Глава четырнадцатая. Зам прокурора своего личного мнения не выразил
В прокуратуре, разместившейся в одном с полицией здании, прокурора Тремайло не оказалось. Хмурая неразговорчивая секретарша, всего раз недобро глянувшая на Альберта, сказала ему, что Борис Петрович «ныньше на больнишном», что у него поднялась температура…
– А к заместителю можно? – Не стушевался журналист и положил на секретарский стол двухсотграммовую шоколадину. – Я буквально на пару минут…
– Артур Асланович через двадцать минут должен быть в администрации. – Хмуро отреагировала на просьбу журналиста невесёлая женщина. – Поэтому у вас, и в самом деле, не больше пяти минут. Шоколадка за это время, как успел заметить Альберт, благополучно перекочевала в верхний ящик секретарского стола. Заместитель прокурора оказался молодым, кровь с молоком даргинцем. Он так старательно стиснул Альберту руку, что журналисту почему-то сразу поверилось, что этот пойдёт далеко.
– Артур Асланыч, знаю, что вы торопитесь к главе, – проворно усевшись за широкий уютный стол, почтительно начал разговор журналист, – а потому сразу – к делу. Редактор независимой областной газеты «Курьер» полковник милиции – полиции, да, это, впрочем, неважно, Александр Францевич Линдмарк направил меня в ваш район в связи с чередой странных пожаров в таёжных деревнях Гробовщина, Незасыпайка…
– Можете не продолжать, – авторитетно перебил зам прокурора Гараев. – Расследование по этым дэлам уже в принципе закончено. Предварительные рэзультаты я только что отослал в Город. Тэпер будым ждать реакции из областного слэдственного управлэнья.
– И какой, на ваш взгляд, она может быть? – Поинтересовался Альберт.
– Предполагать у нас, мягко говоря, нэ очень умэстно, а точнеа нэ коррэктно. Думаю, что на этот вопрос и прокурор вам нэ отвэтыт. Наши слэдователи, которые выезжали на мэста, выразыли уверэнность, что эты возгоранья напомынают прошлогодные. Только если в прошлом году в краэ была объявлэна ЧС – чрэзвычайная ситуациа, то в этом очаги возгораный, лэсных пожаров носили более локальный характер. В одном случае набедокурили охотники на открытии утиной охоты: напились пяными и забыли затушить костёр. Сами уцелэли, а бабушки в Гробовщине сгорэли. В другом, на окраине дэревни Гуляевка, мальчишки, измаявшись от каникулярного бэзделья, стали печь ворованную картошку в полуразвалившемся сараэ, что и привэло, в конце концов, к пожару. В Незасыпайке два дома сгорэло по разным причинам: одын подожгла сама хозяйка по причине помутнения рассудка. У неё в Городе дочь погибла. А второй загорэлся от молнии. Там, кстати, на опушке сразу нэсколько сосен со следами этих самых молный стоят. Странное такое мэсто, наэлектризованное что ли? Когда я там на пригорок вышел, то у мэня даже кончики пальцев защипало, и волосы, не повэрите, дыбом поднялись и что-то защёлкало в ных, словно при коротком замыкании. Ну, про хутор Безносый лучше бы у соседей спросыт из Н… го следственного управления. Но в прынципе, там та же причина, что и в Гробовщине. Там примерно такое же озэро поблизости. Ну, и охотники пьянствовали на открытии. Каждый год с ными беседы проводим, но они неисправимы. В прошлом году корову молочную по пьяни застрэлили, в позапрошлом двоэ по сто пятой сели, своего же товарища жизни лышили…
– По-моему не по сто пятой, а за причинение смерти по неосторожности, – не согласился с прокурорским капитаном Альберт.
– Вы читали дело? Очень хорошо! – Искренне обрадовался Гараев. – Сами представляете, что здэс за охотники такие! Нет, у нас на Кавказе, если оружие в руках, не пьют вовсэ, хоть и вина кругом залейся! Оружие – вещь сэрьёзная…
– Ну, оружие к разным людям в руки попадает, – не согласился Альберт. – На Кавказе, кстати, тоже. Я, простите покорно, знаю об этом не хуже вас, потому что по мне в вашем благословенном крае неоднократно стреляли. Кстати, вы про Гуляевку забыли, но время ваше выходит, а потому ещё пара коротких вопросов.
– Скажите, вот вы современный, не сочтите, пожалуйста, за фамильярность, вменяемый человек, и, как я осведомлён, квалифицированный юрист, верите в такие редкие совпадения? И весной, и летом – в тайге всё шло гладко, а тут в течение недели сразу почти десяток, заметьте, однотипных пожаров со смертями? Ведь не было в этом году, как вы заметили сами, в тайге ЧС, а людей сгорело больше, чем в прошлом, когда пылала вся область, даже к окраинам Города пожары подобрались, даже в Москве над Красной площадью всё небо дымом заволокло! – С заметным оттенком несогласия и даже негодования обратился к заместителю прокурора Альберт. – Ну, хоть на ушко мне шепните, а я со своей стороны обещаю об этом никому не говорить…
– Если чэстно, уважаемый Альберт, то у меня по этым дэлам нет определённого мненья. С одной стороны, Вы как будто правы, а с другой – Грива, в чём я не раз сам убеждался, край особенный, со своими сэкретами и тайнами. Вот Вы, судя по всему, воевали в Чечне или Дагестане, и, навэрно, ощутыли, что там возможно такое, чего невозможно даже прэдставит здесь, в России. Но Грива – это не совсэм Россия, это такой особенный островок, жить на котором можно лышь при условии соблюдэнья определённых правил или законов. Это как кому больше нравится. Я бы даже сказал не «жить», а «выживать». Вот Борис Петровича сычас заберут в Город, мне бы радоваться да к его месту присматриваться, но я, если честно, боюсь. Только между нами, – соглашусь, навэрно, если пообещают через пару лэт в Город или в какой иной областной центр. Там, по крайней мэре, всё ясно, без этой таёжной мистики. А тут порой даже самого себя понять не можешь, не то что какую-нибудь полусумасшедшую бабку из Гробовщины…
– И последнее, если можно, – попросил, привставая, Альберт. – Вот вы говорите «эти дела», а не дело. Стало быть, каждый пожар – это отдельный случай? Это я уже, так сказать, официально спрашиваю, возможно, для печати.
– Пока – так точно. Может, в будущем вскроются некие дополнытельные факты, что здесь, на Гриве, неоднократно случалось в прошлом. Например, почти четыре года мы считали, что грибника Дубровина, отставного полковника, задрал и съел мэдведь, потому как в лесу никаких его следов найдэно не было. Но этим летом болотные пузыри в трёх вэрстах отсюда подняли из топей остатки его рубахи и ботинок. Криминалисты прышли к выводу, что тело утопшего полностью разложилось, и метановый поток подхватил часть его высвободившейся одежды. При этих словах они пожали друг другу руки, и Альберт, хоть и не достиг своей цели, остался Гараевым вполне доволен. Тремайло же, даже по отзывам невзыскательных заиграевцев, был человеком вызывающе эгоистичным, а сотрудником весьма посредственным и безынициативным. Может, оно и к лучшему, решил Альберт, что я попал на его заместителя.