма, по-отцовски благословил их, а затем дал наставления Кораму и Мод. Корам все еще не догадывался о перемене плана. Аланна собиралась ввести его в курс дела не раньше, чем они окажутся за пределами Требонда.

После того как лорд Алан отпустил детей, Мод отвела их в комнату Аланны, а Корам пошел готовить лошадей. Письма тут же были вскрыты и прочитаны.

Лорд Алан вверял Тома попечению герцога Гаррета Наксенского, Аланну же передавал в руки Старшей Дщери, настоятельницы монастыря. Раз в три месяца он будет высылать деньги на содержание детей, и так до тех пор, пока наставники не сочтут, что обучение завершено и близнецы могут вернуться домой. Поскольку все внимание лорда Алана Требондского занято наукой, в деле воспитания своих отпрысков он полностью полагается на герцога и Старшую Дщерь и выражает им глубокую признательность.

Каждый год немалое количество похожих писем приходило как во дворец, так и в монастырь. Все девочки из благородных семейств жили и обучались при монастырях, а по достижении пятнадцати-шестнадцати лет их представляли ко двору, где они находили себе партию. Что же до мальчиков, как правило, старший сын в семье аристократа отправлялся в королевский дворец и там овладевал знаниями и навыками, положенными рыцарю. Младшие сыновья могли последовать за старшими братьями, а могли сперва провести какое-то время в монастыре либо в храме у жрецов, изучая религию или чародейство.

Том, который мастерски копировал отцовский почерк, написал два новых письма, одно насчет себя, другое касательно «Алана». Аланна внимательно их прочла и с радостью убедилась, что отличить подлинник от подделки практически невозможно. Ее брат-близнец довольно откинулся на спинку стула: прежде чем обман раскроется, может пройти не один год.

Покуда Том натягивал широкие штаны для верховой езды, Мод увела Аланну в гардеробную. После того как девочка переоделась в мальчика, Мод остригла ей волосы.

– Я должна кое-что тебе сказать, – начала Мод, когда первый золотисто-рыжий локон упал на пол.

– Что? – встревожилась Аланна.

– У тебя есть дар целительницы, – сообщила Мод под щелканье ножниц. – Сильнее, чем у меня, чем у кого бы то ни было. Кроме того, в тебе таится другая магическая сила – со временем ты научишься ее использовать. И все же, главное – целительство. Вчера ночью я видела сон. Это было предостережение, столь же ясное, как если бы боги прокричали его мне в ухо.

Представив эту картину, Аланна едва сдержала смешок.

– Негоже потешаться над богами, – сурово одернула ее Мод. – Впрочем, скоро сама поймешь.

– Как это?

– Неважно. Скажи-ка, ты когда-нибудь задумывалась о человеческих жизнях, которые станешь отбирать, совершая свои великие подвиги?

Аланна закусила губу.

– Нет, – призналась она.

– Оно и заметно. Тебе грезится лишь сияние славы. Однако помимо этого есть еще и отнятые жизни, скорбь, осиротевшие семьи. Думай, прежде чем заносить меч. Думай, с кем сражаешься, – хотя бы потому, что однажды тебя ждет встреча с судьбой. А если захочешь расплатиться за убийства, используй магию целительства. Используй все свои силы, иначе тебе вовеки не очистить душу от смертного греха. Исцелять труднее, чем умерщвлять. Лишь Матери-Богине ведомо отчего, но ты владеешь даром и того, и другого. – Мод торопливо расчесала короткие волосы Аланны. – Лучше пока не снимай капюшон, хотя теперь любой спутает тебя с Томом – кроме Корама, конечно.

Аланна придирчиво изучила свое отражение в зеркале. На нее смотрел двойник, мальчик с огромными фиалковыми глазами на бледном лице. Улыбаясь во весь рот, она поплотнее запахнула плащ. Бросив последний взгляд на мальчишку в зеркале, Аланна вслед за Мод вышла во двор. Корам и Том дожидались их верхом на лошадях. Том поерзал в седле и подмигнул сестре.

Аланна уже собралась сесть на своего пони по кличке Крепыш, но Мод ее задержала.

– Исцеляй, дитя мое, – промолвила она. – Исцеляй при всякой возможности, иначе жестоко поплатишься. Боги любят, когда ниспосланный ими дар служит на благо.

Аланна вскочила в седло и ласково похлопала Крепыша по шее. Почуяв «хорошего» из двух близнецов, пони перестал нервничать. Когда же на нем ездил Том, Крепыш норовил сбросить седока.

Путешественники на прощание помахали толпе слуг, собравшихся у стен замка, чтобы проводить их. Четверка медленно выехала через ворота, при этом Аланна старательно копировала недовольную гримаску Тома – ну, или тот вид, который он бы на себя напустил, если бы направлялся в королевский дворец. Том, в свою очередь, уткнулся в гриву пони и не поднимал головы. Отношение близнецов к тому, что их отсылают на чужбину, всем было известно.

Дорога из замка проходила сквозь каменистую местность, густо заросшую лесом. Ближайшие день два путникам придется ехать через мрачные дебри Гримхольдских гор, естественной границы между Торталлом и Сканрой. Близнецы хорошо знали эти земли, и если южанам они могли показаться хмурыми и враждебными, то Аланна и Том считали их родным домом.

К середине утра четверка добралась до пересечения Требондской дороги с Большим Трактом. Охраняемый людьми короля, тракт вел на север к далекому Городу Богов. Туда и направятся Том с Мод. Путь Аланны и Корама лежит на юг, в столичный город Корус и королевский дворец.

Слуги отъехали в сторону, чтобы попрощаться друг с другом и дать близнецам побыть наедине. Так же, как Том с Аланной, Корам и Мод теперь увидятся нескоро: целительница вернется в Требонд, а солдат на все годы обучения Аланны во дворце останется при ней.

Аланна посмотрела в глаза брату и улыбнулась.

– Ну, вот.

– Хотел бы я пожелать тебе приятно провести время, но, честно говоря, не представляю, как можно получать удовольствие, тренируясь на рыцарском дворе, – признался Том. – Как бы то ни было, удачи, сестра. Если нас раскусят, то с обоих живьем сдерут шкуру.

– Нас не раскусят. – Аланна проехала чуть вперед, и дети тепло взялись за руки. – Удачи, братишка. Береги себя.

– Тебя ждет множество испытаний, – серьезно промолвил Том. – Береги себя.

– Я пройду все испытания, – заверила Аланна. Она понимала, что это лишь громкие слова, почти бравада, однако Тому, судя по всему, нужно было их услышать.

Близнецы тронули поводья и вновь присоединились к взрослым.

– Едем, – сквозь зубы бросила Аланна Кораму.

На развилке Большого Тракта Мод и Том свернули налево, а Корам с Аланной – налево. Девочка вдруг резко остановила пони, развернулась и проводила брата взглядом. Она часто-часто заморгала, чтобы избавиться от жжения в глазах, однако в горле по-прежнему стоял тугой комок. Что-то подсказывало ей: когда она увидит Тома в следующий раз, он уже не будет прежним. Аланна со вздохом повернула Крепыша в сторону столицы.

Корам недовольно поморщился и направил своего крупного мерина вперед. Он готов делать что угодно, лишь бы не сопровождать изнеженного мальчишку во дворец. Когда-то Корам считался самым закаленным бойцом королевской армии, теперь же станет посмешищем. Все увидят, что воин из Тома никудышный, и винить будут Корама – того, кто должен был обучить его основам воинского мастерства. Погруженный в свои невеселые мысли, Корам за несколько часов не промолвил ни слова и даже не заметил, что Том, который обычно начинал хныкать, едва усевшись в седло, тоже едет молча.

В молодости выучившись на кузнеца, Корам заслужил славу одного из лучших королевских пехотинцев, а потом вернулся домой, в Требонд, и стал мастером над оружием в замке лорда. Он был рад снова очутиться среди солдат, но вовсе не желал быть мишенью для насмешек из-за того, что его хозяин – слабак. И почему только Аланна не родилась мальчиком? Вот она – настоящий воин. Поначалу Кораму пришлось заниматься и с ней, ведь бедняжки-близнецы, оставшиеся без матери, были неразлучны. Со временем, однако, обучение смышленой девчушки стало приносить ему радость. Аланна схватывала все на лету и тренировалась гораздо охотнее брата. Корам Смитессон всем сердцем желал, чтобы сейчас, как и раньше, парнем оказалась Аланна.

Неким причудливым образом его желание вот-вот должно было осуществиться. Солнце стояло высоко над головой – самое время перекусить. Корам хмуро велел мальчишке в натянутом на глаза капюшоне остановиться. На опушке у дороги всадники спешились. Корам достал из седельной сумки хлеб и сыр, передал своему спутнику по куску того и другого, затем снял притороченный к седлу бурдюк с вином.

– К ночи, а то и раньше, приедем на постоялый двор, – буркнул он, – а до той поры обойдемся этим.

Аланна сбросила капюшон.

– Мне вполне достаточно.

Корам поперхнулся, расплескав темную жидкость. Аланне пришлось стучать его по спине, чтобы он прокашлялся.

– Это что, бренди? – сипло проговорил он, глядя на бурдюк, но его внимание тут же привлекла более насущная проблема. Лицо Корама пошло багровыми пятнами. – Клянусь Черным Богом! – взревел он. – Мы сию же минуту возвращаемся домой, и уж там-то я спущу с тебя шкуру! Где это дьявольское отродье, твой брат?!

– Корам, успокойся, – попросила Аланна, – выпей.

– Не желаю я пить! – рявкнул Корам. – Ремней бы понаделать из ваших спин! – Он приложился к бурдюку.

– Том вместе с Мод направляется в Город Богов, – объяснила девочка. – Она считает, мы поступаем правильно.

Корам глухо выругался.

– Еще бы эта ведьма не согласилась с двумя чародеями! А что скажет ваш отец?

– Зачем ему знать? – пожала плечами Аланна. – Корам, тебе ведь известно – Том не хочет быть рыцарем, а я хочу.

– Аа плевать мне, кем вы хотите быть, хоть дрессированными медведями! – Корам снова отхлебнул из бурдюка. – Ты же девица!

– Кто это сказал? – Миниатюрное личико Аланны сделалось серьезным. – Отныне я – Алан Требондский, младший из сыновей-близнецов лорда.

Я буду рыцарем, Том – чародеем. Так суждено. Мод узрела это в огне.

Правая рука Корама начертала в воздухе охранительный знак. Магия пугала его. Мод пугала его. Чтобы успокоить нервы, Корам еще раз отхлебнул из бурдюка.

– Лапушка, затея это благородная, достойная воина, только ничего из нее не выйдет. Ежели и не застигнут тебя за купаньем в пруду, так рано или поздно все равно распознают девицу.

– Я буду скрывать все это – с твоей помощью. Если ничего не получится, я исчезну.

– Твой отец меня четвертует!

Аланна устало закатила глаза.

– Отцу важны только его свитки. – Она сделала паузу. – Корам, я очень добра к тебе. Том не будет таким любезным. Хочешь в ближайшие десять лет видеть то, чего нет? Я могу это устроить, сам знаешь. Помнишь, как повар собрался рассказать отцу, кто съел пирожные с вишней? А что случилось с крестной, когда она решила женить на себе отца?

Корам побледнел. В тот день, когда повар хватился приготовленного десерта, ему начали мерещиться огромные голодные львы, которые гонялись за ним по всей кухне. Лорд Алан так и не узнал о злосчастных пирожных. Как-то раз крестная мать близнецов приехала в Требонд с намерением сделать лорда Алана своим новым мужем, а спустя всего три дня поспешно укатила домой, жалуясь, что в замке обитают привидения.

– Ты этого не сделаешь, – прошептал Корам. Он всегда подозревал, что за галлюцинациями стоят близнецы, хотя и помалкивал об этом. Повар слишком задирал нос, а леди Катерина плохо относилась к слугам.

Видя, что нащупала чувствительную струнку, Аланна сменила тактику.

– Какой из Тома стрелок? Он с двух шагов в цель не попадет. Тебе за него было бы стыдно, а за меня не будет, честное слово! Я метко стреляю. Кроме того, ты сам говорил, что даже взрослый не умеет освежевать кролика так быстро, как я. – Аланна скормила Крепышу остатки хлеба и посмотрела на Корама умоляющим взором. – Пожалуйста, поедем дальше. Если к утру ты не передумаешь, мы вернемся обратно. – Произнося эту ложь, она скрестила пальцы. Возвращаться в Требонд Аланна отнюдь не собиралась. Просто нужно не спешить, а когда отец узнает правду, будет уже слишком поздно.

Корам в очередной раз приложился к бурдюку и, пошатываясь, встал. Не сводя глаз с Аланны, он взобрался в седло. Солдат и девочка двинулись в путь. Корам молчал, думал и пил.

Угроза видений не слишком его испугала. Сейчас Корам размышлял об «успехах» Тома в стрельбе из лука. И в самом деле, стреляет мальчишка так паршиво, что хоть плачь. Аланна гораздо проворнее брата и редко устает даже в самых утомительных пеших походах. В том, что касается боевых искусств, у нее врожденная интуиция – свойство, которому не научишь. Вдобавок она упряма как осел.

Погрузившись в задумчивость, Корам не заметил древесную змею, ползущую по дороге. Аланна и конь Корама увидели ее одновременно. Мерин в панике встал на дыбы, едва не сбросив седока. Ошеломленный поведением приятеля, Крепыш встал посреди дороги как вкопанный. Корам коротко вскрикнул и попытался утихомирить взбесившееся животное, Аланна же, не теряя ни секунды, выпрыгнула из седла и обеими руками схватилась за поводья Корамова скакуна. Уворачиваясь от взметающихся копыт, она всей своей тяжестью повисла на поводьях, чтобы ее спутник не грохнулся на землю и не сломал шею. Скорее от удивления, нежели от покорности, мерин опустился на все четыре ноги. Он все еще дрожал от испуга, а Аланна уже осторожно гладила его морду, шептала в ухо ласковые слова. Она угостила коня яблоком, которое достала из кармана, и продолжала гладить его, пока тот наконец не перестал дрожать.

Подняв голову, Аланна наткнулась на взгляд Корама – солдат смотрел на нее как-то странно. Она не догадывалась, что в эту минуту Корам представлял, как бы повел себя в подобном случае Том. Разумеется, брат-близнец Аланны и пальцем бы не пошевелил, чтобы помочь ему. Корам знал, сколько мужества требуется, чтобы унять здоровенную лошадь, вставшую на дыбы. Именно таким мужеством должен обладать рыцарь. И все равно, как ни крути, Аланна – девочка…

К тому времени как они добрались до постоялого двора, Корам был сильно пьян. Хозяин заведения уложил его в постель, а жена хозяина принялась суетиться вокруг «бедного мальчонки». Лежа в кровати в ту ночь и слушая храп Корама за стенкой, Аланна улыбалась во весь рот. Мод наполнила винный бурдюк отборным бренди из запасов лорда Алана в надежде, что ее приятель будет сговорчивей, если хорошо подмазать шестеренки.

Наутро Корам проснулся с жутким похмельем.

– Не топай так громко, – простонал он, когда Аланна вошла в комнату.

Девочка протянула ему кружку с дымящимся напитком.

– Пей. Мод говорит, это помогает.

Корам сделал большой глоток и охнул: горячая жидкость обожгла глотку. Тем не менее, когда кружка опустела, солдат действительно почувствовал себя гораздо лучше. Он опустил ноги на пол и поскреб голову.

– Умыться бы.

Аланна указала на таз с водой в углу.

Корам сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей.

– Попроси подать завтрак, – велел он. – Теперь тебя надо звать Аланом, так я понимаю?

Аланна взвизгнула от радости и унеслась из комнаты.

На рассвете пятого дня они достигли Коруса вместе с потоком людей, заполняющих столицу в базарный день. Корам медленно ехал сквозь толпу, Аланна держалась сразу за ним, пытаясь одновременно глазеть по сторонам. Ей еще не доводилось видеть столько народу. Купцы, рабы, священники, аристократы – кого тут только не было! Бажиров – людей из пустынного племени – Аланна отличала по их тяжелым белым бурнусам; моряков – по косичкам на затылках. Хорошо, что Крепыш старался не отставать от Корамова мерина, иначе Аланна мгновенно затерялась бы среди этого скопища.

Девочке из отдаленного замка рынок показался чем-то невероятным. Аланна зачарованно глядела на буйство красок: горы оранжевых и желтых фруктов, небесно-голубые и зеленые ткани, россыпи золотых и серебряных цепей. Одни, как и Аланна, открыто таращились на изобилие, другие расхваливали свои товары и совали их под нос покупателям. Женщины в обтягивающих платьях разглядывали мужчин, стоя в дверных проемах, детвора шныряла под ногами у прохожих, тайком шаря по карманам и кошелькам.

Все это не укрывалось от Корама.

– Следи за седельными сумками, – негромко сказал он Аланне. – Тут есть такие ловкачи, что вставную челюсть изо рта родной матери стащат!

Последний комментарий, судя по всему, относился к худощавому молодому человеку, что стоял рядом с Аланной. На загорелом лице паренька сверкнула белозубая улыбка.

– Кто, я, что ли? – невинно поинтересовался он.

Корам фыркнул и тронул поводья. Подмигнув Аланне золотисто-карим глазом, парень растворился в толпе. Она смотрела ему вслед, пока кто-то не окрикнул ее, велев посторониться. «Интересно, он и вправду воришка?» – подумалось ей. На вид так очень даже симпатичный.

Путешественники покинули рынок и двинулись вверх по пологому склону холма. Здесь располагались кварталы, населенные зажиточными торговцами, а дальше стояли особняки еще более состоятельной знати. На перекрестке Базарной улицы с Аллеей Гармонии начинался Храмовый квартал, а Базарная улица меняла название на Дворцовую. Корам выпрямился в седле. Много лет он прослужил в королевской армии и сейчас словно бы возвращался в родные места.

По обе стороны тянулись бесчисленные храмы. Аланна слыхала, что в Корусе почитают добрую сотню богов, и подумала, что храмов тут хватит на всех. На глаза ей попался отряд женщин, облаченных в доспехи, – стражницы храма Великой Богини-Матери. Воительницы были вооружены огромными двуглавыми секирами и явно умели с ними обращаться. Храмовая стража была призвана следить, чтобы нога мужчины не ступала на священную землю Великой Матери.

Аланна усмехнулась. Когда-нибудь она тоже наденет доспехи, хотя в пределах одного только храма ей будет слишком тесно!

Подъем внезапно сделался очень крутым. На этом месте Храмовый квартал заканчивался, а холм венчал королевский дворец. Аланна задрала голову и ахнула от восторга. Перед ней высились Королевские врата, украшенные позолотой и тысячью резных фигурок. Через эти ворота в дни храмовых праздников короли и королевы выходили из дворца в город, а во время Великих Аудиенций простые люди поднимались во дворец, чтобы увидеть своих правителей. По высоте Королевские врата не уступали стене, в которой были вырублены; вдоль стены стояли солдаты в униформе королевских цветов – алого и золотого. Внутри в несколько ступенчатых уровней располагались здания и башни, и на самой вершине холма – собственно дворец. Тут были и сады, и колодцы, конюшни, казармы и даже зверинец. По другую сторону стены раскинулся Королевский лес. Аланна знала обо всем этом из отцовских книг и карт, но реальность, представшая взору, намного превосходила любое описание.

Они с Корамом въехали на подворье за конюшнями. Здесь гостей ожидали помощники, которые показывали новоприбывшим их комнаты, давали разъяснения слугам, и брали на себя заботы о лошадях. Один из таких помощников-грумов приблизился к ним.

– Я – Корам Смитессон из феода Требонд, – представился Корам, спрыгнув с коня. – Сопровождаю мастера Алана Требондского, каковой прибыл для службы при дворе.

Конюх поклонился. Королевский паж заслуживал уважения, хотя и не в той мере, которая полагалась бы взрослому дворянину.

– Я возьму ваших лошадок, сэр, – сказал он с сильным местным акцентом, а затем крикнул: – Тимон!

К ним подбежал худой юноша в красной с золотом ливрее.

– Туточки я, Стефан!

– Новый паж его милости, – сообщил ему Стефан. – Вещи я сам отнесу.

Аланна спешилась и на краткий миг обняла Крепыша, словно прощалась с последним верным другом. Ей пришлось поторопиться, чтобы догнать Корама и Тимона.

– Не забудь проявить к его милости должное почтение, – рыкнул Корам в ухо Аланне. – Он мудрец и воин в одном лице. Лучшего господина во всем свете не сыскать.

Аланна нервно потерла нос. А вдруг что-нибудь пойдет не так? Что, если герцог ее разоблачит? Она покосилась на Корама – тот обливался потом. Аланна стиснула зубы и упрямо задрала подбородок. Она справится!