Глава 8
В Перпиньяне
Когда поутру Вадим прибыл с ратниками в усадьбу, у Азалии уже все было готово к отъезду. Прощаясь с бабушкой, она горько разрыдалась.
– Не печалься, моя милая! – утешала Жаветта внучку. – Мы не навек расстаемся. Ты будешь навещать меня, и я обязательно приеду к вам. Может быть, еще успею правнуков понянчить.
Азалии казалось, что она еще долго будет переживать по поводу расставания с бабушкой, но в действительности ее грусть улетучилась вместе с утренним туманом. Вскоре девушка уже и не вспоминала о том, что осталось в прошлом. Она любовалась окрестностями, вдыхала ароматный воздух, и ей казалось, что весь мир благословляет дарованное ей Богом счастье. Азалия, как обычно, когда бывала в хорошем настроении, не смогла обойтись без любимых ею с детства сказочных образов: собравшиеся вдалеке причудливой формы облака виделись ей добрыми духами, деревья в ее глазах оживали и приветственно махали ветвями, а на одном из лугов она разглядела на мгновенье свою любимую изумрудную фею.
Переполненная чувствами Азалия понукала свою рыжую лошадку, и та, в конце концов, перешла с мерной рыси на галоп.
– Погоди, девочка! – окликнул племянницу брат Тибо. – Мой мул – не мавританский жеребец!
– Прости, дядюшка! – отозвалась Азалия, осаживая лошадь.
Невысокий и поджарый монах ловко сидел верхом на муле, а широкая, с множеством складок сутана совершенно не сковывала его движений. Он был серьезен, но отнюдь не мрачен.
Зато Вадим почему-то все время хмурился, а иногда даже смотрел на Азалию так, словно вез ее на казнь. Ей это не нравилось.
«Не понимаю, чем он прельстил мою бабушку?» – сердито подумала она.
Дорога петляла между скалистыми холмами с окутанными голубоватой дымкой вершинами. Поднимающееся солнце одаривало путников теплыми лучами, а ветер мягко трогал их лица. Небо над ними было чистым, а облака уплывали все дальше и дальше.
Когда путники добрались до живописной долины, где находился город Перпиньян, прекрасное утро сменилось не менее замечательным днем.
– Благодатное место, – отметил брат Тибо.
– Да уж! – откликнулся невысокий ратник с огромным носом. – Крестьяне говорят, что здесь, если посадить в землю сухой прут, он вскоре зацветет.
– Верно, Фужар! – согласился с ним другой воин. – Не зря эту долину называют райским местом.
Вдоль дороги тянулись луга, поля и виноградники, с нетерпением ждущие весны, чтобы ожить, буйно зазеленеть и зацвести для будущего щедрого урожая. Обитатели многочисленных сельских жилищ занимались своим крестьянским трудом.
Впереди показался Перпиньян. Защищенный толстой каменной стеной он выглядел среди жизнерадостной долины тяжело и мрачно, зато казался непреступным.
Приглядываясь к приближающемуся городу Азалия вдруг почувствовала, как у нее кольнуло сердце. Мощные стены Перпиньяна показались ей удивительно знакомыми.
«Должно быть, такие же стены были в Мелёне», – решила она.
Иногда в ее памяти что-то просыпалось: но лишь на уровне запахов, звуков, смутных видений. Все попытки вспомнить еще что-либо из своего существовавшего до Нарбонны прошлого заканчивались безрезультатно.
Бертран верхом на вороном жеребце ждал невесту возле моста через протекающую перед воротами узкую реку. Жених Азалии был в новой куртке с металлическими пластинами и начищенном до зеркального блеска шлеме. Сопровождал Бертрана немолодой, неприметный с виду ратник.
Конец ознакомительного фрагмента.