Иллюстрированный журнал
Почти уверен, что для представителей молодежи прилагательное покажется избыточным: да каким же еще может быть журнал? Трудно забыть реакцию одной студентки, которая, получив задание охарактеризовать деятельность «Нового мира», скачала сведения из Интернета, даже не подержав в своих руках ни один номер. А когда ей было предложено принести издание из библиотеки, она с простодушно-искренним изумлением воскликнула: «Эх, ты! Ни одной картинки!». Теперь как раз словосочетание «иллюстрированный журнал» стало привычным и очевидным, а понятие журнала неиллюстрированного, «толстого», похожего на серьезную по содержанию, внушительную по объему книгу, – оксюморонным.
Однако первый европейский журнал был именно солидным «Журналом ученого» («Journal des Savants», 1665 год). И хотя не прошло даже десятка лет, как там же, во Франции, начал выходить журнал с гравюрами мод «Mercure galant» («Галантный Меркурий») – самый ранний предшественник современного «гламура», до середины XIX столетия явно преобладали все-таки издания первого, а не второго типа.
Очевидным фактором сдерживания выступала недостаточно развитая полиграфическая техника: фотография попросту долго была неизвестна как таковая, но ведь и после изобретения в 1839 году некоторое время отсутствовал механизм качественного перенесения ее на полосы. Так, в журнале-газете «Иллюстрированные лондонские новости» фотографии с театра действий Крымской войны (1853—1856) преобразовывались тем не менее в привычные гравюры. Но постепенно визуальный ряд становился все более многообразным, красочным, эффектным, и последовательное совершенствование продолжается в этом направлении до сих пор. Напротив, журналы «толстые» с их принципиально скупым, неизменным дизайном на таком фоне всегда лишь подчеркивали и подчеркивают собственный консерватизм – типологическую чистоту и устойчивость.
Проявляется разница и в другом отношении: последние (особенно заметно в XIX веке, но – в качестве установки – вплоть до сегодняшнего дня: как ежемесячники «литературно-художественные и общественно-политические») претендуют на универсальность, чуть ли не на энциклопедизм: затрагивают не только словесность, но и науки, а подчас также – через заграничные известия и внутренние обозрения – и политическую злободневность. Годовой комплект «Современника» или «Русского слова» равнялся целой библиотеке с множеством подразделов, хотя бы и подобранной в строгом соответствии с наклонностями публики и целями популяризаторов. И понятно, отчего подобные журналы «ей заменяли все». Но уже к концу позапрошлого столетия выросла грозная альтернатива в виде газет, книг (причем не только пугающе громоздких фолиантов, но и мобильных, недорогих брошюр), а также в виде тонких иллюстрированных журналов. И в совокупной массе подобных изданий преобладала как раз специализация.
Журналы нового типа стали по преимуществу избирательными: либо тематически, либо адресно. Оставим в стороне издания общественно-политические (от упомянутых «Иллюстрированных лондонских новостей» до «Newsweеk» и «Русского репортера») или, как их иногда называют, издания общего профиля, наиболее сходные с аналогичными газетами. Абстрагируемся и от изданий нишевых, профессиональных (включая сюда деловые): по функции они познавательны, и даже реклама, а тем более оформление имеют здесь информационную нацеленность. Богаче всего иллюстрированными оказались журналы для детей (уже по причине их недостаточно уверенных пока читательских навыков), женщин и мужчин. Женщин и мужчин как таковых – без учета рода занятий и национальной принадлежности, и в этом смысле глобализированный бренд «Космополитена», варианты которого печатаются на 34 языках, весьма декларативен. А раз профессиональные интересы уходят в тень, на передний план выдвигается отдых и – соответственно – функция эмоциональной разрядки. Дженни Маккей называет такие издания потребительскими уже на том основании, что они «предоставляют информацию развлекательного характера и для проведения досуга». Понятно, что они были обречены на популярность, ведь релаксация – это то, что разных людей объединяет.
Основными в оформлении становятся не информативные (типа инфографики: таблиц, диаграмм, карт и т. п.), а декоративные визуальные средства, если ключевое слово производить от позднелатинского decoratio, что означает «украшение». Главное из них, конечно, – цветные высококачественные фотографии. Но поскольку редакции стремятся к единству дизайнерских решений, общее впечатление усиливают и фоновый колер страницы, и качество бумаги, и выбор броского шрифта.
Собственно изобразительные жанры в отдельных изданиях и даже целых журнальных подвидах могут быть представлены достаточно широко: где-то в большом ходу и карикатуры, и комиксы (стрипы) – графические рассказы о любимых персонажах, и коллажи, и даже акварели. Все это находится в ведении бильд-редакторов, занимающих в иллюстрированных журналах неоспариваемое положение, но основное, над чем они бьются, – это все-таки подбор, обработка и расположение фотографий, которые выдаются нередко и сериями (фотосессии). Наиболее крупные из фото, похожие на плакаты или афиши, могут быть для немалой части аудитории самодостаточными, и современные подростки так же оклеивают свои комнаты постерами, как их предки – репродукциями передвижников, бережно извлеченными из советского «Огонька», а еще раньше – лубочными картинками. Да и сами издания, разложенные на журнальных столиках, причем не только в гостиных, но и, например, в парикмахерских, становятся дополнительной декоративной деталью буржуазного (или мещанского) интерьера.
Так что от газет подобные издания отличаются и по хронотопу (периодичности и объему), и по соотношению визуальных и вербальных составляющих: в потребительских журналах иллюстраций не просто больше, чем в газетах и узкоспециализированных журналах, и они не просто ярче – изобразительное начало безусловно доминирует. Конечно, текстовые формы не ограничиваются подписями под фотографиями, которые к тому же нередко в оных и не нуждаются, говоря сами за себя. И все же показательно, что ведущие вербальные жанры (а это «звездные» интервью, биографические очерки, story, «светская хроника», анекдоты, выдержки из блогов, консультации) скорее подверстываются к визуальному ряду, чем определяют его. Это глубоко креолизованные тексты. Даже беллетристика здесь предлагается облегченная – стилистически изящная, но неглубокая: опубликованные в русском «Плейбое» или в «Саквояже-СВ» рассказики А. Битова, А. Кабакова, О. Славниковой имеют весьма отдаленное родство с их же эссе из «Звезды» и романами из «Знамени». Но именно там и так известные, авторитетные писатели превращаются в писателей модных, масс-культовых. И это неудивительно: по своим темам и поводам, да и жанрам, как мы только что видели, потребительские журналы сближаются с бульварной прессой или хотя бы квалоидами (так может быть охарактеризован, например, «толстый» по объему «Сноб»).
Дизайнерский контекст подобных изданий по определению визуальный. Изображение конкретнее слова, изображение не способно воспроизводить абстрактные понятия, питающие, к примеру, аналитическую журналистику и публицистику, но никак не соприродные людям, которые, пребывая в самолете или СВ, на пляже или в солярии, желают не столько читать, сколько листать «Вог» либо «Пентхаус». Иногда, впрочем, их просматривают и в метро, и даже в маршрутках, но с таким выражением на лице, как будто владелец «глянца» находится в авиалайнере.
Выбор из множества подчинен тоже оценке внешнего вида. Вот почему столь озабочены издатели оформлением витрины – обложки. Журналист, который знает производство иллюстрированных журналов изнутри, рассказывает, что ни много ни мало по 2—3 часа на редколлегиях обсуждается «концепция обложки», и язвительно, но и совершенно справедливо добавляет, что она здесь – «то же самое, что передовица для газеты „Правда“: это визитная карточка номера». Значимы и лидер-фото, и выносы заголовков. Обложка рекламирует журнал, призвана привлекать к нему зрителя-читателя, и потому просчитывать полагается все – начиная с сорта бумаги. Нелишне будет уточнить в связи с этим, что «глянец» был первоначально полиграфической характеристикой и лишь постепенно – вместе с перемещавшимися внутрь номера гладкими и плотными листами – метонимически стал обозначать достаточно обширный класс изданий.
Вершина «глянцевых» СМИ – это журналистика «гламурная», представляющая роскошь как lifestyle, потому что именно туда, как к определенной задаче или недостижимой мечте, устремлено все потребительское общество. Не только те, кто уже обитает в пентхаусах, но и те, кто хотел бы в них попасть, а лучше – их приобрести. Провинциальная девушка не располагает средствами для приобретения коллекционной одежды и других престижных товаров, демонстрируемых даже в «Лизе», однако она все же купит очередной номер, который станет новым стимулом для повышения ее собственного статуса. Поэтому-то и вызывает сомнения принятое в некоторых редакциях жесткое деление аудитории иллюстрированных журналов на категории в зависимости от доходов.
Но и не считаться с ним тоже нельзя, поскольку мало кто из рекламодателей озабочен перспективами дальними. А как раз рекламная функция, даже в большей степени, чем рекреативная, делает иллюстрированные журналы потребительскими. «Глянец» формирует именно такие ценности и устремления, амбиции и иллюзии, подстегивает любых своих фанаток слоганами: «Ты этого достойна», «Бери от жизни все». И может быть, наиболее наглядными оказались изменения, которые произошли за последние двадцать лет в «Крестьянке» или в «Здоровье» и которые отразили эволюцию нашего идеологизированно аскетичного некогда населения по направлению к «американской мечте». Рассматривая издания, обращенные к женщинам, Синтия Уайт сделала безошибочный вывод, что все они «провозглашают идею потребления товаров как главную цель в жизни». А лицо заинтересованное – современный российский редактор – заявил: «Глянцевый мир – это единственная правильная реальность».
Большая, а иногда и большая доля иллюстраций – это, действительно, реклама. В аполитичных потребительских журналах она не особая и чужеродная, как в некоторых газетах, а неотъемлемая, непременная и даже естественная их часть. Всю рекламу здесь впору считать контекстной. Она не просто коммерчески выгодна, но совершенно органично и плотно сочетается и с контентом, и с оформлением, ведь сугубо текстовые приманки иногда как раз отсутствуют напрочь. Более того, многие фотопортреты моделей скрыто рекламны, а многие рекламные постеры для кого-то эстетически самоценны. Образуется не только дизайнерское, но и уже потребительское единство.
Выражая преобладающие общественные идеалы, иллюстрированные журналы не могли не повлиять и на остальную часть массмедиа – причем не только на смежную: общественно-политические журналы-газеты и профессиональные издания. Воздействие оказалось более широким, и началось оно, по наблюдениям исследователей, лет 50 назад, когда в газетный дизайн проник цвет, появилось понятие обложки, причем нередко – глянцевой. И можно даже догадаться, что возглавили пелотон издания массовые и рекламные.
Эту тенденцию называют визуализацией периодики, но нельзя утверждать, что стимулировалась она только журналами. Сами они получают дополнительную аудиторию за счет стремительно растущей популярности телевидения: читающую массу уже в 1960—1970-х годах вытесняла масса зрительская, потом выросло несколько поколений, воспитанных ТВ, привыкших получать информацию наглядно, и иллюстрированные журналы стали для них наиболее адекватным продуктом печати, где текст – лишь фон для изображения. Андрей Новиков, еще в середине 1990-х посвятивший иллюстрированным журналам отдельную статью, считает, что «это кентавр ТВ и прессы. Твердые литые страницы, словно облученные телеэфиром. Страницы, больше напоминающие застывший пластиковый клип…». И неудивительно, что мода на выпуск нового издания именно в журнальном, а не газетном формате распространилась несколько позднее в России «до самых до окраин».
Подобная картина подкрепляет прогнозы тех, кто именно иллюстрированным журналам предрекает судьбу самую долгую и счастливую среди всех разновидностей прессы. И на то есть свои резоны. Обозначилась, скажем, склонность распространять «гламур» по закрытой подписке, что вполне соответствует современным процессам демассификации средств массовой информации. Так огораживаются прежде всего провинциальные элиты. Другому нашествию – со стороны конвергентных СМК – глянцевой периодики, наоборот, есть что противопоставить – в первую очередь эксклюзивные полиграфические возможности. Они порождают те непередаваемые тактильно-визуальные ощущения, создавать и поддерживать которые не способна пока никакая мультимедийная техника.
Список рекомендуемой литературы
Маккей Д. Все о журналах. М., 2008.
Матисон Д. Медиа дискурс: анализ медиа-текстов: исследования медиа и культуры. Харьков, 2013.
Медиасистема России. М., 2015.
Мерскин Д. Сексуализация медиа: Как и почему мы это делаем. Харьков, 2015.
Новиков А. «О», или Как я работал в журнале «Обозреватель» // Журналист. 1997. №9.
Новиков А. Пластиковая журналистика: феномен иллюстрированного журнала // Журналист. 1997. №8.
Типология периодической печати. М., 2009.