Глава 5. Происшествие
Ариадна Элаи
Рассказав ректору про то, что видела, я посчитала свой долг выполненным, и скоро другие проблемы вытеснили произошедшее. Но невольно поймала себя на том, что на лекциях я постоянно рассматриваю ректора.
Все вызывало в нем восхищение: его уверенность, взгляды, манера себя вести и подать. Даже движения. И одно меня радовало несказанно – он не нравился мне внешне.
Я не думала, что Фаранар мне понравился как будущий избранник, это смешно. В его возрасте чьей-то половинкой не стать, а выходить замуж по расчету я не планировала. Однако то, что на протяжении семи лет он мне пусть немного, но помогал и поддерживал, видимо, сыграло со мной злую шутку.
Похоже, в ректоре я видела тот идеал отца, наставника, о котором всегда мечтала и каким хотела видеть своего родителя. Наблюдая за Фаранаром, я понимала, что пристрастна и восхищаюсь им, скорее всего, многое преувеличивая. И тем не менее ничего не могла с собой поделать.
Я постоянно себя одергивала, но, увы, все повторялось изо дня в день. Лишь бы глава академии не заметил, а то я точно после этого не смогу ему показаться на глаза.
Также изо дня в день я видела постоянную озабоченность Фаранара: не иначе расследование не давало желаемых результатов, во взгляде ректора стыла тревога. И я была готова поспорить, что его деятельность в академии – это не единственное дело, которым он занимается.
А однажды вечером получила этому подтверждение.
В академии не было личных ванных комнат, вместо них были купальни, в которые мы ходили согласно удобному для каждого графику. Для меня же купальня была не просто местом омовения: именно здесь я могла расслабиться и обдумать насущные планы или проблемы.
Вот и этим вечером я отправилась туда, в последний момент заняв свободное время. С завтрашнего дня у меня начинался отбор в мою первую команду, и мне было нужно хорошо подумать.
Я разложила в купальне полотенца, которых набрала с собой несколько штук. Был у меня такой пунктик. Можно, конечно, использовать заклинание, но потом несколько часов невозможно привести себя в нормальный вид. Эффект – словно в ураган попал. Окажись мы в каком-нибудь мире, там все проще, но не в нашей реальности.
В купальне медленными полупрозрачными кольцами раскручивался пар, заполняя помещение, на мраморных стенах поблескивали капельки влаги, под потолком зависли магические шарики, мягко освещая пространство. Красота!
Раздевшись донага, я оставила вещи на лавке, а сама почти со стоном удовольствия ступила в воду, на ходу закрепляя волосы на макушке.
Думая о бытовых и банальных вещах, я расслабилась в теплой неге, нагнав вокруг себя побольше пены и откинувшись головой на бортик небольшого бассейна, решив обдумать сложившую ситуацию.
Но мысль даже развиться не успела, как мой покой был нарушен: в воздухе раскрылся портал и из него вывалился мужчина.
Вскрикнув, я сжалась, спрятавшись за пеной, так что торчали одни глаза и макушка, заодно приготовив боевое заклинание. Но от шока у меня челюсть отпала, когда в бассейне в полный рост встал… ректор!
Вода лилась с Фаранара ручьем, а на голове еще и покоился комок пены. Одежда была разорвана, подпалена, а на щеке имелась рана, из которой вытекла капелька крови.
Рефлекторно я сжалась, невольно проследив за падением, а ректор, стремительно осмотревшись, на миг дольше, чем должно, задержав свой взгляд на мне, нецензурно выругался и буквально проглотил окончание ругательств, уставившись мне в глаза.
– Прошу меня простить, досадное недоразумение, – сообщил в следующее мгновение глава академии, вытирая воду с лица и отряхивая ладонь.
– Ни… ничего страшного, – с трудом смогла вымолвить я, машинально подгребая к себе пену.
Фаранар в это время развернулся и, выйдя из бассейна, высушил на себе одежду. С волосами он рисковать не стал и прихватил одно из моих полотенец.
– Я верну.
– Да не стоит, – пропищала и, не узнав своего голоса, откашлялась.
Развернувшись к стене, ректор попробовал открыть портал, но вместо перехода раздался хлопок, и я готова была поспорить, что он снова выругался. Кажется, было что-то сказано о мерах защиты женских купален.
Наконец маневр отступления удался: портал в стене был построен. Мимоходом покосившись на меня, Фаранар распрощался и был таков.
А я еще долгое время не могла отойти от этого происшествия и периодически ни с того ни с сего начинала подгребать к себе пену.
Видимо, и об этом мне стоит молчать.
Наутро настроение было нервное, и на лекции по теории разрушения я была невыспавшаяся и очень рассеянная. Вместо того чтобы сосредоточиться на деле, которое так и не смогла обдумать накануне, я гадала, куда же исчезал ректор и почему вернулся в столь потрепанном состоянии?
Была ли его отлучка связана с убийством, или это другая сфера деятельности?
– Элаи?
Вскинув глаза, я увидела стоящего рядом с моим столом Русира, который, подняв бровь, смотрел на меня с любопытством.
– Да?
– Вы слушали, о чем я сейчас рассказывал? – четко выговаривая вопрос, будто спрашивал у ребенка, поинтересовался декан деструкторов.
– Я… конечно…
– Это прекрасно. Тогда, может, вы попробуете выполнить первое задание?
– Может, не стоит? – промямлила я. – У меня такие переменные успехи в создании достаточно крепких заготовок…
– Ничего страшного. Практика творит чудеса.
Вымученно улыбнувшись, я направилась к кругу в центре аудитории, который в целях безопасности был огорожен защитным экраном.
Проскользнув в небольшую брешь в круге, я в нерешительности замерла, дожидаясь стандартно запущенной модели разрушения, после чего должна была начать создание заготовки и довести ее до конца. Защитить от ликвидации, или деструкции, как это называли сами разрушители миров. Тогда мое творение будет иметь шанс на существование, поскольку прошло проверку на прочность.
Но вместо модели в круг вошел сам преподаватель.
– Э? – только и смогла вымолвить я, вскинув на него полный удивления взгляд.
– Что такое? – забеспокоился Русир. – Вы ведь слышали меня и знаете, что сегодня ваши заготовки буду испытывать я.
– Ну, это, да… – пролепетала я, чувствуя, как отчаянно краснею от своего вранья.
– Вот и прекрасно, – широко улыбнулся деструктор. – Начинайте.
Настороженно покосившись на преподавателя, я, прикрыв глаза, начала создавать планету. Слои ложились один на другой, шар вертелся в моих руках, и вот на поверхности появились континенты, моря, в воздухе запахло свежестью.
Не прошло и десяти минут, как планета зависла в воздухе, радуя глаз своей гармоничностью. Я очень любила красивые миры и старалась создавать именно такие.
Теперь предстояло самое сложное – окружить этот прекрасный шарик плетением защиты, чтобы нехороший деструктор до него не добрался. Закрепив первые петельки из силы, я начала плетение.
Ажурный узор сиял золотым, оплетая планету, а я, чуть ли не высунув язык от усердия, создавала защиту. В этот раз данный процесс давался на удивление легко, и цвет плетения был немного другим. Может, показалось?
– Элаи, вы трясетесь над заготовкой так, как мать над единственным дитя. Давайте шустрее. У меня вон еще целая группа, которую надо успеть потерроризировать.
– А мне нужно сделать так, чтобы вы не разрушили мою заготовку.
Русир иронично приподнял бровь, явно сомневаясь в моих силах не то что против него, даже против своих студентов.
– Ну, тогда мешать творческому процессу создания шедевра просто грех, – хмыкнул преподаватель.
А я невозмутимо доплела защиту, прекрасно понимая, что не пройдет и нескольких минут, как мою планету разрушат. Это всегда очень болезненно, словно убивается часть меня. И тем больше я понимала необходимость научиться защищать свои создания от окружающего их мира.
– Ну что? Мне уже можно приниматься за дело? – насмешливо поинтересовался Русир.
Я, насупившись, лишь кивнула, приготовившись к неминуемой боли.
Не торопясь, декан подошел к моему висящему шарику, я же в это время вышла за пределы экрана, чуть ли не со слезами наблюдая за действиями деструктора, словно это меня будут разбирать по кускам.
Вот Русир призвал силу, и черные частицы напали на мой мир, стараясь разбить его на миллионы осколков. Плетение засветилось в ответ на агрессивные действия, но я знала: защита долго не продержится. Антидеструкция – мое слабое место.
Однако то, что произошло дальше, повергло меня в шок: узор начал светиться сильнее. Волнение внутри меня усилилось, я прижалась носом к экрану и чуть ли не подпрыгивала на месте от паники.
А защита среагировала в этот раз на редкость агрессивно: свечение увеличилось, и Русира шмякнуло об энергетическую стенку. Тот даже руки распластал, когда его приложило.
В аудитории повисла тишина, и, когда преподаватель рухнул вниз спустя мучительное мгновение полного ошеломления, звук получился поистине пугающий. А деструктор перевернулся, встал на четвереньки, мотнул головой, видимо, возвращая ясность мыслям, и лишь потом, держась за экран, поднялся полностью.
Сфокусировав на группе взгляд, декан сказал:
– Все свободны, кроме Элаи.
Тут я полностью осознала: мне пришел конец. Даже те, кто в группе меня сильно недолюбливал и презирал, сейчас смотрели с жалостью – видимо, никому не чужд гуманизм.
Сходив в соседнюю комнату и, судя по звяканью, что-то там выпив, преподаватель вернулся, двигаясь уже нормально. Но меня это не порадовало, а скорее заставило еще сильнее напрячься.
Русир обошел меня со всех сторон, внимательно разглядывая, будто неведомую зверюшку, неожиданно оказавшуюся смертельно опасным хищником. Я же про себя возносила заклинания отвода беды.
Замерев и нависнув надо мной всей своей харизмой, он уставился на меня жутковатыми сейчас, потемневшими глазами.
Конец ознакомительного фрагмента.