Агартха. *** (Ольга Морозова, 2013)

© ЭИ «@элита» 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Мужчина шёл по снежной глади, с трудом переставляя ноги. Снег. Ветер и снег. Этот мир состоял только из ветра и снега. Мужчине казалось, что время здесь отсутствует, потому что наличие времени предполагает хоть какие-то заметные глазу изменения, а тут их не было. Не было ничего, кроме белого цвета и монотонного завывания. Мужчина давно сбился со счёта и перестал считать дни, проведённые в дороге, да это и не представлялось возможным. Если где-то день сменяется ночью, то тут не было ни того, ни другого. Просто белая однородная мгла, исподволь обволакивающая разум и лишающая последней надежды заблудившегося путника.

Но одиноко бредущий мужчина не был заблудившимся путником, он искал в этих странных безлюдных краях таинственную страну, о которой грезил последние годы. Она, эта страна, приходила к нему во снах, он думал о ней наяву, доказывая всем и самому себе в первую очередь, что она существует на самом деле. Многие отворачивались, пряча улыбку, но он не обращал на это внимания. Хотя были и такие, кто воспринимал его всерьёз. Он преподавал в университете и занимался научной работой, и когда у него случился отпуск, решил не тратить времени даром, а собрался и отправился в путь.

В горах он нанял проводника, который нёс часть его поклажи. Несколько дней назад они расставили палатку возле невидимой границы. Утром мужчина вылез из палатки, чтобы разжечь примус. Но проводник, который встал раньше него, уже снимал с огня алюминиевую кастрюлю с закипевшей водой. Они молча позавтракали сухим печеньем с шоколадом, и запили горячим чаем.

Потом проводник, не глядя в глаза, сказал, что дальше он не пойдёт. Духи гор не велят идти дальше. Он и господину советует вернуться, потому что дальнейший путь очень опасен. Никто не вернулся оттуда, духи гор забрали всех. Если господин хочет жить, он не должен переходить границу. Никому не известно, где находится таинственная страна, о которой говорит господин. Людям, видимо, не дано этого знать. Не стоит искушать судьбу. Разве господину плохо живётся в его мире?

Но мужчина был упрям. Он поблагодарил проводника за совет, отдал половину съестных припасов, и отпустил с миром, заплатив положенные деньги. Проводник ушёл, оглянувшись только раз. Упрямство мужчины ему не нравилось, и было непонятно: чего же он хочет? Но скоро, отойдя на приличное расстояние от временного попутчика, перестал о нём думать, радуясь удачно заработанным деньгам.

Мужчина остался один. Тишина, окружившая его после ухода проводника, показалась тяжёлой и гнетущей. Он вдруг понял, что не слышит трескотни птиц, и вообще никаких звуков, свойственных этой местности. Тогда он допил чай, сложил нехитрые пожитки, что мог нести сам, в рюкзак, положил туда же немного еды и неизменный примус.

Сначала хотел свернуть палатку, но потом передумал: зачем она ему там, куда он намерен следовать? Если суждено вернуться, он найдёт её здесь, и у него будет пристанище. Если нет… что ж, тогда тем более незачем тащить на себе лишний груз.

Мужчина окинул напоследок взглядом стоянку, и решительно перешагнул невидимую черту, вступив тем самым во владения горного духа, которым так пугал проводник.

Через час или немного больше после того, как он отправился в нелёгкий путь в одиночку, пошёл густой снег и подул сильный ветер. Мужчина обмотал лицо шарфом, предусмотрительно захваченным с собой, и надел тёплую шапку. Скоро местность вокруг полностью скрылась из глаз за белой завесой постоянно идущего снега. Идти стало намного труднее, ноги проваливались в сугробы по колено, но мужчина не сдавался. Он подумал, что проводник был прав, и духи гор очень рассержены за то, что он посмел нарушить их вековой покой. Но ему не хотелось умирать, не достигнув той цели, к которой стремился и ради которой пожертвовал многим, может даже и личным счастьем…

Поэтому он шёл и шёл, порой не отдавая себе отчёта, куда именно. Да и разве можно определить направление в мире, где полностью отсутствует время и есть только белый цвет? Он надеялся понять, где он находится, когда снег закончится и видимость восстановится, но похоже, надежды его были напрасны…

Гораздо разумнее было остановиться и переждать снегопад, но мужчина почему-то не хотел этого делать. Он боялся заснуть и навеки стать частью этого снежного безумия, растворившись в нём без остатка. Пока он двигался, он чувствовал, что жив, и в глубине души понимал, что пока он в силах переставлять ноги, духу гор его не одолеть. Но всё же он был человеком, и запас прочности у него не был бесконечным. Тогда он, не в силах справиться с усталостью многочасового перехода, снял с плеч рюкзак, вытащил примус и решил вскипятить чай.

Он разжёг огонь и поставил на него небольшую алюминиевую кастрюльку, в которую нагрёб немного снега. Когда вода закипела, он всыпал заварку и выключил примус.

Чай немного согрел внутренности, а по всему телу разлилось приятное тепло. Мужчина начал клевать носом, отяжелевшие веки сами собой наползали на глаза, и поднять их не было никаких сил. Он знал, что нельзя спать, что это губительно для него, но не мог сопротивляться. Уже засыпая, его угасающее сознание послало последний импульс в мозг, разбудивший вялую мысль, что дух гор всё-таки одержал победу…

Но мужчину это уже не волновало. Им овладели апатия и безразличие ко всем тайнам этого мира, вместе взятым. Он скорее не понял, а ощутил, что самое главное в жизни – это покой. Покой и безмятежность. Он достиг их, чего ещё желать? Что за нелепую цель он поставил перед собой, и зачем ему эта непонятная страна? Что он хочет там увидеть? Для чего она ему? Разве она даст такой покой и такую безмятежность, в которой он пребывает сейчас? Нет, конечно, нет. По той простой причине, что его нынешнее состояние и есть наивысшая точка покоя, полная остановка, абсолютный ноль. Никакого движения, ничего, просто белый цвет, разлитый по пространству. Он сейчас в колыбели мира, в его начальной точке, он сам и есть эта точка, и снег, и ветер, и безупречный белый цвет…

Фигуру мужчины, сидящего на рюкзаке, почти полностью занесло снегом. Он выглядел словно холмик на ровной, как стол, местности. Но снег равномерно сыпался, не думая прекращаться, и казалось, что скоро холмик сровняется с землёй, не оставляя шанса человеку, погребённому под ним, увидеть когда-либо солнечный свет.

Когда мужчина уснул, в снежной пелене наметилась размытая серая точка, похожая на причудливого спрута. Но постепенно точка росла, пока не превратилась в отчётливую человеческую фигуру. Фигура замерла в некотором отдалении от замерзающего путника и стала молча созерцать. Это был старик с белой бородой и волосами; такими белыми, что они едва были заметны на снежном фоне. Рядом со стариком выкристаллизовалась собака с белой шерстью и голубыми глазами. Старик и собака молча смотрели на человека, не пытаясь окликнуть или подойти поближе.

Но вдруг, словно учуяв что-то ей одной ведомое, собака завыла, подняв вверх острую морду. Протяжный вой заполнил всё пространство вокруг, отдаваясь многократным эхом и усиливая сам себя. От этого звука холмик, пару часов назад бывший мужчиной, имевшим определённые намерения, зашатался, и из снега показалась голова, а затем и плечи человека.

Собака прекратила выть и подошла к мужчине, пытаясь заглянуть прямо в глаза. Он протянул руку, чтобы погладить её, но она отпрыгнула и оскалила зубы.

Мужчина поднял глаза и заметил старика. Тот стоял неподвижно, опираясь на посох, и не сводил глаз с мужчины. Мужчина улыбнулся и бросился к старику. Тот жестом остановил его и знаками велел следовать за ним. Сердце у мужчины забилось – то ли от страха, то ли от радости, и он, забыв про рюкзак и примус, двинулся вслед за стариком. Тот шёл впереди, легко и непринуждённо, словно всё вокруг не усыпано снегом.

Мужчина едва поспевал за ним. Старик не оглядывался, и мужчине приходилось туго. Но он вдруг отчётливо понял, что это и есть его последняя надежда, и что он просто обязан идти за стариком, куда бы тот его ни завёл.

Старик выглядел очень уверенно и со всей очевидностью знал, куда именно они идут. Мужчина снова потерял чувство времени. Просто теперь он пытался не упустить из виду прямую спину и хвост, идущие впереди и не ведающие усталости. Мужчина же, сначала шагавший довольно бодро, совершенно выбился из сил. Каждый шаг давался ему с большим трудом, он хрипло дышал и поминутно хватался за горло, будто ему не доставало воздуха.

В конце концов он упал и попытался закричать, в отчаянии вытянув руки в сторону удалявшейся фигуры. Но старик не обернулся. Не обернулась и собака, мерно вышагивающая рядом со своим странным хозяином.

Мужчина, собрав последние силы и волю к жизни, встал и снова пошёл, ориентируясь по следам, оставленным стариком. По лицу его текли слёзы, которые он не вытирал, и они замерзали прозрачными ледяными дорожками на небритых щеках. Он хотел сдаться и умереть тут, в снегах, в этих жестоких и равнодушных горах, может, в шаге от своей мечты. Но нечто внутри него, неподвластное даже ему, не давало сделать этого. «Иди! Иди!» – твердил голос прямо ему в ухо, и он шёл.

Скоро фигура старика стала видна более отчётливо, и мужчина осознал, что тот стоит и ждёт, когда упал к его ногам. Старик наклонился и заботливо взял мужчину под руку, помогая подняться на ноги. Теперь они стояли рядом, и мужчина увидел белую юрту, наполовину занесённую снегом. Старик откинул полог, закрывающий вход, и они вошли внутрь. Собака улеглась снаружи возле порога, для охраны. Мужчина без чувств повалился на пол, застеленный шкурами диких животных, и тут же провалился в глубокий сон.

Очнулся он от того, что почувствовал жар. Мужчина открыл глаза и сфокусировал взгляд. Он обнаружил, что лежит возле стены юрты на мягких шкурах, укрытый тёплым мехом.

В очаге посередине юрты горел огонь, отчего в самом центре было светло, а по краям замерли густые тени. Мужчина закашлялся, и тогда из темноты напротив отделился старик и подошёл к нему. Мужчина заулыбался и хотел поблагодарить старика за чудесное спасение; он открыл рот, чтобы произнести слова благодарности, но старик дал знак молчать.

Мужчина не хотел нарушать правил хозяина, он был гостем в доме, поэтому не произнёс тех слов, что хотели сорваться с языка. Старик поднёс мужчине чашку с горячим варевом, и мужчина послушно съел. После еды он снова провалился в небытие, вынырнув из которого через неопределённое время, вновь увидел перед собой лицо старика и миску с едой.

И снова он потерял чувство времени. Еда и сон, это всё, чем он теперь был занят. У него не было времени даже задуматься о своём положении, и о том, зачем он здесь находится, и как долго это будет продолжаться. Он не вставал с ложа, и временами ему казалось, что он парит в невесомости, словно накачанный воздухом резиновый шарик.

Но однажды он проснулся и увидел перед собой только старика. Тот не поднёс ему миски с едой, по обыкновению, и мужчина удивился. Вместо этого старик взял его за плечи и заглянул прямо в глаза. От тягучего тяжёлого взгляда мужчине стало не по себе. Он собрал волю в кулак и заговорил:

– Отец, я благодарен тебе за спасение, но я хочу знать, что здесь происходит? Ты что, откармливаешь меня на убой? Ты очень странно ведёшь себя, отец… может, ты и есть тот самый дух гор, о котором говорил мой проводник? Тогда почему ты не убьёшь меня? Что это за местность, хотелось бы мне знать? Здесь что, всё время зима?

Старик зашипел, как змея, что-то нечленораздельное и стал бурно размахивать руками. Присмотревшись, мужчина понял, что движения старика не хаотичны, а носят определённый характер. Старик взял небольшой бубен и стал ходить вокруг мужчины, бормоча и булькая. От этих звуков у мужчины закружилась голова, он почувствовал, что находится на грани потери сознания.

– Ты что, глухонемой? Прости, отец, я сразу не понял. Что ты делаешь? Мне как-то не по себе… – мужчина сделал попытку вскочить на ноги, но тут, откуда ни возьмись, выскочила собака и грозно зарычала на мужчину, оскалив страшные клыки.

Мужчина снова опустился на место. Он стал входить в транс, раскачиваясь из стороны в сторону. Лицо старика то приближалось, то отдалялось, бубен мерно гудел, собака выла, и мужчина потерял сознание. Ему вдруг показалось, что он обернулся собакой и присоединился к своему белому собрату. Они сидели рядом, прижавшись друг к другу шерстяными боками, и выли, задрав вверх морды. Мужчина ощущал этот вой как частицу самого себя, как непременное условие своего существования в этом мире, звук приносил ему наслаждение и ни с чем доселе не сравнимое удовольствие. Вдруг собака заговорила с ним человеческим голосом на понятном языке.

– Зачем ты пришёл сюда?

Мужчина нисколько не удивился этой метаморфозе, а просто ответил:

– Я хотел найти таинственную страну в горах. У нас много говорят о ней, но никто не видел.

– А почему, как ты думаешь?

– Откуда мне знать? – мужчина-собака дёрнул хвостом. – Может, плохо искали? А может, её нет вовсе?

– Чтобы туда попасть, нужно быть достойным.

– Так значит, она есть?! Есть?! Я был прав?! – Мужчина в образе собаки встал на четыре лапы и попрыгал как резиновый мячик, виляя хвостом.

Его собрат поспешил куснуть мужчину за холку.

– Сядь. Туда нельзя попасть только по своему желанию.

Мужчина замер, как вкопанный.

– И что? Я… я могу надеяться?

Белая собака важно кивнула.

– Все могут надеяться. Мир живёт надеждами. Мы проверили тебя и твои намерения, у тебя есть шанс.

– Мы? Кто это мы? Кто этот странный старик?

– Это Страж. Он не может говорить с тобой напрямую. Только через меня. Завтра мы пустимся в путь.

– Неужели? Я не верю своим ушам! Как вы проверяли меня? Я же ничего не делал и не разговаривал с вами, я ел и спал… что вы могли узнать обо мне, спрашивается?

– Нам не нужны твои разговоры, уста могут лгать, твоя сущность – никогда. Мы читали твои тайные мысли и желания. Видели твои сны. Именно когда ты спал, твоя сущность наиболее открыта и беззащитна. Но мы не причиним ей вреда, не бойся. Ты прошёл проверку, и мы можем проводить тебя.

– В Агартху? Неужели это правда?

– Ты можешь называть её как угодно. У неё много имён. Это – не хуже и не лучше. Мы пойдём туда, куда ты стремился.

При этих словах мужчина-собака вновь услышал звук бубна и увидел старика, который закрыв глаза, что-то бормотал на непонятном языке. Мужчина вышел из транса и снова почувствовал себя человеком. Старик поднёс ему чашу с дымящимся отваром, пахнувшим пряными травами, от которых кружилась голова, и мужчина осушил её без сомнений и колебаний. Затем рухнул на своё ложе и уснул крепким сном без сновидений.

Кто-то тряс мужчину за плечо, и он нехотя открыл глаза. Это был старик. Он знаками велел мужчине подняться и идти за ним. Тот хотел выкрикнуть что-то радостное, по поводу окончания бесконечного ожидания, но, к его немалому удивлению, из горла вырвался только хриплый лай.

Мужчина опустил взгляд вниз и увидел свои конечности, а точнее, лапы крупной серой собаки. Старик был уже за пределами юрты, он посвистел мужчине и тот выбежал наружу. Снег шёл, но уже не был таким плотным.

На улице их ждала белая собака, и мужчина подбежал к ней, радостно виляя хвостом. Старик, не оглядываясь, пошёл вперёд, собака и мужчина-собака двинулись за ним. В этом обличье идти было значительно легче, и мужчина перестал забивать себе голову ненужными вопросами, на которые всё равно не имелось ответа. Он двигался к цели, и это главное. Честно сказать, он был бы разочарован, если бы не случилось чего-то эдакого. Он ждал чуда, и глупо испугаться и сбежать, когда чудо случилось.

Через некоторое время старик остановился и развёл костёр. Он сел возле огня и стал молча смотреть на пляшущее пламя. Собаки устроились рядом и мужчина чуточку задремал. Старик тоже, казалось, уснул. Он уронил голову на руки и сидел совершенно неподвижно. Мужчина обратился к белому собрату:

– Скажи, зачем мне нужно было становиться собакой?

– Не знаю. Наверное, ты сам так захотел. Ты мог стать кем угодно. А впрочем, на границе миров трудно оставаться самим собой.

– Мог стать кем угодно? Я не понимаю…

– Просто тебе легче было стать именно собакой, вот и всё. Какая разница?

– Ты хочешь сказать, что я мог бы стать птицей или ещё кем-нибудь?

Белый кивнул:

– Мог. Но зачем? Там, куда ты стремишься, нет никакой разницы, как ты выглядишь. Всё можно изменить. Форма не имеет значения. Ты скоро убедишься.

Мужчине вдруг пришёл в голову вопрос, который заставил его оцепенеть от внезапного открытия:

– А я… я смогу вернуться? Домой?

Белый пожевал губами.

– Домой? Я думал, ты как раз и собираешься вернуться домой. А вообще, не знаю. Я никогда там не был. Я только помогаю переправиться. Тем, кто достоин, разумеется.

– И всё-таки, – мужчина не успокаивался, – почему я стал именно собакой?

– Потому что ты решил, что в такой форме тебе легче добраться туда, куда ты идёшь.

– Я ничего не решал. Я просто проснулся собакой, и всё.

– Это одно и то же. Кто же решил за тебя? Никто не может этого сделать. Раз ты проснулся собакой, значит, именно собакой и хотел проснуться.

Мужчина вдруг замолчал, ему показалось: что-то происходит, и он не сразу понял, что прекратился снег. В чёрном небе, утыканном звёздами, висела огромная жёлтая Луна. Мужчина и белая собака, не сговариваясь, завыли, старик встрепенулся, загасил костёр и, опираясь на посох, пошёл дальше. Собаки потрусили за ним. Теперь дорогу им освещала Луна, и в белом мире появились чёрные очертания гор.

Когда начало светать, старик вновь остановился и развёл костёр. Мужчина почувствовал голод. Он обратился к белому собрату.

– Я хочу есть.

Белый оскалил зубы.

– Пойдём со мной. Здесь должны водиться кролики. Я и сам не прочь поесть.

Они побежали рядом, оставив старика дремать возле костра. Теперь кое-где из снега проглядывали камни и хилые остовы дикого кустарника. Белый побежал вперёд, уткнув нос в землю. Мужчина последовал его примеру и чуть не упал, застигнутый врасплох лавиной запахов, ударивших в нос. Он и представить себе не мог, что в мире столько разнообразных запахов. Запахи назойливо лезли в мозг, вызывая образы их обладателей. Вдруг в голове возник образ длинноухого животного, и мужчина напрягся, опознав кролика. В обычной жизни он не мог обидеть даже мухи, а тут вдруг мышцы напряглись и задрожали, предвкушая добычу. Изо рта на камень капнула слюна, и он сорвался с места, ведомый образом кролика.

Через несколько мгновений мысленный образ вдруг материализовался в реальный, и мощные челюсти сомкнулись на нежной кроличьей шее. Мужчина почувствовал вкус крови и запах мяса. Он крепко сжал в зубах безжизненную тушку несчастного животного и пошёл к костру, где оставил старика.

Белый уже сидел там, а кроличья тушка лежала у его ног. Гордый мужчина-собака положил туда же свою добычу. Старик очнулся от оцепенения, погладил собак по холкам, нанизал одного кролика на вертел, второго разрезал пополам и бросил охотникам.

Пока старик жарил своего кролика, мужчина и белый съели каждый свою часть и сыто облизывались. Сырое мясо пришлось мужчине по вкусу. Оно было тёплое, слегка дымилось, и вызывало в памяти мгновения опьянения азартом охоты. Потом они подождали, когда старик поест, и снова двинулись в путь.

К неприметной пещере у подножия высокой горы они подошли в темноте. Здесь было очень тихо, но эту тишину нельзя было назвать покоем. В воздухе витало напряжение, он казался наэлектризованным и готовым в любую минуту взорваться.

Мужчину охватила мелкая дрожь, которую он не в силах был унять. Его спутники замерли возле входа в пещеру, старик раскинул в стороны руки и начал издавать монотонные звуки, напоминающие звуки охотничьего рога. На звук из глубины пещеры показался огненный шар небольшого размера, похожий на шаровую молнию. Он подплыл к мужчине, и тот замер с бьющимся сердцем, чувствуя, что именно в это мгновение всё окончательно и бесповоротно меняется, и его прежняя жизнь больше не имеет никакого значения.

Он вдохнул поглубже воздух, огненный шар бесшумно опустился на его голову и стёк вниз, охватив всё его существо. В том мире, где мужчина жил раньше, было принято прощаться со своими спутниками, но они просто исчезли из поля зрения, будто и не существовали вовсе.

Теперь мужчина ощущал себя огненным шаром. Он летел по сужающемуся туннелю со скоростью близкой, как ему казалось, к скорости света.

Скоро шар нырнул в бездонный чёрный колодец, где стал двигаться по спирали. Полёт показался мужчине бесконечным. Он полностью ощущал своё тело, страдающее от перегрузок, его ломало, крутило и бросало из стороны в сторону. Временами ему казалось, что он висит на потолке вниз головой, и земное притяжение вытягивает мозг из черепной коробки. Временами чувствовал, что его словно придавило многотонной плитой, и плита продолжает опускаться, грозя превратить его в лужу дурно пахнущей мешанины из плоти и внутренностей. Временами ему чудилось, что некто огромной булавой ломает кости, превращая тело в однородную бесформенную массу. Он ощущал себя мертвецом, спустившимся в царство мёртвых.

Но вдруг всё закончилось. Все органы чувств отключились, и какое-то мгновение мужчине казалось, что он просто парит в невесомости, уподобившись мыльному пузырю. А ещё через мгновение он ощутил под ногами твёрдую почву и понял, что стоит на ровной поверхности.

Огненный шар снова собрался в кучу над его головой и бесшумно отлетел в сторону. Мужчина снова стал самим собой, и, радуясь этому открытию, засмеялся. Смех эхом вернулся к нему, он замолчал, испугавшись, и начал озираться по сторонам.

Напротив него, в некотором отдалении, на высоком сооружении, напоминающем трон, сидела женщина. Рядом с ней стоял мужчина, и они внимательно рассматривали вновь прибывшего.

Мужчина оробел при виде их и смешался.

Женщина сделал ему знак подойти поближе, и мужчина приблизился к месту, где она сидела. Отсюда он мог хорошенько рассмотреть её. Она была молода и хороша собой. Правда, в красоте её было нечто странное, не поддающееся объяснению, и мужчина силился понять, что именно. Женщина тоже рассматривала его, не сводя пристального взгляда.

Наконец мужчине показалось, что он уловил загадку внешности женщины: она была чрезвычайно худа, с очень резкими и яркими чертами треугольного лица. В любом случае, увидев однажды это лицо, невозможно забыть.

Мужчина рядом с ней имел не такую яркую внешность. Лицо его было худым и вытянутым, и к тому же носило скорбное выражение, а черты были несколько расплывчаты. Закончив осмотр, женщина заговорила первой:

– Мы приветствуем тебя и хотим знать, зачем ты пришёл?

Мужчина от волнения покрылся липким потом.

– Я искал таинственную подземную страну Агартхи. Я читал о ней, – поспешил прибавить он, вспомнив разговор с собакой.

– Что ж, – женщина задумалась, – возможно, ты нашёл то, что искал… Как тебя зовут?

– Арсений. – Мужчина почему-то страшно волновался.

– Арсений… – задумчиво повторила женщина. – Имя мне нравится. Зачем ты искал эту страну?

– Я… я… – Мужчина от страха начал заикаться. – Н-не знаю. Я всегда мечтал найти её. У меня нет конкретной цели. Я просто хотел убедиться, что она действительно существует, и не более того.

– А что потом? Что ты собирался делать потом? Когда найдёшь?

– Я собирался вернуться. Домой. Рассказать всем, что нашёл то, что искал. Это было бы сенсацией.

Женщина громко засмеялась, запрокинув голову. Мужчина рядом с ней – тоже. Они хохотали, но тела при этом не двигались, только рты были широко открыты. Мужчине от подобного зрелища стало не по себе, захотелось немедленно покинуть это место и очутиться где-нибудь на многолюдной городской улице. Безразлично какого города. Но женщина вдруг закрыла рот, и смех прекратился сам собой, будто оборвался.

– Прости, но никто не собирался вернуться отсюда. – Она повернула лицо к мужчине. – Разве кто-то хоть раз возвращался?

Мужчина пожал плечами:

– Возможно. Откуда тогда они знают?

Арсения словно ошпарили кипятком. Он устремил отчаянный и растерянный взгляд на женщину.

– Разве я… не смогу вернуться?

– А ты бы этого хотел? – Женщина снова с интересом рассматривала его.

Арсений сглотнул слюну.

– Да. Мне очень хочется вернуться. У меня есть девушка…

Женщина задумчиво постукивала пальцами по ручке кресла, нахмурив брови, словно что-то тщательно обдумывая. Но вдруг лицо её разгладилось, и она улыбнулась:

– Пожалуй, мы можем оставить тебе такой шанс. Если захочешь, ты сможешь вернуться. Это будет твоё решение. Ты нам понравился. У тебя чистое намерение. Но, конечно, это будет не сразу. Или ты хочешь уйти сейчас?

Мужчина отрицательно замотал головой.

– Нет, совсем нет. Мне хочется много узнать о вас. Если вы позволите, – добавил он, страшась, что его слова могут быть неправильно истолкованы.

– Мы позволим тебе это. Не всё так просто. Я сказала – шанс на возвращение. Это значит, ты должен заслужить его. Тебе придётся провести у нас некоторое время. Но ты ведь и сам этого хочешь?

– Да, я хочу. Я мечтал об этом всю свою жизнь.

– Вот и хорошо. – Женщина кивнула головой. – Я рада, что мы поняли друг друга. Меня зовут Аида. А это Молох. – Она показала узкой рукой на мужчину, стоящего рядом с ней.

– Какие странные у вас имена… очень похожи на наши… что-то из древней Греции, мне помнится.

Женщина поджала губы.

– Ты ошибаешься, дорогой Арсений. Это ваши имена похожи на наши. Это вы взяли наши имена. Но какое это имеет значение?

Арсений смутился.

– Никакого, разумеется. Я рад с вами познакомиться.

При этих словах Аида встала из кресла, и Арсений увидел, что на ней голубоватое полупрозрачное одеяние до пят, через которое он смог различить контуры тела. Оно оказалось не таким худым, как он себе представлял, и вид полуобнажённой женщины заставил Арсения покраснеть. Аида посмотрела на Молоха.

– Познакомь его с нашей страной, Молох. Ты должен помочь ему. Ему следует знать. А потом я придумаю ему работу. К сожалению, я должна вас покинуть, Фэт ждёт меня.

Она удалилась, грациозно покачивая бёдрами, вновь заставляя Арсения краснеть от собственных назойливых мыслей. Они с Молохом остались одни.

Молох спустился к Арсению, зашёл за спину и проделал там несколько пассов руками. На мгновение Арсению показалось, что его спинной мозг вынули и скрутили в спираль, но боль была такой мимолётной, что Арсений подумал, что ему просто показалось.

Уже через пару секунд он ощутил лёгкость во всём теле. Он хотел сделать шаг, но вместо этого поднялся в воздух и повис вниз головой на перекладине, расположенной под самым сводом пещеры. Слух у него необычайно обострился, хотя зрение стало очень слабым. Рядом с ним кто-то также повис вниз головой и Арсений повернул голову, что посмотреть, кто это. Это было странное существо с крыльями, тупой мордочкой, острыми зубами и красными глазами. Оно открыло страшную пасть и заговорило:

– Тут удобно отдыхать. Прекрасно спится. Никто не мешает. Очень удобная форма, ты не находишь?

Арсений хотел пожать плечами, но вовремя вспомнил, что плеч у него теперь нет. Вместо этого он похлопал крыльями.

– Наверное. Я ещё не понял. Так ты Молох? – спросил он, чтобы удостовериться.

– Конечно, кто же ещё? Аида поручила мне посвятить тебя в наши дела. Просто сейчас наверху утро, а как стемнеет, я покажу тебе кое-что интересное. Ты же сам хотел увидеть. А сейчас не мешай мне спать. Мне кажется, я уже сто лет не спал. Аида не любит этой формы, а я только так могу по-настоящему отдохнуть. – Существо замолчало, прижало поплотнее крылья и начало издавать тихие свистящие звуки, отдалённо напоминающие храп.

Арсений не стал больше ничего спрашивать и последовал его примеру. Это действительно был отличный отдых, напрочь лишённый сновидений. Когда Арсений проснулся, Молох, издавая высокие противные звуки, уже летал вокруг него.

– Нам пора. Нужно выбраться на поверхность. – После этих слов Молох что-то пропищал, и к ним подлетели два светящихся шара.

Как и в прошлый раз, они зависли над головами Арсения и Молоха, а затем стекли по ним вниз. Арсений тотчас ощутил себя огненной сферой, ему казалось, что температура его тела возросла многократно, хотя особых неудобств он при этом не испытал. Из всех органов чувств на этот раз у него сохранилось зрение. Он видел рядом такую же сверкающую светло-жёлтым пламенем сферу, зависшую в воздухе словно в раздумье или ожидании. Сфера слегка пульсировала, и внутри неё можно было различить тонкие красные прожилки, похожие на кровеносные сосуды.

Вдруг по поверхности сферы прошла дрожь, она встрепенулась и с огромной скоростью начала подниматься вверх. Арсений следовал за ней, как ему казалось. Движение проходило без его воли, само по себе. Подъём был стремительным, Арсений чувствовал, что они двигаются по спирали. Но на это раз он не испытал никаких неприятных ощущений, напротив, никогда не испытанное им ранее чувство парения в невесомости. Он не знал, есть ли у него тело и что он представляет собой в данный момент, предполагая, что он всего лишь сгусток энергии. Восторг пронизал всю его сущность, и Арсений полностью отдался этому чувству.

Скоро движение по вертикали закончилось, и они стали двигаться горизонтально. Теперь Арсений мог различать стены тоннеля, по которому летели – из тёмного камня, поблёскивающего в темноте синеватым светом. Арсений даже приостановился, чтобы разглядеть получше, настолько завораживающим было зрелище, но громкий свист и следующий за ним мощный поток воздуха, который зацепил его, словно крючком, увлекли за собой, не дав как следует полюбоваться видами.

Арсений заметил, что тьма начала рассеиваться, и они, словно выпущенные из жерла пушечные ядра, вылетели наружу. Вдалеке показалась светящаяся точка. Молох летел впереди, направляясь на свет, Арсений следовал за ним.

Светящаяся точка оказалась костром, вокруг которого сидели молодые ребята и девушки, всего человек семь. Молох опустился на ветку ближайшего дерева, а за ним Арсений. Он подумал, что сейчас они похожи на глаза гигантской совы. Одна из девушек вдруг обернулась и посмотрела прямо на них. От удивления её рот открылся, она широко распахнула глаза – то ли от ужаса, то ли от любопытства.

Арсений, отбросив в сторону осторожность, скатился с ветки и подлетел к ней. Он хотел заговорить с девушкой, совершенно забыв, что из себя представляет, и нимало не заботясь, как она его воспримет.

– Привет! – Арсению показалось, что он говорит внутри некой запаянной коробки, из которой звук не может выбраться наружу. От неожиданности он замолчал, а девушка так выкатила глаза, что они, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Она прижала ладони к ушам, и начала изо всех сил стучать по ним, как будто стараясь избавиться от попавшей туда воды. Её товарищи тоже вскочили с мест. Кто-то схватился за фотоаппарат, пытаясь сделать снимок, но руки плохо слушались, и он тоже начал стучать себя по ушам. Наиболее сообразительный попытался убежать, но упал, не сделав и двух шагов.

Арсений недоумевал. Странно, но ему вовсе не было жалко людей. Он покружился возле них, заглядывая каждому в лицо. Люди лежали в глубоком обмороке. Арсению стало грустно, он почувствовал себя разочарованным.

Вдруг в своей запаянной коробке он услышал голос Молоха, проникший туда неведомыми путями.

– Ты хочешь лишить их энергии? Тогда они могут покинуть этот мир.

– А что, это разрешается?

– Да. Они вторглись на запретную территорию. Тоже хотят раскрыть тайну. Далеко зашли.

– Но мне же вы разрешили.

– Ну и что? Это не значит, что разрешается всем без исключения. Тем более что ты – особый случай.

– Так они что, умрут?! – Арсений поразился сделанному им открытию.

– Конечно. Во всяком случае, вы это так называете. Смерть. Почему-то это слово пугает вас больше всего. Вон, смотри, одно существо уже умерло.

Арсений посмотрел на людей. Та самая девушка, с которой он так неосмотрительно хотел заговорить, лежала бездыханной. Арсений увидел, как тоненькая струйка белого дыма вышла из её рта и потянулась в небо.

Потом струйка сформировалась в нечто напоминающее облачко, которое подплыло к Арсению. Облачко было дружелюбным, но на этот раз Арсений его не заинтересовал. Оно облетело его кругом и стало подниматься ввысь, пока не скрылось из поля зрения.

– Куда она? – Арсению стало немного грустно: девушка было очень молода.

– У неё свой путь. Если ты вернёшься, тебе его тоже не избежать, рано или поздно. Не думай об этом. Она не в обиде на тебя. Она сама пришла сюда. Что-то хотела узнать, теперь она знает… но никому не скажет. Хотя… ты знаешь, мы заберём её оболочку с собой… Фэту она понравится.

– Фэту? Кто он такой? Мне показалось, что Аида упоминала это имя.

– Да. Аида посещает его каждый день. Фэт никогда не выходит на поверхность. Он будет рад свежей оболочке.

– Да зачем она ему? Я сам видел, как душа покинула тело.

– Фэт сделает из неё истукана. Ему нравятся красивые истуканы. Он может часами любоваться на них.

– И много у него таких?

– Не очень. Трудно найти привлекательную оболочку в этой зоне. Но почему это тебя так волнует? Каркас ей теперь не нужен.

– Так, конечно, но всё-таки… звучит непривычно: истукан. Из живого человека…

– Привыкай. У нас много такого, что для тебя покажется странным. Потом, если будет возможность, я покажу тебе истуканов Фэта. Они весьма милые. Но хватит болтать. Мне нужно отправить оболочку. – Молох выпустил яркий луч белого цвета из своего шара и дотронулся им до неподвижного тела девушки.

На глазах Арсения тело съёжилось, будто из него выкачали воздух, затем свернулось будто гусеница, почуявшая опасность, в тугой тёмный комок, покрылось светящейся оболочкой, поднялось в воздух и улетело, издав тонкий свистящий звук.

Молох отлетел к дереву. Арсений тоже. Несмотря на то, что он не ощущал жалости, у него сохранилось чувство вины за столь нелепый уход такого молодого и цветущего существа. То, что из девушки сделают истукана, тоже не добавляло Арсению радости. Ему было досадно, что именно он стал этому причиной. Его светящаяся оболочка вдруг стала причинять ему неудобства, как овчинный тулуп в летний зной. Он сделал невольное движение, пытаясь скинуть тулуп с плеч, и вдруг шар быстро собрался над его головой и стремительно улетел в направлении пещеры. Арсений с наслаждением помахал крыльями. Молох тоже освободился от своей огненной оболочки, и два крохотных ночных существа полетели прочь от места невольного убийства.

Арсений не стал оглядываться, и потому не увидел, что товарищи погибшей девушки начали медленно приходить в себя один за другим… Он не знал также, что плёнка в фотоаппарате оказалась засвеченной, все консервные банки вздулись, а часы и компас исследователей испорчены.

– Куда мы летим? – Арсений держался немного позади Молоха.

– Просто побудем немного на поверхности. Я люблю проводить здесь время. И тебе нужно немного адаптироваться. Следуй за мной. Нам нужно навестить кое-кого. Это для Аиды.

– Для Аиды?

– Да, ей тоже нужны эмоции. Она редко выходит наружу.

– Почему?

– Это требует больших усилий, и, как правило, плохо для неё заканчивается. Ей очень сложно адаптироваться в этой среде. Аида немного другая, если ты заметил.

– Да, она необычная… Она слегка пугает меня.

– Не стоит показывать свой страх. Аида может этим воспользоваться.

– А что она может сделать?

– Не знаю. Никто не знает. Никогда не удавалось понять, о чём она думает.

– Скажи, а у меня правда есть шанс попасть обратно? Или она обманула меня?

– Нет, что ты. Но она может потребовать от тебя много такого, что ты не сможешь сделать… или не захочешь… а может, ты вообще не захочешь уходить… но, так или иначе, обещание своё она выполнит. Шанс у тебя будет. Вот мы и на месте. – Молох рванул вперёд, и Арсений увидел, что они приближаются к красивому каменному дому, одиноко стоящему на живописном холме среди плакучих ив.

Они подлетели к дому и, никем не замеченные, влетели в приоткрытое чердачное окно. На чердаке было пусто и пыльно, они только вспугнули парочку голубей, которые вылетели в то же окно, в которое влетели Арсений и Молох.

Молох сел на перекладину под самым потолком и тихо зашипел:

– Она здесь, наша красавица! Я её чувствую… волшебный запах! Прекрасное существо! Ты сам сейчас убедишься.

– Что ты собираешься делать? Я не хочу больше никого убивать! С меня достаточно той девушки…

– Какой девушки? Ах, вот ты о чём! – Молох словно забыл о том, что произошло около часа назад. – Это примитивное существо. Не стоит об этом вспоминать. Но, чтобы ты успокоился окончательно, я скажу тебе больше: эта девушка была очень упрямой. Её просили остаться, её хотели спасти. Её предупреждали. Её мать заболела и умоляла не оставлять её одну, но она ничего не желала слушать. Ей посылали знаки, чтобы она осталась, но она была непреклонна. Она сама выбрала свою судьбу. Она хотела сенсацию, она хотела богатства. Материя много значила для неё… её нельзя было пускать к нам. Более того, она сама позволила тебе сделать это. Она хотела избавиться сама от себя. Если бы она хотела остаться, ты не смог бы навредить ей.

– Откуда ты это знаешь? И почему так уверен, что она позволила мне лишить её жизни?

– Я увидел это в ней самой, в её книге жизни. Всё – и то, что она хотела уйти.

– Что значит: книга жизни? Где ты мог её увидеть? Мы были там всего несколько минут.

– Эта книга прямо в ней, в её сущности, в её плоти, она есть суть и основа жизненного пути каждого существа, там всё зашифровано. Но я вижу и могу прочитать. Если бы ты не сделал это с ней, она бы всё равно умерла завтра утром. Упала бы со скалы и разбилась. Так что ты ничего не нарушил. Но хватит о ней. Нам пора!

– Куда?

– Тсс! Сейчас мы спустимся в комнату, где спит одно существо. Мы сядем ей на грудь, и как только она вдохнёт, мы войдём в неё, в её грёзы. Я впитаю их в себя и принесу Аиде. А когда откроет глаза, мы выйдем наружу и ускользнём… О! Какие сладкие у неё грёзы! Такая тонкая энергия! Сладчайшая, как нектар! Мне всегда так трудно от неё оторваться… не могу насытиться до конца.

– А разве… разве она нас не увидит? Мы вроде из плоти и крови…

– Нет, она не увидит нас. И даже не почувствует. Мы не из плоти и крови. Мы тот ночной ветерок, что колышет занавески в её комнате… ну, нам пора…

Молох слетел с перекладины, и Арсений с удивлением увидел, что летучая мышь с тупой острозубой мордочкой исчезла и лишь белёсая полоска воздуха, похожая на дым, потянулась в сторону чердачного окна. Он замешкался, не зная, что ему делать, но полоска протянула в его сторону протуберанец, и Арсений вдруг потёк и расслоился, будто был сделан из снега, который растаял и испарился.

Он потянулся вслед за первой полосой в окно, сохранив при этом зрение и слух. Только видел теперь как-то странно: будто со всех сторон, одновременно и снизу, и сверху, и слева, и справа. Они влетели, или, проще сказать, втекли в комнату на втором этаже, которая оказалась спальней. Там спала девушка с простым и милым лицом, со светлыми волосами, разметавшимися по подушке.

Арсений и другая полоска дыма подкрались к девушке, покружились вокруг головы, заодно смешиваясь друг с другом.

Это были весьма странные моменты. Арсений чувствовал себя одновременно самим собой и частью ещё кого-то. В то же время этот кто-то был одновременно и им. Чужеродная энергия, казавшаяся одновременно и его собственной, переплеталась с ним, отзываясь сладкой болью…

Внезапно он почувствовал некое влечение, позыв, влекущий за собой. Как осенний листок, несущийся по воле ветра, он полетел, влекомый неведомой силой, со всё увеличивающейся скоростью через некий тёмный тоннель – и вдруг снова очутился в той же самой комнате, где спала девушка.

Он внимательно осмотрелся, удивлённый переменами. Девушка спала, приоткрыв розовые губки, грудь её вздымалась в такт дыханию. Арсений снова ощутил себя самим собой, стоящим на двух ногах.

Но что-то было не так, и изображение расплывалось, как ни пытался Арсений сфокусировать взгляд. Он оглянулся, ища глазами Молоха. Вместо него из угла вылетела летучая мышь и села Арсению на плечо, вцепившись острыми коготками в его кожу.

В голове Арсения всё смешалось. Он подошёл к девушке и лёг рядом. Она потянулась к нему всем телом, рубашка спереди натянулась, обрисовав упругую грудь с твёрдыми сосками. Арсений обнял девушку и приник к ней губами.

Летучая мышь отделилась от его плеча и летала над ними, издавая противный писк. Арсений и девушка не обращали на неё внимания.

Девушка ответила на поцелуй, и Арсений ощутил мощный поток энергии, льющийся в него словно река, прорвавшая плотину. Он сильнее сжал девушку в объятиях, лаская её тело и продолжая целовать. Она совсем обмякла в его руках, позволяя делать Арсению всё, что угодно. Он раздвинул ей бёдра и освободил свой набухший член, готовый взорваться. Девушка, не открывая глаз, вскочила на него, словно наездница, и бешено задвигала бёдрами, издавая страстные стоны. Арсений извергнулся в неё, но напряжение не отпустило его, и он провернул её на живот, снова вонзив в неё так и не упавший член. Она приподнялась на локтях, и Арсений ударял её раз за разом, словно дикое животное.

Её ягодицы при каждом ударе касались обнажённого живота Арсения, принося дополнительное возбуждение. Энергия распирала его, и он овладевал девушкой, которая совершенно утратила способность к сопротивлению и издавала только страстные стоны, послушная каждому его движению. Она походила на молодую ненасытную кобылицу, которую в первый раз кроет могучий конь.

Арсений оставил её, когда насытился и почувствовал усталость. Он хотел тихо выскользнуть из кровати, но летучая мышь вдруг села девушке на грудь и накрыла крыльями лицо. Девушка начала вздрагивать, по её телу пробежала судорога, она растопырила пальцы на руках, будто терпела боль.

Арсений не мог двинуться с места. Он махнул рукой, пытаясь отогнать мышь, но сам взлетел к потолку и остался там, словно пришпиленный. Наконец мышь оставила девушку в покое, та застонала во сне, а потом всхлипнула, словно собираясь заплакать, и вдруг широко открыла глаза, как будто разбуженная чем-то ужасным.

Летучая мышь в этот самый момент вылетела в окно, и Арсений, словно связанный с ней невидимой нитью, потянулся следом, бросив напоследок взгляд на девушку. Губы её пламенели, словно маков цвет, она учащённо дышала. Арсений хотел побыть с ней ещё, но невидимая нить влекла его за собой.

Начинало светать, и они спрятались в пещере неподалёку от дома девушки, повиснув вниз головой под самым сводом. Пещера была полна летучих мышей, как две капли воды похожих на Молоха и Арсения.

– Молох? Это ты? Что это было? Я ничего не понял.

– Конечно я. Всё было прекрасно. Аида будет довольна. Всё прошло хорошо.

– Я что, и правда спал с ней?

Молох скрипуче захихикал.

– Днём она выйдет в сад со своим женихом, и мы спрячемся в ветках огромного дерева. Ты сам всё поймёшь. Давай немного подремлем. Глупо не использовать такую удачную форму. Здесь абсолютно безопасно.

– А они… эти мыши… такие же, как мы?

– Ну что ты… – Молох раскрыл рот, утыканный мелкими зубами, что означало зевоту, – это примитивные существа, летучие мыши-вампиры. Они только пьют кровь и спят. Но вообще здесь иногда бывают двое наших. Они наблюдают за вашим миром, и докладывают нам. Но сейчас их здесь нет.

– Они что, всё время выглядят как мыши?

– Почти. А что здесь такого? Они сами так захотели. Это стражи. Им легче иметь такую форму, чтобы наблюдать и оставаться незамеченными. Иногда, для развлечения, они принимают форму странных существ и приходят к местным женщинам… потом те рассказывают всем, что их посещали маленькие зелёные человечки. Но хватит расспросов, я устал. Мне хочется подремать. – Молох прижал крылья к телу и засвистел.

Через мгновение Арсений тоже крепко спал.

Он проснулся от шума, издаваемого хлопаньем множества крыльев. Кто-то или что-то вспугнуло летучих мышей, в чьём обществе они с Молохом нашли приют, и они слетели с насиженных мест, хлопая крыльями. Но через мгновение всё улеглось, мыши вновь прикрепились к стенкам пещеры и уснули.

Арсений и Молох вылетели наружу и полетели в сад к девушке, где накануне провели ночь. В саду они спрятались в листьях высокого дерева, стоящего в тенистом уголке сада, и стали ждать.

Скоро туда пришли девушка и молодой человек. Арсений узнал в девушке ту самую, которую они посещали ночью. При свете дня она показалась Арсению ещё красивее. У неё были очень живые глаза, чёрные, как омуты, что смотрелось весьма необычно на белой коже.

Пара расстелила под деревом покрывало и легла на него.

– Что-то ты сегодня очень бледная, Наина… – молодой человек заботливо склонился к девушке. Он был хорош собой, с чёрными кудрявыми волосами, но лицо его носило надменное выражение, что несколько его портило.

– Возможно. Я видела странный сон.

– Что за сон, расскажи! Это был кошмар?

– Не совсем. Мне не хочется рассказывать.

– Ты совсем не любишь меня, Наина! Даже сон ты скрываешь от меня. Неужели я не заслужил, чтобы знать такую малость? Я думал, у нас нет секретов друг от друга…

– Ах, Георг! Ну что ты говоришь! Зачем ты меня мучаешь? Ты же знаешь, как я люблю тебя… просто… просто мне приснился ты… – Наина сорвала травинку и начала задумчиво её жевать.

– Вот как? – Георг поднял брови. – И что же такого ужасного я там делал?

– Сначала ничего. Мы… мы… – Наина покраснела, но всё же выдавила из себя, – занимались любовью. – Когда она это произнесла, её голос окреп, и она стала говорить более решительно. – Всё было прекрасно, мы любили друг друга, и я была счастлива… но потом… потом ты вдруг превратился в чудовище и стал пить мою кровь. Я задыхалась… мне казалось, что я умираю… а потом ты вдруг исчез, и я проснулась… вот и всё.

Георг молчал, обдумывая услышанное. Лицо Наины стало выражать беспокойство.

– Вот видишь, я зря рассказала тебе. Не самый приятный сон на свете. Но ты сам захотел, а я не могу врать, ты же знаешь.

– Это потому, моя дорогая Наина, что мы с тобой слишком долго ждём, и я просто сгораю от желания обладать тобой. Надеюсь, и ты хочешь того же… зачем же нам мучить друг друга так долго? Мы всё равно скоро поженимся, так или иначе. Это дело времени. Мы же любим друг друга, что же нам мешает?

– Опять ты затеваешь этот разговор! Я обещала маме, что пока не пройдёт траур, не выйду замуж. Она очень меня просила, и я не могу ей отказать.

– Мы выполним её просьбу, не волнуйся. Но разве я говорю о замужестве? – Георг наклонился к самому лицу Наины. – Это будет нашей маленькой тайной. Об этом никто не узнает, поверь мне.

Наина учащённо задышала, губы её приоткрылись, но она отодвинула Георга от себя.

– Нет, Георг, нет… я не так воспитана… я хочу отдаться тебе в нашу первую брачную ночь. Тебе придётся потерпеть, дорогой.

– Как ты жестока, Наина! Жестока и упряма! – Георг обиженно отвернулся от девушки. Лицо его перекосила гримаса раздражения, но он попытался взять себя в руки. – А впрочем, как хочешь…

Наина, внезапно смягчившись, дотронулась до молодого человека рукой и добавила уже мягче:

– Ну что ты, Георг! Не нужно принимать это близко к сердцу. У нас целая жизнь впереди, зачем спешить? Зачем лишать себя удовольствия первой брачной ночи?

Герог, вдохновлённый податливостью Наины и её оправдывающимся тоном, подвинулся к ней ближе и обнял за плечи.

– Ну хоть поцеловать тебя я могу? Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?

– Пожалуй, нет. – Наина запрокинула голову и закрыла глаза. Георг впился в её губы, всё крепче прижимая девушку к себе. Она не сопротивлялась, и Георг, осмелев, просунул руку ей под юбку и гладил обнажившееся белое бедро. Грудь Наины вздымалась, казалось, она полностью утратила контроль над собой и ситуацией.

Арсений, засмотревшись на эту сцену, чуть не упал с ветки. Поневоле он захлопал крыльями, пытаясь удержать равновесие. Наина вздрогнула и очнулась. Она оторвалась от жениха и села, прислонившись к стволу.

– Кто там? Я слышала какой-то звук…

– Успокойся, дорогая, это птица. Здесь полно птиц. – Георг тяжело дышал, но Наина уже полностью пришла в себя и освободилась от его чар.

– Это предупреждение. Сам Господь не хочет нашей близости до срока…

– Не говори глупости! – Георг был явно рассержен.

– Да, да, это так. И хватит об этом на сегодня. Я много раз говорила тебе это. Я хочу мечтать о нашей близости, хочу, чтобы она снилась мне, но не хочу испытать её прямо сейчас, под этим деревом. Наберись терпения. Мне не хочется, чтобы после свадьбы мы легли в постель, словно изрядно надоевшие друг другу супруги и уснули. Не лишай меня мечты, дорогой… Ты будешь с нами обедать?

– Нет, у меня нет аппетита. Я, пожалуй, вернусь к себе…

Наина пожала плечами.

– Как хочешь. Но мама расстроится. А впрочем, иди. Я что-нибудь придумаю. И хватит дуться. Тебе это не идёт. Ты придёшь завтра?

Георг сделал неопределённый жест, но потом неожиданно горячо добавил:

– Как я могу прожить без тебя хотя бы день?! Конечно, приду!

– Я буду скучать. Когда мы рядом, то всё время спорим, но когда тебя нет, мне всё время тебя не хватает… помоги подняться!

Наина протянула руку Георгу, и он поднял её с земли. На прощание он дружески поцеловал девушку в щёку и ушёл, махнув на прощание. Наина пошла к дому.

Когда она скрылась из виду, Арсений спросил Молоха:

– Почему они так странно одеты… будто из прошлого века?

– В нашем мире нет времени. Возможно, для тебя это и прошлое. Откуда мне знать? Я приношу Аиде её грёзы, а она вбирает их в себя.

– Вбирает в себя? Что это значит? Как можно вобрать чужие сны?

– У Аиды нет своих эмоций, вот она и пользуется чужими. Ей это необходимо для близости с Фэтом. Они витают в чужих мирах, словно это их собственные. Так уж устроено.

– Да зачем это им?

– Чтобы жить. Чтобы повысить энергетический уровень. Чтобы воспроизводить энергию. Потом ты это увидишь, если они сочтут тебя достойным.

– А Наина… ты прочитал её книгу жизни? Ну, как у той девушки?

– Давно. Я давно беру у неё грёзы…

– И что там написано, если не секрет? Мне кажется, её жених сведёт её в могилу. Не встречал более отвратительного типа, признаться. По-моему, у него на уме только одно. Зачем ей такой муж?

Молох засвистел и заухал, и Арсений понял, что он так смеётся.

– Не секрет. Тебе понравилась Наина? Она нимфоманка. Просто умело притворяется. Именно поэтому она так прекрасна и у неё такие яркие грёзы. Это она испортит ему жизнь. Он будет бегать за ней, как верная собака, прощать ей всё, но она будет безжалостна. Она и сейчас занимается содомией со своим двоюродным братом и конюхом, чтобы не нарушить девственность. Но после свадьбы она перестанет себя сдерживать. Просто ей нравится играть на его чувствах, держа на голодном пайке, заставляя мечтать о себе, как о чём-то нереальном. Она очень коварна, эта Наина… Её отец вовремя умер.

– А мать? Она что, ничего не знает?

– Откуда? Здесь не принято рассказывать о таких вещах. Всё тщательно скрывается. Я покажу тебе потом…

Арсений молчал, переваривая услышанное. Голос Молоха, раздавший прямо возле уха, вывел его из задумчивости.

– Нам необходимо вернуться. Аида заждалась.

Словно из воздуха Молох материализовал две светящихся сферы, которые заключили внутрь себя Арсения и Молоха, и с огромной скоростью унеслись прочь.

Сегодня прочитала в газете заметку о группе студентов, отправившихся изучать аномалии в горах Алтая. Ужас! Одна девушка исчезла, просто испарилась. Как такое может случиться? Ни тела, ничего… (хотя что ещё может быть, кроме тела?) Остальные члены группы с сильными головными болями добрались до ближайшего селения и вернулись домой. Они ничего не могут сказать вразумительного. Упоминают о каких-то светящихся шарах… Не пойму, как можно сидеть рядом и ровным счётом ничего не заметить? Что-то здесь не чисто…

Впрочем, эти студенты меня не сильно беспокоят. Я только всё время думаю, что Арсений ушёл именно в те края. Эта мысль не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. Что он за человек? Постоянно задаюсь этим вопросом. Подарил мне кольцо, признался в чувствах… Но он упрям, чертовски упрям. Это нельзя сбрасывать со счетов, когда собираешься связать с человеком жизнь. Вбил себе в голову сказку об этой Шамбале и загорелся идеей обязательно её найти. И что человеку надо? Работа есть, достаток… живи и радуйся, как говорится. Но нет, он рвётся в заоблачные выси! А уж самым верхом идиотизма, считаю его нелепое решение отправится в путь одному. Одному! Как можно только додуматься до этого?!

Я пыталась его уговорить поехать к морю, но он ни в какую. Сказал, чтобы ехала одна. Мне, конечно, это весьма неприятно. Что он о себе вообразил?! Я даже засомневалась, нужна ли ему вообще?! Оставить девушку, практически невесту, на всё лето одну?! Да где это видано?! Но потом, поразмышляв на эту тему трезво, успокоилась. Что плохого, когда у человека есть мечта? Многие люди живут вовсе без мечты, и ничего… Уверена, это провоцирует их на всякие глупости. Арсению же об этом некогда думать. И это неплохо. Конечно, такая одержимость настораживает и слегка раздражает, но ничего не поделаешь. А в остальном Арсений мне очень симпатичен.

Люблю ли я его? Я и сама часто спрашиваю себя об этом. Трудный вопрос для меня. Иногда мне кажется, что люблю, а иногда вдруг хочется бежать от него подальше. Но если он сделает мне предложение, соглашусь без колебаний. От него веет надёжностью, а для женщины это немаловажно. Я даже готова простить ему эту блажь с Шамбалой. У каждого свои тараканы. Вот и теперь, его нет, а я волнуюсь… Как он там и что с ним?

Съездила к морю, но особого удовольствия не получила. Бродила, как неприкаянная, по кафешкам да валялась на пляже, вот и все развлечения. Клеился один тип, от скуки завела интрижку. Распустил передо мной хвост, словно павлин, а как до постели дошло, так он дёрнулся пару раз и затих. И зачем огород городил, непонятно? Странные люди мужчины… Считают, что если в отпуске не закрутили роман, то время прошло зря. Осталось только чувство брезгливости. После такой неудачи ещё больше укрепилась в чувствах к Арсению. Что ни говори, а он настоящий рыцарь.

Ну всё, убегаю… на работу пора. А то опоздаю, и наша грымза опять будет гнусавить, что надо раньше вставать, чтобы вовремя приходить на работу. Откуда она, спрашивается, знает, во сколько я встаю?! Для меня это загадка. Тем более что и встаю я рано…

Арсений снова стал самим собой, во всяком случае внешне, уже в зале, где на неизменном троне сидела царственная Аида. Молох стоял напротив неё и держал за обе руки. Их лица почти соприкасались, и Арсений готов был поклясться, что из глаз Молоха прямо в глаза Аиды идут два тонких луча. Тело Молоха слегка подёргивалось, он напомнил Арсению деревянного акробата на нитках, виденного на ярмарке.

Через несколько мгновений Аида отпустила Молоха, и он встал, как ни в чём не бывало, справа от неё.

– Спасибо. Вы принесли мне хорошую грёзу. Наина, как всегда, на высоте. Скажи мне, Молох, она скоро выйдет замуж?

– Да, дорогая Аида, это случится скоро.

– Жаль. Тогда у неё, скорее всего, больше не будет таких грёз… и этот сосуд, увы, опустеет…

– Не стоит переживать, её грёзы приобретут ещё большую остроту… и станут более насыщенными. Ты долго сможешь ими пользоваться.

– Вот как? Ты читал её книгу?

– Конечно. Я должен всё знать о нашем доноре.

– Похвальное стремление. Не хотелось бы искать другой источник. Хотя рано или поздно это всё равно придётся сделать. Как наш гость?

– Прекрасно. Он отлично осваивается.

– Вот это меня радует по-настоящему.

– Да, только он случайно сожрал одно существо, женского пола. Существо погибло.

Аида открыла рот и засмеялась странным гортанным смехом, отчего по телу Арсения пробежала лёгкая дрожь, и он вспомнил слова Молоха, что не стоит показывать ей свой страх.

– Как же это случилось, дорогой Арсений? Не успел немного освоиться, как уже на твоём счету загубленные жизни твоих собратьев.

Молох поспешил ответить за него:

– Она была чересчур любопытной. Хотела всё знать. Я не успел предупредить Арсения, что опасно к ним приближаться. Но зато я сделал из неё отличного истукана для Фэта. Вы получили его?

– Да. Кажется, да… Фэт что-то там говорил… но я не знала, что это жертва Арсения.

– Ты слишком категорична, Аида. Она всё равно бы умерла завтра. Она была обречена. Её единственным шансом выжить было отказаться от этой поездки, но она проявила чудеса упрямства.

– Что ж, тогда всё закономерно. Тот, кто не умеет слушать, кто слеп и глух к указкам судьбы, как правило, рано сходит с круга. Мне её не жаль. Думаю, в следующей жизни это существо будет гораздо осмотрительнее. А вообще Арсению следует отдохнуть. Только не заставляй его висеть вверх ногами на этот раз, дорогой Молох. Мне кажется, ему гораздо уютнее в своей собственной оболочке. Не так ли, Арсений?

Арсений кивнул.

– Я не против отдохнуть в своём теле.

– Хорошо. Молох отведёт тебя в опочивальню. Там есть привычная для тебя еда. Ты можешь поспать. А потом вы с Молохом продолжите путешествие по нашему миру. Я хочу, чтобы ты основательно подготовился к испытанию, которое тебя ждёт. – Заметив, что Арсений напрягся, Аида добавила уже мягче: – Не стоит переживать, это тебе вполне по силам. Ну, идите!

Молох и Арсений удалились, оставив Аиду одну. Она уронила голову на грудь и замерла.

На этот раз всё было обыкновенно: Молох и Арсений прошли по коридору, вырубленному в скале, и зашли в дверь, казавшуюся незаметной на фоне стены. За дверью оказалась обычная комната, такая, какие Арсений привык видеть. Посередине комнаты стояла широкая кровать, на которой свободно уместились бы два человека, в углу примостился столик, уставленный едой и фруктами.

– Как тебе? – Молох окинул взглядом комнату.

– Очень уютно, с удовольствием отдохну здесь.

– Там еда, поешь. Нужно восстановить силы. И выпей это. – Молох протянул Арсению бутылочку с тёмно-красной жидкостью. – Это нужно, чтобы уснуть. Иначе, боюсь, у тебя будут проблемы.

– Что это? – Арсений подозрительно покосился на бутылку.

– Да не бойся. Пей, и всё. – Молох усмехнулся. – Что с тобой может случиться более странного, чем уже есть?

– Наверное, ничего. – Арсений залпом выпил содержимое бутылки. – А вдруг ты превратишь меня в истукана?

– Если бы я хотел это сделать, ты бы уже им был. Это не самое страшное, поверь. И потом, в истукана превращается только оболочка… Ну, я пошёл, подремлю под потолком. Мне так привычнее.

Молох удалился, оставив Арсения одного. Он вдруг почувствовал страшную усталость и истому, сковавшую все члены. Но вдруг его стал терзать ещё и голод, и он с жадностью набросился на еду, и съел всё до последней крошки.

После сытной еды сон сморил его, и Арсений рухнул на кровать, оказавшуюся мягкой, словно пух.

Молох вернулся в зал, где его дожидалась Аида. При его появлении она встрепенулась и открыла глаза.

– Как он? Ты дал ему красную бутылку?

– Конечно. Я хорошо знаю свои обязанности.

– За это я и ценю тебя. Он мне понравился. Совершенно чистое намерение, давно такого не встречала… достойный экземпляр. Он погрузился в сон?

– Естественно. А что ему оставалось?

– Тогда я пошлю к нему Заместителя. Мне кажется, ему пора вернуться. Я ведь обещала дать ему шанс, если ты помнишь. Но у нас так быстро дела не делаются. Заместитель побудет там. Ему такое развлечение пойдёт на пользу. Пускай выполняет только необходимые обязанности, не стоит лезть слишком глубоко. Позови его, где он?

– Ждёт твоих указаний, как обычно.

– Вот и хорошо, скажи, что я хочу его видеть.

Молох издал громкий свист, и в залу вкатился комок бесформенной массы, который остановился посередине и быстро принял форму шара, на котором обозначились глаза и рот. Теперь он напоминал голову без туловища.

– Приветствую тебя! Нужно выполнить одно задание там, наверху. Иди к нашему гостю и спиши его спираль жизни. Прими его форму и отправляйся. Страж проводит тебя на границу и поможет вернуться.

Голова издала трубный звук, идущий словно из подземелья:

– Это надолго?

– Сама не знаю. Я сообщу тебе, когда нужно будет возвращаться. Только не особенно контактируй с женщиной, она может заметить подмену. Они очень чувствительны, Держись на расстоянии. Твоя задача обеспечить присутствие подлинника, чтобы он смог вернуться. У тебя будет с ним связь, когда это возможно, чтобы ты мог принимать решения. Иди, он спит в опочивальне.

Шар укатился, оставив Аиду с Молохом наедине. Аида встала с кресла.

– Ну, я пошла. Мне нужно порадовать Фэта. Не терпится испытать грёзу Наины. Ты тоже отдохни. Или навести кого-нибудь.

Она удалилась, Молох повернувшись вокруг своей оси мгновенно принял форму летучей мыши и повис под потолком, а шар бесшумно вкатился к мирно спящему Арсению. Он перетёк на его кровать и плотно облепил голову, словно купальная шапочка. Арсений не пошевелился.

Ему приснился странный сон. Он видел себя совсем маленьким, лежащим в колыбели. Его мать с улыбкой склоняется над ним и кормит грудью. Поев, он начинает хныкать. Мать пытается его успокоить, но он расходится пуще прежнего. Причина его беспокойства – Некто, кто наблюдает за ним, тщательно скрываясь. Арсений не видит его, но чувствует чужеродное присутствие, и поэтому плачет взахлёб. Он хочет, чтобы мать прогнала странного субъекта, но она ничего не хочет замечать.

Потом картинка размывается, и Арсений видит себя мальчуганом лет пяти. Он весело хохочет, скатываясь с горки, и опять замечает, что кто-то исподволь внимательно наблюдает за всеми его действиями. Арсений перестаёт смеяться и бежит к матери. Он прячет лицо у неё в коленях, но ощущение, что кто-то следит за ним, не проходит. Мальчик от досады начинает капризничать, и недовольная мать уводит его домой.

Потом события его жизни прокручиваются перед ним как на ускоренной киноплёнке: детский сад, школа, институт. Он видит себя на разных этапах жизни, и всё время ощущает чьё-то незримое присутствие. Это немного раздражает его, но не причиняет видимых неудобств.

Арсений снова переживает окончание института и предложение остаться на кафедре. Он счастлив, он хотел этого. Он мечтает о таинственной стране, и везде, где только можно, жадно ищет доказательства её существования или любые упоминания о ней. Некто всё время с ним, но Арсений никогда его не видит. Ему кажется, что этот Некто – просто часть его собственного сознания, безмолвная часть. Он находится в нём самом, внутри, и поэтому все попытки найти таинственного наблюдателя оканчиваются провалом. Более того, теперь Арсений точно уверен, что Некто внутри него. Что-то подсказывает ему, что от этого раздвоения можно избавиться, но на это у него нет сил, и поэтому придётся смириться.

Вот он видит себя во время знакомства с Верой, и снова переживает те ощущения, оставшиеся от первой встречи. До этого он почти не обращал внимания на девушек, был занят работой. Но Вера сумела его расшевелить. Она была такой живой и взбалмошной, полная противоположность ему, чем сразу расположила его к себе.

Вера работала в художественном музее, куда он зашёл полюбоваться произведениями современных художников. Она окончила искусствоведческий факультет и отлично разбиралась в современном искусстве. Он слушал её, заворожённый, а после подошёл и предложил выпить с ним чашечку кофе.

Она согласилась неожиданно быстро, не думая, чему он немало удивился. Он считал себя неуклюжим и неловким, не способным произвести впечатление на девушку, тем более такую, как Вера. Но, тем не менее, они стали встречаться и роман завязался. Арсений очень к ней привязался. Он очень хотел сделать ей предложение, но не мог решиться, так как боялся отказа. И решил для себя, что как только вернётся из экспедиции, обязательно объяснится, и будь что будет.

Здесь его сон начал снова расплываться, и Арсений потерял ощущение себя как такового. Теперь он вместе с кем-то и опять в ускоренном темпе смотрел, как идёт по горам к месту предполагаемого нахождения Шамбалы. Просто видит, но не чувствует себя человеком по имени Арсений, хотя и знает, что имеет к нему некоторое отношение. Они видят, как проводник оставляет существо по имени Арсений, и уходит. И далее Арсений наблюдает, как его спина удаляется в белую снежную мглу… Тут сон обрывается, вернее, Арсений падает в глубокий бездонный колодец, в кромешную тьму, где и остаётся до тех пор, пока чей-то смутно знакомый голос не поднимает его поверхность. Но он ещё спит, блуждая в липком сером тумане небытия.

Бесформенная масса скатывается с его головы и вновь принимает форму шара. Шар бесшумно выкатывается за дверь и оказывается в зале, где дожидается Аида.

– Ну что, как всё прошло?

На шаре прорезывается рот и трубный голос изрекает:

– Хорошо. Он открыт. Это было нетрудно.

– Прекрасно. Ты можешь отправляться. Думаю, он должен вернуться на днях, иначе его будут искать. Поторопись, и помни, что я тебе сказала!

Шар растёкся по полу в белёсый блин, середина его поднялась, будто туда засунули камень, потом он скрутился в спираль и исчез, растворившись в воздухе.

Ничего не понимаю! Ну совсем ничего! Арсений давно должен вернуться, и я бегаю на каждый телефонный звонок, как сумасшедшая. И каждый раз испытываю горькое разочарование: снова не он. Набралась смелости и позвонила сама. Никакого ответа. В эфире гробовое молчание. Господи! Неужели что-то случилось? Об этом не хочется думать. Завтра позвоню на кафедру. Если он вернулся, то с его стороны просто свинство так поступать со мной! А может, он нашёл мне замену? Слабо верится, конечно, но мало ли… в жизни всякое бывает. Но и тогда мог хотя бы сообщить об этом. Считаю, я заслужила. Хотя, возможно, он думает иначе, и я для него совершенно ничего не значу…

Позвонила на кафедру. Спросила Арсения. Мне ответили, что он на лекции. На лекции!!! Этот ответ поверг меня в шок, и я положила трубку, не найдя что сказать. Значит, он вернулся. Вернулся, и мне ничего не сказал… А я, как дура, убиваюсь! Потеряла покой и сон! Теперь мне совершенно ясно, что он меня бросил и не хочет видеть. Всё. Забыть. Забыть, как страшный сон. Сейчас напьюсь снотворного и лягу спать… утро вечера мудренее.

Весь день думала об Арсении… Размышляла… не так просто зачеркнуть всё, что между нами было… Вспомнила, как он признался мне в любви… он совсем не похож на человека, который бросает слова на ветер. Я прекрасно видела, что слова дались ему с большим трудом, и в тот момент поняла, что он и в самом деле любит… Если бы было по-другому, он ни за что бы не сказал таких слов. И уж что-что, а ветреным или любителем женщин Арсения никак нельзя назвать. Не могу же я так ошибаться в людях! Может, я погорячилась… надо выяснить причины такого странного поведения. Звонить, думаю, не стоит. Но завтра, как мне удалось узнать, у них в институте презентация научной книги коллеги Арсения, и он там обязательно будет. Думаю, мне стоит пойти… вымолю пригласительный у нашей грымзы, кажется, у неё есть лишний. Она вроде давняя знакомая его ректора.

Была на презентации. Видела Арсения. Да, да, своими глазами! Выглядит отлично. Специально попалась ему на глаза, но он только равнодушно кивнул мне. С трудом проглотила обиду, пытаясь найти оправдания такому поступку. Смирила гордость и подошла сама, улучив момент, когда он был один. Решила не затевать семейный скандал, и просто спросила, как поездка? Он внимательно всмотрелся в меня, будто изучал, а потом ответил, что, к его большому разочарованию, он ничего не нашёл. И теперь у него депрессия и он хочет побыть один. Ему тяжело кого-то видеть… рухнула его мечта. Мечта всей его жизни… это бесчеловечно, жестоко… он не знает, что делать дальше… теперь его сил хватает только на то, чтобы ходить на работу и хоть как-то поддерживать существование.

Я спросила, он поэтому не звонил? И он ответил, что да. Ему нужно прийти в себя, смириться с горькой правдой… в связи с этим он просит пока не мешать ему, оставить его в покое. Он должен справиться сам. Он сам позвонит мне, когда сможет. Я должна понять его. Я сказала, что прекрасно понимаю и сочувствую. И буду ждать звонка. В любое время, когда он захочет. Он со слабой улыбкой пожал мне руку.

После этого разговора находиться на вечере больше не хотелось. Я выпила один за другим три бокала шампанского, чтобы не тратиться на спиртное, и ушла домой, где сразу завалилась спать.

Поутру, выпив кофе, ещё раз проанализировала разговор. Арсений показался мне искренним. Хотя что-то в нём не так… Но что? Не могу толком сформулировать. Может, взгляд? Он смотрит вроде на тебя, а вроде и сквозь тебя… и голос… будто он играет роль на сцене… чушь какая-то! Полный бред! Тоже мне, ученица Юнга нашлась! Это был Арсений собственной персоной. Видимо, я просто переволновалась от встречи. Да и что он такого сказал? Всё достаточно логично. Разрушена его мечта, он хочет побыть один. Кто бы устоял на его месте? Многие, даю руку на отсечение, вели бы себя ещё хуже, ударились в запой, ушли в загул… Всё нормально, и в то же время ненормально… какое-то смутное чувство лжи. Будто меня пытаются обвести вокруг пальца…

Ладно, наверное у меня разыгралась мания подозрительности. Выжду несколько дней, а потом подумаю, что делать. Всё-таки он был в необычном месте, надо признаться (стоит вспомнить бесследно пропавшую в тех краях девушку!). Может, там с ним что-то произошло? Ну и вопрос о сопернице тоже не снимается с повестки дня. Возможно, он просто морочит мне голову… пытается расстаться без скандала. Хотя что-то подсказывает мне, что это не так, я бы почувствовала. У женщин на этот счёт интуиция развита хорошо.

Но, как я сказала выше, подождём…

Арсений открыл глаза. Он находился в той же комнате, в которую его накануне привёл Молох. На столе стояла свежая еда, и Арсений поел. Как только он закончил, в комнату вошёл Молох, будто специально поджидал, пока Арсений завершит трапезу.

– Как спал?

Арсений замешкался.

– Вроде ничего… только снилось что-то… – он потёр переносицу, – не помню, что…

– Вот и хорошо, что не помнишь… Идём, Аида решила познакомить тебя с Фэтом.

Они вышли из комнаты, прошли по знакомому коридору и вновь очутились в зале Аиды.

– Как ты отдохнул? – Аида приветливо улыбнулась.

– Мне кажется, что гораздо лучше, чем вверх ногами под потолком.

– Вот видишь, – Аида повернулась к Молоху, – не все в восторге от твоей хвалёной формы.

Молох пожал плечами:

– Я никому её не навязываю. Пусть трансформируется во что хочет. Но тогда не избежать трудностей общения. Хотя у меня есть в запасе парочка приемлемых форм, признаться.

– Ты научишь его этому потом. А сейчас нас ждёт Фэт. Он хочет увидеть нашего гостя. Подойди ко мне, Арсений. – Аида поманила его к себе указательным пальцем.

Арсений подошёл. Аида с Молохом встали по бокам Арсения, взявшись за руки таким образом, что Арсений оказался внутри кольца. Аида велела ему закрыть глаза, что Арсений и сделал. На мгновение он почувствовал, как что-то сжимает его, словно удав, но в следующую секунду услышал голос Аиды:

– Мы приветствуем тебя, Фэт! Это наш гость, его зовут Арсений.

– Я знаю. Ты мне говорила о нём. Кажется, именно ему я обязан прекрасным истуканом! Я рад видеть тебя, Арсений!

Арсений открыл глаза. Перед ним предстало существо скорее мужского пола, во всяком случае, так оно выглядело. Существо было худым и высоким, одетым в чёрную накидку. Узкие чёрные глаза блестели на белом лице, а рот напоминал едва прорезанную щель.

– Я тоже рад вас видеть, – с трудом выдавил Арсений из себя. Существо напомнило ему Кащея из детских сказок.

Фэт неожиданно подскочил к Арсению и заглянул прямо в глаза. От этого взгляда голова у Арсения закружилась, и он упал бы, если бы Фэт не отвёл взгляд.

– Мне он нравится, – обратился Фэт к Аиде. – Ты не ошиблась в выборе. Пойдём, Арсений, я покажу тебе своих истуканов. – Фэт пошёл вперёд, Арсений нехотя поплёлся за ним. Ему вовсе не хотелось видеть истуканов, но перечить хозяевам он хотел ещё меньше.

Помещение, где они находились, напоминало залу Аиды, только было очень тёмным. Но когда Фэт пошёл, тьма сама собой начала рассеиваться, и из мрака проступили каменные стены, украшенные чем-то вроде барельефов.

– Вот это мои истуканы. Правда, они прекрасны? – В голосе Фэта слышалась гордость.

Арсений всмотрелся пристальней. Барельефы были вырублены прямо в скале и напоминали людские лица весьма отдалённо. Единственно, что было у них необычным, это глаза, которые не казались каменными, а скорее напоминали глаза игрушечных кукол.

– Да, несомненно. – Арсению не пришлось особенно кривить душой: истуканы выглядели не такими ужасными, как он себе представлял.

– Аида сказала мне, что ты хочешь больше узнать о нас. Что ж… сегодня у нас слияние, ты можешь присутствовать. Уверен, ты никогда не забудешь это зрелище. Тем более что у Аиды скопилось много грёз прекрасной Наины. Я чувствую, это слияние будет особенным. Ну же, Аида, не томи меня! – Фэт протянул к ней руки.

Затем он встал на середину зала, Аида подошла к нему, сверху на них упал луч света, и они оказались в светящемся круге. Одеяние Аиды просвечивало, и Арсений почувствовал волнение.

Фэт положил Аиде руки на плечи, а она ему на талию. Потом Аида, внезапно став текучей, как струйка дыма, обвила, словно змея, тело Фэта, и они начали медленно закручиваться друг вокруг друга. Потом вращение ускорилось, Аида и Фэт уже представляли из себя спираль, одна лента которой была чёрной, другая голубой. Спираль набухала, искрилась, словно оборванный электрический провод под напряжением.

Арсений смотрел, как заворожённый. Он словно прирос к месту, наполненный до краёв величием происходящего. Спираль продолжала закручиваться всё быстрее, синяя и чёрная лента слились воедино и представляли собой сплошной столб, верхний край которого терялся под сводом.

Временами Арсению казалось, что он видит в столбе лики Наины и Георга, и даже свой собственный. В такие моменты ему становилось страшно, и он ощущал покалывание во всём теле, но видение исчезало, и Арсений тотчас забывал о своём страхе. Вдруг столб напрягся, вспучился и взорвался сотнями маленьких светящихся дисков и полумесяцев. Они на большой скорости разлетались в разные стороны и исчезали без следа в тёмном пространстве пещеры.

После того, как диски перестали лететь, вращение столба начало замедляться, в нём снова стали различаться синие и чёрные полосы, которые вскоре распались и перед глазами Арсения предстали Фэт и Аида. Они выглядели утомлёнными и ещё больше похудевшими.

Арсений не смог сдержать возглас восхищения, но Молох, присутствовавший здесь же, сделал ему знак молчать и следовать за ним. Арсений повиновался без слов, и они покинули зал, предоставив Аиду и Фэта самих себе.

В коридоре, куда они вышли, Арсений обрёл дар речи.

– Невероятно! Никогда не встречал ничего подобного… зачем они делают это?

Молох засмеялся раскатистым смехом.

– Ты насмешил меня, друг мой! А зачем люди делают это? Зачем они совокупляются? Зачем делает это прекрасная Наина?

– Странный вопрос… люди так размножаются.

– Тогда бы они занимались этим всего несколько раз в жизни. Это плохой ответ.

– Ты знаешь, не каждый раз получаются дети… иногда нужно много попыток.

– Ты или глуп, или держишь меня за дурака. Ты что, хочешь убедить меня, что все занимаются этим только ради того, чтобы появились дети? Для продолжения рода?

– Нет, конечно, я так не думаю, и не это хотел сказать… просто никак не приду в себя, прости. Естественно, ты прав, мы это делаем ради удовольствия.

– Опять плохой ответ. Ты жаждешь изучать чужой мир, а сам толком не знаешь собственного…

– Я тебя не понимаю. Какие ещё могут быть причины?

– Энергия, мой дорогой, энергия. Всё мироздание держится на энергии. Так люди пополняют свой энергетический запас. Неужели ты не знал?

– Возможно. Но Аида и Фэт… это другое… они едва держались на ногах…

– Они производили энергию. Не знаю, поймёшь ли ты, но для них и извергать энергию, и пополнять её запас – это одно и то же. Так они поддерживают равновесие вашего и нашего мира. Чтобы существовать в чужом мире, нужно носить в себе хотя бы его частичку. И нужно чтобы часть тебя присутствовала в другом мире. Они производят то, что вы называете неподдающимися объяснению явлениями: призраки, духи, нечисть и так далее. Так достигается баланс. Это важно, поверь. Разве много людей могут существовать одновременно в двух мирах? А в трёх? А в сотне? А в бесконечном множестве? А мы можем быть везде. Аида и Фэт используют грёзы людей, то есть их энергию, и добавляют свою. Получаются сущности, снующие между мирами и живущие на границе. Благодаря всему этому мы можем беспрепятственно проникать в ваш мир и ещё во множество других. Ваша проблема в том, что вы мало во что верите.

– Но почему именно Наина? Можно взять энергию у любого человека.

– У таких, как она, очень много энергии. Она самая вкусная и лёгкая. Аиде и Фэту приятно слиться с энергией этой сущности. Это как пища – бывает вкусная, а бывает нет. Ну, всё. Иди к себе. Теперь тебе и в самом деле нужно отдохнуть. Могу пообещать отдых без сновидений, если выпьешь жидкость из бутылки у тебя на столе. Завтра я покажу тебе кое-что…

Арсений и вправду ощутил усталость, будто его тоже лишили энергии, даже не спросив согласия. Он вспомнил, что его лицо мелькнуло в переливах сине-чёрной спирали, и у него проскользнула мысль, что его тоже используют в качестве дойной коровы, как и Наину, и ещё наверняка многих других.

Он дотащился до двери своей комнаты, но не стал пить жидкость из бутылки. К тому же Молох и не настаивал. На прощание он сказал, что придёт за Арсением, когда тот восстановит силы, и оставил одного.

Арсений лёг на кровать и попытался заснуть. Но сон не шёл. Очевидно, взбудораженный тем, что увидел, Арсений вспомнил Веру.

Секс у них с Верой случился почти сразу. Они как-то очень естественно оказались в постели в маленькой Вериной квартирке через несколько дней после знакомства. Для Арсения это всегда было самым трудным моментом при знакомстве с девушками. Он, как правило, не знал, что они хотят от него и как ему с ними себя вести.

Хотя, надо признаться, до встречи с Верой у Арсения девушек было всего две. Одну звали Ксения, и она имела на Арсения самые серьёзные виды. Арсений переспал с ней по случаю, подвыпив на вечеринке, но после этого Ксения вцепилась в него мёртвой хваткой. Она звонила Арсению каждый день и устраивала жуткий скандал, если он не подходил к телефону. Она пыталась вмешиваться буквально во все сферы его жизни и контролировать каждый шаг. От её советов, особенно по части того, как строить карьеру, Арсения начинало тошнить.

Обычно робкий и стеснительный, на этот раз Арсений проявил чудеса изобретательности. Он твёрдо решил отделаться от Ксении, и уговорил одну свою знакомую помочь ему. Девушка была старше Арсения на пять лет и имела крупные формы. Она подкараулила Ксению возле института и устроила ей страшный скандал, изображая обманутую невесту. Она грозила Ксении всеми мыслимыми и немыслимыми карами, запугивала разборками, и в конце сказала, что ждёт от Арсения ребёнка, и они подали заявление в ЗАГС.

И Ксения нехотя отступила. Непонятно было, испугалась она или нет, но Арсения с тех пор оставила в покое и даже избегала встреч с ним. А если нечаянная встреча случалась, Ксения, поджав губы, молча проходила мимо, едва кивнув Арсению как малознакомому человеку.

Арсений вздохнул с облегчением. Он был страшно благодарен Любе, так звали девушку, выручившую его из беды, за то, что избавила его от напасти, и пригласил её на ужин. Люба была замужем. Но после этого ужина они стали встречаться. Изредка, когда у обоих совпадали пики тоски. Это устраивало и Любу, и Арсения.

Так продолжалось до тех пор, пока Арсений не встретил Веру.

Оставаясь наедине с сами собой, Арсений удивлялся, чем таким Вера могла его взять, но факт оставался фактом: Арсений влюбился по уши. В постели Вера проявила инициативу, оглушив Арсения своей страстью. После такого бурного секса Арсений целую неделю, закрыв глаза, видел мерцающие чёрные глаза Веры и колыхающиеся возле его лица вишнёвые соски её грудей.

Но, несмотря на раскованное поведение в постели, Вера не была ни вульгарной, ни распущенной. Она никогда не навязывалась к Арсению и редко проявляла инициативу насчёт того, что касалось встреч. Незаметно для себя, Арсений всё чаще о ней думал, и мысль о женитьбе уже не казалась ему такой ужасающей. Более того, в последнее время он вдруг стал бояться, что Вера, устав ждать от него предложения руки и сердца, бросит его и найдёт более достойного кандидата. Такая мысль была для Арсения непереносима. Ему казалось, что если он услышит от Веры отказ, то умрёт тут же, возле её ног. Поэтому он тянул с окончательным объяснением.

И одновременно затяжка времени его пугала, делая более вероятным уход Веры к другому, более счастливому сопернику, с которым она могла познакомиться в любой момент, пока была свободна.

Противоречия раздирали Арсения на части, и он наконец принял соломоново решение: объяснился Вере в любви и подарил кольцо. А предложение вступить с ним в брак собирался сделать по возвращении из экспедиции. Тогда эта идея показалась Арсению донельзя удачной. Главное он знал: теперь Вера подождёт.

И вот сейчас, лёжа на кровати в странной комнате чужого мира, Арсений вспоминал Веру. Он вспомнил её тело, одетое только в кремовое нижнее бельё, и распущенные волосы, щекотавшие ему шею, когда Вера наклонялась, чтобы его поцеловать, вспомнил вкус её губ, пахнувших шоколадом и коньяком, и у него закружилась голова. Он представил, как Вера поле ужина подходит к нему и закрывает ладонями глаза, а потом начинает нежно целовать затылок, одновременно спуская ему рубашку и продолжая целовать спину. Он обнимает её, и сбрасывает с плеча бретельку бюстгальтера. Вера тихо смеётся и садится к нему на колени. Он целует ей грудь, подолгу держа во рту сосок и гладя её по животу.

Потом Вера расстёгивает ему брюки и осёдлывает. Он давно готов, и со страстным стоном она принимает его в своё лоно, вращая полными ягодицами. Потом темп её движения ускоряется, она тяжело дышит, и Арсений расслабляется, подёргивая мышцами ног. Вера закатывает глаза, волосы её слиплись от пота, и она убирает их со лба рукой. Им хорошо.

Вера слезает с него, и они идут в ванную. Через десять минут они возвращается оттуда голые, напевая хором бравурную мелодию. В такие минуты Арсений чувствует себя полностью счастливым.

Воспоминания убаюкивают Арсения, и он засыпает, надеясь, что Вера не покинет его сон.

Целую неделю жду. Жду и жду, когда он позвонит. Это ужасно, бесчеловечно! Он словно забыл о моём существовании. Так больше не может продолжаться. Надо на что-то решиться. Иногда мне кажется, что ожидание – самая бесполезная штука на свете. Так можно вообще упустить жизнь. Сейчас не война, кажется. Это тогда ожидание было оправдано и даже необходимо. Неизвестность выводит меня из себя, она пожирает меня, будто монстр. Так недолго и с ума сойти. Сама не пойму, отчего я так волнуюсь? Что на этом Арсении, свет клином сошёлся? Но ничего не могу с собой поделать, я словно на иголках. Завтра зайду к нему домой. Звонить не буду, иначе он спрячется или не откроет дверь. Просто зайду без предупреждения. Вечерами он всегда дома. Во всяком случае, так было до его дурацкой экспедиции. По крайней мере, если он там не один, я сразу увижу. Предпочитаю знать всё и сразу, чем жить глупыми надеждами.

Сегодня была у Арсения. Он оказался дома и сразу открыл мне дверь. Конечно, он не ожидал меня увидеть, но обрадовался. Это было отчётливо видно. Мы прошли в кухню, и он напоил меня чаем. Я нарочно не говорила с ним об экспедиции и о его депрессии. Сказала, что просто пришла проведать его, потому что соскучилась. Он сделал понимающее лицо, как будто так и надо. Потом я спросила, нет ли у него выпить, и он налил себе и мне по рюмочке коньяка. Мы поболтали ни о чём, но он не проявил ко мне никакого интереса. Как к женщине, я имею ввиду. Это, конечно, странно, учитывая, что мы так долго не виделись. По-моему, он всё же не в себе… в таких случаях говорят, будто подменили. Очень подходящая фраза к данному конкретному случаю, считаю: подменили. Но я, собственно, не об этом хотела сказать.

Так вот, выпили мы коньяк и закусили шоколадом. Мне всегда безумно нравилось это сочетание вкусов, и Арсению это было известно. И тут произошло чудо, иначе не назовёшь. Арсений вдруг пристально посмотрел на меня, глаза его загорелись, он подошёл ко мне и положил руки на плечи… Мы поцеловались. Совсем как раньше. А потом занялись любовью. Тоже как раньше… Я была просто счастлива! Боже! Всё вернулось! Я напрасно подозревала моего Арсения во всех смертных грехах! Всё же я слишком категорична…

Хотя ложка дёгтя оказалась и в этой бочке мёда. Я хотела остаться на ночь, всё же Арсений мой жених, но он был категорически против. Сказал, что ему нужно время, чтобы привыкнуть. Да, да, так и сказал! Время, чтобы привыкнуть! К чему, спрашивается? Ко мне, что ли? Неужели он так отвык, что теперь необходимо заново привыкать? Короче, без загадок не обошлось…

Его экспедиция не даёт мне покоя, признаться. Надо бы побольше разузнать про эту страну и про местность, которую Арсений имел неосторожность посетить. Завтра зайду в библиотеку.

Посетила библиотеку. Да уж! – как говаривал небезызвестный Киса Воробьянинов. По всему выходит, что Агартха в одной стороне, а Арсений был в другой. Что за наваждение? Хотя Арсений имел собственную теорию о местонахождении этой пресловутой страны. Ладно, какая мне-то разница? Алтай так Алтай. И вот что я, с позволения сказать, вычитала: оказывается, там в горах есть некие пещеры. Местные жители боятся к ним даже приближаться. Вообще доходят до определённого места и дальше ни ногой. Они считают, что там обитают духи гор, которые очень неблагосклонны к людям. Якобы никто из ушедших туда не вернулся обратно. Но, естественно, возле этих пещер (а их там великое множество) постоянно трутся любители адреналина. Ясное дело, Арсений тоже из их числа.

Так вот, совсем недавно наблюдатели засекли, как из одной пещеры вылетали светящиеся диски и полумесяцы. Веером. А потом разлетались и исчезали в пространстве. Те, кто удостоился чести лицезреть это явление в непосредственной близости, почти напрочь лишились зрения. Роговицы глаз получили ожоги. Ужас! Как в пословице: любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Только в этом случае не нос, а глаз. Но одно другого не легче, по моему разумению.

И вообще, начиталась всякой ерунды, аж уснуть не могла. Надо же, что творится на свете! Где-то я понимаю Арсения: это увлекает, и вполне допускаю, что способно лишить человека покоя. Тут и пещерные чудовища, высасывающие кровь, и пропавшие люди, и странные существа. Хотя, как я думаю, к таинственной стране это имеет мало отношения. Или имеет? Мне трудно судить. Надеюсь, Арсений знал, что делает и куда идёт.

Кстати, он сегодня позвонил мне сам. Поболтали немного. Всё же что-то меня в нём настораживает… А вдруг эти явления оказали на его психику какое-либо действие? И это уже НЕ ТОТ Арсений, который был раньше? Бр-р! Даже думать об этом боюсь. А самое главное, не представляю, что с этим делать? И более того, не уверена, проходит это или нет? А вдруг изменения необратимы? Тогда плохи мои дела… Но я так быстро сдаваться не собираюсь. Будем отслеживать, как говорится. Решения буду принимать по ходу дела.

Вера и правда приснилась Арсению. Всё было настолько реальным, что Арсений был совершенно уверен, что он каким-то странным образом очутился дома. На звонок он открыл дверь и увидел Веру собственной персоной. Он хотел спросить её, откуда она узнала, что он здесь и как могла так быстро прийти, но его рот независимо от него произнёс совершенно другие слова.

Арсений удивился: странно было не управлять своим телом. И тут же напрашивался вопрос: а кто тогда им управляет? Вера прошла в комнату, и они выпили чай. А потом коньяк. Арсений хотел говорить с ней об одном, но слова вылетали совершенно другие.

И всё же, когда ему захотелось обнять её, тело послушалось и выполнило его желание. Он понял, как скучал всё это время, что не видел её, и как ему хорошо с ней. Он не хотел отпускать её, и она хотела остаться, но почему-то практически выдворил, сморозив какую-то глупость. И Вера ушла, а он остался один. Медленно, очень медленно Арсений чувствовал, что он будто бы выходит из тела, и видит себя со стороны. Он лёг на кровать, на спину, и заснул.

Арсению показалось, что он похож на покойника, так неподвижно лежал. Но через несколько минут изумлённый Арсений увидел, что тело его начало растекаться по кровати, приобретая вид только что вылитого на сковородку блина. Блин мирно лежал на кровати, края его то приподнимались, то опускались, а Арсений закричал от ужаса.

И тут же проснулся.

Он лежал на кровати в той самой комнате, в которой заснул, и до дома и Веры было неизмеримо далеко. Но на этот раз открытие обрадовало Арсения. Он ещё находился под впечатлением превращения своего тела в безобразный блин.

Вошёл Молох. Он недоверчиво покосился на Арсения, и произнёс:

– Что с тобой? Ты неважно выглядишь.

– Сон плохой приснился. Сначала увидел себя дома, а потом вдруг превратился в блин. Отвратительное зрелище! Чуть с ума не сошёл во сне.

– Да? Странная грёза… ну да всё равно, собирайся, нам пора.

Молох тихонько свистнул, и в комнату влетели два знакомых Арсению светящихся шара. Они привычно опустились на их головы и стекли вниз. А затем, разогнавшись до огромной скорости, вылетели на поверхность, где царила ночь.

Молох летел немного впереди, Арсений за ним. Неожиданно ему показалось, что в кустах что-то промелькнуло, и он непроизвольно рванулся туда, чтобы получше рассмотреть, что там. Но, едва отлетев, вдруг ощутил удар и почувствовал, как кто-то тащит его за собой, как собаку на поводке. Арсений испугался, что попал в плен к незнакомой сущности, и в панике завибрировал, отчего его сфера стала пульсировать и испускать искры. Но тут увидел рядом Молоха и услышал голос:

– Ты чего трясёшься, как осиновый лист? Я привязал тебя к себе на всякий случай. Или ты хочешь отправить ещё одно существо на небеса?

– Конечно, нет. Мне до сих пор не по себе от того, что я сделал. Просто я сразу не понял, что произошло и почему на мне ошейник.

– Ошейник?

– Ну да, так называют устройство, которое надевают на собак, чтобы вести за собой.

– Понятно. Старайся не отдаляться, тогда ничего не почувствуешь.

– Куда мы на этот раз?

– У меня есть дела, а ты меня сопровождаешь.

Они пролетели ещё какое-то время, растительность начала редеть и скоро они очутились у подножия скалистых гор. Эта местность напомнила Арсению ту, откуда он начал своё одинокое путешествие, с той небольшой разницей, что не было снега. Вдали виднелась светящаяся точка, при приближении оказавшаяся костром, возле которого спали два человека. Арсений и Молох опустились за огромный валун. Арсений забеспокоился:

– Разве они пересекли границу?

– Нет. Они исследуют пещеры. Пытаются разгадать загадку чудовища, будто бы там обитающего.

– А там нет никакого чудовища?

– Ну почему же. В некоторых местах есть. Сторожат входы. Если люди сунутся туда, о них можно будет забыть.

– А если нет?

– Тогда всё нормально. Но они обязательно сунутся, вот увидишь. Нужно напугать их, чтобы отбить охоту лезть куда не просят. А пока можешь поразмышлять. – Молох вдруг потух, то есть его сфера стала серой, тусклой и почти незаметной на фоне окружающих валунов.

Арсений снова попытался представить Веру, но у него ничего не получилось. Тогда он просто стал наблюдать за людьми, спавшими у костра. Это были мужчины средних лет, но в отличной форме. Один, помоложе, похрапывал во сне и беспокойно ворочался. Тот, что постарше, спал спокойно, почти полностью застегнув молнию пухового спальника. Арсению очень хотелось подойти к ним поближе, но он изо всех сил сдерживал себя, памятуя про случай с девушкой.

Молох почти слился с камнем, за которым они прятались, очевидно, размышления его были очень глубокими.

Тем временем начало светать, молодой встал и потянулся. Он разжёг примус и поставил на него котелок, в который засыпал кашу. Когда каша забулькала, он снял котелок с огня и поставил чайник. Скоро чайник закипел, и молодой растолкал старшего товарища. Тот нехотя расстегнул молнию и, бурча что-то себе под нос, вылез наружу.

Мужчины молча поели и выпили по кружке чая. Затем сложили посуду возле костра и начали готовить снаряжение для спуска.

Сфера Молоха окрасилась в бледно-жёлтый цвет, и Арсений услышал его голос:

– Собираются… нам пора. – Он неожиданно вылетел из укрытия, таща Арсения за собой, и влетел в пещеру, рядом с которой расположились спелеологи.

Те заметили их, и младший, замерев в нелепой позе, будто играл в известную детскую игру «На месте фигура замри», толкнул в бок старшего:

– Вот это да! Видел?! Ты видел?!

Старший хмуро отмахнулся.

– У тебя глюки. Да и у меня заодно. Эти пещеры выматывают мне душу. Но и бросить не могу, тоска грызёт. Хватит возиться! Пора начинать спуск. Ты всё взял?

– Да вроде…

– Не вроде, а взял или нет? Не к тёще на блины идём.

– Да взял, взял.

– Хорошо.

Мужчины медленно пошли к пещере, которая зияла чёрной дырой входа. Арсений и Молох притаились недалеко от входа, издавая слабое потрескивание. Мужчины обвязали верёвкой большой камень у входа, надели на голову каски с фонариками и двинулись внутрь друг за другом, держась за верёвку, словно за нить Ариадны. Молох и Арсений тоже продвинулись вперёд. Их движение снова не укрылось от людских глаз.

– Васёк, там светится что-то… – младший спелеолог потёр глаза.

– Глупость там твоя светится… – Васёк шёл впереди, уставившись под ноги, – на землю смотри лучше, споткнёшься.

Молодой обиженно замолчал. Так они дошли до красивого грота, усеянного сталактитами и сталагмитами. Молох и Арсений притаились за большим наростом, наблюдая за людьми. Те сели отдохнуть и начали фотографировать. Молодой сел на камень.

– Вась, ну что, обратно? Не по себе мне что-то… голова трещит, сил нет. Что-то здесь аномальное.

– Аномальное… слов-то каких нахватался… нет, ещё пройдём, там ответвление есть, нужно проверить. Обратно… ишь, чего выдумал. Мне бабки не за эти красоты платят, мне чудика пещерного хотя бы фотку сделать нужно. А ещё лучше убить и привезти труп. Тогда другой расклад. Забыл, что ли, на что подряжались?

– Да помню я, только страшно мне что-то… Мертвецам и деньги не нужны…

– Да ладно, сразу и мертвецам. У меня ружьё слона свалит, не бойся, не то что пещерного чудика. Ты за мной держись, подстрахуй, если что, а я весь удар на себя приму.

Вася встал, взял ружьё в правую руку и двинулся в сторону тёмного прохода, из которого слышались свистящие звуки. Арсений замер от ужаса того, что эти люди собирались сейчас делать. Они с Молохом влетели в проход вслед за ними и теперь катились почти по самой земле. Вой стал громче, от него кровь стыла в венах, но люди упрямо шли вперёд.

И Арсений вдруг совершенно неожиданно для себя самого потерял всякий интерес к их судьбе. Он плёлся за Молохом, если так можно выразиться и просто наблюдал за дальнейшим развитием событий.

Казалось, что существо, издающее вой, ещё достаточно далеко, судя по звуку, но Вася нёс ружьё наизготовку. Молодой впал в панику, не выдержав напряжения. Он бросил верёвку и хотел бежать обратно, но Молох вдруг вытянулся в светящийся столб и загородил ему путь. Человек упал без сознания.

На звук падения Вася обернулся, и в этот самый момент что-то проворное и чёрное бросилось на него и вцепилось в горло. Вася от неожиданности выронил ружьё и попытался оторвать существо от себя. Но оно визжало на высокой ноте, а потом начало издавать хлюпающе-чавкающие звуки.

Арсений подлетел поближе, насколько хватало поводка, чтобы рассмотреть существо. Оно было похоже на беса, каким его изображали на церковных картинах: маленькое, чёрное, с острой мордочкой, утыканной острыми зубами. Существо терзало горло Васи, высасывая из него кровь, судя по звукам. Его напарник неподвижно лежал рядом.

Существо заметило Арсения и Молоха, оторвалось от горла и, как показалось Арсению, кивнуло им в знак приветствия. А потом разразилось почти человеческим хохотом. После этого спокойно вернулось к прежнему занятию, так как Василий, похоже, не был выпит до конца. Арсений хотел посмотреть, что будет с другим человеком, но Молох потянул его за собой к выходу. Это могло означать только одно: их миссия здесь закончена, и делать им тут больше нечего.

Снаружи разгорался день, хотя и было пасмурно. Арсений решил полюбопытствовать у Молоха о только что виденном.

– А что будет с другим? Тоже сожрёт?

– Не знаю. Возможно, и нет. Во всяком случае, у него есть шанс. Хотя, конечно, следует сожрать. Возможно, наш страж так и поступит. Ему не часто выпадают такие радости.

– А чем он питается, когда к нему не заглядывают такие вот искатели приключений?

– Нападает на животных… здесь полно теплокровной живности. А вообще он периодически впадает в спячку. Трудно жить на границе миров.

– Понятно. Только почему ты не дал ему уйти? Я видел, он хотел.

– Я не мог. Ему нельзя уходить оттуда.

– Как? Ты же сказал, что у него есть шанс… я тебя не понимаю.

– Есть шанс. Если он всё забудет. Я попытался стереть ему память. Если у меня получилось, и его не сожрёт наш друг, то он сможет выбраться. Или будет плутать в лабиринтах пещеры. Там есть порталы в другие миры и даже в его собственный, но в другое время. Если он попадёт туда, то может никогда не вернуться. Хотя может и просто выбраться наружу. Такое тоже не исключено. Вообще, когда имеешь дело с другой реальностью, можно ожидать чего угодно. Во всяком случае, теперь он никогда не будет прежним. Мои воздействия не проходят даром.

– А что с ним будет? Ну, если он благополучно выберется, я имею ввиду?

– Его разум пострадал. Люди будут считать его не от мира сего.

– Он будет сумасшедшим?

– Ну, не совсем так. Просто очень странным. Будет нести всякий вздор… возможно, сможет врачевать… будет избегать людей.

– Н-да… незавидная судьба…

– Почему? У его друга гораздо хуже, мне думается… – Молох изобразил смех.

– Это как сказать. Его друг уже на небесах и ему всё равно. Куда мы сейчас?

– В обиталище Аиды. В то место, где она иногда бывает. Я хочу, чтобы ты это увидел. Аида будет не против.

– Ты же говорил, что она редко выходит, что ей трудно это даётся.

– Говорил, не отрицаю. Но всё же она выходит. Это её дань вашему миру. Её часть, которую она дарит вам, взамен того, что забирает. Это необходимо для поддержания баланса. Конечно, всё это даётся Аиде с трудом, и отнимает много сил, но не лишено приятного. И потом, я научу тебя принимать ещё одну форму. Пригодится, я думаю.

Они влетели в лес и постепенно забирались всё дальше в глушь. Скоро они увидели небольшой бревенчатый домик. Возле домика они резко остановились, и опустились на землю.

Светящиеся сферы собрались над их головой, и улетели, но Молох не дал Арсению передохнуть. Он зашёл к нему сзади и потянул за что-то, показавшееся Арсению шнуром, выходящим из его тела.

Арсений тотчас ощутил, как уменьшился в размерах и обнаружил у себя пару чёрных крыльев и мощный клюв. Рядом с ним сидела чёрная, как смоль, ворона и косила на Арсения круглым глазом. Арсений понял, что теперь он такая же ворона и взлетел на ветку. Молох в образе второй вороны примостился рядом.

– Ну, как тебе форма?

– Нормально. Никогда не был вороной. И что теперь?

– Зайдём к Аиде. Кажется, она пока одна. Думаю, будет нам рада.

Они влетели в приоткрытую дверь домика и уселись на перекладину под потолком. Арсений осмотрелся. Внутри дом напоминал обиталище ведьмы или знахарки, как принято говорить в деревнях. Повсюду висели пучки высушенных трав и разбросаны предметы культа в виде различных амулетов и банок с весьма странным содержимым. Посередине стоял огромный дубовый стол, а в углу притулился камин, где тихо потрескивали дрова. Было тепло и уютно.

Когда Арсений с Молохом влетели в дом, от стены отделилась высокая фигура, и Арсений с трудом узнал в ней Аиду. Она была одета в длинную рубаху до пят, перехваченную широким цветным поясом, а на голове красовался чёрный платок. Глаза её горели лихорадочным блеском, оживляя бледное лицо. Она улыбнулась.

– Это ты, Молох… Рада, что вы прилетели. Будет не так тоскливо… Можете побыть здесь, если хотите. Упырь вас не тронет.

– Кто такой упырь? – Арсений забеспокоился. В его мире это слово не означало ничего хорошего.

– Да вон он. – Молох показал на огромного чёрного кота, смирно сидевшего в тёмном углу и потому незамеченного ими сразу.

– А почему он упырь?

– Это его имя.

– Ничего себе имечко…

– Да не хуже других. Всего лишь набор звуков, не более.

В это момент дверь скрипнула, и в дом вошёл молодой человек лет двадцати с небольшим. В руках он держал ружьё. Он не был красив в общепринятом смысле, но упрямый взгляд из-под насупленных бровей выдавал в нём страстную натуру, что невольно обеспечивало ему особую притягательность. Он уселся на табуретку возле стола и сразу перешёл к делу:

– Где ты была, Кассандра? Я ждал тебя целую неделю, каждый день приходил сюда. Что за мучения для меня, только подумать!

– Я отлучалась по делам, Батыр. Разве ты не знаешь, что у меня бывают дела? Мне нужно собрать травы.

– Но ты обещала ждать меня!

– Ну и что? Мало ли что я обещаю. Не стоит слишком доверять обещаниям женщины. Тем более такой, как я.

– Но я скучал. Я места себе не находил… Кассандра…

Упырь в углу громко мяукнул. Аида-Кассандра обернулась на него и шикнула. Упырь прижал уши и зашипел. Аида-Кассандра вздохнула.

– Видишь, Упырю не нравится, как ты со мной разговариваешь. Я не твоя рабыня, запомни. Я ухожу, когда захочу, и прихожу, когда захочу. Не пытайся привязать меня, у тебя ничего не получится.

Батыр обвёл глазами комнату и заметил Арсения с Молохом.

– А это что за омерзительные создания? Никогда не видел таких огромных и безобразных ворон.

– Это мои друзья. Оставь их.

Молох возмущённо каркнул, расставив крылья. Потом слетел с перекладины и сел Аиде на плечо. Она погладила его по спине.

– Видишь, он вполне безобиден. Так зачем ты пришёл?

– Закрой дверь, Кассандра… – голос Батыра стал глухим и хриплым. – Я не хочу, чтобы нам помешали…

Конец ознакомительного фрагмента.