Административная юрисдикция. На примере деятельности органов государственного пожарного надзора. Глава І. Административный процесс как юридическая форма реализации исполнительной власти (С. А. Шатов, 2007)

§ 1. Понятие и признаки административного процесса

Административный процесс – особое явление правовой реальности, обладающее ярко выраженной спецификой своего юридического содержания, уникальной структурой. Проблема понятия и содержания административного процесса относится к числу дискуссионных в российской административно-правовой науке. По справедливому замечанию В. А. Юсупова, проблемы административного процесса в России обсуждаются уже более века, но своей актуальности они при этом не потеряли[11]. В ходе развития советской и российской теории административного права не прекращается острая научная полемика по поводу понимания юридической природы и структуры административного процесса. При этом ученые-юристы, аргументируя свои взгляды на проблему, создают и развивают различные научные концепции. Эта дискуссия послужила важным стимулом развития не только материального и процессуального административного права, но и ряда ключевых общетеоретических категорий.

Итак, по поводу понимания административного процесса в юридической литературе встречаются различные подходы ученых. Однако, несмотря на существенное разнообразие мнений, все они являются той или иной разновидностью двух уже сложившихся научных концепций – «юрисдикционной» и «управленческой». Рассмотрим особенности указанных точек зрения, отметив при этом, что важнейшим критерием их сравнительного анализа следует признать степень научного отражения органической связи административного процесса со специфической государственно-управленческой деятельностью, в ходе которой реализуются задачи и функции исполнительной власти.

В советской юридической науке первым систематизированным исследованием проблем административного процесса стала монография Н. Г. Салищевой «Административный процесс в СССР», опубликованная в 1964 г. Указанная работа вызвала большой резонанс в научном мире и выступила своеобразным «манифестом» концепции административного процесса, получившей название «юрисдикционной»[12].

Характеризуя «юрисдикционную» концепцию, отметим, что наиболее яркой ее особенностью служит применение к предмету исследования метода аналогии. Ее сторонники предлагают полностью распространить на административный процесс традиционное понимание таких признанных процессуальных отраслей, как уголовный и гражданский процессы, которые служат механизмом правового обеспечения обязательности норм соответствующей отрасли материального права и применения принудительных мер при их нарушении[13]. В связи с этим дается ограничительное толкование понятия «административный процесс», представляющее его регламентированной законом деятельностью по разрешению споров, которые возникают между сторонами административного правоотношения, не находящимися между собой в отношениях служебного подчинения, а также по применению мер административного принуждения[14].

Н. Г. Салищева также отмечает, что административный процесс в правовом смысле – это порядок (способы и формы) осуществления юрисдикции, поэтому, по ее мнению, процессуальные нормы начинают «работать» только при условии возникновения правового спора, при необходимости проведения соответствующей «юрисдикционной» оценки (квалификации) того или иного фактического обстоятельства (деяния, акта)[15]. Но автор признает, что из всего массива дел, разрешаемых органами государственного управления, административно-правовые споры составляют незначительную часть. Следовательно, в данной интерпретации административный процесс воспринимается большей частью как некий «вспомогательный инструмент» для разрешения юридических конфликтов в сфере государственного управления, что не позволяет, с нашей точки зрения, полностью раскрыть его сущность и социально-правовое назначение.

Принципиально важным является вопрос об определении места и роли административно-процессуальных норм. С позиций «юрисдикционного» подхода административное производство, представляющее собой наиболее объемную часть государственно-управленческой деятельности, регулируется специальной группой норм материального административного права, а процессуальные нормы призваны регулировать лишь рассмотрение споров и применение мер принуждения. «Если нормы материального административного права касаются всех сторон исполнительно-распорядительной деятельности, то нормы процессуального административного права имеют сравнительно узкую сферу регулирования и применения»[16].

Следовательно, характерным признаком «юрисдикционной» концепции является включение совокупности административно-процессуальных норм в состав материального административного права в качестве его института[17].

«Юрисдикционный» подход получил поддержку и развитие в работах ряда исследователей[18]. Так, например, по мнению М. И. Пискотина, «административный процесс есть там, где идет спор о праве административном». Все иные (неюрисдикционные, «положительные») виды деятельности административных органов автор относит к «административному производству»[19].

А. А. Демин считает, что содержание административного процесса составляют спор о праве и деятельность государственного органа по разрешению такого спора со всеми необходимыми для этого действиями (запросы, экспертизы и т. д.)[20]. «Административный процесс, – пишет А. А. Демин, – это процедура трехстороннего разрешения административных и дисциплинарных споров (т. е. споров, вытекающих из властных отношений) в любом органе государства и при любом способе организации такого рассмотрения (эти способы будут составлять разновидности административного процесса). Наличие административно-процессуальных отношений возможно только при трехстороннем характере отношений: две стороны и арбитр»[21].

«Юрисдикционная» концепция оказала существенное влияние на позицию ученых, определяющих административный процесс в качестве административного судопроизводства (административной юстиции[22]), т. е. процессуальной формы деятельности судов (судей) по рассмотрению и разрешению административных споров, возникающих между органами публичной власти и гражданами, о законности нормативных и индивидуальных актов государственного управления и других управленческих действий (решений). Речь идет о порядке осуществления судебного контроля за деятельностью органов исполнительной власти, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих[23].

Одним из наиболее последовательных сторонников данного подхода выступает Ю. Н. Старилов[24]. Ученый предлагает деление административно-процессуальной деятельности на «собственно административный процесс» (или административную юстицию) и «управленческий процесс» (т. е. разнообразные процедуры управленческого характера). В методологическом плане этот прием направлен на обоснование авторской позиции о тождественности понятий «административный процесс» и «административное судопроизводство».

«Главное же различие между административным процессом и управленческим процессом, – пишет Ю. Н. Старилов, – состоит в том, что административный процесс (административная юстиция) – это система судебных (или квазисудебных) органов (здесь и далее по тексту курсив наш. – С. Ш.), которые рассматривают административные дела, возбуждаемые по искам граждан, считающих, что действиями и решениями (административными актами) органов управления и государственных служащих нарушены их права и свободы; при этом граждане должны доказать факт такого нарушения. Иными словами, административная юстиция разрешает споры (конфликты), возникающие в процессе административно-процессуальной деятельности органов исполнительной власти, когда гражданин (или другой субъект права) испытывает на себе неправомерное действие со стороны администрации и, направляя в административный суд исковое заявление, просит проверить законность совершенных органами управления и их служащими действий, а также принятых административных актов (управленческих решений).

Управленческий процесс представляет собой урегулированную административно-процессуальными нормами деятельность органов управления, не только осуществляемую внутри администрации, но и направленную на внешнюю среду (на "внешних" субъектов права) и влекущую правовые последствия. Как правило, это деятельность по подготовке и изданию правового акта управления (или вообще административных актов), заключению административных договоров и совершению иных значимых в управленческой практике административных действий»[25].

Позиция Ю. Н. Старилова содержит, на наш взгляд, некоторые дискуссионные положения. Во-первых, автор определяет административный процесс (административную юстицию) как систему судебных (или квазисудебных) органов, наделенных определенной компетенцией. В то время как управленческий процесс предлагается понимать как урегулированную правом деятельность органов управления. Таким образом, единая по своей юридической сущности категория «процесс» представлена автором двойственно – как система судебных органов и в то же время как юридически значимая деятельность. Вместе с тем «юридический процесс» – категория «динамическая», представляет собой урегулированную процессуальными нормами деятельность компетентных субъектов по реализации материальных норм права. Следовательно, нельзя допускать отождествления административного процесса с какими-либо государственными органами.

Во-вторых, для данного подхода свойственно разграничение административного и «управленческого» процессов, что, на наш взгляд, не имеет под собой объективных оснований. Как видно из приведенной цитаты, характеризуя деятельность органов исполнительной власти, Ю. Н. Старилов называет ее административно-процессуальной. Далее отмечается, что деятельность органов управления (так называемый «управленческий» процесс) регулируется административно-процессуальными нормами. Но характеризуемая таким образом деятельность, к тому же регулируемая административно-процессуальными нормами, по логике, не может быть ни чем иным, как административным процессом.

Научные взгляды Ю. Н. Старилова разделяет С. Н. Махина, предложившая еще большую фрагментацию процессуальной деятельности. Так, С. Н. Махина выделяет «управленческий, административно-юрисдикционный и административный процессы». Последний понимается в качестве формы правосудия по административным делам. В содержание административного процесса С. Н. Махина включает порядок судебного рассмотрения и разрешения спора о субъективном публичном праве органами административной юстиции[26]. Следовательно, многогранная деятельность органов исполнительной власти выводится автором за рамки административного процесса.

Кроме того, современному состоянию законодательства и юридической доктрины не соответствует позиция ученого о том, что «управленческий и административно-юрисдикционный процессы являются институтами (подотраслями) (здесь и далее по тексту курсив наш. – С. III.) административного права, а административный процесс должен формироваться как отрасль российского права»[27].

Здесь, во-первых, допущена неточность общетеоретического плана. Процесс — это государственно-властная деятельность по рассмотрению и разрешению юридических дел. В свою очередь, отрасль права представляет собой совокупность (систему) юридических норм, регулирующих специфический круг общественных отношений (особый предмет правового регулирования). В юридической литературе исследованы признаки отрасли права, обусловленные ее системной организацией[28]. Как справедливо отмечает В. Д. Сорокин, с теоретических позиций неверно определять отрасль права в качестве вида государственной деятельности[29].

По этим же основаниям нельзя согласиться с С. Н. Махиной и в части определения управленческого и административно-юрисдикционного процессов как институтов (подотраслей) административного права. Очевидно, что подотрасли (институты) – это также не виды деятельности, а определенные совокупности юридических норм в пределах отрасли права. Следовательно, если речь идет об отрасли права, то в таком случае вместо категории «административный процесс» следует использовать другую категорию – «административно-процессуальное право»[30].

Во-вторых, по мнению С. Н. Махиной, указанная отрасль «еще только должна формироваться»[31], в то время как юридической наукой детально изучены объективные свойства административного процесса и административно-процессуальных норм, причем отраслевая организация последних уже давно является доказанным фактом правовой реальности[32].

Таким образом, «юрисдикционная» концепция не стала единственно возможной. Напротив, система ее аргументов была поставлена под сомнение многими учеными, что вызвало к жизни принципиально иной подход к проблеме – «управленческую» концепцию. Основываясь на передовом опыте юридической науки, «управленческая» концепция привела к нахождению новых специфических свойств административного процесса, объективно отражающих его социально-правовую природу. Тем самым был инициирован стремительный прорыв научной мысли через «отраслевые границы» к концептуальной проблематике общетеоретического характера[33].

Научные предпосылки формирования «управленческого» подхода к понятию административного процесса начали закладываться в отечественной юридической науке с конца 40-х годов[34]. В 1949 г. С. С. Студеникин писал, что «исполнительно-распорядительная деятельность осуществляется на основе определенных процессуальных правил, совокупность которых составляет административный процесс»[35]. В публикации 1958 г. Г. И. Петров затрагивал вопрос о системе норм, регулирующих процессуальные отношения, которые складываются в сфере управленческой деятельности государства[36]. По мнению А. Е. Лунева, высказанному в 1963 г., «административный процесс всегда имеет место там, где осуществляется деятельность исполнительных и распорядительных органов»[37].

В монографии 1967 г. Ю. М. Козлов отметил следующие характерные признаки административного процесса: «процесс в административно-правовом смысле… охватывает все случаи применения норм материального административного права»; «административный процесс – это деятельность по разрешению конкретных индивидуальных дел, которые возникают как внутри аппарата управления, так и за его пределами»; «административные процессуальные нормы регулируют динамику реализации прав и обязанностей органов управления, граждан и других субъектов в повседневной исполнительно-распорядительной деятельности»[38].

Как считал В. М. Горшенев, «узкая» (т. е. «юрисдикционная») трактовка административного процесса не соответствует общему методологическому пониманию процесса как формы существования самого материального права. Очевидно, что строгой процессуально-правовой регламентации следует подвергать не только юрисдикционное производство, но и разностороннюю деятельность органов государственного управления по разрешению множества иных индивидуальных дел положительного характера[39]. Причем именно от организованного должным образом порядка осуществления положительных управленческих процедур (как нормотворческих, так и правоприменительных) во многом зависит обеспечение прав, свобод, интересов граждан и организаций, а в конечном итоге – и государственно-правовой режим законности. Следовательно, административный процесс едва ли возможно свести исключительно к рассмотрению спорных ситуаций и применению мер принуждения.

Высказанные в то время суждения ученых представляют научную ценность, но содержащийся в них анализ особенностей административного процесса носит фрагментарный характер.

Приоритет в научном обосновании «управленческой» концепции принадлежит В. Д. Сорокину, предпринявшему системное исследование комплекса взаимосвязанных проблем общей теории права, государственного управления, административного права и процесса. Признанной точкой отсчета формирования этой актуальной и сегодня концепции послужила монография В. Д. Сорокина «Проблемы административного процесса»[40], опубликованная в 1968 г.

Новизна и объективность «управленческого» подхода начинают проявляться на стадии формулировки критериев определения административного процесса, выявления его специфических свойств и социально-правового назначения. Вполне логично, что в качестве названных критериев признаются органичные связи этого вида процессуальной деятельности с исполнительной властью (государственным управлением) и административным правом (материальным и процессуальным). В таком ракурсе административный процесс представляет собой осуществляемую во внесудебном порядке государственно-властную деятельность, с помощью которой решениям органов исполнительной власти придается юридическая форма нормативных правовых и индивидуально-правоприменительных актов[41].

Кратко охарактеризуем основные положения рассматриваемой концепции. Итак, ее сущность заключается в том, что административный процесс определяется в качестве юридической формы реализации исполнительной ветви государственной власти, из чего и вытекает вывод о его исключительно «управленческой природе». «Общеизвестно, что юридическая форма, ее многообразные и специфические проявления непосредственно и в конечном счете определяются содержанием той ветви государственной власти, которую эта форма опосредует. Поэтому административный процесс не может не отражать характерные черты исполнительной власти, подобно тому как, скажем, гражданский и уголовный процессы отражают особенности власти судебной»[42]. Тезис об административно-процессуальной форме государственного управления прослеживается во многих работах, изданных в последние годы[43].

Реализация исполнительной власти происходит в ходе государственного управления, во внесудебном порядке и выражается в основном в особом виде государственной деятельности – правоприменении. Причем субъектный состав этой деятельности также специфичен (органы исполнительной власти РФ и ее субъектов, их должностные лица). Однако, как отмечает В. Д. Сорокин, исполнительная власть выражается не только в правоприменении, но и в такой важной функции, как правотворчество. Причем правотворческий характер исполнительной власти повлиял на особую структуру административного процесса, образовав в ней специфический элемент – производство по принятию нормативных актов государственного управления.

Следовательно, в рамках «управленческой» концепции впервые учтено то обстоятельство, что из трех ветвей государственной власти только исполнительная власть несет на себе «двойную юридическую нагрузку», т. е. ей свойственны как правотворческие, так и правоприменительные функции. В данном контексте законодательная власть характеризуется только правотворческими функциями, а судебная – только правоприменительными. Судебная власть, например, получила свое юридическое воплощение в гражданском, арбитражном и уголовном процессах, а исполнительная власть – в административном процессе[44].

Таким образом, мы не можем согласиться с представителями «юрисдикционного» подхода, предлагающими, в сущности, «механически» распространить на административный процесс юридические признаки судебной власти. Мы солидарны с позицией В. Д. Сорокина, согласно которой в этом случае не учитывается главное – специфика государственно-властного источника административного процесса, т. е. исполнительной власти[45]. Следовательно, новаторство «управленческого» подхода состоит также в создании теоретической базы для разграничения форм процессуальной реализации различных ветвей государственной власти.

Взяв за основу связь административного процесса с государственным управлением, «управленческая» концепция в наиболее полном объеме отражает юридические элементы государственного управления (деятельность органов исполнительной власти по принятию нормативных правовых актов и применению правовых норм).

«Юрисдикционная» же концепция ограничивает процесс небольшой частью правоприменения – рассмотрением споров и применением мер принуждения. При этом остается без внимания широчайший круг важной государственно-управленческой деятельности (например, регистрационное, лицензионно-разрешительное, приватизационное производства, сертификация, аттестация, аккредитация и др.), требующей совершенствования правового регулирования и укрепления режима законности (что особенно актуально в условиях российской действительности).

Административный процесс, отражая содержание и функции исполнительной власти, состоит из совокупности производств, составляющих его структуру, что в общем виде соответствует традиционной структуре иных видов юридического процесса (например, гражданского или уголовного). Причем, в отличие от мнения ряда представителей «юрисдикционного» подхода (Н. Г. Салищевой, М. И. Пискотина), рассматривающих «производство» как понятие более широкое, чем «процесс», «управленческая» концепция в соответствии с общей теорией права и законодательной практикой расставляет эти понятия «по своим местам».

«Отсюда следует, что процесс и производство соотносятся как общее и особенное. Производство – часть процесса, процесс есть совокупность производств. Поэтому и в теории административного права процесс должен рассматриваться как общее, а производство – как особенное, часть процесса. Такой вывод подтверждается действующим законодательством. Следовательно, если процесс – понятие более широкое, охватывающее определенные разновидности управленческой деятельности, то производство – это деятельность, связанная с разрешением определенной, сравнительно узкой группы однородных дел»[46].

Это суждение разделяется и другими учеными. Например, Ю. М. Козлов считает, что административный процесс представляет собой совокупность различающихся конкретными предметами административных производств. А. П. Коренев отводит отдельным видам производств роль частей единого административного процесса[47].

Однако, в отличие от уголовного и гражданского процессов, для которых, в основном, характерна логическая последовательность осуществления производств, административному процессу свойственна ярко выраженная независимость («параллельность») составляющих его производств[48].

Анализируя связь административного процесса с материальным административным правом, отметим, что «процесс как проявление внутренней жизни материального административного права… осуществляется по правилам, установленным административно-процессуальными нормами. Подобно тому, как это имеет место в гражданском и уголовном процессах, реализация норм материального административного права, то есть достижение юридического результата, возможна только через определенный процессуальный порядок, который должен охватывать всю систему нуждающихся в этом норм материального административного права, а не какую-то их часть»[49].

И. В. Панова, в свою очередь, сущность прямых и обратных связей между административным материальным правом и процессом характеризует следующим образом: «Административный процесс без административного права беспредметен. Административное право без административного процесса бессильно»[50].

Правовая природа административного процесса раскрывается через его назначение, состоящее в обеспечении реализации материальных норм российского права (причем не только административного, но и других отраслей, например финансового, земельного, экологического, трудового, гражданского и предпринимательского права и др.). Это качество отражается на социальной роли и масштабах действия административно-процессуальных норм, система которых обладает необходимыми признаками процессуальной отрасли российского права. По широте сферы обеспечения потребностей материальных норм различных отраслей права административный процесс стоит в одном ряду с процессом гражданским[51].

Мы считаем данную точку зрения в наибольшей степени соответствующей теории, законодательству и правоприменительной практике. Для сравнения отметим, что «юрисдикционная» концепция (в отличие от «управленческой») не придает системе административно-процессуальных норм значения самостоятельной отрасли права, а рассматривает ее только в качестве института материального административного права.

В. Д. Сорокин подчеркивает, что административный процесс – особый вид государственно-властной деятельности, в ходе осуществления которой возникают многочисленные правовые отношения, регулируемые административно-процессуальными нормами и приобретающие в связи с этим характер административно-процессуальных правоотношений. Процессуальная деятельность соответствующих субъектов (прежде всего, органов и должностных лиц исполнительной власти), а также административно-процессуальные правоотношения являются взаимосвязанными элементами административного процесса. При этом его уникальная юридическая природа сформировалась в результате синтеза двух социально-правовых факторов: 1) широты и многоплановости сферы государственного управления и 2) правотворческой функции исполнительной власти[52].

«Итак, административный процесс есть урегулированный правом порядок разрешения индивидуально-конкретных дел в сфере государственного управления органами исполнительной власти РФ и ее субъектов, а в предусмотренных законом случаях и другими полномочными субъектами. Административный процесс – это деятельность, в ходе осуществления которой складываются отношения, регулируемые нормами административно-процессуального права»[53].

Как отмечают В. Н. Баландин и А. А. Павлушина, именно В. Д. Сорокин впервые стал определять процесс через деятельность, увидел взаимосвязь этих явлений, а также предложил целую систему юридических свойств, определяющих общеправовую категорию «процесс»[54].

Обращение к юридической литературе показывает, что «управленческую» концепцию поддерживает большинство ученых[55]. «Широкое» понимание административного процесса соответствует современным тенденциям правотворческой деятельности российского парламента и органов исполнительной власти в условиях, когда необходимо принимать такие законы и иные нормативные акты, которые создавали бы правовые гарантии защиты граждан от неправомерных действий и решений со стороны субъектов государственного управления[56].

По мнению А. П. Коренева, «административный процесс – это урегулированная административно-процессуальными нормами деятельность по разрешению индивидуальных, конкретных дел в сфере государственного управления уполномоченными на то субъектами административно-процессуальных отношений»[57]. Автор, с нашей точки зрения, верно определил общее назначение и характерные черты административного процесса, признав его формой реализации, претворения в жизнь норм материального права (как административного, так и других отраслей). Особое свойство, отличающее административный процесс от других видов процесса (например, уголовного, гражданского), ученый видит в том, что административный процесс может быть представлен в качестве системы последовательно совершаемых действий по осуществлению управленческой деятельности. Кроме того, он регулирует более широкий круг общественных отношений, обладает более сложной структурой производств. Таким образом, в полном соответствии с «управленческой» концепцией А. П. Коренев считает административный процесс «специфической юридической формой управленческой деятельности»[58].

Как полагает Д. Н. Бахрах, «особенностью административного процесса является то, что он регулирует не только юрисдикционную деятельность, то есть деятельность по рассмотрению споров и применению принудительных мер, но и деятельность по реализации регулятивных норм, деятельность, так сказать, положительного характера»[59]. Признавая юридическое равноправие административного, гражданского и уголовного процессов, он определяет административный процесс в качестве урегулированной административно-правовыми нормами деятельности субъектов управления (органов исполнительной власти, а в некоторых случаях – судей и прокуроров), направленной на решение определенных управленческих дел и достижение юридических результатов[60].

Д. Н. Бахрах выделяет следующие характерные признаки административного процесса: 1) стадийность процесса, т. е. наличие системы взаимосвязанных, последовательно совершаемых действий, составляемых документов и принимаемых решений; 2) принципы и цели деятельности; 3) круг участников процессуальных отношений, их процессуальный статус; 4) наличие властных актов, принимаемых в ходе разрешения юридических дел, их правовое оформление; 5) сроки совершения процессуальных действий; 6) подведомственность дел, отдельных вопросов, действий, связанных с процессом; 7) виды и источники доказательств; 8) гарантии соблюдения процессуальных норм, законности и обоснованности принимаемых актов; 9) процессуальные и иные санкции за нарушение соответствующих правил[61].

Однако мы не можем согласиться с утверждением автора о существовании «трех административных процессов» (административно-правотворческого, административно-правонаделительного и административно-юрисдикционного)[62]. По нашему мнению, «административный процесс» – единая, целостная юридическая категория. Его структура (что в данном случае созвучно гражданскому и уголовному процессам) включает различные виды производств, а не отдельные, самостоятельные «процессы». В связи с этим представляется верной формулировка М. Я. Масленникова: «…производств может быть множество, административный процесс – только единичен»[63].

Мы считаем перспективным научным направлением «комплексный» («интегративный») подход в исследовании проблематики административного процесса, который, по сути, является определенной разновидностью «управленческой» концепции. Данный подход прослеживается в работах ряда авторов (в их числе, например, Ю. С. Адушкин, Ю. М. Козлов, В. М. Манохин, И. В. Панова и др.), предложивших рассматривать административный процесс как органичный комплекс функциональных элементов (правотворчество органов исполнительной власти, а также позитивное и юрисдикционное правоприменение).

Данный подход успешно развивался Ю. М. Козловым, методологической инновацией которого следует признать эффективное использование «двоякой трактовки» сущности и назначения административного процесса – как в правоприменительном («управленческом», «широком»), таки правоохранительном («юрисдикционном», «узком») смыслах. Государственно-управленческая деятельность, считает ученый, в основном сориентирована на решение задач позитивного характера, юрисдикция не является определяющим ее содержание признаком, а сама она не совпадает с судебно-процессуальной деятельностью. Эти ее качества придают административному процессу своеобразную окраску. Но в то же время процесс правоприменения не сводится лишь к обеспечению позитивных юридических результатов, предполагаемых диспозицией материальной нормы. На долю субъектов исполнительной власти приходится и реализация санкций материальных административно-правовых норм. Следовательно, в рамках административного процесса могут реализовываться как диспозиции (процедурное производство), так и санкции (юрисдикционное производство) соответствующих норм материального административного права[64].

«Налицо, таким образом, два направления, по которым административный процесс воплощается в повседневной государственно-управленческой деятельности. Иначе говоря, основу для формирования понятия административного процесса как в широком (правоприменительном), так и в узком (правоохранительном) смыслах составляет административно-процессуальная деятельность:

а) административно-процедурная;

б) административно-юрисдикционная.

В первом случае имеются в виду распорядительные действия исполнительных органов (должностных лиц) по осуществлению установленных административно-правовыми нормами различного рода административных процедур, не связанных с юрисдикцией. Это – реализация разрешительно-лицензионных, регистрационных и тому подобных функций и полномочий.

Во втором случае в центре внимания – осуществление исполнительными органами (должностными лицами) функции правоохраны в порядке совершения юрисдикционных действий в их традиционном понимании»[65].

Резюмируя изложенное, Ю. М. Козлов определяет административный процесс «в качестве урегулированной административно-процессуальными нормами деятельности исполнительных органов (должностных лиц) по рассмотрению и разрешению различного рода индивидуальных административных дел, возникающих в сфере государственного управления, в порядке реализации задач и функций исполнительной власти»[66].

В. М. Манохин, Ю. С. Адушкин и 3. А. Багишаев исходят из функционального назначения материальных административно-правовых норм, призванных регулировать отношения как позитивного (организация экономики, социальных систем и т. д.), так и юрисдикционного характера (устанавливающие, в частности, признаки составов административных правонарушений). В связи с этим они предлагают все административно-процессуальные нормы также отнести к двум группам, обеспечивающим порядок реализации указанных материальных норм: 1) в сфере позитивного государственного управления (регулирующие регистрационное, лицензионное производство и др.); 2) в юрисдикционной сфере (регулирующие, например, производство по делам об административных правонарушениях, по рассмотрению административно-правовых жалоб и споров)[67]. Аналогично трактует понятие административного процесса и Д. М. Овсянко, по мнению которого процесс охватывает две обобщающие видовые группы административно-процессуальных производств – юрисдикционные и процедурные[68].

О. К. Застрожная считает, что административным процессом является «урегулированная административно-процессуальными нормами организационно-процедурная деятельность органов государственного управления по принятию нормативных управленческих актов и применению норм материального права»[69].

И. В. Панова пишет, что «административный процесс как вид юридического процесса представляет собой нормативно установленную специфическую форму упорядочения управленческой (исполнительно-распорядительной) деятельности и правовых актов органов исполнительной власти, которая включает в себя административную юстицию (судопроизводство) (курсив наш. – С. III.) и правовые процедуры: процессуальные (юрисдикционная деятельность внесудебного характера по реализации санкций и защите охраняемого правоотношения с применением мер государственного принуждения), материальные (нормотворческая, правонаделительная)»[70].

Предложение включить в административный процесс административное судопроизводство подвергнуто аргументированной критике со стороны Д. Н. Бахраха и В. Д. Сорокина. Ученые, акцентируя внимание на субъектном критерии процессуально-правовой деятельности, считают, что административное судопроизводство «по определению не может быть административным процессом, поскольку осуществляется не органом исполнительной власти, а судом. Это уже процесс судебный, а не административный»[71]. «Не лучше ли административное судопроизводство понимать как правосудие по административным делам, осуществляемое в порядке, установленном нормами административного права, и сосредоточить внимание на актуальных вопросах формирования и деятельности этого вида судебной власти?»[72]

Итак, анализ рассмотренных научных подходов приводит нас к следующему выводу: «управленческая» концепция в наибольшей степени соответствует правовой реальности и доктрине, позволяет в полной мере учитывать особенности разносторонней и динамичной государственно-управленческой деятельности. Очевидна ее практическая значимость, ориентированность на совершенствование государственного управления, укрепление законности и правопорядка[73]. В связи с этим актуально мнение Ю. А. Тихомирова о том, что «демократический потенциал административно-процессуальных норм нужно использовать полнее, особенно выявляя их социальную ориентацию на обеспечение прав всех участников государственного управления, на защиту прав граждан и в публичной сфере, и в частной»[74].

В «управленческой» концепции заложен существенный научно-практический потенциал развития (в общетеоретическом и отраслевом плане). В ходе ее разработки был критически оценен ряд материальных и процессуальных аспектов института административной ответственности, предложены научно обоснованные пути их оптимизации, дан анализ специфики регулирования «традиционных» и новых производств в структуре административного процесса, определены критерии и примерная схема кодификации административно-процессуальных норм[75]. Перечисленные проблемы обладают особой актуальностью и практической значимостью, их решение относится к приоритетным направлениям российской административно-правовой политики.

Кроме того, в рамках данной концепции исследован ряд фундаментальных проблем общетеоретического характера, обусловленных системной природой права. Например, доказано существование единого предмета и, соответственно, единого метода правового регулирования, определены критерии отрасли в системе права, обоснована отраслевая организация административно-процессуальных норм, исследованы сущность и общие признаки юридического процесса[76].

Примечателен и тот факт, что через 40 лет после издания своей работы «Административный процесс в СССР» (1964 г.), в которой на суд научной общественности впервые была представлена «юрисдикционная» концепция, Н. Г. Салищева в 2004 г. существенно корректирует прежние взгляды в пользу «управленческой» концепции. «Административный процесс – это совокупность определенных производств, устанавливаемых законами и подзаконными нормативными правовыми актами и связанных как с позитивной деятельностью органов государственной администрации (курсив наш. – С. III.), так и с применением мер административного принуждения»[77]. Административный процесс, как теперь считает Н. Г. Салищева, включает три составляющие: административные процедуры, административную юрисдикцию, административную юстицию[78].

Вместе с тем путь к достижению объективной истины в понимании административного процесса проходит через глубокое исследование разнообразных научных концепций. Как отмечал А. Е. Лунев, каждый из авторов по-своему трактует вопросы административного процесса, но в конечном счете все они выражают одну общую мысль о том, что административный процесс – важное средство правового регулирования деятельности административного аппарата, гарантирующее законность и охраняющее интересы государства, общества и гражданина[79]. Очевидно, что богатый опыт российской науки административного права представляет собой концептуальную основу совершенствования организации и функционирования исполнительной власти.

§ 2. Принципы административного процесса

Как и другие виды юридического процесса, административный процесс осуществляется на основе ряда основополагающих идей – принципов, установленных правом. В них заложена «генетическая» программа правового регулирования управленческих отношений, складывающихся в ходе реализации исполнительной власти. Система данных принципов отвечает идее «человеческого измерения» государственной политики, в свете которой административные институты рассматриваются в качестве средств обеспечения прав и свобод личности.

По мнению Е. В. Додина, принципом административного процесса может быть признано не любое проявление, не любая часть административно-процессуальной деятельности, а ее качественно обособленная черта, исходная установка[80]. «Принципы административного процесса, – пишет И. В. Панова, – это такая исходная установка, посредством которой определяются особенности, специфика, назначение административно-процессуальной деятельности, которая должна найти закрепление в нормах права, ибо только в этом случае принцип приобретает правовой характер»[81]. М. Я. Масленников считает, что принципы – это основные, носящие обобщенный характер положения, руководящие идеи, закрепленные в Конституции РФ или вытекающие из законодательства. Если цели процесса выражают его назначение и суть, то принципы – определяют средства достижения этих целей[82].

В отечественной правовой науке нет единого взгляда на систему принципов административного процесса, что обусловлено, по нашему мнению, двумя факторами. С одной стороны, государственно-управленческая деятельность, юридической формой которой выступает административный процесс, наполнена особым содержанием, требующим оперативных исполнительно-распорядительных действий; ей свойствен социально-правовой динамизм, что находит отражение в одних специфических принципах. В то же время административный процесс обладает особым качеством – повышенной способностью к интеграции с иными видами процессуально-правовой деятельности (гражданским, арбитражным и уголовным процессами), которые способствуют усилению в нем роли принципов иного юридического характера. Указанные тенденции приводят даже к определенным противоречиям, «конфронтации» некоторых принципов между собой, в чем проявляется «внутренняя диалектика» правовой природы административного процесса. Например, при рассмотрении индивидуального административного дела (зачастую не менее сложного, чем гражданское или уголовное) в реальное противоречие между собой могут вступить установки принципов оперативности (быстроты, экономичности) процесса и необходимости полного и всестороннего выяснения объективной истины по делу.

В юридической литературе о принципах административного процесса высказаны самые разнообразные суждения. Между тем наиболее значимые, концептуальные идеи разделяются большинством авторов[83].

Административный процесс, считает В. Д. Сорокин, строится на следующих принципах: законности; заинтересованности масс; быстроты процесса; охраны интересов личности и государства; гласности; материальной истины; равенства сторон; национального языка; самостоятельности в принятии решения; ответственности компетентных органов и лиц за ненадлежащее ведение процесса и принятое решение[84].

Ю. М. Козлов справедливо считает основой всех процессуальных принципов принцип законности, обеспечению которого при разрешении индивидуальных административных дел служат все остальные принципы (компетентности; охраны интересов личности и государства; процессуального равенства сторон; состязательности; достижения материальной истины; доступности, гласности, экономичности процесса; ответственности должностных лиц за правильное и эффективное ведение процесса)[85].

И. В. Панова, помимо ряда вышеуказанных, называет и такие принципы, как: обеспечение охраны прав субъектов процесса, двухступенчатость процесса, активность правоприменяющих органов, принцип ограниченных процессуальных возможностей (последний, по мнению автора, закономерно вытекает из характера управленческой деятельности, связан с оперативностью правоприменительной практики органов исполнительной власти, порождается проблемой «административного усмотрения»)[86].

По нашему мнению, административный процесс основывается на следующих принципах: законности; объективности (материальной истины); равенства перед законом и органом, разрешающим дело; охраны интересов личности и государства; презумпции невиновности; гласности; ведения дела на национальном языке; оперативности (быстроты) и экономичности; обеспечения права на защиту; самостоятельности компетентных субъектов в принятии решения; ответственности за нарушение правил производства и принятое решение. Обратимся к анализу названных принципов.

1. Законность – базовый общеправовой принцип[87], основанный на положениях Конституции РФ, имеющий первостепенное значение для государственно-управленческой деятельности. Сущность данного принципа состоит в требовании к компетентным органам и их должностным лицам применять нормы права в точном соответствии с порядком, предписанным законодательством.

Так, в соответствии со ст. 1.6 Кодекса РФ об административных правонарушениях 2001 г. (далее – КоАП РФ) лицо, привлекаемое к административной ответственности, не может быть подвергнуто административному наказанию и мерам обеспечения производства по делу иначе как на основании и в порядке, установленных законом. Применение мер административного принуждения в связи с административным правонарушением осуществляется строго в пределах компетенции уполномоченных на то органов (должностных лиц) в соответствии с законом. При применении мер административного принуждения не допускаются решения и действия (бездействие), унижающие человеческое достоинство. Согласно ч. 3 ст. 26.2 КоАП РФ в производстве по делу об административном правонарушении не допускается использование доказательств, полученных с нарушением закона.

Задачи производства по делам об административных правонарушениях, перечисленные в ст. 24.1 КоАП РФ, также направлены на обеспечение принципа законности. Среди этих задач законодатель прямо указал обязательность разрешения дела в соответствии с законом.

Гарантиями реализации данного принципа служат: ведомственный контроль; прокурорский надзор; юрисдикционная деятельность судов (судей) по рассмотрению жалоб и иных обращений, связанных с неправомерными действиями (решениями, актами) органов государственного управления, местного самоуправления (их должностных лиц).

Например, согласно ст. 24.6 КоАП РФ, прокурор осуществляет в пределах своей компетенции надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением действующих на территории РФ законов при производстве по делам об административных правонарушениях, за исключением дел, находящихся в производстве суда. В соответствии с ч. 2, 3 ст. 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» (в ред. ФЗ от 17 ноября 1995 г.[88]) прокурор при наличии законных оснований: возбуждает уголовное дело или производство об административном правонарушении, требует привлечения лиц, нарушивших закон, к установленной законом ответственности, предостерегает о недопустимости нарушения закона; освобождает своим постановлением лиц, незаконно подвергнутых административному задержанию на основании решений несудебных органов; опротестовывает противоречащие закону правовые акты, обращается в суд или арбитражный суд с требованием о признании таких актов недействительными; вносит представление об устранении нарушений закона.

Суд, при обоснованности поданной гражданином жалобы, признает обжалуемое действие (решение) незаконным, обязывает удовлетворить требование гражданина, отменяет примененные к нему меры ответственности либо иным путем восстанавливает его нарушенные права и свободы[89].

2. Принцип объективности (материальной истины)[90] неразрывно связан с предыдущим принципом, поскольку означает, что субъект правоприменения, рассматривающий индивидуальное административное дело, обязан обеспечить всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение его значимых обстоятельств (ст. 24.1 КоАП РФ). Указанный принцип обязывает правоприменителя при рассмотрении и разрешении дела учесть и объективно оценить всю совокупность относящихся к делу доказательств. При этом исключается односторонний или предвзятый подход к оценке доказательств и принятию решения (ст. 26.11 КоАП РФ).

Принцип объективной истины, как справедливо отмечает С. С. Алексеев, является общим принципом юридического познания[91]. На его реализацию направлены положения действующего КоАП РФ 2001 г., определяющие предмет доказывания, понятие, систему доказательств по делам об административных правонарушениях, особенности их выявления, процессуального оформления и оценки (гл. 26 КоАП РФ, включающая 11 статей). Следует признать, что столь подробное регулирование вопросов о доказательствах является новеллой в российском законодательстве об административной ответственности. Для сравнения заметим, что в ранее действовавшем КоАП РСФСР 1984 г. общей регламентации доказательств были посвящены лишь две статьи – 231 и 232.

Необходимым средством достижения истины по делу служит предусмотренный КоАП РФ институт административной ответственности ряда участников административно-юрисдикционного производства. Так, свидетель и специалист подлежат административной ответственности за дачу заведомо ложных показаний (пояснений) (ст. 25.6, 25.8, 17.9 КоАП РФ), эксперт – задачу заведомо ложного заключения (ст. 25.9, 17.9 КоАП РФ), переводчик – в случае заведомо неправильного перевода (ст. 25.10, 17.9 КоАП РФ). Помимо этого, все перечисленные выше участники производства несут административную ответственность за отказ или уклонение от исполнения своих процессуальных обязанностей. Данный институт также впервые включен в российское законодательство об административных правонарушениях (КоАП РСФСР 1984 г. его не предусматривал).

Как мы полагаем, включение таких норм в КоАП РФ, а также особенности используемой при их изложении юридической техники свидетельствуют об определенной рецепции схожих институтов уголовного и уголовно-процессуального права, что подтверждает выдвинутый нами тезис о повышенной юридической «восприимчивости» («интегративности») административного материального и процессуального права.

3. Принцип равенства перед законом и органом, разрешающим дело[92], вытекает из общего конституционно-правового положения, предусмотренного ст. 19 Конституции РФ, согласно которому провозглашается равенство людей перед законом и судом, равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от любых социальных, экономических, демографических и иных факторов. Конституция России запрещает любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.

«Названный принцип административного процесса находит свою реализацию в закреплении определенного правового статуса сторон, установлении их административно-процессуальных прав и обязанностей как участников определенного вида правовых отношений»[93].

В соответствии с этим принципом лица, совершившие административные правонарушения, обладают равными правами и несут одинаковые обязанности, предусмотренные законом. Физические лица подлежат административной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Юридические лица, согласно действующему законодательству, подлежат административной ответственности независимо от места нахождения, организационно-правовых форм, подчиненности, а также других обстоятельств (ст. 1.4 КоАП РФ).

«Очевидно, – отмечает А. Ю. Якимов, – что данное положение не следует трактовать в абсолютном смысле, имея в виду, в частности, предусмотренную Конституцией РФ неприкосновенность Президента РФ, членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы, судей»[94]. Это исключение из общего правила содержится в ч. 2 ст. 1.4 КоАП РФ, предусматривающей в соответствии с нормами права «особые условия» применения мер административного принуждения в отношении лиц, выполняющих определенные государственные функции (депутатов, судей, прокуроров и др.)[95].

Например, в ст. 42 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» установлено, что любая проверка сообщения о факте правонарушения, совершенного прокурором или следователем органов прокуратуры, производство расследования являются исключительной компетенцией органов прокуратуры. Не допускаются задержание, привод, личный досмотр прокурора и следователя, досмотр их вещей и используемого ими транспорта, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц, а также задержания при совершении преступления.

Часть 4 ст. 16 Закона РФ от 26 июня 1992 г. «О статусе судей в Российской Федерации» устанавливает, что решение по вопросу о привлечении судьи к административной ответственности принимается судебной коллегией в составе трех судей соответствующего суда по представлению Генерального прокурора РФ.

Как нам представляется, в российском законодательстве и правоприменительной практике наметилась весьма тревожная тенденция наделения представителей властных структур целым комплексом не всегда юридически оправданных «привилегий и иммунитетов», что существенно подрывает в глазах населения авторитет государственной власти. Данная тенденция препятствует полной реализации принципа равенства граждан перед законом и органами юрисдикции, придавая ему в условиях российской действительности, скорее, декларативный характер.

4. Принцип охраны интересов личности и государства[96] в административном процессе связан с конституционным признанием человека, его прав и свобод высшей ценностью. На государство возлагается прямая обязанность соблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина (ст. 2 Конституции РФ).

Принцип охраны прав и законных интересов личности может быть реализован в ходе взаимодействия соответствующих институтов административного и гражданского права, что, например, происходит в случае регулирования оснований и порядка возмещения вреда от незаконных действий (решений) органов управления. Так, ст. 1069 Гражданского кодекса РФ устанавливает общее правило возмещения вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов (в том числе и в случае издания ими не соответствующего законодательству нормативного или индивидуального акта). Причем возмещение вреда гарантируется государством (он возмещается за счет казны РФ, субъекта РФ или муниципального образования).

Статья 22 Конституции РФ наделяет человека правом на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов. Конкретизируя эти конституционные положения, КоАП РФ наделяет правом назначения административного ареста только судью.

Административный арест устанавливается и назначается лишь в исключительных случаях за отдельные виды административных правонарушений и не может применяться к беременным женщинам, женщинам, имеющим детей в возрасте до 14 лет, лицам, не достигшим возраста 18 лет, инвалидам I и II групп (ст. 3.9 КоАП РФ). Административное задержание может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления по делу, и только уполномоченными лицами. Основной срок административного задержания не должен превышать трех часов (ст. 27.3, 27.5 КоАП РФ).

Вместе с тем административный процесс – действенный правовой механизм защиты законных интересов общества и государства. А. Ю. Якимов подчеркивает необходимость обеспечения государственного интереса, что находит свое выражение, например, в закрепленных правом особых властных полномочиях субъектов административной юрисдикции[97]. Таким образом, рассмотренный принцип характеризует направленность процесса на обеспечение и защиту как прав и свобод личности, так и интересов государства.

5. Принцип презумпции невиновности[98] основан на общепризнанных нормах международного права и ст. 49 Конституции РФ. Сущность данного принципа применительно к административно-юрисдикционному процессу раскрыта в ст. 1.5 КоАП РФ и состоит в следующем. Лицо подлежит административной ответственности только за те правонарушения, в отношении которых установлена его вина. Пока вина не будет доказана в порядке, предусмотренном КоАП РФ, и установлена вступившим в законную силу постановлением субъекта юрисдикции, лицо считается невиновным. Кроме того, лицо, привлекаемое к административной ответственности, не обязано доказывать свою невиновность. Неустранимые сомнения относительно виновности толкуются в пользу этого лица. Данный принцип детализируется в ст. 26.1 КоАП РФ, согласно которой установление виновности – необходимый элемент предмета доказывания по делу об административном правонарушении. В соответствии со ст. 2.1 КоАП РФ вина является обязательным признаком состава административного правонарушения.

6. Принцип гласности устанавливает общее правило открытого рассмотрения дел в сфере государственного управления[99]. Он имеет конституционно-правовое основание и характерен для большинства форм государственной деятельности как позитивного, так и юрисдикционного характера. В ст. 24 Конституции РФ установлено, что органы государственной власти и органы местного самоуправления, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом.

Федеральное законодательство относит принцип гласности к основным принципам осуществления государственной службы. В ст. 3 Федерального закона от 27 мая 2003 г. «О системе государственной службы Российской Федерации»[100] провозглашается принцип открытости государственной службы и ее доступности общественному контролю, объективного информирования общества о деятельности государственных служащих.

В настоящее время общая тенденция регулирования основных прав государственных служащих, связанных с реализацией принципа гласности государственной службы, может быть проиллюстрирована на примере положений ст. 14 Федерального закона РФ от 27 июля 2004 г. «О государственной гражданской службе Российской Федерации»[101]. Данными правами, в частности, являются:

– ознакомление с должностным регламентом и иными документами, определяющими права и обязанности служащего по замещаемой должности, критериями оценки эффективности исполнения должностных обязанностей, показателями результативности профессиональной служебной деятельности и условиями должностного роста;

– получение в установленном порядке информации и материалов, необходимых для исполнения должностных обязанностей, а также внесения предложений о совершенствовании деятельности государственного органа;

– ознакомление с отзывами о профессиональной служебной деятельности и другими документами до внесения их в личное дело, материалами личного дела, а также приобщение к личному делу письменных объяснений и других документов и материалов;

– проведение по заявлению служащего служебной проверки;

– защита прав и законных интересов на службе, включая обжалование в суд их нарушения.

Определенные надежды на повышение уровня гласности в политике государства возлагаются на законопроект об информационной открытости государственных органов, находящийся в настоящее время на стадии обсуждения. Прогнозируется, что в случае принятия данного закона граждане, получая больше объективной информации о деятельности государственного аппарата, смогут более эффективно защищать свои интересы[102].

В юрисдикционном плане рассматриваемый принцип берет свое начало в ст. 123 Конституции РФ, устанавливающей открытое разбирательство дел во всех судах. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом. Данное положение распространяется и на несудебные формы юрисдикционной деятельности. В соответствии с КоАП РФ дела об административных правонарушениях подлежат открытому рассмотрению, за исключением случаев, если это может привести к разглашению государственной, военной, коммерческой или иной охраняемой законом тайны, а равно в случаях, если этого требуют интересы обеспечения безопасности лиц, участвующих в производстве по делу, членов их семей, их близких, а также защиты чести и достоинства указанных лиц (ч. 1 ст. 24.3 КоАП РФ).

Итак, принцип гласности проявляется в доступности и открытости административных производств для граждан. Участникам процесса предоставляется возможность беспрепятственно пользоваться своими процессуальными правами: открыто заявлять свою позицию по всем вопросам, относящимся к делу; знакомиться с материалами дела и принятыми по нему решениями, подвергать их сомнению (проверять, обжаловать). К участию в рассмотрении дела могут привлекаться представители общественности. Многие решения оглашаются публично.

7. Принцип ведения дела на национальном языке[103] исходит из конституционных норм, согласно которым государственным языком на всей территории РФ является русский язык, республикам предоставляется право устанавливать свои государственные языки, употребляемые в официальных органах наряду с государственным языком РФ (ст. 68). Конституция РФ предоставляет каждому право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ст. 26).

Государственный язык Российской Федерации подлежит обязательному использованию: в деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, иных государственных органов, органов местного самоуправления, организаций всех форм собственности (в том числе в деятельности по ведению делопроизводства); при осуществлении административного судопроизводства и в ряде других предусмотренных законом случаях[104].

Производство по делам об административных правонарушениях ведется на русском языке – государственном языке РФ. Наряду с государственным языком РФ указанное производство может вестись на государственном языке республики, на территории которой находится субъект юрисдикции. Лицам, участвующим в производстве по делу об административном правонарушении и не владеющим языком, на котором ведется производство, обеспечивается право выступать и давать объяснения, заявлять ходатайства и отводы, приносить жалобы на родном языке либо на другом свободно избранном ими языке общения, а также пользоваться услугами переводчика (ст. 24.2 КоАП РФ).

8. Принцип оперативности (быстроты) и экономичности[105] отражает динамичный характер государственно-управленческой деятельности, реализуемой органами исполнительной власти. Он направлен на обеспечение такой организации производства по административным делам, которая не требовала бы существенных материальных затрат и продолжительности. Проявляется это в установленных законодательством сроках для совершения процессуальных действий по административным делам. Например, в нормативных актах предусмотрены краткие сроки рассмотрения предложений, заявлений и жалоб, направляемых гражданами (их объединениями) в органы государственной власти и местного самоуправления. На разрешение таких обращений компетентным органам (должностным лицам) отводится по общему правилу не более 30 суток[106].

Данный принцип нашел свою реализацию в установлении относительно несложного порядка и достаточно сжатых сроков рассмотрения, разрешения и исполнения административных дел. Так, протокол об административном правонарушении составляется немедленно после выявления компетентным должностным лицом факта совершения административного проступка. В случае, если требуется дополнительное выяснение обстоятельств дела, протокол составляется в течение двух суток с момента выявления административного правонарушения (ст. 28.5 КоАП РФ). Основной срок рассмотрения дела об административном правонарушении не должен превышать 15 дней со дня получения компетентным органом (должностным лицом) протокола и соответствующих материалов. Дело об административном правонарушении, совершение которого влечет административный арест, рассматривается в день получения протокола и других материалов, а в отношении лица, подвергнутого административному задержанию, – не позднее 48 часов с момента его задержания (ст. 29.6 КоАП РФ).

Однако следует достаточно взвешенно учитывать все стороны реализации этого принципа. Ведь, с одной стороны, принцип оперативности (экономичности) способствует соблюдению сжатых процессуальных сроков и сокращению материальных затрат на правоприменительную деятельность, а с другой – повышает риск неоправданной поспешности в принятии решений, «упрощенчества» в разрешении административных дел, что, в свою очередь, может привести к нарушению принципов законности и объективности (материальной истины).

Таким образом, в правоприменительной практике возможна определенная «конфронтация» данного принципа с рядом других, имеющих ключевое процессуально-правовое значение (например, с принципами законности, объективности, презумпции невиновности, обеспечения права на защиту). По этому поводу считаем уместным напомнить не потерявшее своей актуальности высказывание Д. М. Чечота: «Ускорение процесса ради ускорения, а не ради обеспечения быстрой защиты действительных прав и интересов сторон, ради установления истины, не может быть оправдано»[107].

9. Исключительно важное значение имеет принцип обеспечения права на защиту[108], вытекающий из положений ст. 45, 46 Конституции РФ, в которых установлены государственные гарантии защиты прав, свобод и законных интересов личности в РФ. Каждому предоставляется право защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом, гарантируется судебная защита прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд.

В сфере государственного управления можно выделить два альтернативных способа юридической защиты – административный и судебный. Ю. Н. Старилов в дополнение к ним называет «прокурорский» способ[109].

Административный способ предусматривает разрешение споров между субъектами правоотношений во внесудебном (административном) порядке. Сущность данного способа состоит в проверке со стороны вышестоящих органов управления (их должностных лиц), по жалобе гражданина, законности и обоснованности действий (бездействия) или актов, решений нижестоящих субъектов управления.

Основы судебного способа защиты регулируются в Законе РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»[110], гл. 23—25 ГПК РФ[111], гл. 22—24, §2 гл. 25 АПК РФ[112]. Любой гражданин вправе обратиться с жалобой на действия (решения), нарушающие его права и свободы, либо непосредственно в суд, либо к вышестоящему в порядке подчиненности государственному органу, органу местного самоуправления, должностному лицу. Например, жалоба на постановление должностного лица по делу об административном правонарушении может быть подана гражданином, по его выбору, как вышестоящему должностному лицу, так и в суд (п. 3 ч. 1 ст. 30.1 КоАП РФ).

Органы прокуратуры РФ при осуществлении надзорных функций уполномочены разрешать заявления, жалобы и иные обращения, содержащие сведения о нарушении законов. Решение, принятое прокурором, не препятствует обращению лица за защитой своих прав в суд. «Прокурорский» способ защиты связан с применением прокурорами особых мер государственно-правового реагирования (принуждения) в случае, если были выявлены нарушения законодательства или получены достоверные сведения о реальной возможности таких нарушений. К данным мерам относятся: протест, представление, постановление, предостережение[113].

Прокурор или его заместитель приносят протест на противоречащий закону правовой акт в орган или должностному лицу, которые издали этот акт, либо в вышестоящий орган или вышестоящему должностному лицу, либо обращаются в суд в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством Российской Федерации. Протест подлежит обязательному рассмотрению не позднее чем в десятидневный срок с момента его поступления. О результатах рассмотрения протеста незамедлительно сообщается прокурору в письменной форме.

Представление об устранении нарушений закона вносится прокурором или его заместителем в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, и подлежит безотлагательному рассмотрению. В течение месяца со дня внесения представления должны быть приняты конкретные меры по устранению допущенных нарушений закона, причин и условий, им способствующих. О результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме.

Прокурор, исходя из характера нарушения закона должностным лицом, выносит мотивированное постановление о возбуждении уголовного дела или производства об административном правонарушении. Постановление прокурора о возбуждении производства об административном правонарушении подлежит рассмотрению уполномоченным на то органом или должностным лицом в срок, установленный законом. О результатах рассмотрения сообщается прокурору в письменной форме.

В целях предупреждения правонарушений и при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях прокурор или его заместитель направляют в письменной форме должностным лицам, а при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях, содержащих признаки экстремистской деятельности, руководителям общественных (религиозных) объединений и иным лицам предостережение о недопустимости нарушения закона. В случае неисполнения требований, изложенных в указанном предостережении, должностное лицо, которому оно было объявлено, может быть привлечено к ответственности в установленном законом порядке.

Указанные акты прокурорского реагирования хотя и не влекут автоматической отмены незаконных действий (решений) органов исполнительной власти (местного самоуправления), но инициируют последующие проверки, проводимые в административном или судебном порядке, и принимаемые по ним решения.

КоАП РФ 2001 г. детально регламентирует институт правовой защиты лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении (ст. 25.1, 30.1 КоАП РФ). Это связано со спецификой процессуального статуса данного лица как обвиняемого в совершении правонарушения и, следовательно, обладающего наибольшим объемом прав по обеспечению своей защиты. Для оказания ему юридической помощи в производстве может участвовать защитник. Защита прав и законных интересов потерпевшего, в свою очередь, возложена законом на представителя.

В качестве защитника или представителя могут выступать адвокат или иное лицо, наделенные законом широким кругом процессуальных полномочий по обеспечению защиты прав и интересов представляемых лиц. Например, они вправе знакомиться со всеми материалами дела, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать в рассмотрении дела, обжаловать применение мер обеспечения производства по делу, постановление по делу. Защитник и представитель допускаются к участию в производстве с момента составления протокола об административном правонарушении. В случае административного задержания лица в связи с правонарушением защитник допускается к участию в производстве с момента задержания (ст. 25.5 КоАП).

В рамках рассмотрения данного принципа обратимся к актуальной проблеме административного судопроизводства («административной юстиции»)[114]. Этот государственно-правовой институт, широко используемый в странах с развитой правовой системой, получает свою реализацию в юрисдикционной деятельности специально создаваемых административных судов либо общих судов с выделенным административным производством. В связи с этим следует отметить, что судебная власть в России осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ч. 2 ст. 118 Конституции РФ).

«Под административной юстицией, – пишет Ю. М. Козлов, – понимается особый процессуальный порядок разрешения административно-правовых споров между гражданами и органами государственного управления (должностными лицами). Жалобы граждан на неправомерные действия должностных лиц приобретают характер административных исков»[115]. По мнению К. С. Вельского, административный иск является основой административного судопроизводства, которое по своей социальной значимости и масштабности сопоставимо с гражданским процессом[116].

«В России система административной юстиции пока еще не сложилась, хотя ее определенные элементы существовали всегда, а в последние годы они получают заметное развитие. В числе подобных элементов: судебное разрешение жалоб на неправомерные действия (решения) исполнительных органов (должностных лиц); рассмотрение и разрешение судьями индивидуальных дел об административных правонарушениях; разрешение споров между органами исполнительной власти различных уровней в судебных органах»[117].

«Административная юстиция, – считает Ю. Н. Старилов, – должна быть выделена в самостоятельную ветвь судопроизводства (правосудия), занимающегося рассмотрением возникающих в сфере управления правовых споров и направленного на обеспечение субъективных публичных прав и свобод граждан, а также других субъектов права»[118].

Перспектива создания специализированных судебных органов по разрешению юридических конфликтов в сфере государственного управления является, на наш взгляд, важным элементом совершенствования российского правосудия. Развитие системы административной юстиции, несомненно, будет способствовать повышению уровня судебной защиты прав граждан и организаций в сфере публичного управления, что в полной мере соответствует европейским правовым стандартам.

10. Принцип самостоятельности принятия решения при рассмотрении административного дела[119] создает необходимые организационно-правовые предпосылки для реализации статуса субъекта правоприменительной деятельности (органа, должностного лица).

«Названный принцип означает, что вышестоящий орган исполнительной власти или должностное лицо без особой на то необходимости не должны вмешиваться в правомерные решения нижестоящей структуры, а с другой стороны, не перекладывать свои полномочия и обязанности без необходимых на то оснований и соответствующего юридического оформления»[120].

В ст. 3 Федерального закона от 27 мая 2003 г. «О системе государственной службы Российской Федерации»[121] закреплен принцип защиты государственных служащих от неправомерного вмешательства в их профессиональную служебную деятельность государственных органов, должностных лиц, а также физических и юридических лиц.

Самостоятельность принятия решения компетентными органами (должностными лицами) характерна и для административно-юрисдикционного производства. В соответствии со ст. 26.11 КоАП РФ судья, члены коллегиального органа, должностное лицо, осуществляющие производство по делу об административном правонарушении, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности.

11. Принцип ответственности за нарушение правил производства и принятое решение[122] призван укрепить гарантии компетентного и добросовестного исполнения должностными лицами своих служебных обязанностей, защитить граждан от возможных непрофессионализма и злоупотреблений со стороны представителей органов власти и управления.

В числе принципов государственной службы важное место отводится ответственности госслужащих за принимаемые решения, неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих должностных обязанностей. За действия или бездействие, ведущие к нарушению прав и законных интересов граждан или организаций, государственный служащий несет предусмотренную федеральным законом ответственность[123].

В соответствии со ст. 7 Федерального закона от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»[124] суд, установив обоснованность жалобы, также определяет ответственность государственного органа, органа местного самоуправления или должностного лица. В отношении государственных служащих, совершивших действия (принявших решения), признанные незаконными, суд определяет предусмотренную федеральным законодательством меру ответственности – вплоть до представления об увольнении. Ответственность может быть возложена как на тех госслужащих, чьи действия (решения) признаны незаконными, так и на представивших информацию, ставшую основанием для незаконных действий (решений).

В КоАП РФ содержится ряд составов должностных административных правонарушений, например: «Невыполнение законных требований члена Совета Федерации или депутата Государственной Думы» (ст. 17.1), «Воспрепятствование деятельности Уполномоченного по правам человека в РФ» (ст. 17.2), «Непринятие мер по частному определению суда или по представлению судьи» (ст. 17.4). Законодательством предусматривается также дисциплинарная ответственность государственных или муниципальных служащих в случае совершения ими проступков, связанных с неисполнением или ненадлежащим исполнением должностных обязанностей[125].

Исследуя проблему юридической ответственности за должностные правонарушения, мы можем наблюдать тесное взаимодействие административно-процессуального права с другими отраслями российского права. Так, Уголовный кодекс РФ предусматривает ответственность за ряд преступлений, посягающих на порядок реализации публичного управления, например: «Злоупотребление должностными полномочиями» (ст. 285 УК), «Превышение должностных полномочий» (ст. 286 УК), «Служебный подлог» (ст. 292 УК), «Халатность» (ст. 293 УК).

Вместе с тем убытки, моральный вред, нанесенные гражданину незаконными действиями (актами, решениями) органов власти и управления, а также представлением ими искаженной информации, возмещаются в соответствии с Гражданским кодексом РФ[126].

Принципы административного процесса образуют систему, которая характеризуется, с одной стороны, единством и органичными связями составляющих ее элементов, а с другой – некоторыми диалектическими противоречиями между ними. Одни принципы носят более общий характер и реализуются с помощью других – относительно частных. Фундаментальное процессуально-правовое значение имеют принципы законности и объективности (материальной истины).

Мы разделяем мнение С. Д. Князева о том, что «принципы права представляют собой такие начала, отправные идеи его бытия, которые являются однопорядковыми с сущностью права и составляют его главное содержание, обладают универсальностью, высшей императивностью и общезначимостью; направляют и синхронизируют весь механизм правового регулирования, придают логичность, последовательность и сбалансированность всей правовой действительности (материи), служат отправным критерием законности и правомерности действий граждан и должностных лиц, административного аппарата и органов юстиции»[127].

Таким образом, рассмотренные принципы административного процесса содержат основные параметры законности государственного управления, ориентируют на соблюдение и защиту прав, свобод и законных интересов личности, общества и государства. Они нашли отражение в концепции современной административной реформы, направленной на совершенствование системы исполнительной власти, а в конечном счете, – на создание политико-правовых условий для развития в России гражданского общества и правового государства.

§ 3. Структура административного процесса. Виды производств

Ученые-административисты по-разному подходят к решению вопроса о структуре административного процесса. Так, сторонники «юрисдикционной» концепции формируют ее исключительно из видов деятельности компетентных органов по разрешению споров в сфере государственного управления и применению административно-принудительных мер. Представители «управленческой» концепции понимают структуру административного процесса как совокупность производств положительного и юрисдикционного характера, охватывающих правотворческую и разнообразную правоприменительную деятельность органов исполнительной власти. Мы считаем последнюю точку зрения в наибольшей мере соответствующей теории права и законодательству.

«В структуру административного процесса, – пишет М. Я. Масленников, – традиционно включается определенная совокупность его составляющих – производств, в числе которых называются сугубо управленческие (в том числе связанные с позитивной деятельностью органов государственного управления) и обязательно – производство по применению мер административного принуждения. Расхождения в позициях административистов возникли по поводу соотношения категорий "процесс" и "производство" и конкретизации набора административных производств. Однако с учетом структуры уголовного и гражданского процессов возобладала позиция В. Д. Сорокина: "Процесс и производство соотносятся как общее и особенное. Производство – часть процесса, процесс есть совокупность производств"»[128].

По мнению Д. Н. Бахраха, административное производство, как часть административного процесса – это особый вид административной деятельности по разрешению дел определенной категории на основе общих и специальных процессуальных норм[129].

При характеристике основных признаков административного процесса нами было отмечено, что он имеет более сложную структуру, чем уголовный и гражданский процессы. Сложность структуры обусловлена объемом административного процесса, охватывающим широчайшую сферу реализации правотворческих и правоприменительных функций органов исполнительной власти. Структура административного процесса включает в себя совокупность производств, отличающихся по характеру индивидуально-конкретных дел, по особенностям правового статуса органов, их разрешающих, а также по некоторым другим административно-процессуальным параметрам. Определяющим критерием классификации производств административного процесса является, на наш взгляд, характер индивидуально-конкретных дел, складывающихся в сфере государственного управления. При этом под характером понимаются общие свойства для какой-либо отдельной группы административных дел[130].

Как полагает А. П. Коренев, данный критерий отражает особенности того или иного вида производств, поскольку каждое производство имеет целью установление четкого порядка рассмотрения и разрешения конкретной категории управленческих дел. «Каждое административное производство представляет собой систему норм, регламентирующих порядок рассмотрения и разрешения тех или иных однородных групп управленческих дел. Следовательно, оно является относительно самостоятельным административно-процессуальным институтом»[131].

В науке административного права пока еще не выработано единого мнения о видах административных производств, образующих структуру административного процесса. А. П. Коренев, например, выделяет следующие административные производства: по обращениям граждан; по делам о поощрении, о дисциплинарных проступках, об административных правонарушениях, о возмещении в административном порядке материального ущерба, об изобретениях, открытиях и патентах; по исполнению постановлений о наложении административных взысканий[132].

Ю. М. Козлов полагал, что в практической деятельности исполнительных органов (должностных лиц) административный процесс выражается в нескольких конкретных формах (видах производств). Понятие административного производства формируется в зависимости от характера индивидуальных дел. Под, административным производством автор понимал нормативно урегулированный порядок совершения процессуальных действий, обеспечивающий законное и объективное рассмотрение и разрешение индивидуальных административных дел, объединенных общностью предмета. В таком случае сам административный процесс определяется в качестве совокупности административных производств, различающихся своими предметами.

В соответствии с классификацией административно-процессуальной деятельности все виды производств предлагается первоначально разделить на две большие группы: 1) юрисдикционные производства; 2) процедурные производства. К общим признакам этих групп производств автор относит: преимущественно внесудебный порядок разрешения индивидуальных дел; юридически-властное начало; урегулированность административно-процессуальными нормами; административно-процессуальные отношения и принципы.

В свою очередь к числу юрисдикционных производств принадлежат: производство по делам об административных правонарушениях, дисциплинарное производство, производство по жалобам. Наиболее важными видами процедурного производства Ю. М. Козлов считал лицензионно-разрешительное, регистрационное и правотворческое производства[133].

В. А. Юсупов в качестве критерия классификации административных производств предлагает учитывать характер функций управления, которые обеспечиваются отдельными видами этих производств. Такой подход позволил ученому выделить восемь групп административных производств:

1) учредительное производство (регулирующее порядок создания, реорганизации и ликвидации структур, комплектования личного состава аппарата управления);

2) производство по выработке актов планирования;

3) производство по осуществлению оперативной деятельности органа управления (порядок разделения функций между органами, между структурными подразделениями и должностными лицами; расстановка кадров; определение конкретных заданий, контроль за их выполнением; применение мер поощрения и др.);

4) производство по осуществлению регистрационных действий (регулирующее порядок удостоверения органами управления юридических фактов или их систем);

5) по заключению административных договоров (регулирующее деятельность по осуществлению данной формы закрепления регулятивных отношений, особенно актуальных при решении комплексных проблем, там, где нет системы прямой административной подчиненности, а ведомственная разобщенность мешает объединению усилий различных органов по достижению единых целей);

6) по рассмотрению дел, связанных с реализацией субъективных прав граждан, служащих аппарата управления;

7) по разрешению административных споров;

8) по применению принудительных мер в сфере управления[134].

Д. Н. Бахрах считает, что в административно-правотворческом процессе можно выделить производства по принятию актов Правительством РФ, центральными федеральными органами исполнительной власти, главами исполнительной власти субъектов РФ.

В административно-правонаделительный (оперативно-распорядительный) процесс предлагается включить производства: по комплектованию личного состава; по приватизации государственного и муниципального имущества; по применению мер поощрения к индивидуальным и коллективным субъектам; по распределению ресурсов (квартир, денежных средств, земельных участков и т. п.); по выдаче разрешений (лицензий); по регистрации (транспортных средств, прав на недвижимость, граждан и т. п.); по аттестации; надзорные.

Административно-юрисдикционный процесс, по мнению Д. Н. Бахраха, состоит из производств: по жалобам граждан; по делам об административных правонарушениях; дисциплинарного; исполнительного (исполнение актов судов и иных уполномоченных органов о передаче денежных средств и иного имущества либо совершении определенных действий в пользу других граждан, организаций); по применению мер административного пресечения[135].

Свойственный «управленческой» концепции подход к соотношению понятий «процесс» и «производство» разделяется И. В. Пановой. Например, в административно-правонаделительном процессе она различает следующие производства: по обращениям (предложениям и заявлениям) граждан и юридических лиц о реализации принадлежащих им прав в сфере управления; разрешительное; регистрационное; учредительное; кадровое (служебное); административно-договорное; приватизационное[136].

Мы разделяем точку зрения В. Д. Сорокина, предложившего включить в структуру административного процесса производства, имеющие законодательное закрепление. В их числе можно назвать следующие производства: по принятию нормативных актов государственного управления; по предложениям и заявлениям граждан и обращениям организаций в сфере государственного управления; по административно-правовым жалобам и спорам; по делам о поощрениях; по делам об административных правонарушениях; по дисциплинарным делам; регистрационное, лицензионное, исполнительное производства. Критерием приведенной классификации производств является характер индивидуально-конкретных дел, под которым ученый понимает свойства, типичные для соответствующей категории дел[137].

«В приведенной конструкции ясно различаются три вида производств единого административного процесса:

а) правотворческое производство;

б) ряд правонаделительных производств;

в) несколько правоохранительных производств.

Несмотря на имеющиеся конкретные особенности и различия между ними, названные группы административных производств связывает воедино коренная общность, дающая основание говорить о каждом из них как о системной части такого общего понятия, как административный процесс. Во-первых, все виды административных производств осуществляются в сфере государственного управления, представляя собой определенные процедуры рассмотрения возникающих в этой сфере индивидуально-конкретных дел.

Во-вторых, каждый вид административного производства осуществляется преимущественно и главным образом органами исполнительной власти Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Не меняет положения то, что лишь некоторые дела в соответствии с законом разрешают иные правомочные субъекты (например, мировые судьи, рассматривающие дела о некоторых административных правонарушениях).

В-третьих, материальные правовые отношения ряда отраслей российского права, реализуемые в ходе осуществления того или иного вида производства, регулируются нормами административно-процессуального права»[138].

Обратимся к краткому анализу производств, составляющих структуру административного процесса.

Государственное управление характеризуется уникальным для процессуально-правовой деятельности признаком, а именно наличием правотворческой функции, т. е. полномочиями по созданию новых норм права на основе и во исполнение закона. Данный вид правотворчества представляет собой порядок принятия нормативных юридических актов компетентным органом исполнительной власти.

В настоящее время существует множество правовых актов, регулирующих правотворческую деятельность органов исполнительной власти. При этом принципиально важную роль играет конституционная норма об отнесении к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов административного и административно-процессуального законодательства (п. «к» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ).

Производство по принятию нормативных актов государственного управления регламентируется: Федеральным конституционным законом от 17 декабря 1997 г. «О Правительстве Российской Федерации»[139]; указами Президента РФ: от 23 мая 1996 г. № 763 «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента РФ, Правительства РФ и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти»[140]; от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти»[141]; от 20 мая 2004 г. № 649 «Вопросы структуры федеральных органов исполнительной власти»[142]; от 13 октября 2004 г. № 1313 «Вопросы Министерства юстиции РФ»[143]; постановлениями Правительства РФ: от 3 июня 1995 г. № 550 «О дополнительных функциях Министерства юстиции РФ»[144]; от 13 августа 1997 г. № 1009 «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации»[145]; от 29 ноября 2000 г. № 904 «Об утверждении Положения о порядке ведения федерального регистра нормативных правовых актов субъектов РФ»[146]; приказами Минюста России: от 14 июля 1999 г. № 217 «Об утверждении Разъяснений о применении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации»[147]; от 12 января 2004 г. № 5 «Об утверждении и введении в действие Разъяснений по применению Положения о порядке ведения федерального регистра нормативных правовых актов субъектов РФ»[148] и некоторыми другими нормативными актами.

В теории права нормативный правовой акт определяется как «изданный в особом порядке официальный акт-документ компетентного правотворческого органа, содержащий нормы права»[149]. Характерные признаки нормативного правового акта отражены в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса РФ» (п. 12)[150], Правилах подготовки нормативных правовых актов в центральном аппарате МВД России (п. 2) (приказ МВД РФ от 27 июня 2003 г. № 484), Правилах подготовки нормативных правовых актов МЧС РФ и их государственной регистрации (приказ МЧС РФ от 23 марта 2004 г.)[151].

Нормативный правовой акт – это официальный документ, принятый (изданный) в определенном порядке уполномоченным на то органом государственной власти (местного самоуправления) или должностным лицом, направленный на установление, изменение или отмену правовых норм, рассчитанных на многократное применение и неопределенный круг лиц.

Правительство РФ, возглавляющее единую систему исполнительной власти, издает подзаконные акты в виде постановлений и распоряжений[152]. В Положениях о федеральных министерствах предусмотрены различные виды издаваемых ими нормативных правовых актов. Например, МВД РФ издает приказы, директивы, положения, уставы, инструкции, правила, наставления и иные нормативные правовые акты[153]; Минюст России – приказы, распоряжения и другие акты[154]; МЧС РФ – приказы, правила, инструкции и положения[155].

Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти[156], затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, устанавливающие правовой статус организаций, имеющие межведомственный характер, подлежат обязательной государственной регистрации. После прохождения государственной регистрации они должны быть официально опубликованы (кроме актов или их отдельных положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера). Данный вид государственной регистрации осуществляется Министерством юстиции РФ, уполномоченным вести Государственный реестр нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти. Важным элементом этой регистрационной деятельности является проведение юридической экспертизы соответствия нормативного акта законодательству России.

«Юридическая экспертиза заключается в правовой оценке формы акта, его содержания, порядка принятия, обнародования (опубликования), а также соответствия акта требованиям юридической техники (в том числе оценка наличия необходимых реквизитов)»[157]. В регистрации нормативного правового акта может быть отказано, если при проведении юридической экспертизы будет установлено несоответствие этого акта законодательству РФ[158].

Нормативные правовые акты федеральных органов исполнительной власти, подлежащие госрегистрации, но не прошедшие ее, а также зарегистрированные, но не опубликованные в установленном порядке (кроме актов и отдельных их положений, содержащих сведения, составляющие государственную тайну, или сведения конфиденциального характера), не влекут правовых последствий как не вступившие в силу и не могут служить основанием для регулирования соответствующих правоотношений, применения санкций к гражданам, должностным лицам и организациям за невыполнение содержащихся в них предписаний. На указанные акты нельзя ссылаться при разрешении споров. Контроль за правильностью и своевременностью опубликования данных нормативных актов осуществляет Министерство юстиции РФ[159].

Таким образом, можно констатировать наличие у Минюста России особой регистрационно-контрольной функции («нормоконтроль»)[160], что представляется нам важным юридическим средством обеспечения законности правотворчества органов исполнительной власти.

«В случае обнаружения несоответствия действующего нормативного правового акта, а также акта, содержащего правовые нормы и не прошедшего государственную регистрацию, Конституции РФ, федеральным конституционным законам, федеральным законам, указам и распоряжениям Президента РФ, постановлениям и распоряжениям Правительства РФ Министерство юстиции РФ представляет в Правительство РФ предложение об отмене такого акта (курсив наш. – С. III.) с обоснованием и проектом соответствующего распоряжения»[161].

Территориальные органы Минюста России, в свою очередь, осуществляют юридическую экспертизу и государственную регистрацию правовых актов, принимаемых органами государственной власти субъектов РФ[162]. В соответствии с Указом Президента РФ от 10 августа 2000 г. № 1486 «О дополнительных мерах по обеспечению единства правового пространства Российской Федерации»[163] формируется федеральный банк нормативных правовых актов субъектов РФ (федеральный регистр).

Как административное производство рассматриваемая нормотворческая деятельность состоит из следующих стадий: подготовка проекта нормативного акта; согласование данного проекта; рассмотрение проекта и принятие нормативного акта; государственная регистрация; опубликование (за исключением актов или отдельных положений с грифами «для служебного пользования», «секретно» и «совершенно секретно») и вступление в силу[164].

В теории административного права и процесса институт подзаконного правового акта является одним из наиболее важных, так как в нем отражаются юридические свойства государственно-управленческой деятельности. Производство по принятию правовых актов управления – необходимый атрибут механизма реализации задач и функций исполнительной власти. Правовое регулирование данного производства зависит от вида принимаемого акта, цели его принятия и компетенции субъекта правотворчества.

В соответствии со ст. 33 Конституции РФ граждане Российской Федерации имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в органы государственной власти и местного самоуправления. Законодательством предусмотрена обязанность названных органов публичного управления объективно, своевременно и в точном соответствии с законом рассматривать и разрешать обращения граждан и организаций. Так, в структуре Администрации Президента РФ для решения подобных вопросов создано самостоятельное подразделение – Управление Президента РФ по работе с обращениями граждан[165]. Среди основных функций Правительства РФ следует отметить рассмотрение обращений граждан, принятие по ним решений и направление ответа в установленный законом срок[166].

Термин «обращение» носит собирательный характер. В обращениях граждан могут содержаться выраженные в письменной или устной форме жалоба в связи с тем или иным нарушением прав, инициативное предложение, заявление и т. п. В рамках рассматриваемого производства нас будут интересовать преимущественно «положительные», т. е. лишенные спорного, юрисдикционного содержания виды обращений, – предложение и заявление.

Предложение — это такой вид обращения, который не связан с нарушением прав граждан (юридических лиц) и в котором обычно ставится вопрос о необходимости решения конкретной проблемы в сфере государственного управления с целью улучшения условий жизни людей и функционирования организаций. Законодатель определяет предложение как «рекомендацию гражданина по совершенствованию законов и иных нормативных правовых актов, деятельности государственных органов и органов местного самоуправления, развитию общественных отношений, улучшению социально-экономической и иных сфер деятельности государства и общества»[167].

В юридической литературе и некоторых официальных документах отмечается, что заявление — это обращение граждан (юридических лиц) в государственные органы, органы местного самоуправления, иные организации, направленное на реализацию принадлежащих им по закону прав, по общему правилу, не связанное с их нарушением[168]. Вместе с тем новым Федеральным законом понятие заявления трактуется несколько шире. «Заявление — просьба гражданина о содействии в реализации его конституционных прав и свобод или конституционных прав и свобод других лиц, либо сообщение о нарушении законов и иных нормативных правовых актов, недостатках в работе государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц, либо критика деятельности указанных органов и должностных лиц»[169].

Процедура рассмотрения обращений граждан компетентными субъектами государственной власти и местного самоуправления регулируется Федеральным законом РФ от 2 мая 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации»[170]. Федеральными органами исполнительной власти в последние годы было принято множество нормативных актов, связанных с обращениями граждан и организаций, например: приказ МВД РФ от 22 сентября 2006 г. № 750 «Об утверждении Инструкции по работе с обращениями граждан в системе МВД России»[171]; приказ Роспатента[172] от 21 мая 1999 г. № 106 «Об утверждении Типовой инструкции по рассмотрению обращений граждан и юридических лиц в подразделениях Российского агентства по патентам и товарным знакам и подведомственных организациях и мерах по созданию единой системы рассмотрения, анализа и учета обращений граждан и юридических лиц»[173]; приказ Минобороны РФ от 29 декабря 2000 г. № 615 «О работе с обращениями граждан в Вооруженных Силах РФ»[174]; приказ Генпрокуратуры РФ от 15 января 2003 г. № 3 «О введении в действие Инструкции о порядке рассмотрения и разрешения обращений и приема граждан в органах и учреждениях прокуратуры РФ»[175].

При рассмотрении обращения государственным органом, органом местного самоуправления или должностным лицом гражданин имеет право:

1) представлять дополнительные документы и материалы либо обращаться с просьбой об их истребовании;

2) знакомиться с документами и материалами, касающимися рассмотрения обращения, если это не затрагивает права, свободы и законные интересы других лиц и если в указанных документах и материалах не содержатся сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну;

3) получать письменный ответ по существу поставленных в обращении вопросов, уведомление о переадресации письменного обращения в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу, в компетенцию которых входит решение поставленных в обращении вопросов;

4) обращаться с жалобой на принятое по обращению решение или на действие (бездействие) в связи с рассмотрением обращения в административном и (или) судебном порядке в соответствии с законодательством РФ;

5) обращаться с заявлением о прекращении рассмотрения обращения.

Законом предусмотрены организационно-правовые гарантии безопасности гражданина. Во-первых, запрещается преследование гражданина в связи с его обращением в государственный орган, орган местного самоуправления или к должностному лицу с критикой деятельности указанных органов или должностного лица либо в целях восстановления или защиты своих прав, свобод и законных интересов либо прав, свобод и законных интересов других лиц. Во-вторых, при рассмотрении обращения не допускается разглашение сведений, содержащихся в обращении, а также сведений, касающихся частной жизни гражданина, без его согласия.

Гражданин в своем письменном обращении в обязательном порядке указывает наименование государственного органа или органа местного самоуправления, в которые направляет письменное обращение, либо фамилию, имя, отчество соответствующего должностного лица, либо должность соответствующего лица, а также свои фамилию, имя, отчество, почтовый адрес, по которому должен быть направлен ответ, излагает сущность обращения, ставит личную подпись и дату. В случае необходимости в подтверждение своих доводов гражданин прилагает к письменному обращению документы и материалы либо их копии[176].

Письменное обращение подлежит обязательной регистрации в течение трех дней с момента поступления в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу. Письменное обращение, содержащее вопросы, решение которых не входит в компетенцию данных органов или должностного лица, в течение семи дней со дня регистрации направляется органам (должностным лицам), имеющим право решать эти вопросы, с уведомлением гражданина о переадресации обращения[177].

Руководители и должностные лица органов государственной власти или местного самоуправления:

– обеспечивают объективное, всестороннее и своевременное разбирательство данных обращений;

– запрашивают необходимые документы и материалы в других государственных органах, органах местного самоуправления и у иных должностных лиц, за исключением судов, органов дознания и предварительного следствия;

– в случае необходимости направляют сотрудников для проверки, принимают другие меры для объективного разрешения дела;

– содействуют восстановлению или защите нарушенных прав, свобод и законных интересов граждан;

– по результатам рассмотрения обращений обязаны принимать законные и обоснованные решения, обеспечивать своевременное и правильное их исполнение, разъяснять порядок обжалования этих решений;

– дают письменный ответ по существу поставленных в обращении вопросов; если в удовлетворении обращения было отказано, мотивируют основания отказа;

– уведомляют гражданина о направлении его обращения на рассмотрение в другой государственный орган, орган местного самоуправления или иному должностному лицу в соответствии с их компетенцией;

– систематически анализируют, обобщают и совершенствуют работу с обращениями граждан.

При получении запроса государственный орган, орган местного самоуправления или должностное лицо обязаны в течение 15 дней предоставить документы и материалы, необходимые для рассмотрения обращения, за исключением документов и материалов, в которых содержатся сведения, составляющие государственную или иную охраняемую законом тайну и для которых установлен особый порядок предоставления.

В соответствии со ст. 12 Федерального закона РФ от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» письменное обращение, поступившее в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу в соответствии с их компетенцией, рассматривается в течение 30 дней со дня его регистрации. При исключительных обстоятельствах или в случае направления запроса в другие структуры должностное лицо вправе продлить срок рассмотрения обращения не более чем на 30 дней, уведомив об этом гражданина, направившего обращение. Ответ на обращение подписывается руководителем государственного органа или органа местного самоуправления, должностным лицом либо иным уполномоченным лицом.

Следует также отметить процессуализацию порядка рассмотрения органами государственной власти обращений коллективных субъектов права (различных организаций). Например, приказом Минюста России от 25 марта 2003 г. № 68[178] утверждены: 1) Правила рассмотрения заявлений и принятия Министерством юстиции РФ и его территориальными органами решения о государственной регистрации торгово-промышленных палат, общественных объединений, в том числе политических партий, профсоюзов и национально-культурных автономий; 2) Правила рассмотрения заявлений и принятия решения о государственной регистрации религиозных организаций Министерством юстиции РФ и его территориальными органами.

Установленный порядок реагирования государственных структур на поступающие в них обращения – необходимое условие реализации прав граждан и юридических лиц в экономической, социально-культурной и административно-политической сферах. Выступая одной из форм участия граждан и их объединений в управлении делами государства, институт обращений порождает многочисленные правоотношения, способствующие совершенствованию функционирования органов исполнительной власти и других субъектов публичного управления, усилению общественного контроля за их деятельностью.

Этот вид производства имеет определенное сходство с предыдущим, что объясняется принадлежностью как предложений и заявлений, так и жалоб к общему родовому понятию – «обращения» граждан. Однако по своему содержанию и целям эти формы обращений существенно отличаются друг от друга, чем вызваны особенности в процедуре их рассмотрения и разрешения. Так, если заявления и предложения граждан в сфере государственного управления направляются в органы исполнительной власти, местного самоуправления, должностным лицам (т. е. в административном порядке), то для жалоб законодательством предусмотрено два альтернативных способа рассмотрения – административный и судебный.

Жалоба — это обращение лица (группы лиц) по поводу восстановления прав, свобод и законных интересов граждан (организаций), нарушенных действиями (бездействием) или решениями государственных органов, органов местного самоуправления, должностных лиц или организаций, в котором выражено недовольство деятельностью указанных субъектов либо содержится информация о ее неправомерном характере[179].

В. Д. Сорокин справедливо отмечает, что нормативные правовые акты, регулирующие производство по рассмотрению жалоб, бывают двух видов. Первые посвящены порядку рассмотрения исключительно жалоб и споров, не касаясь иных форм обращений. К таким актам можно отнести, например, Закон РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан»[180], приказ МНС РФ[181] от 17 августа 2001 г. № БГ-3-14/290 «Об утверждении Регламента рассмотрения споров в досудебном порядке»[182]. В этом отношении также примечательно включение в Таможенный кодекс РФ 2003 г.[183] специальной главы 7, регулирующей порядок обжалования действий (бездействия) или решений таможенных органов РФ и их должностных лиц.

Ко второму виду относятся «комплексные» нормативные акты по вопросам рассмотрения всех трех форм обращений граждан (предложений, заявлений и жалоб). Здесь, во-первых, необходимо назвать уже упоминавшийся Федеральный закон РФ от 2 мая 2006 г. «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации». Кроме того, некоторыми федеральными органами исполнительной власти приняты ведомственные нормативные акты, например: приказ ФСБ РФ от 4 декабря 2000 г. № 613 «Об утверждении Инструкции о порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан в органах Федеральной службы безопасности»[184]; приказ Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков от 22 декабря 2006 г. № 430 «Об утверждении инструкции по организации работы с обращениями граждан и осуществлению личного приема граждан в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ»[185]; приказ Федеральной таможенной службы от 25 декабря 2006 г. № 1371 «Об утверждении Инструкции о порядке рассмотрения обращений граждан в ФТС России»[186].

Граждане свободны в выборе способа обжалования, им предоставлено право направлять жалобы как в вышестоящие исполнительные органы (административный порядок), так и в суд.

Административное рассмотрение жалобы производится в том же процессуальном порядке, который предусмотрен для рассмотрения иных видов обращений граждан. Однако отметим два существенных момента. Во-первых, запрещается направлять жалобу на рассмотрение в государственный орган, орган местного самоуправления или должностному лицу, решение или действие (бездействие) которых обжалуется. Во-вторых, если в связи с этим невозможно направление жалобы на рассмотрение в органы исполнительной власти (местного самоуправления), в компетенцию которых входит решение поставленных в обращении вопросов, жалоба возвращается гражданину с разъяснением его права обжаловать соответствующие решение или действие (бездействие) в установленном порядке в суд.

К данному производству относится также разрешение административно-правовых споров. В связи с этим необходимо обратить внимание на особый характер взаимоотношений между различными ветвями государственной власти (прежде всего, законодательной и исполнительной), вызванный реализацией конституционно-правового принципа разделения властей. Так, в современной российской политико-правовой жизни довольно часто возникают коллизии между органами названных ветвей власти.

Значимую роль в урегулировании названных юридических конфликтов играет Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации»[187], предусматривающий создание новых структур судебной системы – конституционных (уставных) судов субъектов РФ[188]. Именно в задачу уставного суда субъекта РФ должно входить рассмотрение споров между региональными органами законодательной и исполнительной власти, а также органами местного самоуправления. Кроме того, процессуальные аспекты разрешения споров между органами законодательной и исполнительной власти субъектов РФ содержатся в Федеральном законе от 6 октября 1999 г. «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»[189].

Институт рассмотрения административно-правовых жалоб и споров входит в систему процессуальных гарантий защиты прав и законных интересов граждан и организаций. Эффективность указанного производства может быть повышена за счет принятия единого федерального закона, регулирующего административный и судебный порядок разрешения жалоб и споров в сфере государственного управления. Другим вариантом решения этой проблемы может стать включение соответствующих норм в специальный раздел кодифицированного закона, например Административно-процессуального кодекса РФ[190].

Производство по делам о поощрениях – достаточно специфичный вид процессуальной деятельности, представляющий собой одну из позитивных (неюрисдикционных) форм реализации исполнительной власти.

В подтверждение юридического характера данного производства назовем наиболее важные нормативные правовые акты, регламентирующие поощрение граждан: Трудовой кодекс РФ от 30 декабря 2001 г. (ст. 191)[191]; Федеральный закон от 20 марта 1992 г. «Об установлении звания Героя Российской Федерации и учреждении знака особого отличия – медали «Золотая Звезда»[192]; указы Президента РФ: от 2 марта 1994 г. № 442 «О государственных наградах Российской Федерации»[193]; от 30 декабря 1995 г. № 1341 «Об установлении почетных званий РФ, утверждении Положений о почетных званиях и описания нагрудного знака к почетным званиям РФ»[194]; от 7 ноября 2000 г. № 1848 «О формах наградного листа для представления к награждению государственными наградами Российской Федерации»[195]; от 21 июня 2004 г. № 785 «О совершенствовании системы государственного премирования за достижения в области науки и техники, образования и культуры»[196]; от 25 июня 2004 г. № 799 «Об утверждении Положения об Управлении Президента РФ по кадровым вопросам и государственным наградам»[197]; от 20 марта 2006 г. № 233 «О Государственной премии Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности»[198]; постановления Правительства РФ: от 31 мая 1995 г. № 547 «О Почетной грамоте Правительства РФ»[199]; от 26 августа 2004 г. № 439 «О премиях Правительства РФ в области науки и техники»[200]; Порядок представления работ на соискание премий Правительства РФ в области науки и техники (утвержден Правительством РФ 15 января 2002 г.)[201].

Государственные награды РФ являются высшей формой поощрения граждан за выдающиеся заслуги в защите Отечества, государственном строительстве, экономике, науке, культуре, искусстве, просвещении, охране прав граждан, благотворительной деятельности и за иные существенные достижения перед обществом и государством. Государственными наградами РФ являются: звание Героя РФ, ордена, медали, знаки отличия РФ, почетные звания РФ.

Наиболее значимыми государственно-властными полномочиями в сфере поощрения граждан наделен Президент РФ, в компетенцию которого входит: издание указов об учреждении государственных наград, о награждении государственными наградами; вручение государственных наград; образование Комиссии по государственным наградам при Президенте РФ для проведения общественной оценки материалов о награждении и обеспечения объективного подхода к поощрению граждан; формирование Управления Президента РФ по кадровым вопросам и государственным наградам для обеспечения реализации конституционных полномочий главы государства и проведения единой политики в области государственных наград.

Полномочиями, связанными с производством по делам о поощрениях, наделены также федеральные органы исполнительной власти и, в пределах своей компетенции, иные государственные и негосударственные структуры[202].

Например, в Министерстве РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий учрежден нагрудный знак отличия «Лучший инспектор ГПН МЧС России». Этот знак предназначен для награждения сотрудников государственного пожарного надзора федеральной противопожарной службы МЧС России за высокие показатели в области осуществления государственного пожарного надзора и плодотворную деятельность по обеспечению пожарной безопасности населенных пунктов и объектов экономики. Знак отличия вручается лучшим инспекторам государственного пожарного надзора в торжественной обстановке министром РФ по чрезвычайным ситуациям[203].

Анализ нормативных правовых актов, регулирующих производство по делам о поощрениях, позволяет выделить в нем следующие основные стадии: возбуждение ходатайства о поощрении; представление к поощрению; рассмотрение дела о поощрении; принятие решения о поощрении; исполнение (вручение) поощрения[204].

Итак, неотъемлемым свойством цивилизованной государственно-управленческой политики является поощрение граждан и их объединений за мужество и героизм, проявленные при защите приоритетных общественных и государственных интересов, высокие показатели и творческий подход в научной, производственной, социально-культурной, оборонной, правоохранительной деятельности[205].

Таким образом, по нашему мнению, социально-политическое назначение государственного поощрения проявляется в двух взаимосвязанных аспектах. Во-первых, со стороны государства дается официальная, как правило публичная, оценка достижений отличившегося гражданина, что, во-вторых, приводит к стимулированию патриотического, творческого, научного, производственного и иного позитивного потенциала как самого поощренного лица, так и других членов общества.

Это производство представляет собой урегулированную административно-процессуальными нормами деятельность субъектов административной юрисдикции по рассмотрению и разрешению дел об административных правонарушениях. Ученые-юристы придерживаются единого мнения по поводу принадлежности данного производства к структуре административного процесса. Его регулирование в полном объеме осуществляется кодифицированным федеральным законом – Кодексом РФ об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. (разделы 3, 4 и 5)[206].

Новеллой Кодекса является положение статьи 1.1, согласно которому законодательство России об административных правонарушениях состоит из КоАП РФ и принимаемых в соответствии с ним законов субъектов РФ об административных правонарушениях. КоАП РФ основывается на Конституции РФ, общепризнанных нормах и принципах международного права и международных договорах РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 1.3 Кодекса к исключительной компетенции РФ принадлежит установление: общих положений и принципов законодательства об административных правонарушениях; перечня видов административных наказаний и правил их применения; административной ответственности по вопросам, имеющим федеральное значение; порядка производства по делам об административных правонарушениях (в том числе мер обеспечения производства); порядка исполнения постановлений о назначении административных наказаний.

За правонарушения, имеющие региональное и местное значение, административная ответственность может быть установлена принимаемыми в соответствии с КоАП РФ законами субъектов Федерации.

Другими словами, законодатель официально признал «юридический монополизм» КоАП РФ и принимаемых в соответствии с ним законов субъектов РФ в сфере административной ответственности.

Этим создано законодательное препятствие ранее имевшей место концентрации большого числа составов административных правонарушений не в кодифицированном законе, а в разрозненных нормативных актах. В связи с этим КоАП РСФСР 1984 г. предусматривал примерно половину от общего числа составов административных правонарушений и превратился, по меткому выражению В. Д. Сорокина, в «полукодекс»[207]. В конечном счете данная тенденция во многом способствовала тому, что КоАП РСФСР 1984 г. утратил юридическую силу.

Круг участников производства, их права и обязанности установлены в главе 25 КоАП РФ. Помимо субъектов административной юрисдикции, статус которых урегулирован в разделе 3 КоАП РФ, законом предусмотрено еще 11 видов участников производства, в их числе: лицо, в отношении которого ведется производство по делу (ст. 25.1), потерпевший (ст. 25.2), законные представители физического лица (ст. 25.3), законные представители юридического лица (ст. 25.4), защитник и представитель (ст. 25.5), свидетель (ст. 25.6), понятой (ст. 25.7), специалист (ст. 25.8), эксперт (ст. 25.9), переводчик (ст. 25.10), прокурор (ст. 25.11)[208].

Производство по делам об административных правонарушениях имеет свою структуру, образуемую совокупностью стадий, характеризующихся специфической функциональной направленностью, относительной самостоятельностью и логической завершенностью[209]. Как считал А. П. Коренев, «стадии производства по делам об административных правонарушениях осуществляются в логической последовательности и составляют систему производства»[210]. В литературе наиболее часто выделяют следующие стадии данного производства: возбуждение дела об административном правонарушении; рассмотрение дела; пересмотр постановлений и решений; исполнение постановлений[211].

Социально-правовой основой правоприменительной деятельности юрисдикционных органов является система принципов юридической ответственности (законности; равенства всех перед законом и органом, разрешающим дело; презумпции невиновности; справедливости; объективности; гласности; обеспечения права на защиту и др.)[212]. Решение по каждому делу должно носить строго индивидуальный характер в зависимости от конкретных обстоятельств, при которых было совершено деяние, субъективной стороны правонарушения, особенностей личности виновного, его имущественного и семейного положения, иных обстоятельств, смягчающих либо отягчающих ответственность.

Производство по делам о дисциплинарных проступках (дисциплинарное производство) – это регулируемая административно-процессуальными нормами деятельность уполномоченных субъектов дисциплинарной власти по рассмотрению и разрешению дел о дисциплинарных правонарушениях[213]. По определению Д. Н. Бахраха, дисциплинарный проступок следует понимать как «вредное, антиобщественное, виновное деяние, совершенное членом устойчивого коллектива и состоящее в нарушении обязанностей, связанных с пребыванием лица в данном коллективе. За совершение дисциплинарного проступка на виновного может быть наложено дисциплинарное взыскание»[214].

Главная задача дисциплинарного производства – обеспечение всестороннего, полного и объективного разрешения дела о дисциплинарном проступке в целях укрепления государственной, служебной, трудовой дисциплины, охраны прав и законных интересов граждан, органов публичного управления, организаций.

Обратим внимание на определенную схожесть дисциплинарного производства с ранее рассмотренным административно-юрисдикционным производством. Эти производства разрешают близкие по характеру индивидуальные дела, реализуются во внесудебном порядке, для сторон правоотношений характерно юридическое неравноправие («субординационный» тип связи).

Конец ознакомительного фрагмента.