Вы здесь

Азартные игры волшебников. Глава 4 (Е. Г. Никольская, 2012)

Глава 4

– А-а-а-а-а-а-а-а-а… – донеслось из-за двери, распахнутой магическим толчком.

А следом за громким воплем на освещенный фонарями двор выскочила бледная как мел фея и, чуть помедлив в растерянности, понеслась в сторону сада. Не прошло и пары секунд, как на пороге дома показалась высокая фигура ее вооруженного лопатой слуги. В отличие от хозяйки, он плотно прикрыл за собой дверь и даже наложил на нее сотканное на скорую руку заклинание, после чего поспешил скрыться все в том же саду. В большом и красивом саду, где было много пышных кустов, ветвистых деревьев и довольно высоких подпорных стенок, над которыми располагались колючие заросли роз. Чем не место для «игры в прятки» с чересчур активным мертвецом?

Тяжелая дверь жалобно крякнула от очередного толчка (на этот раз не магического), но так и не поддалась на провокацию. Удары повторялись – зачарованная дверь их самоотверженно сносила. А под прикрытием живой изгороди отдышавшаяся наконец Адель рискнула-таки спросить:

– Он, он… оно там?

Нир одарил ее странным взглядом и кивнул.

– А оно… оно… того?

– «Того» – это чего? – хмуро уточнил слуга.

– Ну… – Девушка замялась, подбирая слова. – Оно ведь мертвое?

– Мертвее некуда. Ты же сама яд готовила.

– Но оно же живое! – всплеснула руками фея.

– Конечно, живое. С такой-то буйной растительностью на бренном теле! – съязвил слуга, снимая очки. Глаза его в ночном полумраке фосфоресцировали сильнее, но скрывать эту особенность от хозяйки в данный момент он не собирался.

– Ничего не могу поделать, – смутилась Адель. – Это побочный эффект дара Эраша. Трупы на занятиях с отцом… ну… Они все у меня… расцветали.

– И все бегали за вами, требуя взаимности?

– Нет, раньше они даже не шевелились, – дрожащими губами прошептала она. – Только травой покрывались и все.

– Не шевелились, – повторил Нир задумчиво. – Куда ж им бедным… без связующих заклинаний шевелиться? Удивительно, что этот поднялся. – Последнюю фразу он пробурчал себе под нос, и фея благополучно пропустила ее мимо ушей, заинтересовавшись предыдущими.

– Без чего? – не поняла она.

Может, из нее и не вышел практикующий некромант, но теорию она знала назубок. С таким учителем, как отец, другого и ожидать не стоило. Вот только не было никаких упоминаний об этих связующих заклинаниях в трех толстенных книгах, бережно хранимых в их семье. Не было – и все тут!

– Связки – это… – Слуга запнулся, подбирая слова. Затем внимательно посмотрел на хозяйку и устало пояснил: – Вспомогательные заклинания для правильного колдовства, если его творит маг, не обладающий соответствующим даром. Будь ты некромантом по рождению, тебе б это не понадобилось. Но ты… фея.

– Почему же отец не сказал? – досадливо закусив губу, спросила Адель не столько у Нира, сколько у себя самой.

– Вот и я об этом думаю. – Светящиеся глаза мужчины сузились, а взгляд его, обращенный на девушку, стал каким-то странным. – О связках знают немногие. Информация держится в секрете, чтобы самоучки не портили рынок магам, одаренным меткой Эраша. Но ваш отец – магистр некромантии, госпожа. Он точно знал… и не сказал вам. Хм… покажите мне свою метку, Аделаида, я…

– Нет! – поспешно воскликнула девушка и тут же понизила голос до шепота: – Я… мне… а… А откуда ты сам знаешь про эти проклятые связки? – прищурилась она.

– Мой бывший хозяин тоже был магистром, – коротко ответил молодой человек, продолжая сверлить ее задумчивым взглядом. – Но вы…

Звон разбитого стекла заставил обоих вздрогнуть. Фея присела, обхватив дрожащими руками голову, а Нир, напротив, поднялся, опираясь на прихваченную с собой лопату, и с интересом взглянул на дом.

– Дорога-а-а-а-я! – победно взревел герцог, выползая из окна. Его покрытые мелкой растительностью конечности плохо слушались, а цветущие буйным цветом лохмы упорно лезли в глаза, мешая смотреть. – А как же любоффф? – обиженно пропыхтел новоявленный зомби, перевалившись таки через подоконник. Он тяжело поднялся, отряхнулся и, принюхавшись, радостно улыбнулся, отчего увитые цветочками усы его встали дыбом. – Я иду к тебе, прэлессстница, – игриво пропел этот цветущий во всех смыслах мужчина.

– Идет к нам, – повторил заявление герцога Нир.

– Не глухая я – слышу, – стиснув руками полуобнаженные плечи, прошипела Аделаида. – Может… не заметит? – Она подняла на него полный надежды взгляд.

– Ты же знаешь теорию: зомби, скорее, звери, чем люди. Обостренные инстинкты…

– Хватит! – поморщилась девушка. – Я помню, помню… Благодаря папе я эту теорию по гроб жизни не забуду, – с детской обидой в голосе добавила она. – Нир, что делать? На питание низшего зор-зара уйдет минут пятнадцать, а без лишней порции «Зора» эта зараза никуда нас не повезет. Пожалуйста, Ни-и-ир… – сложив ладони в молитвенном жесте, протянула перепуганная хозяйка. – Придумай что-нибудь, ты же так много всего знаешь.

– Хорошо, – просто ответил слуга и, бросив очередной взгляд за живую изгородь, скомандовал: – Бежим!

– Что? – Глаза Адель расширились, а следы недавних слез высохли окончательно.

– Бежим, – повторил молодой человек и, поудобней перехватив одной рукой лопату, бесцеремонно дернул девушку другой.

Она не поднялась на ноги – подскочила, повинуясь его движению. Не успев толком сообразить, что происходит, белокурая фея понеслась следом за сорвавшимся с места темным в самую глухую часть сада. Оглянувшись на ходу, Ада с ужасом поняла, что влипла. И история с сундуком золота по сравнению с любвеобильным мертвецом – сущая ерунда. Огромная фигура зомби двигалась напролом сквозь колючие заросли роз. Позеленевший от обилия растительности герцог падал, вставал, снова падал, полз на четвереньках, что-то тихо рычал и… блаженно улыбался, продолжая преследовать свою потенциальную любовницу.

– Фэ-э-я! – голосил он за спиной беглецов. – Я тебя найду, проказница!

– Ты же подняла его, попробуй теперь подчинить, – предложил Нир, когда они, изрядно набегавшись по пересеченной местности от не знающего усталости «трупа», остановились передохнуть… на дереве.

– А я, по-твоему, не пробовала?! – шепотом возмутилась девушка. – Он не подчиня-я-я-яется, – грустно протянула она, придвигаясь поближе к своему спутнику. – Я боюсь, – призналась едва слышно и уткнулась носом в его плечо. – Закопай его, а?

– Закопать? – изумился мужчина.

– Ага, – не поднимая головы, отозвалась Адель. – Ну а зачем тебе иначе лопата?

Нир посмотрел на макушку кровожадной блондинки, затем перевел взгляд на садовый инструмент, который одолжил в сарае старого гнома, и… криво ухмыльнулся.

– Упокой и закопай. Ты же знаешь про эти… связки, – снова заговорила фея, не дождавшись от него согласия. – Пока он сам нас не закопал в отместку за скоропостижную кончину и непрофессиональное «воскрешение».

Огромная рядом с другими яблоня приняла хозяйку и ее слугу благосклонно, даже заботливо прикрыла их ветвями, окутав убойной порцией яблочного аромата. Все это было призвано хотя бы на время сбить со следа вошедшего во вкус мертвеца. Он и сбился… на время. Покружил немного среди фруктовых деревьев, понюхал воздух, потом землю, радостно взвыл и бросился к последнему пристанищу феи.

– О-о-о-о… Попалась, дорогая! – громко завопило существо, больше похожее на лешего, нежели на человека.

– А-а-а-а… – заорала фея в ответ и, ошалев с перепуга, попыталась залезть еще выше.

– Э-э-э-э… – выдал Нир, вовремя перехватив девчонку за талию. – Фея ты или кто? Хватит трястись, он все равно не отстанет. Да и лопата по работе соскучилась.

– Ага, – согласилась блондинка и даже позволила слуге, вместо желанного восхождения, спустить ее вниз, на покрытую мягкой травой землю, где валялась пара девичьих туфель, одну из которых как раз обнюхивал крайне счастливый находкой «покойник».

– Люби-и-мая, – умилилось это чудо-юдо, протягивая к ней руки-ветви с увитыми зелеными листочками пальцами.

– Ма-а-а… ба-а-бушка! – заорал объект его вожделения, оттолкнул обескураженного слугу и припустил прочь, сверкая голыми пятками.

– Твою ж… – Нир запнулся, встретившись взглядом со стеклянными глазами зомби. Он крепче сжал древко лопаты, направляя лезвие, сверкнувшее в полумраке, на бывшего герцога.

– Люби-и-мый, – мартовским котом заголосил мертвец и… завилял хвостом из переплетенных лиан.

Шокированный темный закончил оборванную на полуслове фразу и, предупредительно ударив по древесной конечности неожиданного поклонника, свалил вслед за феей.

Герцог посмотрел на обрубленные пальцы-веточки, сокрушенно вздохнул и, неуклюже передвигая ногами, поплелся за беглецами. Ведь, как известно, зомби не чувствуют боли, не страдают от потери частей тела и не «умирают» без обряда упокоения, проведенного некромантом. Зато они упорно преследуют цель, на которой их заклинило в момент смерти или по приказу своего темного мага. И, что характерно, добиваются желаемого, даже если находятся в состоянии неполной комплектации. Так что утрата пары видоизменившихся пальцев мало впечатлила «мертвеца». А вот большая трехъярусная клумба в восточной части сада впечатлила, и очень.

– Цвэточки! – умильно улыбаясь, провозгласил он и ринулся собирать букет.

– Элизии – пять золотых за луковицу, – сокрушенно прошептала фея, выглядывая из-за беседки, увитой плющом и гроздьями черного винограда.

– Семь, – поправил ее Нир, бросив в рот пару сочных ягод.

– Пять! – нахмурилась фея.

– Пять – это белые, а лиловые – семь. Я сам покупал.

Девушка одарила слугу мрачным взглядом, но промолчала. Уставшая и напуганная, она остановилась здесь передохнуть, а заодно и посмотреть, чем закончились «прения» зомби, Нира и лопаты. Ничем, судя по тому, что двое последних не заставили себя долго ждать. Ну а «живой» и относительно невредимый герцог теперь самозабвенно громил одну из ее любимых клумб. Чтобы добраться до приглянувшихся ему бутонов, он уничтожал большую часть цветов, сминая и втаптывая их в траву своими огромными лапами.

– Пойдем кормить зор-зара, госпожа, пока ваш кавалер занят? – спросил слуга, опираясь на свою подругу-лопату.

– Д-да-а-а… – с запинкой отозвалась хозяйка, продолжая неотрывно следить за действиями «покойника». – Наверное.

Сердце ее обливалось кровью, а закушенная губа ныла. Что-что, а растения, выращенные собственными руками, Адель любила как родные. И наблюдать столь варварское с ними обращение ей удавалось с большим трудом. От порыва пойти и придушить и без того «мертвого» поклонника девушку останавливал только страх за свою жизнь… и честь.

Вырвав с корнем самую крупную элизию, зомби сполз с вершины разоренной клумбы и начал активно принюхиваться слегка удлинившимся носом. Фея замерла, Нир бросил в рот очередную ягоду, а несчастная лопата тихо скрипнула под тяжестью его руки. Герцог сорвался с места – Ада со слугой синхронно вздрогнули и, не сговариваясь, бросились прочь. Однако не успели они преодолеть и десятка метров, как услышали за спиной восхищенный вопль:

– Цвэточек… синенький?! Букет для прэ-э-элестницы!

Адель застыла как вкопанная, и Нир едва не врезался в ее спину.

– Мм, – начала девушка, медленно поворачиваясь.

– Мама? – подсказал сердобольный слуга, с беспокойством поглядывая то на ее перекошенное лицо, то на радостно семенящего прочь «мертвеца», которого в данный момент интересовал не столько объект вожделения, сколько ее зачарованная теплица.

– Мм…

– Муж? – с сомнением покосившись на герцога, уточнил молодой человек.

– К-какой муж?! – взорвалась фея, одарив его наконец вполне осмысленным взглядом. – Моя аквамариновая роза! Мой шедевр! Единственная в своем роде, она… Она там! – ткнув пальцем в расположенную поодаль теплицу, воскликнула девушка.

– И? – не понял слуга.

– Дай сюда! – Вырвав из его рук лопату, Адель мрачно процедила: – Я сама этого козла озабоченного сейчас упокою: сссначала четвертую, а потом закопаю, – кровожадно прошипела она и, взвесив в руках садовый инструмент, решительно зашагала в сторону подвергнутого покушению «сокровища».

Этот уникальный цветок фея растила больше трех лет, кропотливо изменяя его структуру с помощью своего дара, поливала шебными настойками и удобряла магически-модифицированным перегноем, а еще просто разговаривала с ним, как с лучшим другом. Свою аквамариновую розу Ада любила. Она гордилась и восхищалась ею, а еще планировала выступить с ней на фестивале светлых искусств[15], который должен был состояться в следующем месяце. И вот когда цель девушки – создать единственную в своем роде синюю розу – была так близка к завершению, какой-то недоделанный мертвяк вспомнил вдруг, что он джентльмен, и отправился на поиски букета для своей дамы. Даму от подобной перспективы чуть удар не хватил, и, заткнув подальше инстинкт самосохранения вместе с мыслями о ближайшем будущем, девушка ринулась защищать свое детище любыми доступными для этого средствами. А Нир остался стоять, с интересом наблюдая за ее действиями.

Возле выломанной двери теплицы Адель чуть помедлила и неуверенно оглянулась на слугу, тот демонстративно развел руками, давая понять, что ни мешать, ни участвовать в ее «крестовом походе» не намерен. Фея разозлилась окончательно: на него, на герцога, на отца-тирана, на хозяина Черной реки и на судьбу-злодейку, вместе взятых, – после чего с отчаянием приговоренного ринулась в святая святых своего таланта – маленькую стеклянную теплицу с разбитыми вдребезги стенами.

Да-да, зомби ведь не чувствуют боли, будь то удар лопатой или магическим хлыстом. Поэтому сильно потрепанный, слегка обгоревший, но крайне довольный собой «мертвец», пройдя сквозь град охранных чар, сейчас с любопытством ребенка пытался вскрыть прозрачный футляр, под которым цвела аквамариновая роза.

– У-у-убью! – взвыла раненым зверем фея и со всей дури долбанула недруга по голове ребром лопаты.

– Любимая? – обернулся тот, озадаченно почесывая расколотый надвое череп.

– Э… мм, – громко сглотнула девушка, глядя на него огромными от ужаса глазами. Близость живого герцога вызывала отвращение, а нынешнего – вводила ее в шок. – Я… э… я нечаянно, – проблеяла она, готовясь к низкому старту, но тут «мертвец» разломал-таки несчастный футляр и, выдрав розу из горшка, оторвал ее и от стебля.

– Цвэточек? – мурлыкнул он, протягивая ей одинокий бутон.

Пару секунд девушка молча смотрела на уничтоженный шедевр, не делая попыток к нему прикоснуться, затем медленно подняла взгляд на зомби и, швырнув в разбитое окно «оружие», не оправдавшее надежд, зашипела так проникновенно, что несчастный кавалер невольно отшатнулся. Черные глаза ее затянула алая пелена гнева, по белокурым волосам побежали магические разряды, а с хищно скрюченных пальцев в сторону обескураженного «покойника» полетели белые искры. Белые, а потом голубые, и снова белые, и опять голубые… Магия смерти чередовалась с магией жизни, в то время как доведенная до «точки кипения» волшебница шептала с детства заученные слова заклятия.


Откинув в сторону несколько крупных обломков разрушенной до основания теплицы, Нир помог бледной как снег девушке подняться на ноги и, бережно стряхнув с нее стеклянную пыль, вежливо поинтересовался:

– Что вы с ним на этот раз сотворили, госпожа?

– Не знаю, – честно призналась Аделаида, с недоверием и опаской разглядывая дело рук своих.

– А что пытались сотворить? – снисходительно улыбнувшись, спросил слуга.

– Упокоить, – ответила фея и неуверенно добавила: – Кажется.

– Ну в принципе упокоили, – задумчиво проведя рукой по причудливо изогнутому стволу дерева, появившегося на месте теплицы, сказал темный. – Опознать в этом растении человека не удастся даже магам-следопытам, которые по отпечаткам ауры ищут пропавших без вести.

– Я превратила герцога… в дерево? – прошептала фея, со смешанными чувствами разглядывая россыпь аквамариновых бутонов на темно-зеленой кроне своего творения.

– В единственное и неповторимое дерево, – поправил ее мужчина. – Полагаю, вам будет что выставить на фестивале светлых искусств. И это что-то гораздо лучше одинокой розы в глиняном горшке.

– Фестиваль? – Тонкие брови девушки чуть сдвинулись, а в темных глазах отразилось беспокойство. – Какой фестиваль, Нир? Меня послезавтра заберут в рабство, если я не найду сундук золота. А Итан Эльт-Ма-Гроган широко известен своей нелюбовью к живой флоре, но даже не в этом суть! Не сегодня завтра сюда явятся стражи порядка и начнут вынюхивать, выспрашивать – одним словом, подозревать меня в причастности к исчезновению герцога. И если они узнают…

Ветка, треснувшая позади, заставила фею вздрогнуть. Резко обернувшись, Адель начала настороженно всматриваться в темный силуэт раскидистой вишни, но, несмотря на достаточно острое зрение, присущее всем одаренным, ничего подозрительного не увидела. Вот только интуиция била тревогу, опираясь на поддержку очередного приступа противного страха.

– Хм, – озвучил ее мысли Нир, подбирая с земли многострадальную лопату. – А у нас, оказывается, гости.

Девушка и не заметила, как очутилась за спиной слуги. Гости? Свидетели? О нет! Вцепившись в его рукав, она сбивчиво пролепетала уже ставшую привычной просьбу:

– Н-нир, пожалуйста… С-сделай что-нибудь?!

Он и сделал. Отодрал от себя пальчики Адель и, отступив от нее на шаг, взвесил в руках садовый инструмент, затем хмыкнул, что-то прикидывая, и… запустил несчастную лопату, будто копье, в самую гущу подозрительно шуршащей кроны. Девушка с отвисшей от удивления челюстью проследила за ее стремительным полетом, оценила масштабы магического ускорения, которое придал ей темный, и, глядя, как с дерева вместе с парой обрубленных веточек падает что-то круглое и лохматое, закрыла-таки рот… ладошкой… чтобы не заорать.

Большеухая голова с черными всклокоченными волосами пару раз подпрыгнула, отскакивая от земли, словно мяч, после чего спокойно докатилась до босых ног феи и мирно замерла там, глядя снизу вверх пустыми глазами новоявленного мертвеца.

– Гм, – выдал Нир, переведя озадаченный взгляд с гостя… вернее, с его верхней части на вишню, в листве которой застряло орудие убийства вместе с телом наблюдателя. – Меткий удар.

– Удар? – Подхватив длинную юбку, фея осторожно попятилась, продолжая опасливо коситься на голову. Один труп уже гонял девушку по саду, вдруг и второй тоже оживет и что-нибудь сделает: например покусает. – Да ты, ты… ты псих! Ты зачем убил его?!

– Но вы же сами, госпожа, приказали, – одарив ее ласковой улыбкой, спокойно пояснил мужчина.

– Я?! – Адель побледнела, вернее, посерела лицом, так как бледнеть уже было просто некуда.

– Да, вы.

– Значит, опять виновата я? – потерянно пробормотала она.

– И я и вы. – Он благородно не стал взваливать на ее хрупкие плечи весь груз ответственности, только половину.

– Кто это? Человек? – тоскливо глядя на второго за эту ночь мертвеца, спросила девушка.

– Ромор, – с готовностью ответил слуга.

Жалости к несчастному созданию фея почему-то не испытывала, зато жалость к себе любимой захлестнула ее новой волной, заставив подсохшие было слезы вновь побежать по бледным щекам. За незаконное колдовство ей уже назначили штраф в размере одного сундука золота, за убийство герцога, если ее арестуют и обвинят, – еще три потребуют, а за гибель этого искусственно выращенного существа – добавят минимум полтора. И то, если его хозяин не слишком большая шишка в городе. Иначе все пять запросить может. А у нее сбережений всего-то монет сто, да и те не дома.

Так! Где там красная банка с ядом? В выборе между многолетним рабством или столь же продолжительной каторгой Аделаида Ванн Грэниус видела единственную лазейку – быстрое и практически безболезненное путешествие в мир иной. Пусть лучше боги решают судьбу ее души, чем рабовладельцы и надзиратели – тела.

– Шпион хозяина Черной реки, – подняв за волосы голову и внимательно разглядев клеймо, сообщил Нир.

– Я влипла, – утирая рукой слезы, прошептала девушка.

– Это точно, – продолжая вертеть в руках косматую башку с ровно обрубленным куском шеи, подтвердил слуга. – Вы вляпались по самую макушку, моя маленькая госпожа, – криво усмехнулся он и, бросив останки на землю, обратил их в пепел одним коротким щелчком пальцев. После чего проделал то же самое с застрявшим в ветвях телом и, поймав скользнувшую вниз лопату, обернулся к хозяйке.

– Ты! – громко шмыгнув носом, воскликнула Адель и гневно воззрилась на него. В памяти пронеслась вереница эпизодов из недавнего прошлого, в каждом из которых участвовал темный. Его светящиеся глаза, его слишком мощные для слуги чары, его непоколебимое спокойствие и… его проклятое поведение! Как же она сразу не догадалась? – Это все ты! Ты!!! Это ты меня подставил! Дважды, нет… трижды…

– Осторожней с обвинениями, Аделаида, – предостерегающе проговорил Нир, обрывая ее гневную речь. – Не пойманный – не вор.

Он шагнул к ней – она от него. Костяшки его пальцев побелели, когда он сильнее сжал древко, а ее дрожащие руки, ослабев, выпустили подол длинного платья.

– Значит, все-таки ты, – всхлипнув, прошептала фея. – За что же, Нир?

– Вы ошибаетесь, госпожа. – В голосе молодого человека проскользнуло сочувствие. – Идемте в дом, я приготовлю вам успокаивающую настойку и разогрею ужин. Вы же ничего толком не съели за столом. Идемте!

Он решительно направился к ней, но девушка протестующе выставила вперед ладонь и, продолжая сверлить слугу черными, как ночь, глазами, нервно усмехнулась:

– Стой, темный! Я не могу доказать, что тот гадкий старикашка нанят тобой, но к отравлению герцога и обезглавливанию ромора именно ты приложил руку. А твой дар, происхождение… мне ничего не известно о тебе! Ты появился ниоткуда, чуть не умер у меня на руках, а потом нанялся в слуги за мизерное жалованье. А еще про долг жизни говорил, лжец! Может, я и доверчивая дурочка, но всему есть предел. Не бывает таких слуг, которые обладают подобной силой. Не бывает, и все!

– Вот как? – Улыбка Нира стала задумчивой. Он достал из кармана жилета свои лиловые очки и, надев их на нос, холодно произнес: – В таком случае я увольняюсь!

– Ты… Что?! – Весь воинственный запал сошел на нет, когда смысл слов дошел до Адель.

– Ты, фея, сама сказала, что слуг с подобными характеристиками не бывает. Да и пора мне уже, если честно, наслужился по самое не хочу, – с легким презрением сказал маг, неожиданно сменив вежливое «вы» на довольно хамское «ты». Во всяком случае, девушке обращение показалось именно хамским.

Она поджала губы, уговаривая себя не разреветься в голос от обиды и разочарования.

– И ты вот так просто бросишь меня с этим… с этими… с проблемами? – Голос ее предательски дрогнул, выдавая состояние, которое она так старалась скрыть.

– Ты сама сказала… – завел свою шарманку Нир, но фея его перебила:

– Я сама сказала, я сама приказала, я сама, сама, сама… А ты, весь такой белый и пушистый, просто мимо проходил, да?! – заорала она, стремясь подавить обиду злостью. – Ты не посмеешь меня бросить! Ты обязан мне… жизнью.

– Я верну долг. Потом, – серьезно кивнул слуга и, развернувшись, зашагал в сторону дома.

– Но… когда именно? – прошептала обалдевшая от такой наглости девушка и, подхватив длинную юбку, бросилась за ним.