Аз есмь. Поля Гермеса. Часть II. Производство и обмен (Всеволод Велесов, 2017)

2.1. Жизнь, как работа в биосфере

Нашей планете как минимум 4 миллиарда лет. С учетом бурной истории формирования солнечной системы, наверняка несколько больше. Ведь возраст самой солнечной системы около 5 миллиардов лет. Возраст первой клеточной жизни на нашей планете около 3,8 (есть сведения о 4,2) миллиардов лет, хотя наверняка жизнь появилась еще немного раньше. Выходит, что жизнь появилась на планете практически сразу после ее образования (по геологическим временным шкалам конечно). В тоже время, существуют весьма веские основания полагать, что самовозникновение жизни требовало бы около 6 миллиардов лет необходимых на предбиологическую и примитивнейшую биологическую эволюцию. Этот вывод делается некоторой частью биологов на основе анализа развития биологической жизни на нашей планете и осознания высокой сложности даже простейших известных нам одноклеточных организмов, в том числе ископаемых. Есть и еще один весомый аргумент. Дело в том, что все более сложные биологические системы возникают на все более коротких геологических временных интервалах. Экстраполяция этой закономерности назад по временной шкале требует для возникновение одноклеточного организма те самые 6 миллиардов лет. Поэтому очень возможно, что наша планета была засеяна жизнью, попавшей на Землю с другой, более древней планеты, вращавшейся около другого солнца. Это вполне возможно, дело в том, что наше Солнце, звезда уже, как минимум, третьей звездной генерации. Первые планеты могли образоваться уже около звезд второй генерации, так как около звезд первой генерации планет с водой и твердой каменистой поверхности быть еще не могло. Ранняя Вселенная состояла из водорода и гелия, а тяжелые элементы (необходимые для образования каменистых планет) были наработаны той самой первой генерацией звезд. Поэтому только последующие генерации могли иметь планеты подходящие для возникновения жизни.

Жизнь появилась на Земле в условиях, не подходящих для жизни в современном понимании. Любая жизнь – это работа против физической энтропии. Для этой работы нужна энергия и тщательное, буквально по атому, манипулирование с веществом. Так или иначе, жизнь начала трансформировать нашу планету и ее климат. Иногда эти трансформации способствовали развитию жизни, иногда ее же саму приводили к кризисам и массовым вымираниям. Этот процесс продолжается и сейчас, ведь человек – тоже жизнь и часть биосферы Земли.

Об истории энергетической базы жизни можно сказать, что изначально она основывалась на химическом потенциале бескислородной атмосферы, литосферы и океана. Однако этот потенциал был исчерпан и это был первый кризис биосферы, в результате которого произошла первая биологическая революция на планете, состоявшая в том, что источником энергии для биосферы стал солнечный свет. Изменившаяся жизнь продолжила трансформацию климата и геологии планеты. С той поры жизнь использует энергетическую разницу потенциалов между дневной и ночной стороной планеты. И это соображение сразу подводит нас к осознанию границ возможностей нашей биосферы вне зависимости от степени ее развития, состоящей в эффективности и качестве использования энергии в естественных глобальных границах.

В. И. Вернадский (великий мыслитель и ученый) писал, что живое вещество полностью преобразило лик Земли. Действительно, как было показано ранее, жизнь возникла на планете в тяжелых (с современной точки зрения) условиях. В атмосфере, содержавшей 4 млрд. лет назад более 98% по объему углекислого газа, при полном отсутствии кислорода, при высоком давлении плотной атмосферы и температуре, немногим ниже 100 градусов Цельсия.

Привычные для нас условия жизни на планете, в первую очередь кислородная атмосфера и современный климат, являются «заслугой» действующей биосферы, которая сформировала их приблизительно 570 млн. лет назад, и поддерживала на протяжении последних 320 миллионов лет. Без этой биотической регуляции, Земля давно повторила бы судьбу Венеры или Марса, превратившись в перегретое или в переохлажденное космическое тело.

Ясно, что биосфера является живой материально-энергетической системой, обладающей высокой устойчивостью. Устойчивая биосфера способна к самовоспроизводству на протяжении неопределенно длительного периода времени. Эти свойства возникают у биосферы в результате слаженной работы всех живых организмов на планете. Каждый вид живых организмов, проживающих в биосфере, относится современной наукой к одной из трех больших «профессиональных» групп: 1. «Продуценты», 2. «Консументы» и 3. «Редуценты».

Продуценты (все зеленые растения) – поглощают из абиотического компонента простые минеральные вещества (углекислый газ, воду, нитраты и фосфаты калия и кальция и т. д.) и преобразуют их, с использованием Солнечной энергии, в сложные органические вещества (белки, жиры, углеводы и т. д.) в процессах фотосинтеза.

Консументы: (все животные, в том числе и человек) – поглощают сложное органическое вещество, синтезированное продуцентами и получают химическую энергию, необходимую для своей жизнедеятельности за счет окисления этих веществ кислородом в процессах дыхания.

Редуценты (многие виды микроорганизмов) – поглощают сложное органическое вещество, остающееся после продуцентов и консументов, которое в процессах гниения, разложения, минерализации, аммонификации, нитрофикации, нитрификации и т. д., преобразуют органику в простые минеральные вещества, пригодные для питания продуцентов.

С точки зрения любого биологического вида (в том числе и человека), биосфера как целое формирует его экологическую нишу – естественную среду обитания. Экологическая ниша не только поддерживает жизнедеятельность составляющих ее организмов, но и предписывает каждому организму обязательное выполнение некоторых функций, то есть определяет «профессию» каждого биологического вида в экосистеме.

Благодаря круговороту веществ (который обеспечивается специализированными организмами), у экосистемы проявляются качества, которых нет ни у одного из отдельно взятых ее компонентов – устойчивость во времени и длительное самовоспроизводство. Это комплексный, синергетический эффект биосферы как целого. Работа живых организмов, производимая для поддержания своих функций в биосфере колоссальна. Например, дождевые черви пропускают через свой пищеварительный тракт за 100 лет весь почвенный покров суши умеренных широт толщиной 0,5 м, а моллюски-фильтраторы Большого Барьерного рифа в Австралии пропускают через себя объем эквивалентный объему Тихого океана за 5 лет.

Существует гипотеза, претендующая на объяснение устойчивости биоценозов на основе обработки информации. Предполагается, что на уровне биоценоза постоянно функционируют два канала информации. Один из них необходим для сохранения устойчивости и воспроизводства популяций различных биологических видов. Второй канал связывает компоненты биоценоза, побуждая популяции отдельных видов к выполнению специфических функций в составе целостной экосистемы. Первый канал – система самоподдержания и развития вида. Второй канал – это координация, определяющая реализацию глобальных функций биоценоза, в первую очередь – осуществление биогенного круговорота вещества. Эти каналы информации находятся в постоянном конфликте, жизнедеятельность каждого организма определяется выработанными его предками регуляторными механизмами, обеспечивающими компромисс между этими каналами информации.

Точно известно, что биосфера регулирует процесс видообразования, исключая биологические виды, не исполняющие предписания биосферы и стремящиеся стать либо «бездельниками», либо «грабителями». В естественном состоянии биосферы, еще до появления человека, вымирание биологических видов происходило среднем со скоростью 1 вид за 200000 лет. Так, между 65 и 140 млн. лет назад вымерли все виды крупных динозавров, превратившихся в настоящих грабителей биомассы, отнимавших этот первостепенный ресурс у других биологических видов. Именно вымирание динозавров высвободило необходимый резерв биомассы в биосфере, сделав возможным появление и развитие человека.

Формирование современных нам условий происходило благодаря неустанной работе биосферы и всех живых организмов на планете в течение 2 млрд. 633 млн. лет. Уже в протерозойскую эру атмосфера претерпела глобальное изменение. К концу этой эры (примерно 570 млн. лет назад) концентрация кислорода составила 0,01% от современной, появились первые многоклеточные водные организмы – водоросли, кораллы, черви. Живые организмы вышли на первое место по влиянию на физико-химические процессы, происходящие на планете. Именно в конце протерозойской эры жизнь, по выражению Вернадского, стала ведущей химической силой на планете.

Во времена палеозойской эры химический состав воды в Мировом океане приблизился к современному. В процессе формирования донных отложений главную роль стали играть биологические, а не геологические процессы. Палеозой характеризуется формированием океанической коры и мощными донными отложениями известняка и доломита в каменноугольном периоде.

В девонском периоде палеозоя (примерно 350 млн. лет назад) концентрация О₂ приблизилась к современной. В тоже время концентрация СО₂ возросла с 0,1% до 0,4% по массе. В верхних слоях атмосферы начал образовываться озоновый слой (ордовикский период). Климат палеозоя – теплый (средняя температура +26 град. Цельсия в каменноугольном периоде). В начале эры климат сухой, затем – умеренно влажный. Палеозой отмечен двумя оледенениями с глобальным похолоданием (в каменноугольном и в пермском периодах).

Главным завоевание живых организмов в палеозое был выход на сушу (силурийский период). Появление первых позвоночных – рыб в ордовикском периоде и первых наземных растений в девонском периоде. Каменноугольный период характеризуется бурным расцветом растительности на суше (хвощи, плауны, папоротники). В этом периоде образовались практически все залежи угля и нефти на планете. В каменноугольном периоде появились первые рептилии и насекомые.

Во времена мезозойской эры (она закончилась 67 млн. лет назад) объем гидросферы достиг современного уровня. К концу мезозоя площадь водной поверхности Земли достигла 81%. В мезозое установилась современная циркуляция атмосферы. Климат выровнялся и потеплел до +24,5 град. С в юрском периоде. В меловом периоде наблюдалось глобальное похолодание. На суше – господство рептилий и амфибий. Расцвет динозавров. Из растительности преобладают хвойные и папоротники. В океане – господство беспозвоночных, расцвет моллюсков. Появление первых бабочек, древних птиц и примитивных млекопитающих (юрский период). В меловом периоде в связи с глобальным похолоданием наблюдалась катастрофа – массовое вымирание динозавров. Появление первых цветковых растений.

В кайнозойской эре (нач. 67 млн. лет назад и по настоящее время) сформировалась литосфера с современными материками. Произошло охлаждение вод мирового океана. Уровень океана понизился. Климат – преимущественно холодный. Только в палеогеновом периоде теплый климат (средняя температура + 22…23°C) сменил похолодание мелового периода. В каждом периоде наблюдалось оледенение. Оледенение неогенового периода привело к вымиранию примитивных млекопитающих. На Земле образовались степи и пустыни. В растительном царстве – господство цветковых растений. В фауне – безраздельное господство млекопитающих, расцвет хищных, хоботных (мамонты) и копытных в неогеновом периоде. В четвертичном (антропогеновом) периоде завершилось формирование современной флоры и фауны и произошло генетическое выделение предков современного человека, то есть человечество сформировалось как биологический вид.

Человек является типичным консументом, то есть – потребителем. Причем потребителем, обладающим необычным эволюционным устройством – мозгом способным к мощному абстрактному мышлению. Поэтому реализуя животные мотивации потребителя человек изымает куда больше биомассы, чем причиталось бы животному его размеров. Наивные идеи безграничного потребления и бесконечного «роста экономики», присущие в частности теории марксизма, имеют свой источник там – в биологической природе человека.

Однако, теперь, после того как мы довольно пространно коснулись видения работы биологической жизни в чисто научном ключе, рассмотрим ситуацию в ключе экономическом.

2.2. Обмен энергией как естественный «свободный» рынок

Для начала посмотрим можно ли говорить о космических явлениях как о рыночных. Несомненно, можно! Ведь рынок – это явления обмена чего-то на что-то. А мы знаем, что в нашем мире это обмен энергией, непосредственной или затраченной. Вот к примеру звезды, обменивается лучистой энергией с включающим их космосом. То есть, звезды отдают космосу энергию в виде лучей. А где рынок то, скажет неподготовленный читатель, обмен-то где? Тут мы растолкуем все легко. Звезда эта бывший сгусток пыли и газа (в основном водорода) принадлежавший космосу до сжатия, вот звезда и расплачивается за взятый энергетический кредит! Мало того, облака холодного газа – это иное состояние энергии, так что отдав звездам газ, космос получает энергию в ином качестве! Значит у космоса есть мотив к такой «коммерческой» операции! Например, благодаря ультрафиолету первых звезд, который ионизировал межзвездный газ, космос сделался прозрачным. Чем не мотив для сделки?

Однако двинемся далее. Итак, отданный космосу звездой квант может лететь во Вселенной бесконечно долго и не испытать соударения с веществом. При этом он со временем и расстоянием будет удлиняться (краснеть) терять свою энергию, то есть подвергаться энтропии. Однако если у звезды есть планета, то она станет участником еще одного маленького рынка – акта обмена энергией. Дневная сторона планеты получит высокоэнергетичные кванты, а ночная излучит то же количество энергии уже в сильно энтропийном – инфракрасном состоянии. Как видим планета производит еще одно изменение качества энергии. А вот в этом смысле наше светило – Солнце выступает в роли энергоцентробанка солнечной системы. Поэтому в космическом смысле можно утверждать, что любой рыночный акт есть акт увеличения энтропии.

Что-ж, тут мы явно видим настоящий природный истинный рынок (рынок вселенского – космического порядка), на этом рынке баланс обменных отношений соблюден абсолютно точно, а основным признаком осуществления «банковских транзакций» является рост энтропии! Впрочем, как будет ясно позже, этот вывод справедлив для любого рынка вообще.

Несомненно, в этом ключе и планетарную биосферу тоже можно рассматривать как рынок энергии и веществ, но рынок весьма ограниченный и крайне плотный, участники этого «рынка» виды и составляющие их особи, основная цель которых – размножение и приобретение контроля над все большей энергетической долей в общем энергобалансе планеты. В этом рынке основная ценность – энергоресурс, капиталы – контролируемые территории и ниши, затраты – личные энергетические усилия, а фонды – совокупности организмов, составляющих биологические виды. Отсюда же и происходит борьба внутри видов и между видами за место под солнцем. Как только по какой-либо причине образуется ниша со свободной энергией ее тут же стремится занять некий вид наиболее к этому приспособленный и способный измениться применительно к этой нише. Это природный «рынок» приводит к образованию у видов их профессии – специализации в биосфере и экологической нише.

Все это и есть те самые процессы, формирующие упомянутые ранее в научной части информационные потоки (формирующиеся как непосредственные воздействия и обстоятельства внешней среды). Ибо вид должен «знать» или скорее уметь детектировать свободный вид энергии, а организм составляющих его особей должен иметь внутренний резерв обработки и модификации информации для перестройки вида под особенности ниши.

Простейший пример – выход растений на сушу. До выхода растений на сушу в ситуации заполнения «рынка энергоресурса» пребывал мировой океан. Растения первыми распознали свободный энергоресурс за пределами привычной ниши и устремились на никем не занятую сушу, заодно содействуя к заселению ее микробами и начав создав почву (а это работа тех самых редуцентов, упомянутых в предыдущей главе). Животные же в свою очередь, детектировав появившийся вне воды (то есть на суше) свободный энергоресурс в виде растений, потянулись вслед за ними. Это привело к новым виткам видообразования в растительном и животном мире.

Однако со времен выхода растений на сушу ситуация изменилась. Когда суша была освоена растениями насколько это возможно остался единственный выход – эффективность использования наличных ресурсов. Говоря экономическим языком экстенсивный путь развития был исчерпан, настало время интенсивного развития. В результате и растения и животные изменились и породили ветвистые родословные деревья новых видов. Например, появились высокие деревья и тенелюбивые растения, возникли и соответствующие виды животных. Конечно климатические перипетии колебали этот самый «рынок». Но колебания климата редко бывали быстрыми.

В этой ситуации «заполненного рынка» сдобренного климатическими колебаниями возник человек, его конкурентное преимущество не быстрые ноги, не зубы и не ловкость и не способность переваривать целлюлозу или впадать в спячку, его сила – мощный головной мозг способный перерабатывать море информации и свободные передние конечности, способные манипулировать предметами. Правда основная часть информации, которой манипулирует мозг человека им не осознается, и эта работа занимает подавляющую часть затрачиваемой мозгом мощности, однако остается еще довольно значительный запас, он то и позволил создать человечеству цивилизацию и (как частность) написать эту книгу.

Конечно всякое животное потребляет растительную биомассу, либо непосредственно, либо поедая травоядных животных. При этом в силу своих особенностей оно оказывает влияние на вмещающую нишу. Например, слоны способны расчищать лес, валя деревья ради зеленой листвы. Лоси тоже могут делать нечто подобное подгрызая кору и молодые древесные побеги. Другие животные выступают в роли сеятелей. К примеру белки и бурундуки делают запасы на зиму, частенько забывают о припрятанных семенах и те прорастают. Таких примеров множество. Причем чем больше по размеру животное, тем в большей степени оно подвержено опасности в случае истощения кормовой базы. Человек в этом смысле не слишком велик, хотя и не слишком мал. А между тем, биосфера помнит вымирания, когда не выживали животные весом более 20 кг.

Человек ведет себя и как универсальный хищник и как травоядное (подобных видов не слишком много, например, бурый медведь). Обретя власть над огнем, он сразу же вторгся в длительные миллионолетние циклы обмена углеродом между сушей и океаном, а значит между мантией и поверхностью суши. Какая-то древняя женщина, закопавшая первый клубень чтобы его вырастить, подвела человечество не только к роли сеятеля, но и заложила в человеческом обществе будущую психологию ссудного процента и вытеснения нормальной биосферы сельхозтехнологиями. Искусные руки человека путем изготовления оружия привели животный мир планеты к искусственным исчезновениям не то что отдельных видов, а к деформации больших биомов. Приручив совершенно постороннее своему виду животное – собаку, человек получил первого «биоробота», использовав его сенситивные (слух, обоняние, зрение), боевые и даже тягловые возможности. И этот процесс «роботизации» окружающего мира с тех пор только набирал обороты, от собаки и вола до мысли использовать другого человека в качестве «биоробота» не так уж и далеко. С появлением человека началась совершено особая эра в истории солнечно-биологического энергетического рынка и вообще в истории планеты.

Итак, как мы видим энергетически-биологический «рынок» планеты испытывал периоды экспансий и заполнения – насыщения. Первая экспансия жизни была основана на поглощение ею даже не света, а наличной свободной химической энергии атмосферы и океана. После истощения энергетики «химического рынка» и последовавшего из-за этого кризиса жизнь перешла на более долговечный энергоресурс – солнечный свет и вновь началось заполнение доступного жизни «рынка» (вместилище – океан). После полного заполнения океана началась экспансия жизни на сушу. И вот тут-то был достигнуть предел плотности «естественного рынка». Однако появился человек, внесший в универсальный природный рынок мощнейший дисбалансирующий фактор по имени техносфера. Буржуазный либерализм и марксизм неявно содержат в своих теоретических положениях стремление жизни к бесконечной экспансии, и не заботятся о границах возможного. В результате и то и другое в качестве практического руководства не может помочь человечеству избежать разрушительных кризисов.

2.3. Общественное разделение труда (деятельности) человека

Межвидовое разделение труда в биосфере – норма (это, собственно, уже показано ранее в главах этого раздела). Но разделение труда присутствует и внутри видов, например, банальное разделение по двум полам. Продолжение рода – это общая цель обоих полов, но функциональное различие в воспроизводстве вида очевидно. Есть и более глубокие виды разделения труда, например, у социальных насекомых, вроде термитов, пчел и т. д. Внутри биологического вида существует не только разделение по полу в одном такой трудовой деятельности как воспроизводство потомства, но и по индивидуальным наклонностям и способностям отдельных особей и полов в деле добычи энергоресурсов к существованию вида.

В древности женщины были в основном собирательницами, в результате и теперь их поле зрения шире, чем у мужчин, они легче мужчин детектируют неподвижные предметы. Мужчины – охотники, поэтому их поле зрения уже, зато они способны точнее определять «на глаз» расстояние и лучше детектируют движение. Мужчины и женщины слегка по-разному ощущают запахи, у них несколько различаются способности к абстрактному мышлению, различается интуиция, в женском мозгу более развит речевой центр (эволюционно это качество способствовало социализации самки в чужой группе и скреплению людских групп вообще) и т. п. и т. д. При этом все эти параметры «плавают» от индивидуума к индивидууму и внутри одного пола тоже.

У человека издавна прослеживается и возрастная специализация, например: молодые охотники – выносливые загонщики, зрелые мужчины – атакующее звено, старики – носители памяти и поэтому руководители охоты. В древних обществах личные особенности и таланты каждого автоматически становились достоянием группы без особого вознаграждения, ведь каждый считал себя элементом группы. В противном случае группа становилась нежизнеспособной, она просто не могла обеспечить себя дефицитным питанием. Этот тезис доказывается исследованиями социальных ролей и отношений в примитивных племенах Африки.

И такая же специализация возникла задолго до того человек начал создавать техносферу, задолго до того, как был посеян первый злак или клубень. Кто-то лучше других делал оружие и его просили это делать, кто-то обладал лучшим слухом или зрением, и его посылали в разведку или ставили в дозор. Это мало чем отличается от разделения наблюдательных функций у млекопитающих живущих группами, например, у обезьян. Кто-то лучше всех мог управлять, и он становился вождем группы. Во времена матриархата группой управляла женщина наиболее способная гасить конфликты внутри группы.

Таким образом, внутривидовое разделение труда, в чем бы оно ни заключалось, имеет смысл в одном – в выживании вида и встраивании его в свою экологическую нишу.

Неолитическая революция (последовавшая вслед за оскудеванием естественной биосферы возникшим под давлением размножившегося человечества) ничего не изменила принципиально. Человек в тот период создал для себя искусственную (пока еще очень открытую) экологическую нишу (поэтому ее можно назвать биотехнологической нишей или биотехнокластером), нишу земледельца и скотовода. Нишу для своего существования, потребовавшую большего профессионального разнообразия – уже нужен был пахарь, пастух, кузнец, врач, селекционер, картограф, юрист, судья, чиновник-писец и т. д. и т. п. Возникла необходимость распределять наличный энергоресурс внутри разросшегося общества и управлять этим процессом, вести учет, осуществлять защиту наличного ресурса. Возник слой управленцев – вождей, сначала как совет старейшин. С возможностью управлять ресурсом возник и соблазн его частичного присвоения (и надо сказать за реализацией соблазна «не заржавело»).

Разнообразие профессий было настолько возможным, насколько был богатым энергоресурс биотехнологической ниши и насколько эффективно он использовался, насколько было возможным содержать некое количество людей, не занятых непосредственным воспроизводством энергоресурса – пищи. С этого момента началось соревнование таких искусственных ниш за наиболее эффективное освоение наличного природного энергетического потенциала. Если раньше племена или группки людей воевали за естественные ниши – охотничьи угодья, то теперь началась война искусственных ниш, стремившихся к расширению, война биотехнокластеров, которая и составила известную нам археологическую и письменную историю и до сего дня. При этом все эти биотехнологические ниши вытесняли и угнетали нормальные естественные биологические ниши, то есть нормальные биоценозы, попутно деформируя не только естественные энергобалансы, но и материальные балансы по всей планете.

Сама базовая профессиональная структура общества с тех давних пор не изменилась. Это: 1 – Производители (крестьяне, рабочие, пастухи, и т. п. люди, воссоздающие энергоресурс общества или иные «материальные ценности»), 2 – Солдаты (армия, спецслужбы, полиция и т. п.), 3 – Цари (то есть управленцы материальными ресурсами, чиновники, купцы, капиталисты и менеджеры всяких мастей, инженеры). 4 – Жрецы (идеологи всех рангов и мастей, а также ученые, судьи, врачи и проч. занятые человеком и обществом вообще, его здоровьем, психикой, формированием личного целеполагания и т. п.). Посмотрим теперь, если ли аналогии между сообществами профессионализированных видов в естественной биосфере и профессиями в биотехнологической нише, в ее человеческом социуме. Для чего обратимся к рисунку 7.

Рисунок 7. Сообщества профессионализированных видов в естественной биосфере и профессии в биотехнологической нише человеческого социума

Тут изображен типичный качественный график, подходящий для амазонской сельвы или мангрового леса. Это график растительных видов – продуцентов, научно говоря. По оси абсцисс – виды растений и количество особей в виде, по оси ординат удельная энергия, приходящаяся или имеющаяся, в каком-либо качестве, в распоряжении отдельной особи. Условно (начиная от точки пересечения осей), виды на этом графике располагаются так: от самых крупных – большие деревья, к самым маленьким – одноклеточным водорослям.

О чем рассказывает этот график? Он говорит о том, что количество крупных особей (деревьев) в лесу меньше, чем количество лиан, кустарников и тем более одноклеточных растений, которых в отдельной лужице может обитать больше, чем количество деревьев, лиан и кустарников вместе взятых. Однако основную долю света в сельве получают именно деревья, они перекрывают площадь освещаемой Солнцем поверхности сельвы почти полностью. Деревья-гиганты – это элита, «светское общество сельвы» практически буквально. Все остальные растения и одноклеточные ловят, что осталось, находясь в тени, это чернь сельвы, жители полумрака. Поэтому на индивидуальную травинку у земли в сельве приходится очень мало энергии. Вся площадь графика заштрихованного серым цветом, это и есть полная энергия, усваиваемая сельвой как целостным биоценозом.

Тонкой восходящей линией на этом же графике (тоже условно) обозначена продуктивность, приходящаяся на единичное растение в течение одного сезона (или года). Этот фактор обозначен на графике как «энергоэффективность». Как видим, деревья обладают довольно низкой продуктивностью. Деревья конечно сбрасывают листву (ее потом перерабатывают организмы лесной подстилки, живую листву отчасти поедают древесные животные), они, конечно, выращивают плоды (иногда довольно питательные), но значительная часть энергии тратится на формирование собственной древесины, ибо она, в первую очередь, нужна в погоне за светом. Для этого из почвы выкачивается вода и минералы, выращиваются не усваивающие свет корни, а это все энергозатратные процессы. То есть деревья инвестируют пойманную солнечную энергию в себя и в следующие поколения. Поэтому почвы в сельве очень бедные, почти все минеральные вещества сельвы содержатся в стволах крупных деревьев.

То же самое пытаются делать и остальные растения, но будучи помещенные в условия жесткого дефицита энергии, они все большую долю энергии инвестируют в следующие поколения или в «листву», которая может быть кем-то съедена (использован как источник энергии). Максималисты этой стратегии – одноклеточные. Они сами делятся пополам, тем самым инвестируя в следующие поколения все, что имеют. График тут пологий к концу, потому, что растения не обязательно бывают одноклеточными, но зато бывают очень маленькими. Эти маленькие растения тоже близки к пределу одноклеточных.

Все это объясняет почему, при такой зеленой пышности, в сельве не так много крупной животной массы, как можно было бы ожидать, животные в основном мелкие и по большей части древесные, и очень много насекомых. Зато видовое разнообразие мелких видов весьма велико. Человеческое население сельвы малорослое, иногда это пигмеи. А как мы знаем, низкорослое население характерно для регионов со скудными пищевыми ресурсами.

Конец ознакомительного фрагмента.