Глава 4. Разоблачение
Госпожа Рентис, высокая дородная особа в чёрном платье, с круглым невыразительным лицом, приветливо встретила Азалию. Она была бездетной вдовой, и поэтому хозяйка лавки тепло относилась к молодой девушке и всегда горячо защищала её перед деревенскими сплетницами.
– Здравствуй, дорогая моя! Как здоровье твоей матушки? Ты так давно не приходила…
– Благодарю вас, всё хорошо, – улыбнулась в ответ Азалия, – как вы поживаете?
Госпожа Рентис, проворно отвешивая муку и сахар, ответила:
– Да уж, грех жаловаться. Когда приехал молодой граф, потребовалось больше продуктов. Торговля идёт полным ходом, ведь всем известно, что у матушки Рентис самый лучший товар!
– Ах, я и забыла совсем, – спохватилась Азалия, – госпожа Рентис, вы не могли бы передать в замок эту сумку? Мы нашли её в лесу, судя по гербу, её потерял кто-то из слуг графа…
Лавочница хитро улыбнулась:
– Так, значит, нашли? Ну, ладно, я отправлю сумку дворовым мальчишкой. А ты, Азалия, хотела бы посмотреть на молодого графа? Он – редкий красавчик, и, если бы я была хоть на двадцать годков помоложе…
Азалия покачала головой:
– Вы забыли, госпожа Рентис, что я – всего лишь бедная девушка. Мы с графом де Берн принадлежим к разным мирам. От знатных людей лучше держаться подальше. Ничего, кроме горя и неприятностей, они принести не могут.
– Ты не права, Азалия. У меня в доме де Бернов служит подруга. Она утверждает, что в молодом графе нет ни капли высокомерия. Он добрый и щедрый хозяин, хороший человек…
Рентис хотела добавить что-то еще, как вдруг вдали послышался звук рога и лай собак.
– Что это? – испугалась Азалия.
– Разве ты не знаешь? Граф де Берн устроил охоту для своих соседей… Еще что– нибудь, Азалия? Не нужно ли соли?
– Нет, спасибо, – Азалия вынула несколько монет, положила их на стойку и направилась к выходу. Она торопилась покинуть деревню, пока было ещё рано, и никто, кроме нескольких чумазых мальчишек, не встретился ей на пути.
Ясное и солнечное утро предвещало жаркий день. Влажный после ночного дождя воздух впитал в себя ароматы трав. Азалия быстро шла через поле по узкой, едва заметной тропинке, наслаждаясь одиночеством и тишиной.
Поднявшись на пригорок, она увидела, что земля изрыта копытами лошадей, и вспомнила слова лавочницы.
«Рентис буквально очарована богатым и щедрым хозяином этих земель. Но она ошибается. Разве знатные люди умеют любить? Им принадлежит всё: и леса, и поля, у них есть золото, но за все надо платить. Ни один лорд не сможет жениться по любви на девушке, не принадлежащей к его кругу. Лучше быть бедной, но самой распоряжаться своим сердцем».
Ветви деревьев сомкнулись над её головой, вдали тревожно прокричала птица. И вдруг совсем близко от Азалии донесся слабый стон, прерванный ржанием лошади.
Девушка сошла с тропинки и раздвинула густые кусты. Ей открылась шокирующая картина: под деревьями, на траве лежала женщина в зеленой бархатной амазонке, она была в обмороке, а рядом, в нескольких шагах, била копытами красивая пегая лошадь.
Нельзя было медлить ни минуты. Лошадь могла убить незнакомку. Бросившись к женщине, Азалия схватила её за руки и с трудом оттащила в сторону, затем стала расстёгивать платье, чтобы облегчить дыхание.
Спустя несколько мгновений знатная дама пришла в себя:
– Что ты делаешь? Не смей меня трогать! – женщина обожгла её презрительным взглядом.
– Я лишь хотела помочь вам, сударыня! – смутилась Азалия, но ее слова заглушил топот копыт.
– Лира, дорогая, с вами все в порядке? Вы не поранились? О, Боже! – этот голос показался девушке знакомым, но, обернувшись, она не сразу узнала высокого дворянина в роскошной одежде.
«Этого не может быть!»
Азалия отошла на несколько шагов, не сводя с него глаз; граф сильно смутился, но Лира, приподнявшись, тут же протянула к нему руки:
– Ах да, помогите же мне встать, дорогой граф! Орлянка – резвая лошадь, я так сильно упала… А эта негодная девчонка решила воспользоваться моим обмороком, чтобы ограбить меня!
Азалия стояла, как громом поражённая. Она с мольбой посмотрела на графа, надеясь, что он вступится за неё, но Ральф только отвёл глаза и помог подняться знатной даме.
– Это неслыханно! – возмущенно повторила Лира, – моё ожерелье, ещё немного – и эта девчонка, эта нищенка украла бы его! Вы должны посадить её в тюрьму за воровство, я требую этого!…
Азалия не могла дальше слушать оскорбления, она повернулась и побежала прочь, не разбирая дороги. Ветви хлестали её по лицу, она падала и вновь поднималась, не чувствуя ни усталости, ни боли от ушибов и царапин… Боль разбитого сердца душила гораздо сильнее.
Впервые в жизни она столкнулась с предательством и ложью. Граф посмеялся над её любовью, а знатная дама унизила и оклеветала её. Девушке казалось, что её жизнь кончена.
* * *
Ральф медленно подъехал к изгороди и спрыгнул на землю. Азалия не вышла ему навстречу, как бывало обычно, Ниэлы тоже нигде не было видно, и он встревожился:
– Азалия, госпожа Ниэла! Где вы?
Тихо отворилась дверь. Азалия, бледная как статуя, появилась на крыльце домика. Её прекрасные глаза потемнели и были полны слёз, руки бессильно повисли вдоль тела, но только никакое горе не могло отнять у неё сияние красоты. Она скорбно посмотрела на графа, потом поклонилась – низко, до земли.
– Что это значит, Азалия?
– Это значит, что я приветствую, как подобает, знатного и богатого господина, графа, – его светлость Ральфа де Берна.
Он шагнул вперёд, чтобы обнять её, но девушка холодно отстранилась.
– Что вы делаете, господин граф? Разве вы можете коснуться руки нищенки, на которую несколько часов назад брезговали даже смотреть?
Ральф опустил голову:
– Я очень виноват перед тобой, – глухо промолвил он. – Мне нужно было сказать правду с самого начала. Но я скажу сейчас, Азалия. Клянусь тебе, я люблю тебя, и никогда не намеревался оскорбить тебя, унизить или обидеть…
– Приберегите слова для другой, ваше сиятельство, – ответила девушка. – О, Ральф, – вдруг воскликнула она, – ты даже не представляешь, как я страдала, сколько слёз пролила! Но я благодарю Бога, за его милость ко мне: наши отношения не зашли слишком далеко. Прощайте, господин граф, мы никогда более не увидимся. Прощайте навсегда, – повторила она, глядя ему в глаза.
Ральф пытался подобрать ответ, но, вглядевшись в её побледневшее лицо, вдруг понял, что, ни уговоры, ни уверения в любви больше не подействуют. Он повернулся и пошёл прочь, склонив голову, и не видел последнего, полного тоски, взгляда девушки.