Часть 1. Старый Порядок
Глава первая. Незваный гость
Бер Третий откинул седые волосы с лица и хмуро взглянул на Аяса. С высоты трона легко было одним суровым взглядом внушить страх даже такому неробкому человеку, как начальник городской стражи. К тому же авторитет Аяса находился в весьма шатком положении. Бер не хотел держать себя наедине с ним высокомерно, он поднялся с трона и медленно подошел к окну.
Утро встретило столицу Нарба в сером облачении, моросил дождь, а тысячи людей у подножия замка все не желали расходиться. Бер пристально посмотрел на Аяса – единственного, кому разрешалось входить в тронный зал при оружии. Бледное, уставшее лицо, черные круги под глазами и взгляд, который не выражал ничего, кроме решимости исполнить любой приказ – лишь бы он оказался действенным. Начальник стражи тоже долго не спал, тщась отыскать выход. Но его предложения Бер не мог принять – слишком много крови, которой хотелось бы избежать в столице.
И не только крови – страха, потому что восстание было пока еще мирным. Но долго ли?…
– Чего они хотят от меня, Аяс? – произнес он, вновь взглянув за окно, где под дождем стояла молчаливая толпа. – Чтобы все стало по-прежнему? Чего они ждут? Что я сотворю чудо? Нарб никогда еще не находился в таком жалком, безнадежном положении. Старый Север уже не в моей власти, война ведется с невидимым врагом, – а что может быть хуже? Все войско там, и я даже не знаю, вернется ли кто-нибудь из них домой. Я чую гибель, Аяс… – голос Бера Третьего звучал твердо, как и надлежит сильному правителю, но у начальника стражи по спине пробегал мороз от его слов. – Чего хотят эти люди? Понижения введенного мною налога? Как же объяснить им, что они кормят свою надежду на спасение? И где мне взять гарантию того, что сегодня они не сомнут твою стражу, Аяс, и не ворвутся в замок? Мы повесили одного за другим десяток купцов, потому что толпа дала нам это сделать, потому что она еще боится нас. Но уже не настолько, чтобы разойтись по моему приказу. Вчера они осмелились выйти на площадь, а сегодня могут…
Бер запнулся.
Когда молчание затянулось, начальник стражи позволил себе заговорить:
– Ваше величество, уверяю, что мои люди могут разогнать толпу. Замок хорошо укреплен, я поставлю в бойницах своих лучников…
– И что?! – голос правителя повысился. Аяс вынужден был опустить глаза, чтобы не встретиться с Бером взглядом. – Столица застыла. Кроме трактиров, в Эре ничего не работает, и то лишь потому, что у некоторых еще есть возможность опрокинуть вечерком кружку вина. Вчера закрылась кузница Мартена, сегодня – рынок. Что делать? Они будут здесь стоять, пока не умрут с голода. Хорошо хоть, пока мы можем раздавать им хлеб… Проход в Горном Лесу закрыт, половина товаров идут через земли Алана Кирийского, а тот не преминул ощетиниться высокой пошлиной! И мне нужно содержать войско, которое терпит поражение за поражением… Открыть по людям стрельбу из луков? И что станет с Нарбом завтра? – Правитель смягчился: – Я не знаю, что делать, Аяс. Казна еще не опустела, но я не могу раздать им всем денег и распустить по домам, потому что войско останется без хлеба.
Аяс какое-то время мялся, но решился спросить:
– Были вести от Тандира?
Правитель отошел от окна и вновь сел на трон. Он слишком долго не чувствовал своей старости, чтобы теперь не поплатиться за это – у него отказывали ноги. Пока что удавалось скрыть это от своих приближенных, но его преданный как пес знахарь, который умел держать язык за зубами, сообщил, что самостоятельно передвигаться его величеству осталось не более трех месяцев. Крайне маленький срок. А слабый правитель не удержит государство, которое уже сейчас рушится у него на глазах. Хорошо, что он успел решить кое-какие важные дела заранее…
Бер проигнорировал вопрос Аяса и сам спросил:
– Сколько воинов осталось в столице?
– Семь сотен.
– И все они тебе верны? Бросятся по твоему знаку в огонь?
– Все они знают свое дело. Но за сотню я ручаюсь головой…
– Твоей головы теперь мало, Аяс, слишком мало, – Бер устало прикрыл глаза. Когда-то бессонная ночь для него ничего не значила, сейчас бороться со своим телом стало намного тяжелее. – Я хочу, чтобы ты удвоил охрану замка. Пусть это будут самые верные люди. Что у городских ворот?
– Десять копейщиков, пять лучников. Отборные ребята…
– Удвоить, – приказал Бер и, предупреждая ответ Аяса, поморщился и добавил: – Да, знаю, мало людей, но выполни. И постарайся распределить так, чтобы вольнонаемные стояли на менее ответственных постах.
– Будет сделано, ваше величество.
– И еще одно, Аяс, – Бер поймал его взгляд. – Я хочу как можно чаще видеть тебя в замке. Надеюсь, двадцатилетняя служба на должности начальника городской стражи…
Но Беру не суждено было произнести окончания фразы. В запертую дверь тронного зала раздался глухой удар и истошный крик: «Пустите!..»
Аяс не колебался. Он достал из ножен меч просто в тронном зале, чего не происходило уже много лет.
Сегодня Марку выпала судьба дежурить у городской заставы. Вообще-то в Эре три больших пропускных пункта, но два остальных теперь перекрыты. Марк уже двадцать пять лет служил под предводительством Аяса и хорошо понимал ответственность за свой пост. Но сегодня было трудно. Вчера он засиделся до глубокой ночи у Адамара, поглощая вино бокал за бокалом, – а все из-за дочки трактирщика, которая весь вечер ему игриво подмигивала, но куда-то скрылась, как только он оплатил выпитое. Марк положил, что просто так он этого не оставит, но сейчас ему нужно думать совсем о другом. Например, как бы взбодриться и прояснить себе мозги… Великая столица Нарба – Эр – терпела нелегкие времена, и Марк сознавал, что лучше бы на заставе вместо него сейчас стоял кто-нибудь другой, более ответственный за свое самочувствие, но сказать самому Аясу, по какой причине он не может выйти на дежурство, значит мгновенно и с позором вылететь из состава почетных стражей Эра. Так что ему пришлось взять себя в руки и честно нести свой пост.
Им было велено не пускать в город простых людей – лишь тех, кто прибывал со специальными поручениями или приносил важные вести. Хотя всего месяц назад в Эр мог зайти любой бродяга, который в состоянии оплатить небольшой налог. Очередь у заставы растянулась так далеко, что невозможно было разглядеть последних. Из ста человек в столицу проходил только один – остальные же либо расходились кто куда, либо сидели у городских стен, непонятно на что надеясь. Вокруг стояли непереносимый шум и галдеж огромной толпы. Несколько раз уже возникали легкие потасовки, когда недовольные путники пытались протестовать и своими силами – довольно жалкими, смельчаков не находилось – ворваться в город. Марк сам с превеликим удовольствием набил нескольким мужикам морды – даже меч не пришлось вынимать. Но настроение от этого, как он ни надеялся, не улучшилось. Ему бы вина, да за такое дело Аяс может лично лишить его нескольких пальцев правой руки…
Холодный моросящий дождь упорно навевал мысли о дочке трактирщика и уютной натопленной комнате (видимо, дома жена Марка натопила лучше, как ни в одном трактире Эра, но о доме почему-то сейчас не мечталось)… Вместо этого он должен унимать людей, которым позволено видеть столицу лишь из-за решетчатых городских ворот…
Но этим бедствия Марка не исчерпались.
Очень скоро он заметил, что гул вокруг стих, а стражники, сегодня более внимательные, чем он, пристально следят за происходящим в толпе. Немного настороженный необычным поведением соратников, Марк проследил за их взглядами. Растянувшаяся шеренга ожидающих прохода людей неожиданно раздвинулась, кого-то пропуская.
У заставы, за железными воротами города, выстроилась странная компания: аэрд, в котором Марк сразу признал воина – в кольчуге и при оружии; человек в широком дорожном плаще из дешевого серого сукна; еще один человек (воин, как и аэрд, – отметил Марк) и волк (явно не из здешних лесов, слишком крупный). Все стояли и молча рассматривали стражников, как будто именно последние должны просить у них доступа в город. Но теперь Марк не удивлялся, почему обозленная толпа расступилась перед ними. Многого стоил один только аэрд («Ни один аэрд просто так не выходит из леса», – говорила мудрая бабушка Марка, и он был вполне с ней согласен): высокий, стройный, с тонким длинным мечом на поясе, который, без всяких сомнений, легко покидает ножны при всякой возможности. В Эре аэрдов видели нечасто, но бабушка Марка объяснила ему, как их отличать от людей, и он хорошо это запомнил: по белым как снег волосам, производящим впечатление седины, и взгляду, который тяжело вынести неподготовленному человеку. Второй воин, по мнению Марка, особенного внимания не заслуживал: мужчина лет тридцати, коренастый, крепкий, при оружии. Но с десятком стражников, в отличие от аэрда, он бы в одиночку не справился.
А вот путник в сером плаще… Марк неприятно вздрогнул, когда они встретились взглядами, и, позабыв о том, что он опытный столичный стражник, быстро отвел глаза. Но тут же одернул себя: этот путник был молодым человеком лет двадцати, с чего бы пугаться… Марк предпринял еще одну попытку и понял, что ему ничего не показалось – он действительно не мог вынести этого взгляда, холодного и пристального, от которого усиливался похмельный звон в голове, а глаза сами соскальзывали вниз. Марк сглотнул образовавшийся в горле липкий комок, подавил рвотный позыв и посмотрел на серого волка. В этот момент он уже начал кое о чем догадываться, когда аэрд произнес:
– Я – Азазар, вы должны знать обо мне.
Марк с тревогой заметил, что ни один из стражников больше не находится в привычном расслабленном и развязном состоянии. Больше того, они вообще перестали быть похожими на людей, которые что-то здесь решают.
– Мы знаем, – ответил Марк. Он первым вышел из неожиданного ступора, охватившего стражников, и выступил немного вперед. Они действительно были предуведомлены о появлении аэрда с таким именем, которого необходимо провести в замок Бера Третьего. – Но кто твои спутники? О них нам ничего не известно, и пропустить их в город мы не можем.
Все это Марк произнес, глядя на решетку ворот и кляня себя за малодушие.
– Можете, – сдержанно сказал аэрд. – Они со мной.
Марк собрался с силами и решил протестовать:
– Особым распоряжением его величества…
– Мы пройдем все вместе, – прервал аэрд. И у Марка почему-то исчезло желание с ним спорить. Особенно, когда через похмельный туман до него наконец дошло, что же не так с человеком в сером плаще. Благо бабушка ему в свое время рассказала не только об аэрдах.
– Он ведь маг, так? – спросил Марк, указав пальцем на странного молодого человека. – И не просто маг…
– Он в моей свите. И мы немедленно пройдем все вместе, – сказал Азазар. Аэрду было известно, какое впечатление они производили на окружающих. – У вас есть приказ. Выполняйте.
Марк ненавидел такие двойственные ситуации. Они обязаны срочно привести Азазара просто в замок его величества, но про свиту аэрда им никто не говорил. Тем более, про такую свиту. Но он уже видел по лицам стражников, что они свалили на него всю ответственность. Сам дурак, лучше бы помалкивал…
Он отвернулся от Азазара, подошел к стражникам и шепотом произнес (хоть уверенности в том, что посторонние не услышат, почему-то не было):
– Пропустите их, но ведите в замок под прицелом луков.
Заметив крайнюю неуверенность на их лицах, Марк сплюнул на землю и сказал:
– Беру всю ответственность на себя. Исполняйте! А я найду Аяса и обо всем ему расскажу!
Он уже собирался бежать, но резко повернулся и ткнул пальцем в человека в плаще:
– Этот – самый опасный.
Марк не знал, чем это для него обернется, но другого выхода не видел. Все дело в том, что Аяс должен находиться в замке Бера Третьего, а проникнуть туда, даже с важной вестью…
Марк успокоил себя тем, что ему либо отрубят голову, либо щедро вознаградят.
Аяс распахнул двери тронного зала и вышел наружу. При этом краем глаза он отметил, что Бер не двинулся с места, оставаясь невозмутимо сидеть на троне.
Аяс ожидал чего угодно, даже начала народного восстания, но только не того, что увидел. Два королевских стражника скрутили отчаянно вырывающегося Марка, которого он сам назначил на сегодняшнее дежурство у заставы, и еще несколько стражников в тяжелом боевом облачении с грохотом и криком взбегали по лестнице на второй этаж. Марк, потеряв все воинское достоинство, визгливо вопил, чтобы его срочно пропустили с важной вестью. При виде Аяса все замерли и позакрывали рты. Начальник стражи некоторое время молча наблюдал за своими подопечными, и каждый понимал, что ничего хорошего им это безмолвие не сулило.
– Что здесь происходит? – медленно, едва сдерживаясь, спросил Аяс.
Марк наконец с облегчением вырвался из крепких рук стражников и подошел к нему.
– Почтенный Аяс! Я только с городской заставы. У меня не было времени, мне пришлось прорываться. Я принес важную весть. Аэрд Азазар, о котором нас предупреждали…
Марк сам прервался, когда из зала донесся голос его величества:
– Кто там, Аяс? Пропусти его!
Видя, как Марк нерешительно замялся у двери, будто ожидая от начальника стражи подтверждения сказанного правителем, Аяс отошел от прохода и дал ему пройти первым. А сам еще раз строго взглянул на стражников, виновато и растерянно моргавших, словно они и не знали вовсе, как это Марку удалось мимо них прорваться, если сегодня он вообще не имел права приближаться к замку…
– Занять посты, – сказал он таким тоном, что стало ясно – им предстоит ответить за случившееся.
Минуты не прошло, как он поручился правителю за своих людей – и такой прокол! Замковая стража пропустила человека до самого тронного зала! Да, может, они все вместе сидели вчера с Марком в трактире и не ожидали от него ничего подобного, но как объяснить это Беру Третьему?
Но первый страх (а это был именно страх) уже прошел, и Аяс обеспокоенно последовал вслед за Марком. Если тот осмелился на подобный поступок, значит, оно того стоит. А если нет…
Марк, вспотевший и подергивающийся от волнения, пытался связно объяснить правителю, что его сюда привело:
– Их было трое, ваше величество. Трое… Один – тот самый Азазар, которого необходимо привести в замок. Но, ваше величество, он был не сам. С ним пришел маг. Он сказал, что это его свита. Только это был совсем не простой маг, ваше величество…
Бер Третий приподнял ладонь, и Марк тут же замолчал, хоть его губы мелко подрагивали от нетерпения поскорее рассказать. Правитель некоторое время его разглядывал, доведя стражника до последней стадии волнения, за которой уже маячил обморок (еще бы – мало кто удостаивается за всю свою жизнь предстать перед Бером), потом спросил:
– С чего ты взял, что увидел мага?
– Я сразу это понял! Сразу! Ни у одного простого человека не бывает таких глаз, как у него…
– Ну, – мягко произнес Бер, – кроме магов, предостаточно других странных людей.
– Ваше величество, это точно маг! – горячо воскликнул Марк. Аяс мгновенно подметил, что эта горячность была вызвана необходимостью поторапливаться. – Может, я не разбираюсь в магии, но кое-что мне известно. Этот человек, ваше величество, этот маг, он был с волком – крупным таким, серым… И главное – у них с волком одинаковые глаза! Вот в чем дело! Одинаковые! Ну!?
Марк, вероятно, ожидал иного, бурного отклика на это известие. Он даже не заметил, как нахмурился правитель и подобрался Аяс.
– Ну как же!.. – Марк от растерянности не знал, что еще сказать, но внезапно его вновь понесло: – Да мне бабушка про таких людей говорила! Они ходят всегда с волками. Не вспомню сейчас, почему… Но у него же глаза, как у волка, ваше величество! А такое случается, только когда этот маг готовится использовать всю свою силу! Ваше величество!
Последнее было уже просто отчаянным воплем.
– Замолчи! – крикнул Аяс, стоявший у окна. – Они уже здесь.
Бер Третий поднялся с трона и подошел к начальнику стражи. Два человека с аэрдом, окруженные тремя десятками стражников, стояли во дворе замка. Судя по всему, они собирались войти внутрь, не ожидая ничьих приглашений.
– Почему же мага не схватят? Было условлено, что Азазар придет один, – произнес Бер.
– Это аэрд, – ответил Аяс. – Он их прикрывает.
Начальник стражи готов был приступать к боевым действиям. Он рванулся к выходу, еще не представляя, что же будет делать, но Бер его остановил:
– Постой! Не суетись. Собери здесь десяток отборных стражников и позови трех моих магов. После спустись вниз и проведи Азазара в донжон. А мага, который так напугал твоего стража, пригласи вместе с его волком и спутником в тронный зал. Иначе, похоже, он войдет сам, – Бер улыбнулся и не спеша направился к трону. Спокойный тон правителя и его уверенность натолкнули Аяса на мысль, что для Бера загадочный маг не был такой уж неожиданностью. – Мы встретим их, как и подобает встречать незваных гостей.
Аяс энергичным шагом вышел из зала, а за ним поплелся Марк, довольный уже тем, что в этой сумятице никто не заметил запаха перегара.
Нарб представлял собою большое государство, которое трудно было бы контролировать одному правителю. Когда-то так пытался делать Хаар Жирный, пока Бер Кровоброд не захватил его земли и не установил свою власть. С тех пор государство всегда делили два брата, два правителя. Традиция оставалась нерушимой до этого времени. Бер Третий разделял власть с братом – Карвином Первым. Сфера влияния обоих правителей распределялась весьма просто: государство разделено горным хребтом и обширным лесом, оставляя братьям практически равнозначные земли. Вероятно, Нарбу суждено было бы расколоться, если б не эта близкая родственная связь правителей. Заведенный порядок до сих пор не нарушался – это и не принесло бы особых выгод той или иной стороне, лишая ее постоянной поддержки и взамен отдавая лишь сомнительную и хрупкую самостоятельность. Горный Лес оставался неконтролируемой территорией, так как был наводнен племенами низших и разбойничьими шайками; разогнать их было невозможно – густой непроходимый лес предписывал людским войскам свои правила ведения войны. В том же лесу располагался город аэрдов, но его точное местонахождение вряд ли было известно даже низшим. По лесу проходил широкий тракт, обыкновенно охраняемый нарбскими войсками, которым, впрочем, далеко не всегда удавалось предотвращать набеги горных обитателей на купеческие обозы. Но началась война, и проход через лес стал невозможен – путь, связывающий государство в единое целое, сейчас был закрыт.
Бер сидел на троне с самым сумрачным видом. Он, долгие годы державший Нарб в процветании, обеспечивший государству защиту многотысячным войском, одним количеством долженствующее внушать всякому врагу ужас, он боялся остаться в истории королем, при чьем правлении славный Нарб рухнет. Ко всем бедам, у него не было наследников, традиция правления грозилась нарушиться. Прибывший Азазар был большой надеждой для Нарба, хотя сейчас об этом мало кто знал.
Тронный зал был достаточно велик, чтобы вместить хоть рыночную толпу, и сейчас казался пустым: десяток лучников, три мага, расположившихся за троном. Аяс выставил лучников вдоль стен, сам же стал в отдалении – так, чтобы видеть лицо правителя и спины его гостей. Одного едва заметного кивка хватит начальнику стражи, чтобы лучники всадили стрелы в странного гостя. А если не поможет, и этот маг действительно так силен, как предполагал Марк, значит, они смогут хотя бы отвлечь его внимание – Аяс же был в себе уверен.
Бер в это время с тревогой размышлял о своих магах. Эта троица должна была следить за тем, чтобы гость не попытался завладеть его волей. Но они могли без его приказа пойти в наступление. Королевские маги, конечно, послушны, но слишком своенравны, а главное – полны непоколебимой веры, что в них нуждаются. Сейчас для правителя важнее, чтобы они просто наблюдали. Никакого понятия насчет своего гостя он себе заранее не составлял – опираться на туманные сказания о людях с волками и на страх Марка он не мог. Ему нужно увидеть этого человека, выслушать его. Маги – загадочные люди, что уж говорить о загадочных магах…
Кое-что о бродягах с волками Бер знал. А еще только он знал, что совсем недавно этот маг побывал у его брата. Карвин Первый прислал ему срочным гонцом весть: некий сильный маг помог ему разобраться с мучительными видениями о черном человеке, а теперь с какими-то определенными целями следует к нему, Беру. Брат всегда был скуп на подробности, добавил лишь, что маг сам ему обо всем расскажет, и что лучше его скрыто опасаться, нежели бояться: в нем есть какая-то необычная сила, но интересы государства его вовсе не трогают.
Еще Карвин попросил принять мага достойно. Но насчет последнего Бер рассудил, что разберется самостоятельно.
Советников на эту встречу он не звал, хоть и началась большая суматоха. Многие важные вопросы он решал без них, и только после, если положение казалось крайне запутанным, прибегал к Совету.
– Мы готовы, ваше величество, – сказал Аяс.
Бер еще раз обозрел своих людей и произнес:
– Впустите господина мага.
Высокие двери тронного зала распахнулись, внутрь вошли двое – обезоруженный воин и человек в сером плаще, к ноге которого жался крупный серый волк. Бер видел, как напрягся Аяс, и было отчего – в это помещение еще никогда не вводили хищных зверей. Начальник стражи был против такой затеи, но Бер не считал, что их гость явился с враждебными намерениями.
Маг остановился перед троном правителя. Бер удивился, но он действительно был очень молод, лет двадцати: тонкие черты лица, запавшие щеки, резко очерченные скулы, густые черные волосы до плеч. Юношеского здоровья в нем не чувствовалось, лицо хранило болезненную бледность. Что же касается взгляда, Марк оказался прав: жёлто-зелёные глаза мага с маленькими зрачками, абсолютно похожие на глаза волка, остановились на Бере с выражением – как увиделось самому правителю – мрачного любопытства. Бера не устрашил этот взгляд (его бабка из племени аэрдов, о которой известно лишь нескольким людям во всем Нарбе, не передала внуку способности к внушению – только защиту от него), но теперь он понял, о чем говорил Марк: не должно быть таких глаз ни у юноши, ни у старика, ни вообще у человека; если подумать хорошенько, они принадлежали даже и не волку…
Его спутник был воином – крепкий широкоплечий мужчина лет тридцати, с бритой головой и черной густой щетиной, в длинной легкой кольчуге и кожаных штанах, от колен заправленных в высокие сапоги. Ножны за плечами пустовали – меч отобрал Аяс перед входом в зал. Воин остановился за правым плечом мага.
И конечно, кланяться чужеземному правителю они не собирались. Маг, так тот вообще молча и в упор его разглядывал, так что на какой-то непродолжительный миг Беру впервые на высоте его трона стало неуютно.
– Представьтесь, господа, вы не в трактир пришли, – необычно взволнованным голосом сказал Аяс.
Видимо, начальник стражи расценил молчание гостей как оскорбление правителю, если вообще не вызов. Беру это не понравилось: ему не хотелось бы, чтобы начальник стражи сорвался – лучники вдоль стен и так держали стрелы наизготовку.
Маг слегка наклонил голову:
– Я – мастер Авенир, ученик Ардалиона. Со мной – Дивар, свободный человек.
Бер взглянул на Дивара. Свободный человек – тот, кто отрекся от своих предков и родины, бродяга. Вернулся взглядом к магу и, едва улыбнувшись, спросил:
– Мастер? Мне до сих пор не доводилось видеть столь юных мастеров. Об Ардалионе я кое-что слышал… Вряд ли у него могут быть недостойные ученики. Но столь юный мастер?…
Авенир с нарочитой медленностью обвел взглядом всех, находившихся в зале, и даже не погнушался показать Беру спину. Не изменив лица, он вновь обратился к правителю.
– Я могу подтвердить. Для этого хватит демонстрации посоха. Но как только я запущу руку под плащ, он пустит в меня стрелу, – маг указал пальцем на одного из людей Аяса.
Молодой стражник, побледневший, с выступившим над верхней губой потом, широко раскрытыми от страха глазами смотрел на мага, и, наверное, не сознавал, что делает, потому что его руки уже приподнимали лук с туго натянутой на тетиве стрелой. Он бы и не заметил, что все обратили на него внимание, пока по залу не разнесся голос Аяса:
– Тирис! Выйди вон!..
Стражник пришел в себя, смешался, раскраснелся и поспешно вышел. Бер устало закрыл глаза. Великая столица Эр, замок его величества… И это он совсем недавно назвал тяжелым временем? Да это крах…
– И еще одно, – сказал Авенир. – Ваш маг пытается проникнуть в мое сознание.
Рекотар, старый верный маг Бера, пробормотал какие-то извинения его величеству и покорно опустил голову.
– Я верю тебе, Авенир, – произнес Бер Третий, возвращая себе внешнюю невозмутимость. – Не нужно посоха. Хватит суматохи, которую крайне редко вносят в этот зал, – а здесь побывали многие люди. Но ты ведь пришел не за этим?
Беру не нравилось происходящее. Он должен был оставаться правителем, человеком, который решает все и за всех в пределах своих земель, когда на самом деле в собственном замке оказался в заложниках у какого-то мага. Мага, о силе которого он не имеет представления, но которого должен опасаться только из-за подозрения в силе. Много странного было в фигуре Авенира. Бер отчетливо ощущал его телесную слабость – легкого толчка хватит, чтобы повалить его на пол, и в то же время… В то же время казалось, что одним только взглядом маг повалит любого, кто к нему сунется. Вероятно, это чувствовали и другие, а Тирис не был слабым воином – просто он первым не выдержал напряжения. И Рекотар, судя по всему, столкнулся с тем, что ему не по зубам. Когда такое было? Авенир пришел в город вместе с аэрдом, значит, можно бы выведать что-нибудь у Азазара, но он не успел – маг настырно рвался в замок, желая скорой встречи.
– Ваше величество, – обратился Авенир, причем Бер уловил, что никакого величества здесь в виду не имелось. – Мы долго шли и очень устали. Можем ли мы сесть?
Бер едва не улыбнулся при мысли о том, что изменил бы его отказ, и тут же напомнил себе, что в более унизительном положении не находился за все сорок лет, в течение которых носил корону. Недалеко от Дивара находилось несколько стульев, но они не садились. Что может быть в голове у человека, с недовольством подумал Бер, который врывается по своей прихоти в чужой замок, но испрашивает у его хозяина позволения сесть на стул?
Бер заметил, что Авенир вдруг, без видимой причины, пошатнулся, и, наверное, мог упасть, если бы Дивар осторожно его не поддержал. И стоило бы сейчас удивляться, окажись маг при смерти?
– Садитесь, – великодушно позволил Бер, но с некоторым опозданием – Дивар уже подвинул магу стул.
– Ваш брат должен был сообщить обо мне, – сказал Авенир.
– Так и есть. Ты ему в чем-то помог… Мне подробности неизвестны. Что-то о черном человеке…
– У меня очень мало времени, но вы даже не представляете, насколько ваши цели совпадают с моими. У вас и вашего брата появился сильный враг. Не приди я вовремя к Карвину Первому, им завладел бы уже тот, кто разжег войну на ваших землях. И, я так понимаю, враг вам также неизвестен.
Бер степенно кивнул.
– Ладно, давайте по порядку, – сказал маг. – Карвин Первый никому не желал рассказывать о том, что с ним происходило, и у него имелись для этого веские причины. Сам он считал, что его постигло безумие. Каждую ночь вашему брату являлось, как он думал, видение – человек, укрытый мраком с ног до головы, стоял у изголовья его кровати. Этот человек ничего определенного не делал, он просто стоял и смотрел на Карвина. Но когда правитель пытался призвать стражу, у него не получалось, он кричал, но из горла не вырывалось ни звука. Подняться с кровати он не мог, тело ему не подчинялось. Он пробовал заговорить с человеком, но человек всегда безмолвствовал. Наутро следов пребывания в замке посторонних людей не находилось, дежурившая у дверей палаты ночная стража ничего подозрительного не замечала, ни единого лишнего шороха. Впору было подумать о безумии… Так повторялось из ночи в ночь. Но ваш брат не утратил разума… до этого оставалось несколько дней. Случись подобное, сломайся Карвин – и черный человек получил бы живую куклу в короне и при власти, – Авенир прервался, прочищая горло. Бера же бросало в холод от каждого слова мага, он начинал понимать происходящее, разрозненные нити событий сплетались в один узор. Если только Авенир не лжет… Маг продолжал: – Я пришел к Карвину так же, как и в этот замок – меня не желали пропускать. Но в случае с вашим братом хватило всего нескольких слов, чтобы ко мне прислушались. Порою получается быть очень убедительным… Не спрашивайте, откуда я узнал о кошмарах вашего брата, но я помог ему. Человек в черном был реальной фигурой. Все, что я смог – закрыть ему проход к сознанию вашего брата. Многое здесь осталось бы тайной, если б Карвин не сообщил мне, что на землях его брата-соправителя, Бера Третьего, идет война, – Авенир опустил голову в задумчивости, потом посмотрел в глаза правителю и спросил: – Ваше величество, вы все еще хотите, чтобы присутствующие в тронном зале услышали, о чем я буду говорить дальше? Завтра наш разговор посредством стражников будет известен всему Эру.
Авенир дал правителю время на раздумье, но Бер понимал, что маг и так сказал уже слишком много того, о чем никто не должен знать.
– Аяс, – сказал он. – Ты и Рекотар остаетесь при мне. Остальные больше не нужны.
Бер заметил, как вспыхнул начальник стражи, как сдержанно произнес: «Ваше величество!», – но остался тверд в своем решении. Толку от стражи нет никакой, да и Рекотар с Аясом остались скорее для видимости, чем защиты. Защита сейчас нужна только от болтливости. К тому же Авенир должен знать о судьбе Азазара, и одного неосторожного слова хватит магу, чтобы разрушить планы Бера.
Стража вышла из зала. Аяс достал меч и стал по правую руку правителя. Рекотар оставался неподвижен, и по его отстраненному виду трудно было что-нибудь определить – старый маг прекрасно скрывал свои чувства.
– Мне неизвестно, каким образом этот человек открывал проход к разуму вашего брата, но для такого нужно обладать огромной силой, – продолжал Авенир. Беру показалось, что в устах его гостя слово «огромной» вовсе не звучало как преувеличение. – Все эти события остались в тайне для замка Карвина Первого. Будет ли это тайной здесь – мне безразлично… – магу трудно было говорить, он стал часто прерываться. Судя по всему, так могла мучить только страшная болезнь. – У Нарба появился враг, с которым не справится ни все ваше войско, ни ваши маги. Войну разжег тот, кто являлся Карвину, в этом нет сомнений. Вы ведь получаете от брата военную помощь?
Правитель едва заметно кивнул.
– Если бы Карвином завладел черный человек, ни о какой помощи не могло быть и речи. Теперь понимаете?…
– Я понимаю, – подтвердил Бер. – И спрошу еще раз: для чего сюда явился ты?
– Я помогу остановить войну.
– Ты думаешь?… – произнес Бер после длительной паузы, с несколько нарочитой иронией.
Маг оставался спокоен.
– Вы знаете, с кем ведете войну? – спросил он. – Вы знаете хоть что-нибудь о своем враге? – и сам ответил: – Кое-что знаете из вестей командующего войсками, но боитесь этого знания. А ведь дело состоит не в том, чтобы верить или не верить происходящему. С этим необходимо бороться. Но как вы это делаете? Если продолжите вести войну традиционными способами, то уже через несколько месяцев потеряете Нарб. Но я знаю, что делать. Я могу их разогнать, как прогнал черного человека из спальни вашего брата. Для этого мне нужны десять нигонских рубинов. Времени на долгие размышления нет. Завтра я приду за ответом.
Авенир поднялся со стула, чтобы уйти.
– Стой! – прохрипел Бер. – Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Ты безумен!
Авенир остановился.
– Посмотрите на меня, ваше величество. Посмотрите внимательно, – низкий голос мага действовал отрезвляюще, Бер ощутил, как гнев сменяется холодной рассудительностью. – Я держусь на грани. Долго принадлежать двум мирам невозможно. Я приду сюда завтра. Если моя помощь нужна вашему величеству, вы приготовите, напоминаю, десять нигонских рубинов. Ждать дольше я не смогу.
– Да тебе это зачем? А может, ты сам посланник моего врага? – почти прошипел Бер. – Слишком многое тебе известно, слишком много ты на себя берешь. Ты играешь на отчаянии, маг…
– Я приду завтра в полдень, Бер. Тебе решать, рисковать или нет, – сказал Авенир, и правитель даже не заметил, что маг перешел на «ты». – И еще одно. Если сегодня под окном трактира я увижу, что за мной следит твоя стража, в замок она не вернется. Мне самому есть чем рисковать.
Дивар получил обратно свое оружие и последовал вслед за магом к выходу. Им никто не препятствовал.
Глава вторая. Трактир «Пьяный Конь»
Во дворе замка их ожидал Азазар. Аэрда окружало несколько человек, судя по богатой одежде, это были приближенные Бера, и все наперебой что-то говорили ему на повышенных тонах. Но Азазар не слушал – его внимание было приковано к подступающему Авениру. Вид аэрда говорил о том, что он не ощущает никаких неудобств в этой, в общем-то, чужой среде. Видимо, ему оказали более чем достойный прием. Когда аэрд приблизился к ним, его новая свита осталась позади – люди Бера Третьего не могли равнодушно относиться к человеку, который вошел в замок их правителя как на рыночную площадь. К тому же, если это сошло ему с рук, его стоит еще и бояться.
– Авенир, – произнес аэрд и приобнял мага. – К сожалению, с этого момента заканчивается моя свобода. Я не смогу по своей воле покидать замок…
– А разве ты готовился к чему-то другому?
Аэрд кивнул и ободряюще ему улыбнулся – Азазар сейчас был едва ли не единственным, кто мог прямо смотреть ему в глаза.
– Чем окончился визит к Беру?
– Ничего определенного, – маг устало пожал плечами. – Кажется, я был достаточно убедителен, но оставил ему много сомнений для того, чтобы завтра меня вышвырнули из тронного зала…
Азазар засмеялся.
– Вышвырнули? Что ж, – аэрд развел руками. – Пока что я не обладаю прямой властью, разве что над слугами… зато у меня есть влияние на власть.
– Я дал ему времени до завтра, долго мне так не продержаться. Если не согласится – уйду, одному мне не собрать столько рубинов…
– Будь уверен, согласится.
– Тогда уже завтра я отправлюсь в дорогу… Кстати, не забудь ему кое-что пояснить, я совсем упустил это… Скажи ему, что такие большие рубины – это дань, которую маг платит за проведение ритуала, а не моя прихоть. Иначе он вздумает завтра торговаться…
Азазар вновь рассмеялся, но на лице Авенира не возникло и тени улыбки, оно выражало лишь крайнюю сосредоточенность, словно то, на чем он концентрировался, могло в любой миг от него ускользнуть. Азазар понимал состояние мага, но только отчасти: так далеко во тьму он никогда не заглядывал – даже он, аэрд, боялся этой хрупкой и призрачной грани.
– Ты позволишь отправиться завтра с тобой? – вдруг, посерьезнев, спросил Азазар, словно не он минуту назад сказал о своем новом долге.
Авенир обернулся и встретил понимающую улыбку Дивара, который ответил вместо него:
– Нет, он даже меня не берет.
– Никаких свидетелей, – подтвердил маг. – Там я никого не смогу защитить.
– Ты никогда еще такого не делал?
– Нет.
Они какое-то время постояли молча.
– Я могу чем-то тебе помочь?
– Мы явились в Эр пешими, – после недолгой паузы сказал маг. – Раздобудешь коня?
Кто-то из оставленной свиты робко окликнул Азазара, напоминая о множестве ожидающих дел.
– Хорошо, – сказал аэрд. – Мне пора идти, увидимся завтра.
– Увидимся…
– И еще одно, – вспомнил Азазар. – Там в городе и так неспокойно, а ты своим видом будешь пугать людей. У тебя глаза страшнее, чем у волка. Так что надень лучше капюшон, народ таких тонкостей не поймет.
Они попрощались, но уже у ворот их догнал голос Азазара:
– «Пьяный Конь»!
– Что?
– Трактир «Пьяный Конь»! Я останавливался там в прошлый раз. Сверните сейчас направо, чуть пройдёте вперед – и увидите вывеску.
– Спасибо! – Дивар махнул ему рукой. – До встречи!
Стража у ворот расступилась, пропуская странных гостей правителя.
На площади перед замком собралась большая и пестрая толпа. Здесь были почти все жители Эра – от бедных башмачников до знатных и уважаемых купцов. Дождь не мог их разогнать, как не разогнали десять виселиц с мертвецами в толстых петлях. Но никаких мероприятий не проводилось – это была просто толпа, хаотичная, лишенная предводителя, объединенная единственным желанием.
Переубедить правителя.
Новый налог, введенный Бером Третьим, всколыхнул великий Нарб. И ровно три раза налог был собран в полной мере. Пришло время, когда платить стало нечем, народ разорился на глазах бессильного правителя, и сильнее всего досталось Эру – на столице всегда отражались горести государства в увеличенном масштабе, состояние Эра – самый надежный показатель жизни всего народа. Товаров не хватало, а те, что доставлялись из соседних стран, обходились настолько дорого, что любая сделка оказывалась невыгодной для Нарбских купцов. Причиной сверхвысокого налога была поддержка сил в войске, которое в битвах с врагом не принесло еще ни одной победы. Война велась на северо-западе Нарба, в землях, называемых Старым Севером, и те немногие мирные жители, которые сумели спастись и бежать, рассказывали слишком страшные и небывалые вещи, чтобы им верить.
Чтобы им хотелось верить.
Подножие замка и толпу разделяла редкая вереница стражников с внушительными алебардами, на стенах замка разместилось несколько десятков лучников. Но все понимали, что такая защита – ничто, если мирное восстание обернется кровавым. Тогда толпу будут сдерживать только каменные стены и железные ворота замка.
– Какой смысл держать здесь стражников? – спросил Дивар, когда они с магом вышли на улицу. – Для украшения?
Авенир долго не отвечал. Надев на голову капюшон и опустив голову, он брел заплетающимися ногами вслед за Диваром и волком, перед которыми мгновенно и без возражений расступался народ.
– Когда в толпе появляется человек с повадками вожака, его… – маг, не глядя, указал рукой в сторону виселиц, – отправляют туда. Нельзя позволять им упорядочивать действия, иначе… – Авенир остановился и, тяжело дыша, закрыл ладонями лицо.
Дивар прекратил напористое движение сквозь толпу и обернулся.
– Что с тобой? – Он положил руку на плечо Авенира, мгновенно ощутив мелкую дрожь, пробегавшую по всему телу мага. – Обопрись на меня.
Они медленно пошли дальше.
– Снова лихорадит? – спросил Дивар.
– Бер, – едва слышно прошептал Авенир. – Бер забрал у меня последние силы.
– Скоро дойдем.
Но дошли они не так быстро, как хотелось; путь через густую толпу оказался нелегким. Дивару приходилось следить за волком и одновременно ограждать Авенира от невольных толчков прохожих, так что он в конце концов разозлился и сам стал раздраженно расталкивать людей, несколько раз едва не ввязавшись в драку. Маг шел за ним, не поднимая головы, полностью полагаясь на друга. Дивар не без оснований предполагал, что самостоятельно Авенир сейчас бы далеко не ушел.
Стоило выйти из шумной толпы, как вскоре показалась большая деревянная вывеска: Трактир «Пьяный Конь». Под надписью красками был изображен лежащий конь, и над ним – воин, одетый в доспехи, с обреченным видом занесший ногу для того, чтобы дать боевому другу бесполезного пинка. Двухэтажный трактир стоял особняком от иных зданий, его широкий двор был обнесен высоким частоколом. Дивар открыл дубовую калитку, пропуская вперед Авенира.
Увидев внутри пристроенную к северной стене конюшню, Дивар негромко присвистнул:
– Неплохой совет дал Азазар! Представляешь, сколько это будет нам стоить?
Он сказал без особой надежды на вменяемость мага, но тот ответил, безразлично взглянув на здание:
– Здесь теперь везде дерут втридорога, налог высокий. Но Карвин хорошо нас отблагодарил, – он похлопал ладонью по поясу, где под плащом обнадеживающе звякнул мешочек с монетами.
– Нам бы этого на три месяца хватило, – буркнул Дивар, входя в трактир.
В зале, рассчитанном человек на пятьдесят, не было посетителей. Впрочем, как и хозяина – стойка пустовала. Лишь у входа сидел тоскующий вышибала, который совсем не обратил бы внимания на гостей, если б Дивар не спросил:
– Где хозяин?
Вышибала вяло пожал плечами:
– Не знаю. Он вообще может быть на площади… – на этом он посчитал разговор оконченным и, положив щеку на кулак, сонно отвернулся к стене.
Дивар прошел к стойке и громко забарабанил по ней кулаком:
– Хозяин!
Авенир сел в темном углу зала на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза, мечтая о том, как бы поскорее добраться до трактирной комнаты. В колено привычно ткнулась волчья морда. Волк все это время вел себя тихо и не отходил от мага.
– Бегу! – закричал мужчина, торопливо выходя из кухни, когда Дивар в очередной раз заорал и уже вознамерился сломать стойку. – Я хозяин.
Дивар ухмыльнулся на фигуру трактирщика: невысокий, толстый, с плешью на макушке.
– Здравствуй! Мы с другом, – он оглянулся на мага, – к тебе на постой.
Трактирщик тут же расплылся в ответной улыбке:
– Добрый день! У нас только один постоялец, примем с радостью.
– Почему один? – нахмурился Дивар.
– Это приличный трактир, но сейчас мало кто может себе его позволить. Приезжие селятся у Анафа или Нимиса, – трактирщик скорчил презрительную гримасу и доверительно зашептал, словно кто-нибудь мог его подслушать: – Отвратительные заведения! В кроватях – клопы, кормят похлебкой, от которой и свиньи рыла воротят. Не советую… К тому же народа там столько, что размещают в конюшнях…
– А как здесь с клопами?
– А здесь без клопов – две серебряных монеты. И отдельная плата за питание. Но так, как здесь, вас теперь нигде не накормят, разве что у его величества…
– Ладно… Меня зовут Дивар, его – Авенир. Мы голодны, так что берись за дело, хозяин.
Вечером Дивар сидел во дворе трактира – подальше от шума, доносившегося из зала.
Там собралось порядочное количество людей, в основном стражников, исправно получающих жалованье, которые громко провожали ушедший день. Уставшему Дивару хотелось тишины.
Авенир остался в комнате – они разместились на втором этаже. Маг выглядел ужасно, его трясла лихорадка, но он убеждал Дивара, что ему нельзя засыпать. И Дивар будил его, как только Авенир закрывал веки. Но когда маг стал нести какой-то бред о тенях, Дивар сдался и сам решил, что даст ему поспать хоть несколько часов, чем бы это ни грозило. Теперь Авенир спал, а Дивар потягивал из кружки вино и вспоминал тот день, когда впервые увидел, как глаза мага сменили серый цвет на волчий желто-зеленый.
Знакомство произошло пять лет назад, на большом тракте; оба уже тогда бродяжничали, только Дивару было двадцать четыре, а его будущему спутнику – пятнадцать. Авенир шел со своим волком, и в дальнейшем Дивару пришлось не единожды удивиться тому, что обыкновенно угрюмый и малообщительный маг тогда так разговорился, явно расположенный к знакомству. И первое, что удивило Дивара – его глаза. У Авенира тогда единственный раз за последние пять лет были такие же нечеловеческие глаза, и когда он поинтересовался этим, маг признался ему в таком, что вначале заставило Дивара только засмеяться: Авенир собирался убить Странника. На вопрос, как же он предполагает его найти, юный маг ответил, что чует его, и смеяться почему-то сразу перехотелось. Но поверить, не глядя в эти волчьи глаза, было сложно. И на предложение Авенира пойти вместе с ним он согласился, как раньше думал, лишь потому, что был свободен и не имел никаких определенных целей.
Дивар, отпивая из кружки вино, рукой ощупывал длинный шрам, от правого плеча тянувшийся вдоль всей груди. Странник не мог уйти без крови…
Странник… Тысячи раз проклятый, тысячами ненавидимый оборотень-убийца, на котором – кровь сотен людей; Странник, которого пытались изловить долгие годы, направляя специальные отряды охотников; Странник, за голову которого была обещана награда в пять тысяч золотых – достаточно, чтобы прожить безбедную жизнь… Странник – и этот мальчишка?…
Они выследили оборотня через месяц, потому что маг действительно его чуял, и когда подошел момент столкнуться со Странником, Дивар все еще не верил происходящему – за что едва не поплатился жизнью (хоть и этого было бы мало – судя по тому, что он знал теперь). Голову оборотня маг не пожелал менять на золото, и Дивар не стал с ним пререкаться, покорно наблюдая, как Авенир сжигает тело чудовища. Странник оставил себе преемника – Тень, снимавшего кровавую жатву вместе со своим учителем, но маг не преследовал его.
Так он стал свидетелем торжества той силы, которая жила в Авенире. С того времени прошло пять лет, но глаза мага изменили цвет впервые после охоты на Странника. Только теперь он собрался совершить нечто большее, чем поймать оборотня.
Дивар совсем мало знал о том, что происходило с магом, когда он становился таким, как сейчас – Авениру не особо нравилось рассказывать об этом. Знал лишь, что с этим как-то связан волк, что маг разделяет себя между двумя мирами… Но что это за мир? В бреду он постоянно что-то твердит о тенях, и тогда Дивар ощущал большие сомнения: правда ли он хочет знать все о происходящем?
Он поднялся с табурета, собираясь войти в зал и наполнить опустевшую кружку, когда уловил, что доносившийся из трактира шум переменился. Тревожно переменился, так что первая возникшая мысль была почему-то о мече, оставленном в комнате.
Дивар научился доверять своим чувствам.
Оставаться в комнате одному и дальше было невыносимо.
Авенир сидел на кровати, поджав под себя ноги, и смотрел за окно, где сгущались вечерние сумерки. В помещении уже было темно, едва различался силуэт спящего у двери волка. И от этой тьмы лишь обострялись все ощущения, в тесном пространстве трактирной комнаты становились различимы абрисы беспорядочно мечущихся теней. А это значило, что дверь приоткрылась. Ему нельзя было засыпать, потому что никто, кроме него, не мог держать дверь запертой; он сопротивлялся сну вот уже третьи сутки, но началась лихорадка, и борьба стала невозможна. Единственной надеждой оставался Дивар.
Азазар не зря старается помочь ему всеми возможными способами – аэрд имеет слишком хорошее понятие о том, что происходит, а главное, что произойдет, если он, Авенир, потеряет контроль над состоянием двери. Но Дивару он никогда не рассказывал, насколько все серьезно.
Маг встряхнулся, чувствуя, что сознание неумолимо гаснет. Он заснул приблизительно на час, но каким-то невероятным усилием заставил себя пробудиться. А пока спал, дверь приоткрылась – совсем чуть-чуть, но даже этой едва видной щелочки хватило для того, чтобы он начал различать контуры прорывающихся теней, чтобы напор по ту сторону усилился. И если заглушить все мысли, замереть неподвижно в тяжелой тишине, можно, кажется, услышать далекий и приглушенный вой…
Теперь он не мог самостоятельно закрыть дверь – постоянное состояние предела возможностей подорвало его силы. Теперь ему нужен Дивар.
Авенир поднялся с кровати. Только сейчас, стоя на ногах, он до конца понял, насколько слаб – тело поедала лихорадка. Неуверенными шагами, пошатываясь, он вышел из комнаты. Волк обеспокоенно поднял морду, наблюдая за хозяином, но Авенир поспешно от него отвернулся – смотреть сейчас в глаза зверя было тем же, что видеть в зеркале чужое отражение на месте своего.
Ему нужна помощь Дивара, иная сила.
В пустом полутемном коридоре второго этажа он остановился и оперся о стену, прислушиваясь к своим чувствам.
У него имелись силы, те силы, что скрывались за желтизною волчьих глаз, чтобы закрыть дверь, но использовать их сейчас, когда он едва стоял на ногах, а страх перед мощным напором теней вынуждал бежать из темной комнаты, он не мог. И только Дивар, который отчасти виновен в случившемся, в состоянии помочь ему.
Кровь – вот плата, принимаемая во всех мирах.
Авенир пошел дальше, думая о том, что если Дивара не будет внизу, несколько монет заставят полового забыть о своих обязанностях и немного побегать. Он спускался по лестнице, не замечая, как в отдалении за ним следует волк. Из зала доносился громкий шум, и маг, поморщившись, натянул на голову капюшон – не хватало еще ему любопытства пьяных стражников. В зале было светло и весело, и Авенир испытал досаду от того, что вынужден искать среди этих людей Дивара: он надеялся, что последний заметит его быстрее. Он ни за что не стал бы прислушиваться к разговорам, но, проходя мимо одного стола, за которым седой стражник о чем-то рассказывал трем молодым собеседникам, неожиданно остановился: что-то остро резануло его слух. Возможно, он бы не обратил на это особого внимания, если бы стражника не угораздило в тот же момент произнести:
– Так вот, Ардалион в Них Даргхе…
Все дальнейшее произошло настолько быстро, что никто из находящихся поблизости людей не успел уловить тот миг, когда Авенир рванулся с места – все опомнились, только когда маг уже ткнул седого стражника лицом в стол.
Дивар вошел в трактирный зал.
Помещение освещалось достаточно хорошо, чтобы видеть всех присутствующих: факелы, часто развешенные вдоль стен, и свечи на каждом столе давали яркий свет. Дивар, еще неосознанно связывающий свою тревогу с Авениром, понял, что совсем немного, но опоздал. Посетители уже все стояли на ногах и с интересом куда-то смотрели. Куда именно, он сразу увидеть не мог – обзор заслоняли их спины. Тогда же, стоя у распахнутой двери, Дивар заметил волка – серый зверь, вздыбив шерсть и ощерив клыкастую пасть, стоял наверху лестницы, которая спускалась со второго этажа, на полусогнутых лапах, готовый к смертельному прыжку. Дивар не знал, нападет волк или хватит только его устрашающего вида, чтобы утихомирить противника, но последние сомнения насчет причастности к происходящему мага были развеяны, и Дивар не стал терять драгоценных мгновений.
Длинный прыжок от двери, несколько мощных и быстрых толчков – не ожидавшие ничего подобного стражники разлетелись в стороны – и в движении ему оставался лишь короткий миг на то, чтобы успеть сориентироваться.
Вокруг Авенира стояли пятеро мужчин, нацеливших острия мечей в его горло. Дивару поздно было думать о своем оружии, которое сейчас покоилось в ножнах на столе трактирной комнаты, все его преимущество состояло лишь в неожиданности появления. Он подскочил к тому из пятерки, который стоял к нему спиной, сделал несколько четких движений – и массивный меч, приставленный к горлу мага, оказался в опасной близости с кадыком своего владельца, так что сам стражник все еще держал свой меч, но теперь одна сторона лезвия касалась его шеи, а другая – ладони Дивара. И оба сознавали, что малейшего нажатия хватит, чтобы великолепно заточенная сталь распорола его горло.
Дивар, оказавшийся ниже противника, выглянул из-за его плеча, увидел изумленные лица воинов и доверительно сообщил:
– Кто дернется – этот умрет первым, – и сделал опасное движение рукой – послушное лезвие оставило тонкую красную бороздку на шее стражника.
Авенир, чье бледное лицо в мягком свете факелов выдавало признаки безумия, одной рукой прижимал какого-то стражника к столу, и Дивар подумал, что не тонкие пальцы мага, вцепившиеся в жилистую шею пленника, не давали этому воину подняться, а взгляд, гвоздем прибивший его к столешнице. Никто пока не пытался убить Авенира, лишь призывали отпустить прижатого к столу Ферона… Впрочем, Дивар сразу смекнул, что без крови уже не обойтись, стражники не простят им подобного поступка, чем бы он ни был вызван. Но маг словно бы ничего не замечал, кроме Ферона, не по-воински испуганно глядевшего на незнакомца – он весь съежился под взглядом Авенира, смотревшего на него сверху вниз.
– Тихо-тихо… – раздался ропот вокруг Дивара, и все эти голоса перебил громкий бас стражника напротив: – Ты еще кто?!
Вместо ответа Дивар сам медленно, сохраняя невозмутимость, спросил:
– И что происходит?
Басовитый стражник, несмотря на всю серьезность положения, неожиданно рассмеялся (при этом Дивар взволновано проследил за приставленным к горлу мага мечом, который опасно задрожал в руке гогочущего обладателя) и с веселым видом изрек:
– Интересно, потому что нам тоже хотелось бы узнать, что здесь происходит. Твой друг ни с того ни с сего хватил Ферона башкой об стол, а потом как клещами вцепился ему в горло. Так, может, ты у него самого узнаешь, что это было и чего нам ждать дальше?
Только теперь Дивар заметил, что у этого Ферона из носа хлещет кровь. И тут же подумал о том, почему же отважная эрская стража просто не оттащила Авенира (который два часа назад едва передвигал ноги), а выхватила мечи.
Хотя, уж если маг в кого-то вцепится…
Дивар уловил движение за спиной, но ничего не успел (да и вряд ли смог бы) предпринять – к левой лопатке прижалось острие ножа.
Авенир наконец оторвал взгляд от Ферона и увидел Дивара.
– Дивар!.. Я искал тебя…
И пока Дивар додумывал ту мысль, что его друг окончательно тронулся умом, краем глаза подметил, что Ферон стал приходить в себя и неуклюже завертелся под ослабившейся рукой.
– Авенир!
Но маг уже вернул все свое внимание Ферону, и тот вновь потерялся под его взглядом.
– И что ты можешь нам сказать… Дивар? – снова спросил басовитый стражник. – Вас всего двое. Так, может быть, нам стоит разобраться в происходящем? Убери меч от его шеи, отойди в сторону и расскажи нам, что у тебя за странный друг такой.
Дивар только сильнее вцепился в рукоять меча. А как же быть с ножом за спиной? Стоит ему, Дивару, отступиться, и смерти не избежать: либо его, либо Авенира, а скорее – их двоих – эта участь не минует. Главное, чтоб его пленник не сделал глупость и не попытался сейчас вырваться, иначе все закончится слишком быстро…
– Двое?… – переспросил Дивар.
Стражники обнаружили рядом волка, только когда тот бесшумно протиснулся между ними и Авениром. Зверь прижался боком к ноге мага и, оскалив пасть, глухо зарычал. Один из стражников приглушенно вскрикнул от неожиданности и попытался двинуть волка сапогом, но у него не вышло – мощные челюсти сомкнулись на его стопе, несколько раз дернули и – отпустили. Стражник, панически отступая, повалился на зад и ухватился за укушенную ногу – от добротного кожаного сапога остались только лохмотья. Басовитый воин успел испуганно замахнуться мечом на страшного в своей ярости зверя, но довольный Дивар отговорил его от опрометчивого поступка:
– Не советую. Он вцепится в тебя раньше.
Огромный серый волк со вздыбленной шерстью, оскаленной пастью и клокочущим рычанием, казалось, готов был кинуться на первого подвернувшегося врага, но не делал этого, и Дивар понимал, почему: между зверем и магом – тонкая прочная связь. Волк только защищался, но Авениру хватило бы одной мысли, чтобы тот перешел в наступление. Зато устрашающий вид зверя заставил бы кого угодно усомниться в своих силах, не то что пьяных стражников. Но они, конечно, не убрали мечей, лишь немного отступили.
Лезвия все так же смотрели Авениру в горло.
Теперь взгляды воинов попеременно обращались то к магу, то к зверю. Пострадавший от клыков стражник не решался близко подходить – остался в стороне, вытаращив глаза на волка.
– Все интереснее, правда? – спросил Дивар, в которого присутствие зверя вселяло какую-то надежду.
– Что интереснее?! – взревел стражник, которого Дивар выделял из-за баса – он уже растерял всю свою веселость. – До тебя доходит, что вам отсюда не выбраться? – он обращался прямо к Дивару, видимо, окончательно уверившись в невменяемости его друга.
Но Дивар и без него понимал, что миром уже ничего не решится – вот только не знал, как поступить. Отступать нельзя – ему могут не дать честного поединка. Перерезать сейчас глотку своему пленнику, не выпуская меча, рвануть вперед… Под вязаной рубашкой на нем надета легкая кольчуга – впритык ни один нож не возьмет. Но маг!.. Одного выпада хватит стражнику, чтобы лишить его головы, но Авенир вообще не замечал окружающего – вцепился в проклятого Ферона…
Дивар не видел выхода.
Он огляделся в поисках трактирщика – тот стоял вместе со слугами у стены. Ему не давали выйти, чтобы он не смог позвать на помощь постовых стражей. Рядом с трактирщиком пристроился угрюмый и бесполезный вышибала.
– Дивар! – проревел басистый воин. – Ни один меч просто так не вытаскивается из ножен.
– А что ж вас так много с мечами… на одного…
– Он ведь маг, твой друг… Верно? Мы поразлетались как щепки, когда пытались их разнять. Что он сделал? Кто он? – видя, что Дивар не собирается отвечать, он добавил: – Твой друг напал на Ферона без предупреждения. А одного меча для мага недостаточно.
Воин замолчал, давая ему поразмышлять, но Дивар все так же не понимал, как ему поступить. Если бы Авенир хоть немного пояснил, что делает… но рассчитывать на мага пока не приходилось. Слишком много вокруг мечей, слишком…
Дивар решил тянуть время.
– И что ты предлагаешь? – спросил он. Ему самому не понравилось, как он задал этот вопрос, словно начал сдавать позиции, но это подействовало. Басовитый стражник, взявший на себя роль лидера, расправил грудь, почесал свободной рукой щетинистый подбородок и удовлетворенно хмыкнул.
– Что предлагаю? – промычал он. – В первую очередь, твой друг должен ответить за Ферона.
Дивар нахмурился – они решали, что делать, все еще не понимая происходящего.
– Авенир, – окликнул он мага с надеждой, что тот отзовется, но Авенир оставался безучастен к нему – его занимал только Ферон. Сам Ферон под злобным и сосредоточенным взглядом мага выглядел настолько жалко, что его хотелось поскорее убить, тем самым избавив от мучений – он весь скорчился и заслонился руками, но не мог отвести своих глаз от глаз Авенира.
Дивара вдруг охватила злость. Если они явились в Эр для того, чтобы их зарезали в каком-то трактире… Нельзя было оставлять мага, нельзя…
Единственное, что теперь интересовало Дивара: насколько Авенир в эту минуту управляет собой? Что, если он сейчас в полном беспамятстве? Он понимает, что им грозит смерть?
Дивар мрачно посмотрел на стражника, предложившего ему эту чушь, и слегка надавил ладонью на лезвие меча – по шее его пленника побежала тонкая струйка крови. Пленник вздрогнул и что-то залепетал, но Дивар встряхнул его и угрожающего произнес басовитому стражнику:
– Поверь мне, я в любом случае успею убить двух-трех человек. Если тебе кажется этот обмен равноценным…
Видимо, его собеседник нечто уловил за этими словами, потому что на лице стражника мелькнула растерянность, он подался вперед и тут же замер, остановив взгляд на мече в руках Дивара.
Дивар не смог бы после четко разъяснить, что собирался сделать, но его смертельный порыв был остановлен тихим голосом мага.
Нет, Авенир все так же не обращал на них внимания. Но он вдруг заговорил с Фероном – и все вокруг замерли, прислушиваясь к его словам. Ферон – раздавленный, вспотевший – уже находился в полной власти мага. Скажи ему теперь Авенир расшибить голову об стенку – никуда не денется, расшибет и еще благодарить потом будет. Дивар, знавший мага пять лет, ни секунды теперь не вынес бы его горящего волчьего взгляда; он мог только гадать, что сейчас творится с Фероном. Авенир говорил шепотом, но Дивар голову бы дал на отсечение, что не может так говорить человек: каждое слово разлеталось по немому залу и словно кол вбивалось в голову потерянному Ферону, четко и до дрожи ясно:
– Ты произнес имя Ардалиона. Что ты знаешь о нем?
Волк у ног Авенира снова ощетинился и глухо зарычал, хотя вокруг никто даже не шелохнулся, и Дивару в голову пришла странная мысль, что это не волк – это маг обнажил свои клыки, только не здесь, а где-то очень далеко, где он находится наедине с Фероном…
Ферон хлюпнул окровавленным носом и, с ужасом глядя на Авенира, сказал таким писклявым и прерывистым голосом, каким просто не мог говорить старый служитель меча:
– О, это великий маг, о нем при жизни еще…
Авенир не дал ему договорить:
– Замолчи!
Ферон застыл.
– Что ты с ним делаешь? – вдруг тихо произнес басовитый стражник. – Ферон! Ферон! – воскликнул он так, словно хотел его разбудить. – Что с тобой? Эй!
Но ни Ферон, ни маг не отозвались на его слова, лишь Дивар коротко бросил:
– Не вмешивайся.
И стражнику пришлось замолчать, потому что даже его соратники бездействовали, завороженно наблюдая за магом и его жертвой.
– Ты сказал, что Ардалион в Них Даргхе, – произнес Авенир.
Ферон, не заставляя его ждать, судорожно закивал головой.
– Кто тебе об этом сказал?
– Ингам. Ингам-купец, он часто бывает в Них Даргхе, ему можно верить.
Авенир молчал. Дивар не брался даже предполагать, какие мысли сейчас крутятся в голове мага, но ему не нравилось выражение его лица – в нем была ненависть, которую возможно испытывать разве что к давнему кровному врагу. Ненависть, направленная на Ферона, но не им вызванная. Кое-что он мог понять из их разговора. Ардалион – учитель Авенира. Дивар почти ничего о нем не знал – маг не рассказывал о своем прошлом. Ему было известно лишь то, что Авенир как-то тяжело расстался с учителем и давно уже мечтает его найти…Но почему он тогда просто не расспросил Ферона?
– И что же тебе поведал Ингам? – спросил маг.
Ферон заерзал, как будто хотел по-змеиному выскользнуть из невидимых пут, но взгляда отвести не смог.
– Он так сказал… мимоходом. Я не ручаюсь. Но зачем ему врать?… Ингам сказал, что Ардалион появился недавно. Он там в большом почете, исцеляет больных…
Ферон умолк, и в глазах его зажглась слабая надежда; весь облик его словно бы скулил: пусти! Даже Дивар не сумел подавить в себе неожиданного чувства жалости к стражнику: кто знает, что там с ним творит маг. Но Авенир Ферону ни капли не сочувствовал – он дернул его и не сказал, а почти прошипел:
– Это все?
– Все, все, – произнес Ферон, срываясь на крик. – Больше ничего не знаю. Ничего! Да спроси у самого Ингама!
– Хорошо, – сказал Авенир, и Дивару показалось, что маг стал резко приходить в себя – выражение ожесточения медленно растаяло. – Хорошо, – повторил он. Разжал пальцы на горле Ферона.
И отвел взгляд.
В тот же миг что-то изменилось, как будто с Ферона сняли каменную плиту, и он, вместо того, чтобы бежать, закрыл глаза и обессилено откинул голову назад.
Авенир в упор не замечал происходящее вокруг, весь его горизонт занимал один Ферон, и Дивар не успел никак предупредить мага. Он лишь повел мечом у горла своего пленника, чтобы никто не забывал: жизнь за жизнь. Но в тот миг никто этого не увидел. Со стражников словно бы опали все чары, они все наперебой что-то заговорили. Басовитый воин, не упуская времени, прижал острие меча Авениру к подбородку и прогремел:
– Маг!.. Ты окружен!
Авенир, ни слова не говоря, одними глазами обвел толпу и остановил взгляд на кричавшем стражнике.
В тот же миг Дивар нутром ощутил, что сейчас случится. Он успел уголком сознания выхватить образ испуганного воина, руку Авенира, скрывшуюся в плаще…
Короткий золотой посох, венчающийся красным рубином, взметнулся над их головами – и невыносимый алый свет разнесся по трактиру, словно мир перед глазами полоснули кровью. А дальше все смешалось и исчезло – остался только этот яростный красный свет и желание, поднимающееся из самых глубин человеческого естества – бежать. Память утонула в потоках бьющей из посоха крови, руки сами побросали мечи, а воины ринулись туда, где должен быть выход, где нет этого уничтожающего красного свечения…
Тонкие пальцы схватили запястье Дивара.
Забытье длилось недолго. Дивар очнулся на винтовой лестнице, между вторым и первым этажами трактира. В зале раздавались истошные вопли – обезумевшие, похожие на стаю гонимых страхом зверей, люди неслись к выходу, переворачивая по дороге столы, отшвыривая стулья, сбивая факелы со стен… Вышибала забыл о своем хозяине и яростно пробивался к дверям, а трактирщик размахивал руками и цеплялся за стражников. Дивар сейчас мог бы находиться среди них, если б Авенир не схватил его за руку и не вернул ему сознание. Наведенный магом ужас был необорим – он вынуждал бежать, неважно куда, главное – как можно дальше и быстрее. И все они будут мчаться не разбирая пути, пока не выбьются из сил – придут же в себя еще позже.
Дивар взглянул на мага, который уже спрятал посох и, держа его за руку, пытался ему что-то втолковать. Из-за шума он не мог ничего разобрать, зато сам, не задумываясь, заорал:
– Что ты натворил?!
Авенир не разделял его тревог. Он нагнулся к самому уху Дивара и закричал:
– Ты должен мне помочь! Я искал тебя, я теряю силы! Помоги мне, пойдем, дверь не должна открыться…
Дивар услышал, но просто так покинуть зал было невозможно. Он прокричал в ответ:
– Иди без меня! Они роняют факелы, могут спалить весь трактир! Иди! Я быстро!
Авенир, а следом за ним и волк, поднялись на второй этаж.
Мир расплывался…
Авенир ощущал, как по телу разливается невыносимый жар, ломающий кости. Дойти до комнаты было равносильно подвигу. Забравшись на второй этаж, он упал на колени, превозмогая рвотные спазмы, но рвать было нечем – вот уже сутки он ничего не ел. Схватившись за лестничные перила, маг поднялся и по маленькой деревянной площадке добрел до коридора, где смог опереться плечом о стену. Идти дальше не было сил.
Там, в зале, все случилось слишком неожиданно даже для него, и он в очередной раз утратил контроль над дверью. Кто мог бы помыслить, что стражнику что-то известно об Ардалионе, и он проговорится именно в тот момент, когда мимо будет идти Авенир? Он на многое готов пойти, лишь бы узнать хоть что-нибудь о старом учителе, но почему такой ценой? Почему сейчас, когда все его силы направлены на дверь?…
Она открылась шире.
Он понадеялся на Дивара, но трудно было обвинять его – маг до сих пор не удосужился толком все ему разъяснить.
Авенир схватился за уши. Больше никаких призрачных границ, все пределы практически стерлись – надсадный потусторонний вой доносился не как далекое эхо, он раздавался совсем близко, как если бы все волчьи стаи собрались у стен трактира и исступленно завыли в небо… Когда-то учитель рассказывал ему о маге, очутившемся в таком же положении: этот маг не выдержал и оторвал себе уши, но ему это ни капли не помогло, он продолжал так же слышать их вой, потому что это вой чужого мира, и раздается он лишь для того, кто вызвал дверь. От него не избавиться, в голове стоит звон, но уши ничего не слышат. И никто больше, кроме волка, не слышит…
Авенир не мог идти. Ноги подгибались сами собой, тело клонилось к прохладному деревянному полу. Он закрыл глаза и боялся их открыть, чтобы не обнаружить, как ранее размытые абрисы теней обрели четкость, и теперь они мечутся вокруг него, призывая распахнуть дверь…
Ему нужна кровь.
Чужая кровь.
Рядом, прислонившись к магу, задрал морду к потолку и завыл волк…
Дивар, устранив в зале опасность, поднимался по лестнице на второй этаж.
Его занимал один важный вопрос: стоит ли собирать вещи и бежать вместе с ополоумевшим магом из Эра прежде, чем к ним явятся городские стражники, или такой проблемы не возникнет? Его грела мысль, что если от обиженной стороны никаких заявлений в ближайшее время не случится (а их не случится), постовые стражники могут и не прийти на шум – что непредсказуемого может произойти вечером в трактире? Но кто-нибудь мог узнать трактирщика и попытаться выяснить, что так резко свело его с ума…
Он обнаружил Авенира в коридоре. Маг прижался к стене и обхватил голову руками, словно от чего-то защищаясь. Рядом с ним протяжно выл серый зверь.
– Авенир, – позвал Дивар, приблизившись. Маг не реагировал. Волк перестал выть, и Дивар снова позвал мага, чувствуя, как по спине пробежала дрожь. В последний раз ему было так страшно, когда он встретился в темном лесу с желтыми глазами Странника. Маг стоял с закрытыми глазами, прижимая руками уши, словно… Он схватил мага за плечо и закричал: – Авенир! Да очнись же…
– Дивар, – прошептал маг каким-то чужим слабым голосом. Говорил бы он так в зале, давно бы уже валялся без головы. – Быстрее, помоги дойти…
– Какого хрена… – прошептал Дивар, глядя на друга и не узнавая его. – Какого хрена… – бессмысленно повторил он, но тут же опомнился, подхватил мага и затащил в комнату, явственно ощущая исходящий от его тела жар. – Что ж с тобой такое…
Конец ознакомительного фрагмента.