Конституционно-правовые основы организации и функционирования судебной власти в Республике Армения
Становление и развитие современной системы организации и функционирования судебной власти в Республике Армения проходит в рамках осуществляемой стране судебно-правовой реформы. Ее основы были заложены вместе с принятием 5 июля 1995 г. Конституции РА, которая в соответствии с требованиями построения демократического и правового государства провозгласила принцип «разделения властей» в качестве важнейшего принципа организации государственной власти в стране.
8 ноября 1996 г. Президент РА издал Указ «О судебно-правовой реформе». В течение 1998 г. Национальное Собрание РА приняло законы «О Судоустройстве», «О статусе судьи», «О прокуратуре», «Об адвокатской службе», «О третейских судах и третейском судопроизводстве», «О принудительном исполнении судебных актов», «О службе принудительного исполнения наказаний». Кроме этого, были приняты ГК РА и ГПК РА, УПК РА, ставшие, главными достижениями первого этапа судебно-правового реформирования.
Важнейшим актом, закрепившим правовые основы реформированной системы организации и осуществления судебной власти в РА, стал Судебный кодекс РА от 21 февраля 2007 г. №ЗР-135-Н (с изм. и доп. по состоянию на 9 декабря 2015 г.)[40] (далее – СК РА).
При этом необходимо отметить, что Судебным кодексом РА регулируются отношения, связанные с организацией и осуществлением судебной власти в той мере, в которой они не относятся к организации и деятельности КС РА. Его правовое положение, а также правовые основы конституционного судопроизводства регламентируются Законом РА от 14 июня 2006 г. №ЗР-58 «О Конституционном Суде РА» (с изм. и доп. по состоянию на 28.12.2013 г.)[41].
В соответствии с новым законодательством в РА вместо прежней двухзвенной сформирована трехзвенная система судебной власти, состоящая из судов первой инстанции, апелляционных судов и Кассационного суда.
В соответствии с требованиями ст. 5 Конституции РА, принятой 5 июля 1995 г. (с изм., внесенными по результатам конституционных референдумов 27 ноября 2005 г. и 16 июля 2015 г.)[42], все суды относятся к органам государственной власти и занимают особую роль в конституционной модели ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную, а также – обеспечении их баланса.
С точки зрения рассматриваемой в данном вопросе проблематики особая роль судов в системе органов государственной власти РА проявляется в том, что они: во-первых, разрешают конфликты, споры между участниками общественных отношений на основе Конституции РА и законов РА; во-вторых, осуществляют конституционный контроль, т. е. проверку на соответствие конституции законов и других нормативных актов, а также решений и действий различных государственных органов, должностных лиц; в-третьих, восстанавливают нарушенные права и свободы граждан и юридических лиц; в-четвертых, применяют меры наказания за содеянные правонарушения на основе закона и в установленном законом порядке.
Конституционные основы и принципы, в соответствии с которыми в РА организуется и функционирует судебная власть и определяется правовой статус судей, находят свое отражение в конституционных положениях гл. 6. «Судебная власть», закрепляющих:
1. Конституционные принципы правосудия:
а) осуществление правосудия в РА только судами в соответствии с Конституцией РА и законами (ст. 91 Конституции РА);
б) независимости судов, которая гарантируется Конституцией РА и законами РА. Полномочия, порядок формирования и деятельности судов устанавливаются Конституцией РА и законами РА. Полномочия и порядок формирования КС РА устанавливаются Конституцией РА, а порядок его деятельности устанавливается Конституцией РА и законом о КС РА (ст. 92 Конституции РА).
2. Конституционные основы судебной системы, видов или форм судопроизводства в РА (ст. 92 Конституции РА):
а) судебная система включает в себя суды первой инстанции общей юрисдикции, Апелляционный Суд, Кассационный Суд (который является высшей судебной инстанцией РА и кроме вопросов конституционного правосудия и призван обеспечивать единообразное применение закона), Конституционный Суд, а в предусмотренных законом случаях и специализированные суды;
б) судебная власть призвана осуществлять правосудие посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства.
3. Конституционные гарантии обеспечения особого правового статуса судей и членов КС РА и предъявляемые к ним требования:
а) гарантии обеспечения несменяемости судей и членов КС РА и прекращения их полномочий только в случаях и порядке, предусмотренных Конституцией РА и законом (ст. 96 Конституции РА), независимости судей и членов КС РА и их подчинения только Конституции РА и закону (ч. 1 ст. 97 Конституции РА); гарантии неприкосновенности судей и членов КС РА, которые не могут подвергаться аресту, привлекаться в качестве обвиняемого, а также в их отношении не может быть возбужден вопрос о привлечении к административной ответственности в судебном порядке без согласия соответственно Совета правосудия или КС РА. Судья и член КС не могут подвергаться задержанию, за исключением случаев, когда задержание осуществляется в момент совершения преступления или непосредственно после этого. В таких случаях о задержании незамедлительно ставится в известность Президент Республики РА и соответственно Председатель Кассационного Суда РА или Председатель КС РА (ч. 2 ст. 97 Конституции РА);
б) особые требования, предъявляемые к судьям и членам КС РА, в соответствии с которыми они не могут заниматься предпринимательской деятельностью, занимать не связанную с их обязанностями должность в государственных органах или органах местного самоуправления, должность в коммерческой организации, выполнять иную оплачиваемую работу, кроме научной, педагогической и творческой, а также – являться членами какой-либо партии или заниматься политической деятельностью (ст. 98 Конституции РА)
4. Основы правового положения КС РА:
а) отнесение к исключительному ведению КС РА осуществление конституционного правосудия (ст. 93 Конституции РА)[43];
б) состав КС РА, состоящего из 9 членов (ст. 99 Конституции РА);
в) полномочия КС РА (ст. 100 Конституции РА)[44];
г) круг субъектов, обладающих правом обращения в КС РА в порядке, установленном Конституцией РА и Законом о КС РА;
д) виды решений принимаемых КС РА в сроки и порядке, установленные Конституцией РА и Законом о КС РА.
5. Основы правового положения Совета правосудия, который по своей сути является конституционным органом судейского сообщества, призванным содействовать осуществлению правосудия и обеспечению гарантий особого правового статуса судей:
а) состав, порядок формирования и порядок проведения заседаний Совета правосудия, который включает в себя девять судей, избранных в установленном законом порядке сроком на пять лет тайным голосованием на общем собрании судей РА, по два юриста-ученых, назначенных Президентом РА и Национальным Собранием РА (ст. 94.1 Конституции РА);
б) Полномочия Совет правосудия РА (ст. 95)[45].
Приведенные положения Конституции РА детализируются и конкретизируются в специальном законодательстве, регулирующем общественные отношения, возникающие в области организации и функционирования судебной власти. При этом важно отметить, что в юридической науке и практике правового регулирования при рассмотрении и регламентации конституционных основ судебной власти традиционно используются два подхода: функциональный и институциональный.
Первый предполагает рассмотрение судебной власти с точки зрения исследования функционального предназначения любого суда, призванного осуществлять правосудия на основе конституционных принципов и посредством таких традиционных видов (форм) судопроизводства как: конституционное; гражданское; административное и уголовное.
Второй подход предусматривает рассмотрение судебной власти с точки зрения уяснения системы и правового судебных органов.
Функциональный подход рассмотрения конституционных основ судебной власти в РА. Следует отметить, что указанные выше конституционные «принципы правосудия» раскрываются и дополняются в Законе РА от 18 июня 1998 г. №ЗР-233 «О судоустройстве»[46] (далее – Закон). В частности в ст. 3 указанного Закона предусматриваются такие формы (виды) осуществления правосудия как рассмотрение и разрешение:
1) в судебных заседаниях дел по гражданским, экономическим спорам, затрагивающим свободы, права и законные интересы человека и гражданина, права и законные интересы государства и юридических лиц;
2) дел об административных правонарушениях;
3) в судебных заседаниях дел о преступлениях, признания виновными лиц, совершивших преступление, применения к ним установленного законом наказания, признания невиновными лиц, не совершивших преступление, и их оправдания.
Прямое перечисление в законодательстве видов судопроизводства подчеркивает, что деятельность судов, в отличие от всех иных органов государственной власти, строго регламентирована установленными законом процессуальными правилами, определяющими, как должно совершаться каждое действие суда при рассмотрении и разрешении дел. Кроме этого, в указанном Законе в дополнение к указанным выше «конституционным принципам правосудия» закрепляются и такие принципы его осуществления как: «право на судебную защиту» (ст. 4 Закона); «равенство перед законом и судом» (ст. 5 Закона); «осуществление правосудия в соответствии с законом» (ст. 6 Закона); «единоличное и коллегиальное рассмотрение дел» (ст. 7 Закона); «язык судопроизводства» (ст. 8 Закона); «гласность рассмотрения дел» (ст. 9 Закона)[47].
Следует отметить, что наиболее полно «принципы правосудия» находят отражение в Судебном кодексе РА (СК РА) от 21 февраля 2007 г. №ЗР-135-Н (с изм. и доп. по состоянию на 9 декабря 2015 г.)[48]. В гл. 2 «Принципы деятельности судебной власти» к их числу отнесены принципы: «осуществления правосудия в соответствии с законом» (ст. 8 СК РА); «автономности судебной власти» (ст. 9 СК РА); «деполитизированности судьи» (ст. 10 СК РА); «независимости судьи» (ст. 11 СК РА); «ограничения на занятие судьей определенными видами деятельности» (ст. 12 СК РА); «неприкосновенности судьи» (ст. 13 СК РА); «несменяемости судьи (ст. 14 СК РА); «равенства перед законом и судом» (ст. 15 СК РА); «эффективности осуществления правосудия (ст. 16 СК РА); «состязательности судебного разбирательства» (ст. 17 СК РА); «единоличного и коллегиального рассмотрения дел» (ст. 18 СК РА); «ведения судопроизводства на армянском языке» (ст. 19 СК РА); «гласности рассмотрения дел» (ст. 20 СК РА); «вынесения судом при наличии соответствующих оснований дополнительного решения» (ст. 21 СК РА).
Следует отметить существующие в юридической науке РА предложения о выделении и других принципов осуществления правосудия. Например, Ю. В. Айрапетян к их числу относит «принцип подсудности гражданского дела» и «процессуальные гарантии доступности правосудия в суде первой инстанции РА», который находит отражение в положениях п. 1 ч. 2 ст. 86 ГПК РА о том, что дело, принятое судом к производству с нарушением правил подсудности, выявленным в процессе рассмотрения, подлежит передаче в тот суд, которому оно подсудно. При этом, сравнивая гражданско-процессуальное законодательство РФ и РА, он отмечает, что наряду с наличием с них таких «общих видов подсудности» как: предметная (родовая), функциональная, территориальная и международная, имеются и различия, связанные с закреплением только в законодательстве РФ такого «особого вида территориальной подсудности» как подсудность нескольких связанных между собой дел[49].
Кроме того, Ю. В. Айрапетян выделяет такой «принцип осуществления правосудия» как «принцип запрета поворота к худшему в гражданском процессе». По его мнению, данный «принцип» является важной процессуальной гарантией доступности правосудия на стадии апелляционного производства в гражданском процессе РА. По его мнению, в соответствии с указанным принципом «на стадии обжалования судебных актов в порядке апелляции участники апелляционного производства обладают достаточным объемом процессуальных гарантий, позволяющих каждому беспрепятственно реализовывать свое право на судебную защиту и восстановление нарушенного права»[50].
Институциональный подход рассмотрения судебной власти в РА предполагает закрепление в Законе РА от 18 июня 1998 г. (с изм. и доп. от 11 сентября 2001 г. и 15 мая 2002 г.) «О судоустройстве» в соответствии с указанными выше конституционными основами понятия, составов, местопребывания и основ правового положения образующих судебную систему Республики: судов первой инстанции (гл. 2); апелляционных судов (гл. 3); Кассационного суда РА (гл. 4).
Согласно ст. 13 указанного Закона суд первой инстанции рассматривает по существу все дела по гражданским, экономическим, уголовным, военным и административным правонарушениям, а также в установленном законом порядке решает вопросы дачи разрешения на арест, обыск квартиры, а также ограничение права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. В РА действуют 17 судов первой инстанции. В каждой области РА действует 1 суд первой инстанции, судебной территорией которого является административная территория данной области. В г. Ереване действуют 7 судов первой инстанции, судебной территорией каждого из которых является административная территория данного муниципалитета (муниципалитетов)[51].
В соответствии с ст. 18 Закона РА «О судоустройстве» апелляционный суд – это суд, повторно рассматривающий на основании апелляционной жалобы дела по существу, рассмотренные в суде первой инстанции. Апелляционный суд не связан доводами апелляционных жалоб и может рассмотреть дело в полном объеме. Решения и определения апелляционного суда вступают в законную силу с момента их провозглашения. Приговоры апелляционного суда по уголовным и военным делам и иные окончательные решения, разрешающие дело по существу, вступают в законную силу по истечении установленного для принесения апелляционной жалобы срока, если такие жалобы не были принесены в порядке, установленном УПК РА. В РА действуют 3 апелляционных суда:
1) апелляционный суд по гражданским делам в составе председателя суда и 9 судей;
2) апелляционный суд по экономическим делам в составе председателя суда и 6 судей;
3) апелляционный суд по уголовным и военным делам в составе председателя суда и 12 судей.
Судебной территорией апелляционного суда является территория РА. Место расположения апелляционных судов – г. Ереван.
Особое место в указанном Законе РА уделено рассмотрению правового положения Кассационного Суда РА, призванного согласно ст. 18 пересматривать в пределах оснований, указанных в кассационной жалобе, вступившие в законную силу решения, приговоры и другие разрешающие дело по существу окончательные решения судов первой инстанции и апелляционных судов, не вступившие в законную силу приговоры и другие разрешающие дело по существу окончательные решения апелляционного суда по уголовным и военным делам, на основании кассационных жалоб, принесенных на эти акты.
Кассационный Суд РА состоит из:
1) Председателя Кассационного Суда РА;
2) Палаты по гражданским и экономическим делам;
3) Палаты по уголовным и военным делам.
Каждая палата Кассационного Суда РА состоит из Председателя палаты Кассационного Суда РА и пяти судей палаты.
В соответствии со ст. 22 Закона РА «О судоустройстве» основаниями для принесения кассационной жалобы являются:
1) в гражданском судопроизводстве – нарушение материального или процессуального права лиц, участвующих в деле;
2) в уголовном судопроизводстве – нарушение материального или процессуального права участников процесса;
3) вновь открывшиеся обстоятельства.
В гл. 5 указанного Закона закрепляются основы правового положения Совета председателей судов РА, который по своей сути можно отнести к числу органов судейского сообщества, призванных содействовать осуществлению правосудия и реализации гарантий обеспечения особого правового статуса судей.
В соответствии со ст. 26 Закона РА «О судоустройстве» Совет председателей судов РА состоит из председателей Кассационного Суда РА, его палат, апелляционных судов и судов первой инстанции. Председателем Совета председателей судов РА является Председатель Кассационного Суда РА.
К числу полномочий Совета председателей судов РА в ст. 27 указанного Закона отнесены:
• рассмотрение вопросов, связанных с обеспечением нормальной деятельности Кассационного Суда РА, апелляционных судов и судов первой инстанции;
• обобщение судебной практики и на основании этого разъяснения консультационного характера по применению законов;
• представление компетентным государственным органам предложения по совершенствованию законов и иных правовых актов;
• в предусмотренном законом случае обращение к Президенту РА с ходатайством об обращении в Конституционный Суд РА по вопросу соответствия Конституции РА законов, постановлений Национального Собрания, указов, распоряжений Президента РА, постановлений Правительства РА;
• разработка и утверждение порядка распределения дел в судах первой инстанции, назначение составов суда в апелляционных судах и председательствующих в них судей, замена председателя и судей суда в случае отвода, самоотвода, отпуска или болезни судей;
• разработка и утверждение Кодекса поведения судьи;
• составление и в установленном порядке представление Правительству РА по каждому суду заявки на бюджетное финансирование судов;
• утверждение штатного расписания аппарата Совета председателей судов РА;
• назначение и освобождение руководителя аппарата Совета председателей судов РА;
• определение круга служебных обязанностей Совета председателей судов РА и работников аппарата судов, а также составление инструкции о порядке делопроизводства в судах;
• организация профессиональной учебы и переподготовки судей;
• осуществление иных установленных законом полномочий[52].
Важно отметить, что к числу особенностей организации и функционирования судебной власти в РА, отличающей в этой части ее конституционное законодательство от конституционного законодательства республик бывшего СССР, является официальное закрепление «института судебного прецедента» в качестве источника права.
Так, в п. 4 ст. 15 принятого в результате проведения судебной реформы СК РА от 21 февраля 2007 г. №ЗР-135-Н (с изм. и доп. по состоянию на 9 декабря 2015 г.) «институт судебного прецедента» сформулирован следующим образом: «обоснования, в том числе толкование закона, данные в постановлении Кассационного суда или Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу, имеющему конкретные фактические обстоятельства, являются обязательным для суда, рассматривающего дело со схожими фактическими обстоятельствами, за исключением случая, когда суд вескими доводами обоснует, что судебный прецедент не применим к данным фактическим обстоятельствам».
В соответствии с п. 1 ст. 50 СК РА, целью деятельности Кассационного Суда РА является обеспечение единообразного применения права. Осуществляя указанную задачу, Кассационный Суд РА способствует развитию права. Таким образом, новая судебная система РА будет действовать на основании прецедентного права, что повысит ее прозрачность. Суть судебного прецедента заключается в единообразном решении судебных споров по делам со сходными фактическими обстоятельствами, а в качестве источников прецедентного права в Армении рассматриваются решения ЕСПЧ и Кассационного суда РА (ст. 15 СК РА).
Обязанность суда учитывать толкование норм закона, данное Кассационным судом по конкретному делу или норм Конвенции о защите прав и основных свобод, данное ЕСПЧ, исключает, как правило, возможность вынесения неожиданных решений и создает предсказуемое правосудие[53].
При этом необходимо отметить, что в РА, как и в других республиках бывшего СССР, относящихся к семье романо-германского права, основным источником права признан нормативный правовой акт, а конституции и законодательство не относят к их числу судебные решения, в том числе постановления и правовые позиции высших судебных инстанций.
Вместе с тем в РФ сложилась правоприменительная практика, в соответствии с которой суды в РФ в обосновании своих доводов в принимаемых судебных решениях (актах) прямо ссылаются на правовые позиции, сформулированные в постановлениях КС РФ, Пленума ВС РФ. При этом высшие судебные инстанции России при толковании права с целью восполнения существующих там пробелов дают обязательные для исполнения судами рекомендации. Тем самым КС РФ и ВС РФ в ряде случаев осуществляют не свойственные судам в РФ правотворческие функции, а принимаемые ими судебные решения и правовые позиции фактически становятся источниками права.
В качестве примере возложения на КС РФ такого рода функций может служить Постановление Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» (с изм. и доп. от 06.02.2007 г., 16.04.2013 г., 03.03.2015 г.)[54], в котором в целях единообразного применения судами конституционных норм при осуществлении правосудия даются разъяснения относительно непосредственного применения Конституции РФ.
Одним из случаев такого применения Конституции РФ названа ситуация при которой КС РФ выявлен пробел в правовом регулировании либо когда пробел образовался в связи с признанием не соответствующими Конституции РФ нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения КС РФ, если они в нем указаны[55].
Отмеченные выше противоречия между юридически закрепленным и фактическим значением решений и правовых позиций КС РФ и ВС РФ объясняются отсутствием как четкой правовой регламентации в федеральном законодательстве понятия и видов (форм) нормативных правовых актов национального законодательства (образующих систему источников права), так – единства мнений ученых по поводу включения в эту систему отдельных судебных решений и правовых позиций КС РФ и ВС РФ.
Принципиальная позиция В. В. Ершова, дискутирующего с Б. А. Страшуном и И. В. Сухининой (которые, по его мнению, без каких-либо теоретических и практических аргументов относят судебные решения, содержащие правовые позиции к числу источников права и приравнивают такие решения по своей юридической силе к закону) сводится к тому, что он вполне обоснованно считает «правовые позиции судов» одним из видов неправа. В обосновании своей позиции В. В. Ершов приводит соответствующие положения Конституции РФ[56] и ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»[57], которые устанавливают компетенцию КС РФ только как правоприменительного органа и не предоставляют ему правотворческих полномочий.
По его мнению, точка зрения о наличии правотворческих полномочий у КС РФ «основана на расширительном, а не на буквальном толковании Конституции РФ. Так, согласно ч. 2 ст. 125 Конституции РФ КС РФ разрешает дела только о соответствии Конституции РФ указанных в ней нормативных правовых актов и нормативных правовых договоров. Например, ч. 5 ст. 125 Конституции РФ прямо ограничивает КС РФ только возможностью толкования Конституции РФ, не предоставляет КС РФ права ни эволютивного толкования Конституции РФ, ни правотворческих полномочий».
Заслуживает также внимания вывод В. В. Ершова о том, правовые позиции КС РФ помогают «точнее определять как обязательный результат индивидуального судебного регулирования общественных отношений КС РФ, связанный с применением принципов и норм права, содержащихся в формах международного и национального права, реализующихся в России»[58].
С точкой зрения В. В. Ершова соглашается С. А. Авакьян, который в целом критически оценивает суждения о необходимости признания решений органов конституционного контроля в РФ источником конституционного права в силу того, что «зачастую в этих документах дается оценка нормативных актов на предмет их соответствия Конституции РФ, разграничения компетенции государственных органов с точки зрения отраженного в Конституции РФ «принципа разделения властей», а тем более учитывая толкование норм самой Конституции РФ».
Но особенно недопустимыми, по мнению С. А. Авакьяна, следует считать «предложения некоторых авторов о том, что постановления КС РФ в иерархии источников конституционного права следует поставить на второе место – сразу после Конституции РФ». По его мнению, «вместо подобных подходов лучше ставить вопрос иначе: положения о толковании должны найти скорейшее отражение в нормах самой Конституции»[59].
Большинство ученых-правоведов при решении вопроса о месте и роли судебных решений в системе источников права опираются на весьма авторитетное мнение С. С. Алексеева о том, что «высокий уровень правого развития достигается в обществе тогда, когда суд опирается на Конституцию РФ, закон, на общепризнанные права человека, также и творит право, а поэтому придание решениям высших судебных инстанций страны функций судебного прецедента представляется делом назревшим, вполне оправданным»[60]. Следует признать, наиболее известные ученые-конституционалисты полагают, что как в целом акты судебного правотворчества необходимо рассматривать в качестве источника права, так и в частности, решения и правовые позиции КС РФ по вопросам организации публичной власти – в качестве источника конституционного права[61].
В связи с отмеченной выше неоднозначностью мнений ученых и практиков относительно признания решений и правовых позиций КС РФ в качестве источника конституционного права, а также неопределенностью федерального законодательства по поводу отнесения судебных решений и правовых позиций судов к числу нормативных правовых актов, представляет интерес опыт Республики Армения в признании судебного прецедента в качестве источника права.
Отвечая на вопрос о целесообразности принятия такого решения в условиях, когда правовая система РА входит в состав романо-германской правовой семьи (основными признаками которой являются: кодификация законодательства, ведущая роль закона (нормативно-правового акта) в системе источников (форм) права, разделение права на частное и публичное, на материальное и процессуальное), Председатель Кассационного Суда РА А. М. Мкртумян отметил, что признавая судебный прецедент в качестве источника права, в Армении исходили прежде всего из зарубежного опыта правового регулирования общественных отношений, возникающих в данной области. Речь идет о таких странах континентальной Европы как Франция, Германия, Италия, Испания и др., в которых правовые системы построены на основе римского права. Вместе с тем, в этих странах и учеными и практиками уже давно признаются судебные решения в качестве фактически действующих источников права.
Применительно к судебных решениям предпочитают говорить не о «судебном прецеденте», а о «судебной практике». В тоже время, в современной немецкой юридической науке доминирует мнение о том, что судья уполномочен развивать право посредством судейского правотворчества. Об этом свидетельствуют решения Федерального Конституционного суда Германии и Верховного Федерального суда Германии по гражданским делам. Судебные решения высших судебных инстанций Франции, Германии, Испании, Италии, Португалии, Швейцарии официально публикуются в сборниках судебной практики, что позволяет знакомиться с новыми прецедентами и применять их в последующих сходных случаях.
В настоящее время существует устойчивая тенденция к тому, чтобы «судебный прецедент» в перспективе стал полноправным источником гражданского права в континентальной Европе. Эта тенденция следует из закономерных в современных условиях процессов унификации и интеграции и проявляется в деятельности общеевропейских судебных органов[62].