Глава 2
Я находился на мертвом корабле на неизвестной планете в обществе троих молодых людей, только-только получивших первые звания в имперских вооруженных силах.
Я попытался отыскать в происходящем светлую сторону.
Мы где-то находились. Это утешало. Это было куда лучше, чем плавать в космосе, не имея энергии. Где бы ни располагалась эта планета, пребывание на ней повышает наши шансы на спасение от нуля до некоей большей, чем ноль, величины.
Нилс не мог определить наше местонахождение. Ему удалось запустить лишь некоторые функции базового уровня, да и те, скорее, по наитию. И все равно он произвел на меня прекрасное впечатление: он знал, что делал, несмотря даже на то, что испорченная система не позволяла ничего, кроме как обращаться к ней с двоичными кодами.
Только-только мы всерьез взялись за дело, располагая лишь крайне ограниченными ресурсами, как вернулись Дейлани и Салмагард. Судя по тому, что Дейлани была так же мрачна и исполнена подозрений, как и прежде, Салмагард не стала делиться с лейтенантом своими домыслами насчет меня.
Они притащили неприкосновенный запас и даже несколько имперских полевых рационов, которые, при нынешних обстоятельствах, казались очень даже неплохими на вкус. В этом пикнике с полевыми рационами в обществе свежеиспеченных имперских военнослужащих на мостике корабля, прикованного к планете, местонахождения которой мы никак не могли определить, было нечто сюрреалистическое.
При всей непонятности и трудности нашего положения мы все сходились хотя бы в одном: мы не знаем, где находится эта каменюка, но нам необходимо выбраться с нее. Поспорить против этого не могла даже Дейлани.
Вопрос состоял в том, как мы сможем это сделать. Поскольку кухонные комбайны были выключены, единственной нашей пищей были имеющиеся на судне упаковки неприкосновенного запаса. К счастью, их было немало, так что на этот счет можно было некоторое время не беспокоиться. Имелась и вода, которую можно было бы использовать многократно, если, конечно, мы сможем отыскать соответствующее оборудование.
Главную проблему представлял собой воздух. Нилс запустил в работу регенераторы, но не мог ограничить их действие какими-то определенными помещениями. Поддержание жизнеобеспечения всего корабля сожрет наши запасы энергии почти мгновенно, а кроме батарей шаттла у нас ничего серьезного не было. Поэтому жизнеобеспечение придется выключить, но мы все равно находились в куда лучшем положении, чем полчаса назад. Мои мысли наконец-то стали приходить в порядок, но и на светлую голову наше положение не казалось хоть чуточку менее серьезным.
Практиканты почти покончили с едой. Они не паниковали, но я подозревал, что это лишь потому, что я сам не выказывал признаков паники. Ведь известно, что при проектировании кораблей конструкторы не предусматривают особых возможностей для выживания и тем более функционирования без компьютеров.
Мне нужно было разобраться, каким же образом нас занесло в эту дыру. Неисправность моего «спальника»… Ну, допустим. Но отсутствие Треммы! Это тревожило меня по-настоящему. Корабль без видимых повреждений, а компьютер представляет собой кучу двоичного барахла… Я не мог найти всему этому никакого объяснения. У меня даже догадок не было.
Молодежь молчала. Они не знали друг дружку. Они даже никогда не встречались прежде; их просто назначили на один и тот же корабль. Они чувствовали себя куда более неловко, чем я. Нилсу труднее было понять, как вести себя с лейтенантом Дейлани, нежели с адмиралом. Даже естественное благородство Салмагард не могло смягчить напряженности, возникшей внутри этой троицы.
Дейлани все так же не сводила с меня глаз. Я не был настолько наивен, чтобы думать, будто мне удастся бесконечно игнорировать ее, но надеялся, что ее поведение не превратится в серьезную проблему; по крайней мере, до тех пор, пока мы не выберемся из всей этой неразберихи.
Салмагард уставилась на вихрящийся зеленый туман, плававший снаружи. Я смотрел на нее, пытаясь прочесть, что же у нее на уме, но нисколько не преуспел в этом.
Она казалась мне смутно знакомой, но я знал, что мы никогда не встречались.
Она могла думать о чем угодно, но я-то хорошо помнил, как она смотрела, когда меня только вытащили из «спальника». Если она узнала меня, то, похоже, была настроена хранить молчание на этот счет.
Я был неприятно обеспокоен. Мне требовалось от нее кое-что.
Нилс был мрачен, но не слишком. Он знал, в какой беде мы оказались, но держался вполне достойно. Возможно, гордость не позволяла ему проявлять уныние в присутствии Салмагард. Мне доводилось слышать немало всякого об имперских военных академиях, и сейчас я удивлялся тому, что там не подавили в этом парнишке желания произвести впечатление на хорошенькую девушку. Возможно, слухи были преувеличены.
Пора отдавать приказы. Я теперь адмирал.
– Адмирал, – сказала Дейлани, продолжавшая следить за мною.
– Да, лейтенант?
– Каким флотом вы командовали?
– Я не командовал ничем, – ответил я. – Это почетное звание. Неужели непонятно?
Она прищурилась. Дейлани не могла быть дурой. Чтобы попасть в военные медики, а потом добиться столь высоких результатов, чтобы ее приписали к «Джулиану», Дейлани нужно было проявить сверхвысокие ум и напор. Для того же, чтобы понять, что я не соответствовал ее представлениям, вовсе не требовалось гениальности.
Но мне было нужно, чтоб она перестала тревожиться из-за меня и сосредоточилась на более важных проблемах.
Я откашлялся.
– Если капитан Тремма на корабле, то он или мертв, или где-то заперт. Но я не думаю, что он заперт. Мы должны выяснить, что случилось с ним и его вторым пилотом.
– Разве два человека не слишком маленькая команда для такого большого корабля? – продолжала допрос Дейлани. Она не на шутку разошлась. Она не собиралась отступиться, пока не добьется того, что ей нужно. В классе она, наверно, наводила на всех ужас.
Вопрос был толковый, а вот отвечать на него было, пожалуй, не в моих интересах. Так что я просто напомнил:
– Это же ганрайский корабль.
– Верно, – кивнул Нилс. Дейлани, похоже, растерялась.
– Андроиды, – пояснил он. – А может быть, просто ИИ с автоматизированными системами. Они пользуются такими штуками куда шире, чем мы. Но все это не работает, потому что система полностью неисправна.
Не совсем правильно, но пока сойдет.
Они почти доели.
– Нас ждут на станции Пейн. «Джулиан» не останется там навечно. Так что давайте искать Тремму и выбираться отсюда, – сказал я, махнув рукой на обзорные окна и клубившийся за ними туман. – Мне довелось кое-что повидать. А от этого места у меня мурашки по коже.
– Где мы будем искать, сэр? – вопросительно изогнула бровь Дейлани.
Я выдержал ее взгляд, в душе молясь, чтобы мне хватило терпения. Вопрос был вполне резонный. Корабль огромен. Большой ганрайский грузовоз вроде этого по форме представляет собой вытянутую коробку. Его внутренний объем колоссален. У нас не хватит ни времени, ни припасов, чтобы осмотреть его сплошь, так что придется надеяться на лучшее. А моего терпения сносить выходки Дейлани надолго не хватит.
– Я как раз думаю об этом, лейтенант. Вы сможете отключить пульт воздушного шлюза? – обратился я к Нилсу.
– Думаю, что смогу, сэр.
– Давайте-ка посмотрим, не включался ли какой-нибудь из пассажирских шлюзов, – предложил я. Если Тремма покинул корабль, то хотя бы из любопытства нужно было попытаться понять, что вынудило его так поступить.
– Я смогу сделать это, если перезагружу систему, сэр.
– И еще, нам очень понадобится план корабля.
– Поищу, сэр.
– Нилс, я рад, что вы оказались здесь.
– Благодарю, сэр.
– Адмирал, – обратилась ко мне Дейлани, уперев руки в боки.
– Что, лейтенант?
– Какую академию вы заканчивали?
Я почувствовал, что закипаю, и подавил гнев. А она ничего не заметила.
Салмагард взялась убирать пластиковые обертки от полевых рационов и пустые бутылки обратно в коробку от НЗ. Она прислушивалась к каждому слову, но почти не смотрела в мою сторону.
– Ротшильд, – соврал я, вскинув на Дейлани усталый взгляд.
– Я тоже, сэр.
Она продолжала язвить меня. Салмагард все так же игнорировала нас. Нилсу действительно не было дела до этого конфликта – он лишь хотел пережить этот день. Ну почему со мною не оказались три Нилса?
Я вдруг почувствовал спазм внутри глаз.
– Только этого не хватало. – Я опустил взгляд и заметил, что мои руки трясутся.
На меня уставились три пары глаз.
– С вами все в порядке, сэр? – спросил Нилс, вскинув голову.
– Мы в беде. Вот и занимайтесь делом, – сказал я, указав на пульт. – Отыщите схему. Времени для игр не осталось.
– Есть, сэр.
Я поднялся и отступил в сторону. Если я сейчас поступлю как обычно, это будет более чем очевидно. А выйти сейчас с мостика в коридор будет еще хуже. Я неуверенно перевел дух.
– Адмирал?
– Что, лейтенант?
– О какой беде вы сказали, сэр?
Она все поняла. Как-никак, она же врач. И все это время она, почти не отрываясь, следила за мной. Вероятно, она распознала мое состояние даже раньше, чем я сам. Может быть, именно из-за этого она так злится.
– Мы не знаем, где находимся, а наш корабль вышел из строя, – ответил я, стараясь говорить ровным тоном. – Положение далеко от идеального. К тому же у меня было не слишком приятное пробуждение. – По крайней мере, последнее было правдой.
Она взглянула на меня вроде как с сожалением.
– Так полечитесь, – сказала она.
– Ладно, – ответил я, вскинув руки. – Ладно.
Салмагард и Нилс повернулись и уставились на меня. Дейлани скрестила руки на груди. Интересно, это означало самодовольство или что-то иное?
Я окинул ее неприязненным взглядом и полез в сумку.
– Давайте воздержимся от осуждения, – сказал я, извлекая шприц и делая себе укол.
Дейлани повернулась к остальным и ткнула подбородком в мою сторону и провозгласила:
– Наш почетный адмирал!
– Эй, полегче, – сказал я. Мне сразу полегчало. – Даже у адмиралов могут быть пороки, верно? Я в отпуске.
– Что вы употребили? – перебила меня Дейлани.
– Это, некоторым образом, личное дело, – возразил я, глядя на Салмагард. Ее лицо было совершенно непроницаемым.
Лейтенант дернула бровью.
– Судя по характеру ломки, я сказала бы, что это какой-то синтетический опиат.
– Шутите. Кто вам сказал такое?
Дейлани продолжала пожирать меня взглядом. Я вздохнул.
– Ладно, ваша взяла. Я наркозависим. Когда попадем на станцию Пейн, можете подать рапорт. Думаю, вас похвалят. А меня, вероятно, понизят в звании и наложат какое-то взыскание или что-то в этом роде.
Она снова взглянула на меня с брезгливой жалостью.
– Я не знаю, кто вы такой, но так легко вам не отделаться.
– Что? От чего? – Я помахал пустым шприцем.
– От того, что вы выдаете себя за офицера. Вы сядете в тюрьму.
– Хорошо бы, – ответил я.
Дейлани растерянно заморгала, и тут в нашу перепалку вмешалась Салмагард.
– Сэр, мы можем активировать маяк? – спросила она.
Вопрос был очень разумный и к тому же позволял с достоинством завершить стычку.
– Лейтенант, о том, что делать со мной, вы можете подумать позже. Сейчас я – наименьшая из ваших проблем. – И повернулся к Салмагард. – Нет. Полагаю, что нет. – Я покачал головой. – Возможно, это удалось бы нам, будь это настоящий ганрайский корабль, но система здесь целиком и полностью эвагардская. Значит, если компьютер не работает, то и маяка у нас нет. Я очень хотел бы узнать, что именно испорчено в системе, – добавил я, обращаясь к Нилсу.
– Есть, сэр.
– Это преднамеренное вредительство? Потому что, если это вредительство, значит, мы попали в какое-то определенное место.
– Не знаю, сэр.
Поначалу я не был уверен, но это не могло быть совпадением. Даже такой дряхлый корабль не мог начать разваливаться на части в тот самый момент, когда испортился мой «спальник». Значит, тот, кто испортил «спальник», позаботился и о компьютере.
– У вас есть основания подозревать диверсию? – спросила Дейлани. Она слегка ослабила натиск, но не собиралась сдаваться, пока дышит. Такую целеустремленность нельзя было не уважать, но я пребывал не в лучшей форме.
Я повел по сторонам руками.
– Мне кажется, что все это более чем странно.
– Но где андроиды? – вновь перешла в наступление Дейлани.
– Их не задействовали, – ответил я. – Иначе мы уже увидели бы их. – Здесь нет андроидов, детка. Ганрайский корабль, эвагардская команда. Эвагардская система. Андроиды не вписываются в эту картину. И времени до того момента, пока она поймет это, у меня не так уж много.
– Адмирал! – окликнул меня Нилс, подняв голову.
Это звучало многообещающе. Я потер уколотое место на запястье и обернулся к энсину.
– Что у вас?
– Передний шлюз по правому борту включался один раз после предыдущей перезагрузки, – доложил он. – Что было раньше, я сказать не могу.
Я вник в его слова.
– Полагаю, это уже что-то. На одно включение больше, чем я рассчитывал. Но почему только одно? Получается, что он вышел наружу, но не вернулся назад, так, что ли?
– Да, сэр. – Энсин с озадаченным видом побарабанил по панели. – Я сам ничего не понимаю, но что есть, то есть. Одно включение.
– Ладно. Будем считать, что у Треммы было какое-то представление об этом камне, на котором мы оказались, – иначе зачем бы ему выходить наружу?
– Для ремонта, сэр? – предположила Салмагард.
Я кивнул.
– Похоже на то. Как ни крути, мы же поломались. Нужно посмотреть своими глазами. Надеюсь, он не вляпался там в какие-то неприятности.
Я взглянул на Дейлани, переваривавшую известие. Опасные внеземные формы жизни встречались редко; в обследованных звездных системах было обнаружено лишь несколько дюжин. Дейлани должна была хоть немного ориентироваться в ксенобиологии и не могла не понять, что этот мир не относится к числу изученных.
Агрегат искусственного тяготения был заглушен, но мы тем не менее ходили по полу. Значит, под нами находилась планета, но не особенно большая. Сила тяжести ощущалась довольно маленькой. А чтобы с человеком в незнакомом мире стряслась беда, вовсе не обязательно требуется встреча с местной формой жизни. За стенами корабля с ними могло приключиться все что угодно.
Из всех нас встревоженным казался один только Нилс. Салмагард выглядела совершенно безмятежной. Можно было подумать, что выражение ее лица не способно меняться.
Руководствуясь нашими с Нилсом познаниями о космической технике, мы вчетвером пробирались в направлении подозрительного воздушного шлюза. Путь пролегал по множеству коридоров и множеству лестниц. Мы миновали длинное грязное окно, выходившее в один из грузовых трюмов. Я взглянул сквозь прозрачную плиту на громоздившиеся там штабеля ящиков. Белые имперские контейнеры являли собой резкий контраст с темным грязным трюмом.
Я вдруг подумал о том, что мог перевозить Тремма. Начавшееся перемирие должно было оставить его без работы. Не потому ли он взялся везти практикантов к месту их первого назначения? И что находилось в этих ящиках? Неликвиды из армейских припасов?
А Дейлани продолжала наблюдать за мною.
– Пойдем дальше, – сказал я. – У нас нет времени рассматривать достопримечательности.
– Вы научите меня такой походке?
– Какой – такой? – осведомился я, протискиваясь мимо нее.
– Как у модели, – ответила она, чуть заметно скривив губы.
– У вас фигура неподходящая, – отрезал я. Она закатила глаза и пошла дальше. Может быть, если я дальше не буду огрызаться, она отстанет от меня?
Когда мы подошли к гермодвери, Нилс так и лучился самодовольством. Он сориентировался наилучшим образом, хотя на темном незнакомом корабле это было непросто. Люк оказался задраен. Это озадачило меня: изнутри шлюз должен был бы остаться незапертым. Я приник к глазку взрывостойкой двери и всмотрелся в тесный тамбур. И то, что я там увидел, заставило меня позабыть о параноидальной подозрительности Дейлани.
– Скафандры, – сказал я, глядя на вешалки подле двери. Пусть корабль был ганрайским, но команда была эвагардской, и скафандры – тоже эвагардскими. – Герметичные атмосферные. Живо.
Дейлани, вместо того, чтобы выполнить приказ, сама кинулась к глазку. Я даже удивился тому, насколько быстро ее лицо сделалось таким же белым, как мундир. Затем она без единого слова присоединилась ко всем остальным.
Мне довелось лишь раз в жизни облачаться в имперский планетный выходной скафандр, но сейчас я справился с этим довольно легко. Они изготавливались из ослепительно-белой наноматерии, плотно облегали тело и представляли собой самую высокотехнологичную одежду, какая только существовала в галактике. Я активировал шлем, который мгновенно вырос прямо из воротника. Послышалось негромкое гудение, и перед лицом появился силовой щит, заменявший прозрачное забрало и герметизировавший костюм. Я включил ИИ скафандра и убедился в том, что все индикаторы горят зеленым.
Практиканты облачились в скафандры не в пример ловчее. Несомненно, их хорошо обучили этому – ведь пока они учились, шла война, а их готовили для службы на кораблях. В случае разгерметизации надевать скафандры следует мгновенно.
Для них эта технология была более чем привычной. Имперцы все подобное считают само собой разумеющимся.
Я локтем разбил углепластиковую пластину, закрывавшую ручной привод замка, и Нилс дернул рукоятку вниз. Замок, зашипев, открылся, и между створками появилась щель в несколько сантиметров шириной. Общими усилиями мы раздвинули двери. Отсутствие энергоснабжения подразумевало отсутствие дезинфекции, следовательно, в шлюз нужно было входить в герметизированных костюмах.
Я протиснулся между полуоткрытыми дверями и рухнул на колени около первого трупа. Я не мог с уверенностью сказать, что это был Тремма – верхняя половина тела была страшно обожжена; к тому же оба мертвеца были облачены в массивные рабочие скафандры, которые используются для проведения тяжелых физических и ремонтных работ и обеспечивают лучшую защиту.
Впрочем, этих двоих рабочие скафандры защитили неважно. Второй труп был тоже сильно обожжен, причем с головы до ног.
Когда я много лет назад немного общался с Треммой, тот гордился своей способностью разрешить любую проблему еще до того, как она возникнет. Но этой проблемы он не предвидел.
Он и его второй пилот были мертвы. Их трупы лежали в воздушном шлюзе, где не было никого и ничего, кроме их обгорелых останков.
Сглотнув подступивший к горлу комок, я поднялся на ноги. Что случилось, было ясно; неясно было, каким образом и почему это случилось. Я выгнал практикантов обратно в коридор, мы закрыли гермодверь, и я деактивировал шлем.
Это меняло все положение вещей. Необходимо было как следует все обдумать.
Что-то мощно ударило меня по спине. Если бы в этот момент случайно не пошевелился, удар пришелся бы по голове. Я рухнул на пол, и ботинок Дейлани врезался мне в живот. Нилс выкрикнул что-то невнятное, вероятно, выругался. Салмагард скользнула между мною и лейтенантом. Она не прикасалась к Дейлани, а лишь своим телом загораживала меня от нее.
– Прочь! – рявкнула дылда. Салмагард ничего не ответила, но и не отступила.
– Что вы делаете? – испуганно воскликнул Нилс, так и застывший на месте.
– В шлюзе два мертвеца, а этот никакой не адмирал, – сказала Дейлани, попытавшись одновременно обогнуть Салмагард, которая вновь сумела блокировать ее нападение на меня, не притронувшись к ней даже пальцем. Во рту у меня было полно крови; я выплюнул ее. Хорошо, что успел деактивировать шлем, иначе все это оказалось бы на забрале. – Вы разве не слышали, как он разговаривает – он даже не офицер. Не заметили его акцента? И где его форма? И как он движется! Он вовсе не наш!
Очень толковые замечания – все до одного. Я повернулся, чтобы опробовать состояние ребер. Было бы очень неприятно снова сломать их так скоро после предыдущей травмы. Пол был холодным как лед, и полутемный коридор на мгновение расплылся перед моими глазами. Знал бы несколько минут назад, что так обернутся события, вкатил бы себе дозу побольше.
Заблаговременный прием обезболивающего – замечательный стратегический ход. Настоящий адмирал непременно так поступил бы.
– Лейтенант, он находился в адмиральском «спальнике», – сказал Нилс, вскинув руки. – Этого не подделать.
– В таком случае что же там испортилось? Адмиральские «спальники» не портятся.
– Что-то с замком. Уверяю вас.
– Дефект мог появиться в случае незапланированного пробуждения, – прокричала Дейлани. Тут она вновь поймала меня. – Он торчит на наркотиках. Скорее всего, он испортил что-то, когда ложился обратно. Он убил их, а потом мы спасли его. И никаким адмиралом он быть не может. Он даже не эвагардец.
– Очень даже да, – возразил я, поморщившись.
– Заткнитесь! На корабле больше никого не было. Мы трое этого не делали, значит, остается он.
Аргументация Дейлани была довольно шаткой, но при нынешних обстоятельствах девушку можно было понять. Салмагард продолжала закрывать меня собой. Она хорошо знала, какие кары будут грозить ей, если она поднимет руку на офицера, и потому защищала меня исключительно своим собственным телом. Руки же она держала крепко сцепленными за спиной.
Нилс смотрел на меня. Он тоже был полон подозрений, но они у него были обращены в другую сторону. А Дейлани глядела на рядового Салмагард, как на вражеского воина.
– Кому, – бросила она, сверкая глазами, – из военнослужащих имперских вооруженных сил придет в голову путешествовать без форменной одежды?
– Очевидно – этому человеку, – почти безмятежно отозвалась Салмагард. От ее мягкого музыкального голоса даже моя боль слегка утихла.
– Оу… – жалобно выдохнул я.
– Заткнись! – рявкнула Дейлани.
– Нет, это ты заткнись, – откликнулся я, все так же лежа на полу. За спиной Салмагард.
Нилс не знал, что делать. Было ясно, что Салмагард не собиралась отступать, а в таком случае, если кровяное давление у Дейлани подскочило бы еще выше, на корабле неизбежно оказались бы уже три трупа. Я никак не мог обвинить девушку в том, что у нее возникли проблемы в отношениях со мной, но сейчас было необходимо переключить ее мысли на более серьезные дела.
– Не знаю… – сказал Нилс. – Разговаривает он вроде как офицер.
– А ты разговариваешь вроде как мужчина, – огрызнулась Дейлани.
Нилс открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь едкое в ответ, но вспомнил, что она старше по званию, и вместо этого обратился ко мне.
– Сэр?.. – вопросительно произнес он.
– Что? – простонал я и, вновь вытянувшись на палубе, закрыл глаза. Дейлани привела меня в чувство ударом, который заставил работать сердце. Теперь же моя насыщенная химией кровь текла по сосудам немного энергичнее, чем требовалось для хорошего самочувствия. У меня кружилась голова.
И болели ребра.
– Кто вы такой на самом деле? Я не был в таком недоумении с тех самых пор, как ганрайцы развязали эту чертову войну.
– Мое имя ничего вам не скажет, – ответил я.
– Значит, вы сознаетесь, что вы не эвагардец? – с ошалелым видом осведомился он.
– Я эвагардец…
– Ничего подобного. Вы говорите как ганрайец. Как ганрайец из столицы, – вновь перебила меня Дейлани, осеклась и задумалась. Как тут не задуматься, когда ганрайской столицы больше не существовало.
Но мне ее задумчивость не нравилась. Она уже выдвинула пару диких предположений, и я тревожился по поводу того, к чему ее перевозбужденные мозги могли бы прийти на этот раз.
– Нилс! – позвал я, все так же лежа навзничь.
– Да… э-э… сэр?
– Не смейте так обращаться к нему! – рыкнула Дейлани.
Дети, дети…
– Ребятки, может быть, вы случайно этого не заметили, но мы даже не знаем, на какой планете находимся. У нас имеется на несколько дней еды, воды и воздуха, и это все. С неработающей системой мы не можем даже включить аварийный маяк. Это-то вам понятно?
– Кто-нибудь заметит, что мы где-то сели, – сказал Нилс. – И что мы не прибыли на станцию Пейн. Если у нас действительно такие серьезные трудности, нужно всего лишь сидеть и ждать.
– Ответ неверный. – Я поднял палец, наслаждаясь холодом, исходившим от палубы, на которой лежал. От этого мне делалось спокойнее. – Неверный – в том случае, если эта планета лежит где-то в стороне от нашего предполагаемого маршрута. А я думаю о том, что увидел снаружи. Эти виды совершенно незнакомы мне.
– Но это вовсе не значит, что планета не находится в освоенной системе.
– Не значит. Но уверяю вас, что на том маршруте, которым мы должны были следовать, ничего похожего не было.
– Вы думаете, что мы сбились с курса?
– Выдавать себя… – встряла было Дейлани, но я снова перебил ее.
– Я могу доказать, что не сжигал этих людей и что находился в том самом «спальнике», который мне отвели.
– Назовите свое имя.
– Я могу сказать все что угодно. И это не будет иметь ровно никакого смысла.
– Тогда покажите свою голограмму. Какое-нибудь удостоверение личности.
– Аналогично, – ответил я.
Дейлани негодующе хмыкнула и отвернулась.
Салмагард смотрела на меня через плечо. С тем же самым абсолютно нейтральным видом. Полностью в своем амплуа.
– Помогите мне, рядовой. – Я протянул ей руку. Она подняла меня на ноги, и я тяжело оперся на нее. У меня до сих пор все болело.
Я посмотрел на Дейлани.
– Если вы стремитесь арестовать меня, лучше отложите свои планы до тех пор, пока мы во всем не разберемся. А для того, чтобы это случилось, мне понадобятся все. В том числе и я сам. Честно говоря, единственный специалист, от которого вряд ли будет польза, это врач.
Я думал, что лицо Дейлани уже раскраснелось до крайнего предела, но это оказалось не так. Она замахнулась на меня, и Салмагард, ловко извернувшись, снова оказалась между нами. Прямо беззаветная смелость, подумал я: Дейлани была сантиметров на двадцать выше ее ростом. Но она отступила, продолжая пожирать меня глазами поверх головы Салмагард.
Судя по этому взгляду, единственным возможным убийцей из всех нас могла быть именно она. Но я не думал, что она убила пилотов.
– А ведь он прав, – заметил Нилс. – Мы, действительно, и есть вся команда этого корабля.
– Быть того не может! Корабль же огромен! – резко повернулась к нему Дейлани.
– Так оно и есть, – сказал я, – можете мне поверить.
– Как же?..
– Вы, ребятки, никогда прежде не были на этом корабле, но в этом-то моей вины нисколько нет. – Это была чистая правда, и я, похоже, высказал ее кстати. А больше мне было нечего сказать.
– Что вы хотите делать? – спросил Нилс, глядя на меня мимо Дейлани. Лейтенант сжала губы в тонкую ниточку.
– Кто-нибудь рассмотрел трупы? – спросил я.
Дейлани и Нилс отвели взгляды. Я слышал, что в военных академиях выковывают крепкие характеры, но подобное они, вероятнее всего, видели только на экранах.
– Я рассмотрела, – сказала Салмагард.
– Руки видели?
– Да.
– Что вы такое говорите? – бросила Дейлани.
Я повернулся к лейтенанту.
– Он сжег себя сам. Я думаю, что сначала он сжег своего напарника… проклятье, давайте будем считать, что тот, который сгорел целиком, это Тремма. Мне кажется, что второй пилот сжег Тремму, а потом сам себя. – Я поднял левую руку. – С помощью встроенной горелки. Это всего лишь догадка, основанная на положении тел. Посмотрите сами.
– Но с какой стати они это сделали?
– У меня такое ощущение, что ответ на этот вопрос был бы нам очень полезен, – сказал я. – А пока считайте это интуицией.
Дейлани прищурилась, но не захватила приманку.
– Нет. Мы запрем вас.
Я поднял пистолет, который достал, как только получил первый удар, но не стал тогда его показывать, и помахал перед ними.
– Будь я вашим врагом, очень сомневаюсь, что мне что-нибудь помешало бы воспользоваться им сейчас. Я знаю, лейтенант, что вам не понравятся мои слова, но я вам не враг. Вы трое нужны мне, а я нужен вам. – Честно говоря, нужны мне были Нилс и Салмагард. Без Дейлани я вполне обошелся бы.
– Вы сказали, что можете доказать, – вмешался в разговор Нилс. – Докажите, что это не ваша работа.
– Могу. И вы сами можете.
– Что-что?
– Снимите данные с моего «спальника». Вы сразу увидите, открывался ли он, а заодно выясните, соответствуют ли исходной записи характеристики ДНК. Это ведь не часть корабля. У них независимое питание.
Нилс задумчиво моргнул.
– Хорошая мысль.
– Ребятки, я всего лишь пассажир и совершаю дальнее путешествие. Моему «спальнику» пришлось маленько полетать. – Я повел рукой, словно приглашая их в круг. – Разве мы с вами путешествуем вместе? Нас объединило случайное стечение обстоятельств. Мне уже доводилось бывать на этом корабле, но было это очень давно. Я совершенно не рассчитывал очнуться здесь. Я не знаю, что тут происходит. Так что, может быть, замнем эту ерунду и займемся делом?
– Я могу проверить ваши данные, – предложил Нилс.
– Благодарю вас.
– А если вы подделали их? – спросила Дейлани.
– Владей я подобными навыками, меня сейчас не было бы здесь, – честно ответил я. Ненависть не исчезла из ее взгляда, но она поверила мне. Да и направлена эта ненависть была не только на меня, а частично на Салмагард, за которую я продолжал цепляться. Пусть и небольшого роста, но она поддерживала меня без особого труда.
Нилсу для проверки моих слов понадобилось куда меньше времени, чем отнял у нас обратный путь в «спальный» отсек. Я с полным правом путешествовал в адмиральском «спальнике». На это Дейлани не смогла ничего возразить.
– Здесь не указано имя, – сообщил Нилс, разглядывая данные. – Разве такое может быть?
– Вы просто не видите его. Вашего допуска для этого недостаточно, – соврал я. – Таким образом защищают сведения обо мне, и это естественно. К тому же это совершенно не важно. А важно выяснить, что убило Тремму и его второго пилота. Но вот как это сделать, у меня нет никаких идей. – Я заметил, что Дейлани теперь не сводила глаз с моего пистолета. – Вас это тревожит? – Я вложил оружие в руку Салмагард. – Мне оно не нужно.
Лицо Дейлани из пунцово-красного вновь сделалось белым. Кровообращение у нее было замечательное.
– Что дальше, сэр? – спросил Нилс. Вид у него все еще был слегка ошарашенный.
Я по-прежнему испытывал боль и не знал, сколько времени смогу продержаться.
– Выход только один, – сказал я, выпрямившись и отпустив плечо Салмагард. – Шаттл. У него собственная вычислительная система; есть шансы на то, что она осталась невредимой. Если там все в порядке, мы сможем узнать, где находимся. А потом можно будет начать собственную игру. Заряда должно хватить, даже чтобы увести нас с орбиты. Остается надеяться на то, что не вся энергия уйдет на открывание дверей отсека. Согласны? – Я взглянул на Нилса, тот кивнул. – Вопросы? – И не дожидаясь их, я направился к выходу, втайне надеясь, что Дейлани не станет отпускать новых шуточек насчет моей походки. Не сказал бы, чтоб свою манеру походки я выдумал сам, но мгновенно избавиться от старой привычки не так-то просто.
– Сэр, там осталось двое мертвых офицеров. Нужно будет доложить об этом.
Я посмотрел через плечо на лейтенанта Дейлани.
– И я это сделаю. Я офицер в высоком звании – неважно, строевое оно или почетное, а также верите вы в это или нет, – так что это моя прямая обязанность. Не беспокойтесь о том, что вам нужно будет говорить, когда мы выберемся отсюда. Когда придет время, тогда и будете беспокоиться. Чего, по вашему мнению, вы можете добиться, если при таких обстоятельствах обратите силы своего подразделения против одного человека?
– Не знаю. Может быть, Медали Ротшильда за выявление ганрайского шпиона, – раздраженно бросила Дейлани.
– За подобные детские игры вы медаль не получите, – сказал я, и это была чистая правда. Медаль Ротшильда была наивысшей имперской наградой, и за последний век (чуть больше или чуть меньше) ее получила от силы дюжина людей.
– Детские игры? – Нилс вскинул бровь.
Я пожал плечами.
– Шпионы редко вызывают всеобщее восхищение.
– Знаете, а ведь совсем недавно ею кого-то наградили, – сказал Нилс, возможно, рассчитывая этим смягчить напряжение. – Хотя кого и за что, так и не сообщили.
– Так обычно и бывает, – мрачно отозвалась Дейлани. – Но вы-то знаете, да? – Последняя фраза была адресована Салмагард, которая ничего не ответила. Дейлани была права. Среди аристократии вполне могли распространяться негласные сведения о подобных событиях.
Медаль Ротшильда не относилась к числу моих любимых тем для обсуждения; я надеялся, что они не слишком крепко вцепятся в нее.
– Не советую слишком радоваться перспективе получить армейскую награду, – наставительно заметил я.
– А почему бы и нет? – осведомился Нилс.
– Потому что после того, как вам прицепят эти цацки, уже никто не станет гладить вас по головке, – пояснил я.
Нужно было искать шаттл, а для этого прежде всего надлежало разыскать пусковой отсек. Мне в свое время случалось иметь дело с относительно крупными космическими кораблями, но управлять ими без чьего-то содействия и рассчитанной траектории доводилось крайне редко. Я привык быть чем-то вроде части обстановки. Навыки самостоятельного пилотирования придется восстанавливать на ходу, и это будет не так-то легко.
К счастью, Нилс без труда отыскал дорогу, но мы с ним оба изрядно растерялись, обнаружив, что пусковой отсек представлял собой всего-навсего часть просторного грузового трюма, где предполагалась установка силового экрана, отделяющего груз от шаттла. Вообще же, в этом помещении целиком поместилось бы крыло ганрайского королевского дворца.
Большую часть пространства занимали стандартные армейские контейнеры для космических перевозок; они возвышались внушительными штабелями по шесть в каждом, почти достававшими до тридцатиметрового потолка. На каждом контейнере красовалась черная имперская эмблема. Хитрость, конечно, шита белыми нитками, но в этом походе судно вряд ли могло оказаться в местах, где следовало бы опасаться таможенной проверки. Эвагардская маркировка означала лишь, что на сей раз Тремма проворачивал какую-нибудь мелкую махинацию с грузом.
В глянцевом белом пластиковом боку мелькнуло отражение моего лица, и я, сглотнув, отвернулся.
– Что тут такое? – спросила Дейлани. – И почему все это перевозит не имперский транспорт?
– Он и перевозит.
– Но почему не нормальный транспорт?
Я промолчал.
– Бои закончились, – сказал Нилс. – Возможно, начали распродавать излишки со складов.
– Это не оружейные контейнеры, – негромко указала Салмагард, и я искоса взглянул на нее. Вид у нее был задумчивый. Она тоже бросила на меня очень короткий, почти незаметный взгляд.
Значит, она знала далеко не все. Я с удовольствием просветил бы ее, но момент был неподходящий. Мы пробирались между штабелями контейнеров к шаттлу, установленному перед стартовым люком. Кораблик был эвагардский, класса «стрекоза». Вполне современный, с плавными обводами, скоростной шаттл предназначался в основном для перевозки со всеми удобствами офицеров и всяких дипломатов с корабля на космические станции.
Несомненно, транспортному кораблю придавался шаттл, но модель оказалась явно необычной. У Треммы я ожидал увидеть нечто менее броское и более утилитарное. Практиканты, скорее всего, ничего не заметили. Хотя нет – Нилс заметил. Он разглядывал шаттл с видимым недоумением.
– Интересно, с какой стати «стрекоза»? – спросил он. – На таком корабле…
– Пойдемте, – поторопил я его. – Давайте-ка выбираться отсюда.
– Все на этом корабле шиворот-навыворот, – буркнул Нилс, не сводя взгляда с шаттла. Проклятье, он тоже включил мозги; мало мне было одной Дейлани. Взбежал по рампе и направился прямо в кабину.
– Вы пилот? – спросила Дейлани.
– Нет, – бодро ответил я. – Но ведь ничего сложного, верно? – Она недовольно поморщилась. – Нилс, займите место. – Он опустился в соседнее кресло.
– Сэр, вы ведь пошутили, да? – До него что-то начало доходить. Я же продолжал надеяться, что он будет сохранять спокойствие.
– Не волнуйтесь, я умею пилотировать эту модель.
У парня заметно отлегло от сердца. Я заметил, что Салмагард готова взяться за выключатель подъема рампы, и предупредил:
– Погодите. Не нужно торопиться.
Дейлани с озабоченным видом, скрестив руки на груди, прислонилась к косяку двери кабины. Я выкинул настырного лейтенанта из головы и включил энергопитание шаттла. Компьютер включился. И я в тот же миг понял: опять что-то неладно.
– В чем дело? – спросил Нилс, заметив, что я непроизвольно напрягся.
– Система ведет себя странно, – растерянно ответил я. – Пока я буду разбираться, посмотрите звездную карту. Хотелось бы все же узнать, куда мы попали… – Интуиция во мне громко взвыла. Я решил прислушаться к ней и, остановив руку, уже потянувшуюся было, чтобы застегнуть привязные ремни, воскликнул: – Бежим!
– Что?
Я схватил Нилса и вытащил его из кабины, толкая перед собой Дейлани и Салмагард. Молодежь, только что завершившая учебу, хорошо умела переходить от неподвижности к бегу на полной скорости, даже не понимая, зачем это нужно. Мы слетели вниз по рампе; я продолжал гнать девушек перед собой. Необходимо было, чтобы между нами и шаттлом оказалось как можно больше штабелей контейнеров.
Шаттл взлетел на воздух через считаные секунды после того, как мы покинули рампу. Нас оглушил грохот взрыва, уничтожившего находившиеся поблизости к эпицентру контейнеры и вырвавшего множество других из гравитационных захватов. Я успел отшвырнуть Дейлани с пути лавины падающего груза и сделать подсечку Нилсу, чтобы тот не торчал как столб. У Салмагард хватило здравого смысла самой рухнуть на пол. Контейнеры рушились, переворачиваясь; трюм заполнился вонью горящего пластика.
Я, громко кашляя, покатился по полу; перед мысленным взором замелькали видения разлетающихся на куски углепластиковых щитов. Лязг, жалобный скрежет покореженного, изуродованного металла. К горлу подступила тошнота. Хорошо было бы вытянуться и уснуть, но Салмагард уже оказалась на ногах и склонялась ко мне. Скорчив гримасу, я взял протянутую руку и позволил девушке поднять меня.
Дейлани стояла на четвереньках и стонала. Похоже, что ее задело обломками, но костюм остался неповрежденным.
Нилс лежал ничком; он больше пострадал от падения на пол, чем от взрыва, но обратное было бы куда хуже. В общем, все мы уцелели, чего нельзя было сказать о трюме.
Всюду валялись разбитые и треснувшие ящики. Все свободное место на палубе было усыпано обломками; в переборках я разглядел вонзившиеся осколки обшивки шаттла. Воздух сделался горячим и сильно пах перегретой пластмассой.
Я прислонился к ближайшему штабелю – тепло от него ощущалось даже сквозь костюм – и медленно съехал на пол. Спину раздирала резкая боль – меня явно достала порция шрапнели. Скафандр писком сообщал о том, что со мною приключилось нечто, требующее медицинского вмешательства, как будто я сам не догадывался, что истекаю кровью.
Был испорчен мой «спальник». Мой «спальник» и корабль. Мой «спальник», корабль и шаттл. И компьютерная система корабля. Такого не забудешь при всем желании.
Изящно.
– Что это было? – выдавил из себя Нилс, поднимаясь на ноги. – Топливные элементы пробило. Ни с того ни с сего подскочил энергетический уровень.
Я пожалел, что он заметил это. Энергетические элементы шаттла оказались настроены на перегрузку при запуске, вероятнее всего, кто-то приложил к этому руку… Я не собирался ломать над этим голову – все равно толку никакого. Лишь головой помотал, будто рассчитывал, что от этого прекратится звон в ушах.
Передо мною вновь явилась Салмагард, что я истолковал как знак того, что Дейлани поднялась на ноги и вновь проявляет агрессию. И решил, что будет лучше, если первым заговорю я, нежели это сделает она.
– Не знаю, как вы, ребятки, – сказал я, повысив голос, чтобы все расслышали меня даже через звон в ушах, – но все это чем дальше, тем больше, по-моему, смахивает на диверсию.
– И что вы, черт возьми, обо всем этом знаете? – Дейлани сжимала и разжимала кулаки; эти пальцы так сильно стремились сдавить мою шею, что я почти посочувствовал ей. И представил себе, что она стискивает мое горло, как ей того хотелось и чего она, в общем-то, не скрывала.
– Просто примите это к сведению, – устало сказал я.
– Не собираюсь ничего принимать к сведению от наркозависимых, – бросила она. Эмоции в ее голосе говорили все сами за себя. Дейлани начала всерьез утомлять меня.
Я взглянул на Салмагард, но она опять подчеркнуто игнорировала меня. Держала нейтралитет до тех пор, пока Дейлани снова не предпримет попытки напасть. Не следовало винить ее за это.
Я немного посмотрел, как она, словно разминаясь, вращала запястьем.
– Вы знаете, что тут происходит, – не унималась Дейлани.
– Если честно, – бесстрастно сказал я, – то я в некоторой растерянности. – Это была чистейшая правда. – Поначалу у меня были кое-какие идеи, но сейчас?.. События развиваются непредсказуемо.
То ли в моих словах, то ли в тоне, которым я их произнес, было нечто такое, что заставило Дейлани притихнуть. Даже она не могла поверить, что я испортил свой собственный «спальник», весь корабль и единственный путь для бегства. Я же ничего этого не делал. Действительно, не делал.
А шаттл был единственным средством выбраться. От спасательной шлюпки не будет никакого толку, пока мы каким-либо образом не окажемся на орбите, а без реактора и корабельного компьютера мы ни за что не сможем туда попасть.
Контейнеры и различные обломки продолжали рушиться; эхо гулко разносило звуки их падения по просторному трюму.
Нилс, пошатываясь, выбрался в проход, чтобы взглянуть на разрушения. Дейлани приложила обе ладони к контейнеру, находившемуся точно напротив меня, и, по-видимому, пыталась овладеть собой.
Десять минут назад на меня произвело большое впечатление, что эти трое не ударились в панику. И причиной этого были не их особенная смелость и не очень хорошее обучение, хотя, возможно, и то и другое. Они не паниковали потому, что только что покинули школьную скамью и еще не могли себе представить, насколько огромна галактика, и что поэтому в ней можно бесследно исчезнуть. Во время обучения военным Империи, несомненно, приходилось встречаться с опасностью, но там для них всегда была подготовлена страховочная сетка.
Ну, а мне не так повезло. Я знал, насколько плохи наши дела.
Теперь Салмагард посмотрела на меня с тревогой. Она знала, насколько серьезно наше положение, еще до тех пор, как началось взрывное развитие событий. На ее лице не было удивления. Она была встревожена, потому что все это подтверждало ее подозрения. Может быть, она надеялась, что ошибается.
Что касается шаттла, то здесь применили старый как мир трюк. Настроили энергетические элементы на перенапряжение. Никаких посторонних взрывчатых веществ, так что все выглядит как несчастный случай.
С новейшими шаттлами такое, правда, сделать сложнее.
– У вас кровь сильно течет, – сказала Салмагард.
– Медицинский отсек ничем не хуже любого другого помещения, – вздохнул я. – Потому что идти нам, в общем-то, некуда.