Гражданско-правовая ответственность членов совета директоров хозяйственного общества
Наталья Бредун
Выпускник юридического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова
Гражданско-правовая ответственность членов органов управления – вид юридической ответственности.
Общие нормы, регламентирующие ответственность членов органов управления, содержатся в ст. 71 закона об АО и ст. 44 Закона об ООО. Согласно п. 2 ст. 71 Закона об АО к субъектам гражданско-правовой ответственности относятся: члены совета директоров, единоличный исполнительный орган, временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества, управляющая организация или управляющий.
Перечень лиц, к которым могут быть применены меры гражданско-правовой ответственности, предусмотренные законами о хозяйственных обществах, является закрытым.
По общему правилу основанием гражданско-правовой ответственности членов органов управления, и членов совета директоров в частности, является совершение ими правонарушения.
К условиям гражданско-правовой ответственности традиционно относят: противоправный характер поведения (действий или бездействия) лица, на которое предполагается возложить ответственность, наличие убытков, причинную связь между действием (бездействием) и причиненными убытками и вину[33].
Недоказанность хотя бы одного из элементов состава правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требований о возмещении убытков[34].
Привлечение к ответственности членов совета директоров основывается на общих принципах ответственности членов органов управления компанией, хотя есть и определенные отличия.
Особенность привлечения к ответственности членов совета директоров обусловлена фактом того, что члены совета директоров в большинстве случаев могут быть привлечены к ответственности не за абстрактные действия (бездействия), а за действия, непосредственно связанные с осуществлением своих управленческих полномочий, реализация которых возможна в рамках деятельности совета директоров, в частности, посредством голосования по вопросам, входящим в повестку заседания совета директоров.
Волеизъявление отдельного члена совета директоров в большинстве случаев не порождает каких-либо правовых последствий для общества. Правовые последствия возникают в результате согласованного волеизъявления всех членов совета директоров или большинства, выражающегося в принятии решения советом директоров.
Рассмотрим подробнее условия привлечения членов совета директоров к гражданско-правовой ответственности.
Противоправным признается такое поведение, которое связано с нарушением предусмотренных законом юридических обязанностей[35].
Следует иметь ввиду, что применительно к корпоративным отношениям: обязанность действия (бездействия) может вытекать как из закона, так и из устава и внутренних документов компании.
Говорить о нарушении конкретных обязанностей членами совета директоров в принципе невозможно, поскольку российские законы о хозяйственных обществах не перечисляют конкретные обязанности членов органов управления, указывая на общую обязанность действовать добросовестно и разумно в интересах общества.
Таким образом, действия членов совета директоров расцениваются как противоправные в случае, если они не соответствуют требованиям разумности и добросовестности, а также противоречат интересам хозяйственного общества.
В соответствии с п. 2 ст. 71 Закона об АО противоправное поведение может выражаться как в действиях, так и в бездействии. В.П. Грибанов отмечал, что бездействие в его юридическом понимании, как одно из условии гражданско-правовой ответственности, нельзя понимать в обыденном смысле как «ничегонеделание». Бездействие есть одна из форм поведения лица[36].
На данный момент в судебной практике мы практически не встречаем дел, связанных с привлечением члена совета директоров к ответственности за бездействие. Суд в постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 12.03.1998 №Ф08-306/98-2 указал, что «бездействие становится противоправным лишь в том случае, если на лицо возложена юридическая обязанность действовать в соответствующей ситуации»[37]. При этом, как уже ни раз отмечалось, законодательство не содержит так называемый «каталог» прав и обязанностей членов совета директоров, называя лишь общие принципы осуществления их полномочий. В связи с этим, возникает вопрос, чем определены обязанности действовать в соответствующей ситуации именно так, а не иначе?
Очевидно, обязанности члена совета директоров должны быть прописаны в законе более детально. На наш взгляд, достаточно перечислить в законе наиболее важные права и обязанности членов совета директоров, перечень которых может быть дополнен уставом конкретного общества.
Противоправные действия (бездействия) в большинстве случаев выражаются в причинении обществу имущественного вреда. Наличие убытков является следующим условием применения мер гражданско-правовой ответственности в отношении членов совета директоров, что прямо предусмотрено в п. 2 ст. 71 Закона об АО и п. 2 ст. 44 Закона об ООО. Если при рассмотрении дела, факт причинения убытков не доказан, суд отказывает в удовлетворении иска[38].
Определенным нововведением в правоприменительной практике стало положение, содержащееся в п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ № 62 от 30 июля 2013 года «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», где сказано, что «суд не может полностью отказать в удовлетворении требования о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу, только на том основании, что размер этих убытков невозможно установить с разумной степенью достоверности»[39]. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков суд определяет с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципа справедливости и соразмерности ответственности.
Ранее судебная практика в большинстве случаев, придерживалась иной позиции: если истец не в состоянии обосновать размер убытков, ему может быть отказано в иске только по этому основанию[40].
Понятие убытков содержится в ст. 15 ГК РФ. Согласно данной норме убытки складываются из реального ущерба в виде расходов, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановлена нарушенного права, утраты или повреждения его имущества; и упущенной выгоды в виде неполученных доходов, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено. Судебная практика исходит из того, что причинение убытков обществу выражается в понесении им необоснованных расходов, в убывании денежной массы из оборота, а также в уменьшении прибыли общества[41].
При решении вопроса о применении мер гражданско-правовой ответственности к членам органов управления важное значение имеет наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением и наступившими последствиями в виде убытков. В законодательстве отсутствует понятие причинно-следственной связи. В доктрине сформировались определенные суждения относительно природы причинно-следственной связи. Наиболее распространена позиция, согласно которой «взаимосвязь причины и следствия – объективно существующая разновидность взаимосвязи явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого»[42].
Однако применительно к гражданско-правовой ответственности управляющих разработана и иная концепция причинно-следственной связи, в основе которой лежит теория возможности и действительности, разработанная О. С.Иоффе[43]. Согласно данному подходу причинная связь между поведением управляющих и вредным результатом приобретает правовое значение как элемент основания их гражданско-правовой ответственности только при условии, что это поведение вызвало действительность результата или создало конкретную возможность его наступления. Поведение лица в соответствии с этой теорией создает лишь возможность наступления вредоносных последствий, превращение которой в действительность обусловлено наличием определенных обстоятельств, поскольку любое поведение, даже неправомерное, может не породить вредоносных последствий.
Таким образом, применительно к ответственностям членов органов управления, под причинно-следственной связью следует понимать условие наступления гражданско-правовой ответственности членов органов управления, в результате такой взаимосвязи между действиями (бездействиями) членов органов управления хозяйственным обществом и причинением ему убытков, при которой последнее в результате совершенного действия (бездействия) понесло убытки.
Вина в силу указания п. 2 ст. 71 Закона об АО и п. 2 ст. 44 Закона об ООО является обязательным условием гражданско-правовой ответственности членов совета директоров.
Вина в науке гражданского права понимается по-разному. Так, О. С.Иоффе пишет о том, что «виновность лица выражается в двух моментах: осознание естественной связи между совершенным действием (или воздержанием от действия) и наступившим результатом;…осознание общественной значимости совершенных действий (или воздержания от действий) и наступившего результата[44].
В данном случае вина рассматривается как психическое отношения лица к своему противоправному поведению. Другие авторы рассматривают вину не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а «как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации. Иначе говоря, здесь вина переводится из области трудно доказуемых субъективно психических ощущений конкретного человека в область объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения»[45].
В силу этого общепризнанным в науке гражданского права стало определение вины через категорию непринятия правонарушителем всех возможных мер по предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру лежащих на нем обязанностей и конкретным условиям оборота[46].
Следует учитывать, что вина членов органов управления хозяйственными обществами может быть в форме не только умысла, но и неосторожности[47].
Учитывая, что решение принимается коллегиально, ответственность членов совета директоров является солидарной, (п. 4 ст. 71 Закона об АО, п. 4 ст. 44 Закона об ООО).
До недавнего времени в науке и в правоприменительной практике весьма актуальным оставался вопрос о распределении бремени доказывания по делам, касающимся привлечения членов органов управления к гражданско-правовой ответственности. По общему правилу, предусмотренному в ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований и возражений.
К тому же, согласно пункту 3 статьи 10 ГК РФ разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются, значит, обязанность по доказыванию недобросовестности и неразумности действий членов органов управления, повлекших причинение убытков, возлагается на истца. Таковым является традиционное понимание распределения бремени доказывают по данной категории дел, которое до недавнего времени было преобладающим в судебной практике.
Однако в настоящий момент правоприменительная практика развивается по иному пути: в п. 2 постановления Пленума № 62 содержится правовая позиция о возможности перераспределения бремени доказывания в определенных случаях, в частности, когда директор действовал при наличии конфликта интересов; скрывал информацию от участников юридического лица, совершил сделку без требующегося в соответствии с законодательством или уставом одобрения; совершил сделку на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом.
Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что если истец представил достаточно серьёзные доказательства и привел убедительные аргументы в пользу того, что сделки убыточны, бремя доказывают обратного переходит на ответчика.
Ранее Высший Арбитражный Суд РФ уже использовал возможность перераспределения бремени доказывания при рассмотрении конкретных споров, например, по делу «Кировского завода»; по делу «Акционерного банка „РОСТ“» против гражданина Горькова А.Н При этом, если ранее такие подходы были скорее исключением, чем правилом, то теперь Высший Арбитражный Суд РФ перераспределение бремени доказывания в указанных случаях рассматривает как общий подход[48].
К субъектам, имеющими право обратиться в суд с иском к члену совета директоров о возмещении причиненных обществу убытков, относятся само общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций общества (участник общества с ограниченной ответственностью, вне зависимости от размера его доли в уставном капитале общества).
По своей правовой природе иск акционера (участника) о взыскании убытков, причиненных обществу членами его органов управления является косвенным, поскольку он предъявляется в интересах общества.
С учетом характера косвенного иска акционер (участник), обращающийся с ним, рассматривается как процессуальный истец (ст. 225.8 АПК РФ); лицом, имеющим материально-правовые требования («материальным истцом»), во всех случаях следует считать общество, в интересах которого предъявляется иск[49].
Следует отметить, что в судебной сложился определенный подход, согласно которому лица, предъявляющие иски о возмещении убытков по основаниям, предусмотренным ст. 71 Закона об АО, должны обладать статусом акционера на момент совершения правонарушения, иначе принадлежащие им права участника нарушенными не считаются[50].
Вместе с тем, в постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ № 62 содержится иной подход: «Арбитражным судам следует учитывать, что участник, обращающийся с иском о возмещении директором убытков, действует в интересах юридического лица. В связи с этим не является основанием для отказа в удовлетворении иска тот факт, что истец на момент совершения директором действий (бездействия), повлекших для юридического лица убытки, или на момент непосредственного возникновения убытков не был участником юридического лица» (и. 7).
Как видно, документ предполагает, что любой участник вправе предъявить требование о возмещении убытков вне зависимости от того, был ли он участником на момент совершения действий или нет.
Такая позиция Высшего Арбитражного Суда РФ, на наш взгляд, заслуживает одобрения, поскольку в результате неправомерных действий членов органов управления негативные имущественные последствия возникают как для участника, который имел такой статус в момент причинения обществу убытков, как и для участника, ставшего таковым после.