Глава 3
Вечерело. Небо, освещенное лучами заходящего солнца, окрасилось в розоватые оттенки. Джолетта шла домой. Кто бы мог подумать, что именно преследование магов поможет ей отыскать верную дорогу, ведущую прочь из Северного района? Позволив себе слабость в виде слез, она немного успокоилась, и мысли стали как никогда ясными.
Идя по вечернему городу, Джолетта мечтала лишь о том, чтобы поскорее оказаться в родных стенах и наконец почувствовать себя в безопасности. Еще издали она заметила, что на всех этажах замка горит свет, а в окнах, не завешанных шторами, суетливо мелькают силуэты. Джолетта мысленно хмыкнула: небось извелись за время ее отсутствия. Еще бы! Отец вернется, головы им всем открутит, в особенности нерадивым телохранителям! И не важно, что за долгие годы службы это была их первая оплошность. Джолетта позаботится, чтобы она же стала для них последней! Кстати, нужно будет разобраться еще и с Дамианом. Уж что-что, а его бесчестный поступок она прощать точно не собирается!
Расправив плечи и гордо вздернув подбородок, Джолетта уверенно приблизилась к воротам замка, у которых дежурило четверо стражей.
– Чего надо? – недружелюбно бросил один из них.
Джолетта никогда не утруждала себя тем, чтобы запоминать работающую в доме прислугу, но тем не менее была уверена, что заговоривший с ней служит у отца не первый год.
– Ты не узнаешь свою госпожу? – спросила она обманчиво спокойным голосом, в то время как внутри закипало бешенство.
Ладно Дамиан – он аристократ, и его наглость хоть и с трудом, но можно понять… но охранники?! Это уже слишком!
– Это ты-то госпожа? – с ухмылкой переспросил все тот же тип. – Ребята, слышали? – Он выразительно посмотрел на товарищей, и те негромко засмеялись.
– Девочка, шла бы ты отсюда, – обратился к Джолетте другой. – Вся прислуга, конечно, вздохнула с облегчением, когда леди пропала, но все же не стоит так открыто иронизировать. Вдруг кто кроме нас услышит…
– Да что ты несешь?! – вне себя от ярости перебила его Джолетта. – Как ты смеешь надо мной издеваться?! Я… – Джолетта попыталась сказать, что она леди Джолетта де Лэйр, но язык словно прирос к небу, и из горла вырвалось лишь непонятное хриплое мычание.
– Ну все, пошутила, и хватит. – В голосе стражника прорезались угрожающие нотки. – Ступай отсюда, пока силу не применили.
Однако отступать Джолетта не собиралась. Почувствовав, что вновь может говорить, она громко закричала, позвав сначала свою компаньонку, а потом – с трудом вспомнив имя – главную экономку. Понабирают же на службу болванов, которые даже свою леди в глаза не знают!
В тот момент, когда «болваны» угрожающе двинулись на нее с явным намерением вышвырнуть куда подальше, на крыльце парадного входа появилась экономка. Ну наконец-то!
– Что здесь за шум? – приблизившись, спросила женщина.
– Аравелла, немедленно скажите этим идиотам, чтобы пустили меня внутрь! – потребовала Джолетта, подавшись вперед.
– Это еще кто? – поинтересовалась экономка, окинув хозяйку взглядом, полным… брезгливости.
Джолетте показалось, что весь мир сошел с ума. Она не могла ее не узнать, это просто невозможно!
– Да вот… – Стражник замялся, подыскивая слова для внятного ответа.
– Говорит, что она наша госпожа, – пришел ему на помощь другой.
Брови экономки удивленно поползли вверх:
– Это она-то? Кстати… а откуда девчонка знает мое имя?
Женщина прищурилась и тоном, каким обычно отчитывала провинившихся горничных, потребовала:
– А ну отвечай: ты знаешь, куда пропала леди? Может, ты причастна к ее исчезновению?!
Угрюмые физиономии стражников красноречиво свидетельствовали о том, что они всецело поддерживают такое предположение.
Джолетта хотела крикнуть, что она и есть их леди, но язык вновь перестал слушаться.
Не в силах больше вынести творящийся абсурд, она медленно развернулась и, ничего не видя перед собой, побрела прочь. Ей вслед донеслись обрывки фраз, среди которых она расслышала предложение позвать городскую стражу, но Джолетта не обратила на них никакого внимания.
Город окончательно погрузился в вечерние сумерки. Сами собой один за другим зажглись фонари, осветив улицы желтоватым светом. Прохожие бросали на Джолетту косые взгляды, но ее впервые в жизни не волновало мнение окружающих. Она чувствовала себя как никогда разбитой и опустошенной. Сначала Дамиан сделал вид, что с ней не знаком, затем стражники и экономка, которая знала Джолетту чуть ли не с пеленок… Как так?
Очнулась она лишь тогда, когда на улице совсем стемнело, а дневное тепло внезапно сменилось ночной прохладой. Зябко поежившись, леди Джолетта почувствовала, что, ко всему прочему, сильно проголодалась. И неудивительно – она ничего не ела с самого утра. Рассудив, что ей в любом случае придется искать ночлег, она решила переночевать на постоялом дворе, который находился недалеко от площади. Деньги пропали вместе с амулетами, но Джолетта решила, что в качестве оплаты вполне подойдет одна из бриллиантовых сережек. Конечно, стоимости этого украшения хватило бы, чтобы снять комнату на несколько лет вперед, но Джолетту это нисколько не волновало. Она была твердо уверена, что к утру все образуется, а произошедшее с ней сегодня останется лишь кошмарным воспоминанием.
Постоялый двор Джолетта выбрала не самый дорогой, но и не совсем убогий. На первом этаже находилась таверна, из которой доносились аппетитные запахи жареного мяса, а на втором – спальные номера. Расплатившись с хозяйкой, Джолетта поднялась в комнату, куда тут же принесли горячий ужин. Наплевав на вдолбленный с детства этикет, она буквально вгрызлась в зажаренную куриную ножку, уничтожила значительную порцию тушеных овощей и запила все это сладким чаем с куском сдобной булки. Непритязательные блюда показались Джолетте лучшим, что ей доводилось пробовать.
После дня утомительной ходьбы и лазанья по помойкам она чувствовала себя непривычно грязной. Поэтому, покончив с ужином, избавилась от пыльного плаща и платья, после чего отправилась в ванную. В маленькой комнатушке теснились душ, унитаз и крошечный умывальник, а прямо напротив двери висело ростовое зеркало.
Вначале Джолетта не поняла, кто перед ней стоит. Ей показалось, что она видит не свое отражение, а постороннего человека.
В комнате тикали часы, отмеряя минуту… вторую… третью… а Джолетта все продолжала неотрывно смотреть в зеркало.
Она неуверенно провела рукой по растрепанным русым волосам, едва достающим до плеч – незнакомка в зеркале повторила это движение. В недоумении дотронулась до широкого носа, по форме напоминающего картошку, – отражение двигалось вместе с ней. В полнейшем ужасе провела руками по плоской груди и бесформенной талии, моргнула маленькими глазками, коснулась бородавки на подбородке… и медленно осела на холодный пол.
Она хотела закричать, но не смогла сделать даже этого, находясь в состоянии, близком к обморочному. Горло перехватило, и Джолетта почувствовала, что буквально задыхается от ужаса. Это не она! Уродина из зеркала не может быть ею!
– Не я, не я, – лихорадочно бормотала Джолетта, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Только сейчас она заметила, что голос тоже изменился, став более низким.
Спустя некоторое время паника немного улеглась, и, поднявшись с пола, Джолетта опасливо приблизилась к зеркалу. Может, все дело в нем? Или это чья-то неудачная шутка? Что, если кто-то решил ее разыграть, устроив такой безумный день?
Джолетта коснулась кончиками пальцев прохладного стекла и впилась взглядом в лицо незнакомки. Еще этим утром встреть она подобную девушку на улице – скривилась бы от отвращения. С такой непривлекательной внешностью еще нужно постараться родиться. Ужаснее всего выглядели нос, который занимал чуть ли не пол-лица, и отвратительная гигантская бородавка. А еще – жиденькие прядки волос мышиного цвета и словно выцветшие серые глаза.
Судорожно вздохнув, Джолетта отошла от зеркала и опустила взгляд на руки. И как она раньше не заметила, что кожа на них стала грубой, а пальцы – короткими? Стало быть, дело все-таки не в зеркале, и тешить себя иллюзиями насчет глупого розыгрыша не стоит. Ее внешность действительно изменилась. Вот только как? И что ей с этим делать?!
Зато теперь стало понятно, почему ее никто не узнавал. Да кому вообще придет в голову, что под этой уродливой личиной прячется первая красавица королевства?! Ее сейчас даже родной отец не узнает!
Джолетта попыталась утихомирить рвущиеся наружу чувства и мыслить здраво. Во-первых, при попытке сказать страже, что она Джолетта де Лэйр, язык по каким-то причинам отказался ей повиноваться. То есть рассказать кому-либо о своей беде она не может. А если бы и могла, то вряд ли бы ей кто-то поверил без веских доказательств, коих у нее не было. Вариант предъявить оставшуюся сережку отпадал сразу. Отец (даже если удастся с ним встретиться) украшение, конечно, узнает. Вот только, скорее всего, вместо теплых родительских объятий Джолетта получит кучу обвинений, а то и загремит в тюрьму. Можно попробовать рассказать ему о таких вещах, о каких знают только она и он, но где гарантии, что отец вообще захочет ее выслушать?
Во-вторых, каким-никаким плюсом является то, что дар водника остался при ней. Пускай ее знания больше теоретические, но в случае чего постоять за себя она сможет, ситуация с преследовавшими ее магами – тому пример. К слову о магии… Она на миг задумалась, а после ее осенило. Академия пяти стихий – вот что ей нужно! Насколько Джолетта помнила, еще как минимум пару дней туда будут набирать студентов, а значит, у нее есть все шансы поступить! Учиться в академии она мечтала с самого детства, и, как ни парадоксально, ситуация с внезапным превращением могла сыграть ей на руку.
Джолетта вышла из ванной и принялась мерить шагами комнату. В голове моментально созрел план, а все внутри бурлило от возбуждения. Она сможет по-настоящему обучаться магии, а заодно получит доступ к огромной магической библиотеке! Возможно, именно там она сумеет найти способ, как избавиться от заклятия и вернуться в свой прежний облик. То, что это именно заклятие, не вызывало никаких сомнений, как и то, что во всем случившемся виновата та старая нищенка. Вот только кто она такая и что за странную магию применила? Пока ответов на эти вопросы Джолетта не знала, но была уверена, что со временем их найдет.
Ника плюхнула сумку на бортик фонтана и, тяжело вздохнув, уселась рядом. Дневное солнце палило нещадно, и она подумала, что для полноты счастья ей как раз не хватает получить солнечный удар.
Постепенно отойдя от первого потрясения, Ника стала думать, что делать дальше, но, как назло, никаких идей не возникало. Ужасно хотелось просто лечь, расслабиться и уснуть. А еще – поесть. Да, пожалуй, поесть хотелось больше всего остального. Нет, ну надо же было отдать единственный пончик этой непонятной старухе, которая вместо благодарности забросила ее в этот мир!
Ника с раздражением пихнула ни в чем не повинную сумку и разозлилась еще больше. Вот на кой ей здесь косметика?! Лучше бы вместо нее в сумке оказалась летняя одежда, гамбургер и бутылка минералки. А еще лучше – местные деньги… хотя таких чудес все же не стоит ждать даже от этого мира.
Она уже давно стянула с себя теплую куртку и вязаный кардиган, оставшись в тонкой кофточке и джинсах, но от жары все равно страдала. Да, летняя одежда пришлась бы как раз кстати. Ника мстительно подумала, что нужно было воспользоваться случаем и позаимствовать что-нибудь из «гостеприимного» дома, в котором недавно побывала.
– Привет, кудряшка! – Внезапно рядом с Никой на бортик фонтана уселся парень лет двадцати на вид.
– Ну привет, рыжик! – вторя его тону, ответила она, разглядывая неожиданного собеседника.
Парень засмеялся и, протянув смуглую руку, увешанную многочисленными позвякивающими браслетами, представился:
– Каин.
– Ника. – Она ответила на рукопожатие и бесцеремонно поинтересовалась: – У тебя пожевать что-нибудь есть?
Рыжеволосый хитро улыбнулся, став похожим на самого настоящего лиса, и извлек из перекинутой через плечо сумки сверток, в котором оказалась пара сахарных кренделей.
«Вот у кого поучиться надо, что с собой в сумку класть!» – подумала Ника, принимая аппетитное угощение.
– А вдруг я туда яда подсыпал? – ухмыльнулся Каин. – Ай-ай-ай, кудряшка, нельзя так легко первым встречным доверять.
– Лучше умереть от яда, чем от голода, – прошамкала она, за обе щеки уплетая выпечку, а прожевав, уточнила: – А что, у вас здесь принято травить людей при первом знакомстве?
– У нас? – заинтересованно переспросил Каин. – Ты не из Агавийского королевства?
– Э-э-э… – Ника замялась, после чего предположила: – Агавийское королевство – название этого мира?
Рыжеволосый присвистнул:
– Даже так? Ну-ка, рассказывай, подруга, как тебя так угораздило? Порталы между мирами могут открывать только опытные и сильные маги, а ты…
– А я не тяну ни на сильного, ни на опытного, ни на мага, – закончила за него Ника. – Просто помогла одной… видимо, магичке, вот она в благодарность меня сюда и отправила. А я, между прочим, ничего такого не просила! – Ника резко вцепилась в плечо нового знакомого и жалобно протянула: – Как мне домой вернуться, а?
– Э-э-э… – повторяя ее недавнее замешательство, протянул Каин.
– Не знаешь?
– Знаю! – Судя по широкой улыбке, на рыжика снизошло озарение. – Слушай, поговаривают, что в академии с этого года появится сам Тайрон Грэм! Вроде как он будет деканом пятого факультета. Я как раз завтра поступать еду, так что айда со мной! Если тебе кто и поможет, так это он! Тем более у нас зачастую сотрудничают с иномирянами, а Грэм – заместитель главы Королевской службы безопасности.
– А что за академия? И что за фрукт этот Грэм?
– Академия пяти стихий, – охотно пояснил Каин. – А Тайрон Грэм… дарх! В королевстве это такая известная личность, что даже странно о нем рассказывать! Грубо говоря, он сильнейший менталист и боевик. Ну и портальщик заодно.
Решив больше не останавливаться на личности мага, Ника поинтересовалась:
– А почему Академия пяти стихий? Разве их не четыре?
Рыжеволосый удивился настолько, что чуть не выронил из рук сверток с оставшимся кренделем:
– Вот только не говори, что ты из мира, где нет магии…
Всем своим существом ощущая приближающуюся подставу, Ника медленно кивнула.
– Все, кудряшка, ты попала, – оправдал ее ожидания Каин. – Уж не знаю, какой силищи маг тебя к нам забросил, но вернуться будет крайне сложно. Понимаешь, открыть портал в немагический мир практически невозможно, для этого нужно обладать просто невероятной мощью. Хотя… поговорить с Грэмом все же стоит. Может, что и выйдет.
Ника проглотила последний кусочек выпечки и тряхнула каштановыми кудрями, отгоняя пессимистичные мысли. В конце концов, еще не все потеряно, возможно, этот маг все-таки сумеет ей помочь.
– Спасибо, – поблагодарила она. – И за участие и за угощение.
Каин хитро прищурился:
– Так все-таки не веришь, что могу тебя отравить?
– И помереть вместе со мной? – Ника хмыкнула, бросив выразительный взгляд на надкушенный крендель в его руках. – Кстати… не хочу показаться навязчивой, но раз уж ты по собственному желанию со мной связался, то не подскажешь, где здесь переночевать можно?
Каин выразительно закатил глаза.
– Можно подумать, если я скажу, где находится ближайший постоялый двор, у тебя найдутся деньги, чтобы заплатить за комнату.
– Деньги не найдутся, – согласилась Ника. – А вот цепочка золотая и кольцо есть. Как у вас с драгоценностями, кстати? Продать можно? Много за золото дадут?
– А ты уже рассчитываешь обеспечить себе здесь безбедную старость? – беззлобно поддел Каин и тут же добавил: – Оставь побрякушки при себе, может, потом когда-нибудь пригодятся. А перекантуешься пока у меня, я вчера в Фейран приехал и комнату снял. Фейран – это столица, кстати. Город, в котором мы находимся.
Ника нахмурилась:
– Ты, видимо, меня не за ту принял. То, что у меня нет денег, вовсе не означает, что я пойду в номер к первому встречному.
Каин недоуменно вскинул брови, а после, осознав, что Ника имеет в виду, громко расхохотался:
– Ну ты даешь! Кудряшка, если бы я решил тебя закадрить, то уж точно не стал бы тратить время на разговоры. – Он наклонился к девушке и с деланым ужасом прошептал: – Или ты считаешь меня коварным маньяком, подсыпающим в еду яд, а затем утаскивающим жертв в свое жуткое логово?
Ника сдавленно фыркнула, после чего не выдержала и тоже расслабленно засмеялась. Каин никоим образом не походил на маньяка и уж тем более на того, кто мог бы бесчестно воспользоваться ее положением. Рыжик расположил к себе Нику с самой первой секунды, что удавалось далеко не многим. Она даже поймала себя на том, что, несмотря на непродолжительное знакомство, уже относится к нему как к хорошему другу.
– Вот пожил бы ты годик-другой в моем мире, тоже перестал бы людям доверять! – смеясь, заверила нового знакомого Ника.
– Дело не в том, где мы находимся, – неожиданно серьезно произнес Каин. – Мне кажется, в любом мире есть как хорошие люди, так и плохие. – Он прикрыл один глаз и вновь хитро ухмыльнулся. – Тебе вот, кудряшка, повезло наткнуться на очень-очень хорошего человека!
– Да… от скромности ты точно не умрешь, – в ответ рассмеялась Ника.
Остаток дня они с Каином гуляли по городу, и на некоторое время она совсем забыла о своем бедственном положении. Рыжик рассказывал о Дагории – именно так назывался этот мир. В Дагории было четыре континента, на каждом из которых находилось несколько государств. Агавийское королевство являлось одним из самых крупных и в настоящее время поддерживало с прочими дружественные отношения. В основном здешнее население составляли обычные неодаренные люди и маги, но иногда встречались представители и других рас. Королевство славилось своими научными разработками, и именно местные ученые додумались соединить особую область магии с технологиями. Сейчас создавались пробные модели летающих аппаратов – по большей части не совсем удачные.
Нике тут же вспомнилась летающая груда металлолома, и она не могла не согласиться с тем, что эта конструкция действительно мало чем походила на нормальный транспорт. Но ведь главное – это упорство и желание, верно?
Каин подробно рассказал об академии, которая считалась одной из самых престижных не только в Агавийском королевстве, но и в соседних государствах. Всего в ней было пять факультетов, каждый из которых соответствовал одной из стихий. Он объяснил, что, помимо огня, воздуха, земли и воды, существует так называемый «пятый элемент», или, говоря иначе, квинтэссенция. Она составляет невидимую часть мира, особую энергию, из которой состоит все сущее. Магам, обладающим даром пятого элемента, подвластна менталистика, эмпатия, прорицание, а также управление молниями. По сути, квинтэссенция – это душа мира, именно поэтому магов с этим даром уважают и ценят выше прочих. А еще их крайне мало – по статистике, такой маг рождается один на сотню. У самого Каина был дар земли, и он искренне надеялся, что его способностей хватит для поступления в академию.
Когда на улице стемнело, они отправились в комнату, которую снял Каин, туда же заказали скромный ужин. Расположившись прямо на полу, новоиспеченные друзья с аппетитом поглощали еду и одновременно переговаривались. Неугомонный рыжик поведал Нике о своей семье – выяснилось, что у него пять старших братьев и одна младшая сестренка. Ника, в свою очередь, тоже рассказала о своих родных. Ни братьев, ни сестер у нее не было. Родители развелись, когда она была еще совсем ребенком, и с тех пор с отцом Ника не общалась. Мама работала журналистом и постоянно пропадала в командировках, поэтому зачастую общение с дочерью сводилось к коротким телефонным звонкам. Ника уже давно привыкла к самостоятельности и зарабатывала на жизнь сама.
Когда усталость взяла свое, Каин устроился спать на полу, уступив новой подруге единственную кровать. Ника думала, что от переизбытка впечатлений долго не сможет заснуть, но, вопреки ожиданиям, как только голова коснулась подушки, мгновенно отключилась.
Сквозь арочное окно пробивался неровный лунный свет, наполняющий комнату таинственным полумраком. Отдернув занавеску, Тайрон Грэм смотрел на внутренний двор академии, который сейчас был пуст. Уже через несколько дней здесь будут сновать толпы студентов, воздух завибрирует от непрерывного шума. Преподаватели начнут читать лекции и проводить практические занятия, надеясь научить нерадивых адептов хоть чему-то. И среди них – студентов и педагогов, будет находиться убийца. Тот, кто прошлой весной иссушил магистра Энрода и двоих первокурсников. Хотя, пожалуй, в список подозреваемых стоит включить и обслуживающий персонал. Поваров, уборщиков и комендантов общежитий также нужно проверить.
Тайрон тяжело вздохнул и устало облокотился на подоконник. День выдался трудным. Ему пришлось потратить уйму времени и сил, чтобы получить подробное досье на каждого из прошлогодних выпускников и на тех, кто прошлой весной уволился.
Обычно противозаконно к ритуалу иссушения прибегали либо совсем отчаявшиеся маги, чья энергия была практически на нуле, либо одержимые темной магией. Суть иссушения состояла в том, что один маг «выпивал» энергию другого. Как правило, подобным методом пользовались при взаимном согласии и в самых крайних случаях. Если по каким-то причинам резерв одного мага был практически исчерпан, второй мог выступить добровольным донором. Причем в этом случае отдавалась не вся энергия, а лишь часть. Немаловажным элементом ритуала являлась совместимость магии. Так, например, огневик не мог пить из резерва водника, и наоборот. Однако в случае с пятым элементом никаких проблем не возникало, эта магия была совместима с любой другой.
Иссушение использовалось крайне редко, во-первых, потому, что было очень болезненно для того, кто выступает донором. А во-вторых, у него имелся значительный побочный эффект – поглощение чужой энергии являлось чем-то вроде наркотика. Тот, кто попробовал единожды, хотел поглощать энергию снова и снова. Поэтому выпивший магистра Энрода и двоих студентов был втройне опасен.
Тайрон Грэм задернул занавеску и отошел от окна.
Кем бы ни был убийца, ему придется поплатиться за свои деяния. Подобные преступники слишком опасны, поэтому происшествие касается не только академии, но и всего Фейрана.
Было еще кое-что в сегодняшнем дне, о чем Тайрон не мог вспоминать без раздражения. Мало того, что Эльза закатила скандал из-за его переезда в академию, так во время ссоры в дом ворвалась эта… судя по всему, иномирянка!
Дарх! Если бы в тот момент он не был так раздражен из-за безосновательных претензий любовницы, то непременно выслушал бы девчонку и, возможно, оказал посильную помощь. Хотя она сама тоже порядком вывела его из себя брошенной напоследок фразой. Тайрон даже припомнить не мог, когда с ним в последний раз разговаривали таким высокомерным и уничижительным тоном.
«Смотрите не подавитесь от избытка сочувствия», – всплыло в памяти ее пожелание, и Грэм невольно усмехнулся.