Глава 2
Высокая, мощная мужская фигура в легком темно-синем джемпере великолепно смотрелась в кожаном кресле. Волевой подбородок, прямой нос, густые, слегка вьющиеся темные волосы и невероятно красивые лучистые глаза… Самое интересное, что Лиза – сорокалетняя владелица элитного бюро знакомств – сейчас не листала глянцевый журнал для женщин, не смотрела эротический фильм и не разглядывала победителя конкурса «Мистер мира». Дело в том, что этого мужчину она наблюдала воочию. Он сидел напротив нее с самой дружелюбной улыбкой на лице. Лиза Петрова всеми силами пыталась взять себя в руки и не выглядеть полной идиоткой с открытым ртом и пунцовым лицом. Годы занятий аутотренингом, йогой, три бракоразводных процесса, тяжелая работа с разными людьми и консультации личного психолога не помогли Лизе Петровой взять себя в руки в присутствии этого мужчины.
Он позвонил ее секретарю вчера во второй половине дня и договорился о встрече на сегодня. Представился он как Эрвин Ламар и ровно в назначенное время заявился к ней в кабинет. Именно с этого момента Лиза и потеряла покой и свою обычную решительность и заодно сообразительность. О том, что клиент будет иностранцем, она, конечно, уже догадалась по его имени и легкому акценту, о котором сказала ей секретарь. В ее агентство часто обращались заморские мужчины в поисках русских жен или просто красивых русских содержанок. Лиза знала их уловки и то, что им нужно, как свои пять пальцев. Как правило, это были мужчины среднего достатка, считающие каждую копейку, и уже в достаточно почтенном возрасте. Они или не были никогда женаты, живя для себя и не тратя ни на кого деньги, или находились в разводе со своей женой из-за того, что у них возникли сексуальные проблемы. Старость – не радость, кроме проблем со здоровьем, возникала и острая потребность в уборщице, домохозяйке, кухарке, а платить за тяжелую работу не хочется. Тогда этот контингент мужчин и вспоминает о дешевой рабочей силе из Восточной Европы. И это не пустой звон, русские, украинские и белорусские женщины с готовностью бросаются на горы грязной посуды, огромное количество окон в доме, гигантский метраж площади для уборки, словно на амбразуру, забыв при том, что они – женщины. В их генах уже заложено, что, раз она жена, значит, должна все делать совершенно бесплатно. Только потом эти женщины понимают, что жизнь проходит, а они, кроме половой тряпки, ничего не видят. И что с того, что они живут в Германии или Голландии? Хорошие моющие средства сейчас есть и в России. Муж очень редко выполняет супружеский долг в связи с сексуальными проблемами и опять-таки радуется, что за женские мучения и хозяйственные услуги ему не приходится раскошеливаться. Лиза не понимала, почему толпы женщин готовы ехать за границу на таких собачьих условиях, объясняя это тем, что в России им вообще мужа не найти из-за беспробудного и поголовного пьянства особей противоположного пола. Вот и едут наши учительницы и инженеры к мужчинам-фермерам, часто без высшего образования, чтобы запереть себя в четырех стенах сельского дома. Лиза видела этот контингент иностранцев насквозь. Лысые, толстые, потеющие дядьки, все время говорящие о скидках на знакомство со второй и последующими претендентками, словно они находятся в супермаркете. Они не ищут молодых, амбициозных, излишне сексуальных и хорошо знающих иностранный язык женщин. Такие авантюристки стремятся выехать за границу за чужой счет, а потом сорваться с крючка. Лиза Петрова все это понимала, но это была ее работа, и многим «домработницам» бальзаковского возраста и старше она подарила именно такое счастье.
Вторая категория самцов-иностранцев приезжает в Россию за более дешевыми сексуальными извращениями и просто сексом с молодыми и красивыми, готовыми на все особами. Там, на родине, их бы сожрало общество феминисток и засудили бы за один только непристойный взгляд на свою сотрудницу. А в России они открывают небольшие фирмы, набирают туда работниц, словно сексуальных рабынь, и творят, что хотят, часто пудря девушкам мозги, говоря о скором замужестве, о миллионах долларов на счетах, о виллах и яхтах за кордоном. Дурочки вовсю старались завоевывать сердце заморского рыцаря, и не подозревая, что за границей у него есть добропорядочная семья, а все деньги находятся на счете тестя. На таких мужчин был спрос не только среди проституток, стриптизерш, но и среди множества девиц, ищущих свое счастье в Москве и в целом мире. Лиза только строго отслеживала, чтобы им уже исполнилось восемнадцать, а на остальное закрывала глаза.
«Взрослые уже девочки, пусть думают сами», – оправдывала себя Лиза.
Лиза не могла понять, что понадобилось этому роскошному самцу от ее фирмы. Он не подходил ни под одну известную ей категорию.
Дорогие ботинки, эксклюзивные часы, простая, но тоже от лучших дизайнеров одежда, а уж внешность… По его взгляду и по тому, как он держался, было понятно, что Эрвин Ламар знает, какое впечатление производит на женщин, но не кичится этим.
«Он просто привык к восхищенным взглядам, – решила Лиза, изучая объект. – Неужели сексуальные проблемы? Да это бред! От него просто веет самцом, а не запахом виагры!» – одернула она себя, закашлявшись.
– Воды? – учтиво спросил Ламар.
– Нет, спасибо! – отдышалась Лиза.
Не могла же она признаться, что подавилась слюной при виде такого красавца?
– Полагаю, вы Эрвин Ламар? – начала разговор Лиза, поняв, что ее молчание становится не только глупым, но и неприличным.
– Да, а вы? – кивнул он.
– Меня зовут Лиза. Лиза Петрова – хозяйка агентства. – Она требовала, чтобы ее называли просто Лизой, так как считала, что выглядит молодо и стильно.
– Очень приятно. – Он привстал с кресла и поцеловал ей руку, обдав ароматом свежести.
Лиза нажала кнопку громкой связи с секретарем, чтобы скрыть свое замешательство.
– Ира?
– Да? – Голос секретарши звучал напряженно, стало понятно, что Эрвин произвел впечатление и на нее.
– Ирочка… принеси нам… как это?
– Кофе!
– Да, конечно, кофе! – обрадовалась Лиза ее подсказке. – Вы будете кофе? – обратилась она к посетителю, поправляя свои жидкие волосы.
– Не откажусь, – ответил Ламар скорее ради того, чтобы не обидеть радушную хозяйку.
– Ну, что привело вас к нам в агентство, господин Ламар? – спросила Лиза, принимая самый располагающий вид, но, не выдержав слегка насмешливого и умного взгляда клиента, она покраснела и смешалась.
– Мне тридцать пять лет, я являюсь гражданином Австрии, имею также американское гражданство за заслуги в профессиональной деятельности, но корни у меня русские, – начал он рассказ приятным спокойным голосом на русском языке с едва уловимым акцентом.
Елизавета вся обратилась в слух, пытаясь угадать причину появления в агентстве знакомств этого красавца.
– Моя бабушка во время Второй мировой войны была учительницей в городе Калинине. Туда вошли фашисты и угнали ее вместе с партией других жителей в Германию. Бабушка была очень красивой и образованной женщиной, и к этому времени на ее долю выпало много страданий. В Германию она попала совсем молодой, но уже была круглой сиротой, так как родителей ее репрессировали до войны как врагов народа. Она попала в услужение в очень богатый немецкий дом к одинокому пожилому композитору, не симпатизирующему фашистам. Его не тронули только потому, что он был фактически национальным героем, его музыку знал весь народ, он внес огромный вклад в развитие культуры страны. Между бабушкой и композитором возникла теплая привязанность, переросшая во взаимную симпатию и любовь. Так она вышла замуж за моего деда, которого лично я не знал. У них была разница в возрасте сорок лет, но десять лет счастья она ему подарила и после его смерти стала самой богатой и самой молодой вдовой в округе. Моему отцу Патрику, когда умер дед, было всего восемь лет. К бабушке сваталось много молодых и состоятельных людей, ведь ей было всего двадцать восемь лет, но она так больше и не вышла замуж, сохранив верную память о своей первой и единственной любви. Дед совершил невозможное, он отогрел сердце молоденькой девушки, покалеченное войной, и заставил ее полюбить немца, а их русские люди в то время ненавидели.
Бабушка безумно баловала моего отца, который рос совершенно неуправляемым ребенком. В семнадцать лет он сбежал из дома и стал жить, презирая все условности. Я родился от такой же безбашенной девчонки, как и он, в коммуне хиппи и умирал там от голода и недосмотра. Бабушка разыскала меня в каком-то приюте и взяла к себе. Она повторила попытку воспитать мальчика, но пошла абсолютно другим путем. Меня совсем не баловали. Я не имел ни минуты свободного времени, ходил в самую престижную школу, где учеников загружали по полной программе, включая верховую езду, фехтование, шахматы, восточные единоборства, танцы и еще много чего. Кроме того, на дом приходили репетиторы по иностранным языкам и музыке. Бабушка отдала меня в закрытую школу бизнеса в подростковом возрасте, там я проучился до двадцати лет, приезжая домой только на каникулы. Короче, она сделала меня тем, кем я являюсь на сегодняшний день. Не подумайте, что она не любила меня и поэтому на восемь лет сдала в эту школу. Все это делалось, наоборот, от великой любви ко мне, единственному внуку, вернее, к единственному родственнику, оставшемуся в живых, так как ни моего отца, ни моей матери к тому времени уже не стало. Они погибли от наркотиков. Думаю, что я полностью оправдал надежды и чаяния моей бабушки Ариадны Львовны. За несколько лет я в десятки раз увеличил семейный капитал, окружил бабушку заботой и любовью. Вот уже десять лет мы живем в собственном особняке в Австрии, хотя у меня есть дома и виллы по всей Европе и в Америке, это необходимо мне по бизнесу. Ариадна Львовна облюбовала спокойную, романтичную и зеленую Австрию, и я согласился с ее выбором. Вы меня, Лиза, извините за долгое вступление, – мягко улыбнулся Эрвин.
– Ничего-ничего, мне очень интересно, вы так хорошо говорите по-русски, – поспешила заверить его Лиза.
– Я стараюсь не забывать свои корни, кроме того, я всегда читаю в подлиннике произведения великой русской литературы, – ответил Эрвин и улыбнулся. – Я вернусь к своему рассказу, извините за небольшое отступление. Как вы уже поняли, бабушка для меня является центром вселенной, самым близким и единственно важным человеком. Сейчас она очень больна, и ее последней просьбой стала мольба о моей женитьбе, – блеснул глазами Эрвин.
– Странная просьба, хотя… я ее понимаю, – кивнула Лиза, судорожно наматывая локон на палец с золотым ногтем.
– Она надеется увидеть меня успешным не только в бизнесе, но и в личной жизни. Бабушка тяжело больна, и она заслужила то, чего хочет.
– И вы вот так вот готовы сразу жениться? – спросила Лиза, прикидывая, сможет ли она быстро развестись со своим третьим мужем.
– Скорее, заключить деловое соглашение, – ответил Эрвин.
– Можно пояснить? Я не совсем поняла…
– Конечно. Я не собираюсь жениться по-настоящему, у меня есть подруги, и я ни в кого не влюблен. Я хочу заключить формальный союз. Штамп в паспорте, свадебные фотографии… бабушка будет удовлетворена, а я спокоен.
– То есть вы это сделаете для бабушки? – уточнила Лиза, пытаясь переварить его странную просьбу.
– Совершенно верно, исключительно для нее, но ради бабушки я готов на многое. Если она хочет видеть меня перед своей смертью женатым, она это увидит. Женщина, то есть моя невеста и жена, получит за беспокойство формального характера два миллиона евро.
– Но не получит вас? – усмехнулась Лиза, не сразу осознав сумму, предлагаемую Ламаром.
– Люблю умных женщин, – улыбнулся в ответ Ламар.
– Это хорошая компенсация за свадебную фотосессию и штамп в паспорте, – согласилась Лиза, нервно катая карандаш по столу.
– Я тоже так думаю, – ответил Эрвин, – будет составлен юридический документ, в котором я пообещаю выплатить после всего деньги, а женщина выполнит ряд условий.
– Например?
– Никакого шантажа после сделки и согласие на развод после смерти моей бабушки. Она говорит, что врачи дают ей полгода, не больше…
– Великолепно, – прошептала Лиза и спохватилась, – в смысле, не то, что ваша бабушка умирает, а то, что такое серьезное дело вы доверили нам. Кстати, почему? У вас много, как вы выразились, подруг. Неужели ни одна из них не согласилась вам помочь? А потом, почему вы не нашли жену в Австрии? Поближе к бабушке? – засыпала она его вопросами.
– Мои подружки не нравятся Ариадне, а я хочу, чтобы мой выбор ей понравился, чтобы она была полностью удовлетворена. Понимаете?
– Конечно, но неужели ни одна ей не нравится? – сказала Лиза.
– Мои подружки – в основном девушки из модельного бизнеса, актрисы, танцовщицы, бабушка считает их несерьезными. Кроме того, под старость она стала очень сентиментальной, мечтает, чтобы я женился на русской женщине, чтобы русский род продолжился в Австрии.
– Понятно… – растерялась Лиза.
– Есть проблемы? – участливо спросил Эрвин.
– Это несколько необычно, сейчас я соберусь с мыслями, – тянула время Лиза.
– У меня есть еще несколько просьб, – сказал Эрвин и заглянул в стильный кожаный блокнот.
«Выписал данные, будто приобретает породистую кобылу», – мелькнула у Лизы мысль, но она все же сконцентрировалась и сделала самое серьезное лицо.
– Невесте должно быть около тридцати лет. То есть не девочка-свистулька и не дама в возрасте, так как бабушка хочет, чтобы у меня было много детей. Женщина не должна быть вульгарной…
«То есть не похожа на твоих подружек, которым ты не можешь отвести эту роль», – почему-то подумала Лиза, начиная раздражаться от мысли, что такой красивый мужик предпочитает остаться один.
– Моя избранница должна быть стройной, с классическими чертами лица, чтобы на свадебной фотографии мы составили красивую гармоничную пару, – добавил Ламар.
– Знаете русский фольклор? – спросила Лиза.
– Очень интересно, – подался вперед Эрвин.
– Ну, пословицу «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что», – выдала Лиза и прикусила язычок.
Эрвин оценил ее юмор и рассмеялся, обнажив в улыбке ряд жемчужно-белых зубов и сразив ее будто контрольным выстрелом.
– Я-то знаю, чего хочу… – начал он.
– Скорее, что хочет ваша бабушка, – перебила его Лиза.
– Да, так как ее я тоже хорошо знаю, и, заметьте, я плачу за это деньги. Вашему агентству я переведу двести тысяч за работу. Вас устроит?
– Вполне… – выдавила из себя Лиза, у которой от такой суммы даже в глазах потемнело, – но женщины, которые любят деньги, выглядят не совсем так, как вам хотелось бы, – отвела она глаза в сторону. – А дамы серьезные и порядочные могут не клюнуть на ваше странное предложение, а попросту пошлют вас подальше.
– Оно не непристойное, я не трону эту женщину ни одним пальцем, – заверил Эрвин.
– Я не сомневаюсь в вашей порядочности, – ответила Лиза, вспомнив о своем остывшем кофе. Этот породистый австриец русского происхождения тоже не притронулся к своей чашке. – Вы считаете, что все можно купить за деньги? – поинтересовалась Лиза, внезапно захотев, чтобы он тронул ее, и не только пальцем.
– Да, я так считаю, – уверенно и прямо глядя ей в глаза, ответил Эрвин Ламар.
Именно в этот момент дверь отворилась, и в кабинет буквально ворвалась Анна Юмашева. Она была облачена в облегающий трикотажный джемпер розового цвета и светло-голубые джинсы. На ногах красовались ярко-красные туфли на высоких каблуках в тон красной помаде – единственному атрибуту косметики, присутствующему на ее лице. Анна вошла, независимо подняв подбородок и уверенно цокая каблуками.
– Прости! Прости! Знаю, что ты занята, что у тебя клиент, но у меня совершенно нет времени ждать. Я принесла тебе перевод анкет и пары статей для рекламы.
Аня швырнула на стол огромную сумку и принялась в ней рыться, не обращая внимания ни на Лизу, ни на ее клиента. Только ощущение, что кто-то взглядом сейчас прожжет дырку в ее щеке, заставило Юмашеву повернуть голову и посмотреть мужчине в глаза. Сказать, что ее сразу же поразила молния, значит ничего не сказать. Хорошо, что Аня сразу же овладела собой и не подала виду, что сражена наповал, хотя и взгляд Эрвина тоже задержался на ней дольше, чем позволяют правила приличия. Аня отвернулась и посмотрела в сумку.
– Что я искала? Как-то у вас душно…
– Это мой клиент – австриец Эрвин Ламар, – сказала Лиза, чтобы заполнить неловкую паузу. – А искала я, то есть ты, перевод анкет и двух рекламных статей, – подсказала ей Лиза, которая свой шок уже успела пережить.
– Да… эти… переводы, австриец? Клиент? Ну, да, понятно, какой клиент! – бормотала Аня, вытаскивая папку с бумагами и кладя ее на стол.
Лиза округлила глаза, пытаясь дать понять своей знакомой, что этот иностранец очень хорошо говорит по-русски.
Анна даже вспотела.
– Ну, ладно… пойду я, что ли?
– Аня, ты помнишь, что должна прийти на прием в качестве переводчика? – уточнила Лиза.
– Помню, – кивнула та и развернулась к двери.
Тут она столкнулась лоб в лоб с вставшим иностранцем и ощутила тепловой удар. Его пристальный взгляд пригвоздил ее к месту.
– Вот вы мне и подходите, – сказал он Ане приятным баритоном на чистом русском языке.
– В смысле? – не поняла она.
Эрвин обернулся к Лизе.
– Ей под тридцать? Высокая, стройная, с русским красивым лицом, серьезная. Пожалуй, я проведу с ней фотосессию.
У Ани даже рот открылся от недоумения и возмущения.
– Лиза, о чем речь? О чем говорит твой клиент? Он фотограф? Скажи ему, что я не модель!
– Я женюсь на вас, – ответил ей Эрвин.
– Что?! – не поняла Аня.
– А вы за это получите два миллиона евро, – добавил Эрвин.
У Анны в этот день было ужасное настроение, и ей совсем не понравилось, что этот мужчина произвел на нее такое сильное впечатление. Она еще никогда и никому так долго не смотрела в глаза. Она резко вскинула узкую ладонь и что было силы залепила ему пощечину. По одной щеке за один миллион, и по второй – за второй миллион евро.
Лиза с трудом подавила вопль:
«Нет! Я не хочу потерять двести тысяч, Анна, что ты делаешь?! Опомнись!» – и он застрял у нее где-то в недрах гортани.
Аня демонстративно подула на свою ладонь и осмотрела лицо оторопевшего Лизиного клиента, словно сверяя симметричность нанесенных ударов. Явно оставшись довольной результатом своих усилий, она развернулась и пошла на выход.
– Вот так вот, – единственное, что смогла вымолвить Лиза после стремительного и победоносного ухода Анны, разводя руками, – вот так… Я вам говорила: женщины вообще непредсказуемы, а русские тем более….
– И что это было? – вопросил Эрвин, потирая щеки.
– Насколько я понимаю… – пощечины, – ответила Лиза.
– А за что? – недоумевал иностранец.
– За предложение выйти замуж в столь фривольной форме, да еще и за деньги, – терпеливо объясняла Елизавета Петрова, которая находилась в легком шоке и удивлялась тому, что этот австриец не устроил скандала и не покинул ее фирму. По всей видимости, он тоже пребывал в шоке.
– Кто это была? – спросил Эрвин, с удивлением рассматривая на своей рубашке кровь, капающую из разбитого носа.
– Это хорошая женщина, – засуетилась Лиза, вынимая из ящика пачку одноразовых платков и бросаясь к Ламару на выручку.
– Я не сомневаюсь… что она хорошая, только несколько воинственная, вы не находите?
– Самую малость, – Лиза усадила его обратно в кресло и зажала нос платком, – просто наши женщины не привыкли к такому обращению… это она от радости! – нашлась Лиза.
– Я достаточно часто бывал в России и раньше такой реакции со стороны русских женщин не замечал, – возразил Эрвин.
– Странности славянской души… – неопределенно ответила Лиза, все еще перекрывая ему кислород. – С такими женщинами вам не приходилось встречаться, они не крутятся около богатых мужчин, а сами зарабатывают себе на жизнь.
– Кто она? – повторил свой вопрос Эрвин.
– Анна?
– Ее зовут Анна?
– Да… Анна Михайловна Юмашева.
– Ваш сотрудник? – шмыгал носом Эрвин.
– Что вы, конечно, нет!! – Лиза замахала руками, чуть не свернув ему нос. – Она приходящий работник. Я бы ее обязательно уволила, она просто несносна!
– Переводчик? Я правильно понял?
– У нас Анна работает по договору. А так, кто она? Я не знаю… Хороший переводчик… не подводила меня… до сего момента…
– Она замужем? – Эрвин решил, что нашел верное объяснение реакции Ани.
– Смею разочаровать вас, насколько мне известно, нет.
– Мужененавистница! – понял иностранец.
«Все-таки какого высокого он о себе мнения: если ему отказали, значит, это или лесбиянка, или ненормальная. Несмотря ни что, Нюра – молодец!» – решила про себя Лиза и приторно улыбнулась:
– Аня не является предводителем феминисток.
– Я тронут, – Эрвин отнял салфетки от носа и посмотрел на часы, – надеюсь, вы сделаете более удачный выбор, чем я сам.
Лиза несказанно обрадовалась, сообразив, что контракт с ее агентством не расторгнут.