1
Морозным февральским утром 1945 года с одного из аэродромов севера Франции, уже освобожденного от оккупантов, стартовал бомбардировщик американской армии. Машина тяжело оторвалась от земли, набрала высоту и взяла курс на восток.
Бомбовые люки самолета были пусты. Самолет выполнял не совсем обычное задание. На борту его находились пассажиры – полковник Джордж Гаррис со своей секретаршей и радисткой Патти Джонсон.
Полковник дремал, откинувшись в кресле, которое для него наскоро укрепили в тесной и не оборудованной для пассажиров кабине. Он был плотен, рыжеволос. Красное лицо наискось – от левого виска к углу рта – пересекал шрам, который багровел, когда полковник волновался.
Сейчас шрам был словно налит кровью – Джорджу Гаррису очень не по душе была эта командировка. До сих пор счастье не изменяло ему, жизнь казалась легкой и приятной. Долгое время он занимал важный пост в материально-техническом управлении военно-воздушных сил США. Это был чудесный период, когда деньги сами плыли в руки. Компании не скупились на доллары, лишь бы получить побольше заказов на поставку всего того, в чем нуждалась военная авиация, и надо было только не зевать и не терять головы.
Гаррис так именно и поступал. Обширные связи в деловом мире, десятка два ловко обделанных дел позволили ему сравнительно быстро сколотить кругленькую сумму, которая обеспечивала приятное существование на долгие годы. Он сменил свой автомобиль на машину последней модели одной из лучших фирм; перебрался на жительство в квартал фешенебельных ресторанов и особняков; подумывал уже об обзаведении семьей – дело было только за выгодной партией. И тут – американцы и англичане высадились во Франции.
«Влип», – решил Гаррис, когда получил назначение в Европу. Однако там оказалось не так уж плохо. На Западе нацисты сопротивлялись только для видимости, и джипы со звездными флажками на ветровых стеклах быстро катили по гладким дорогам к сердцу страны.
Полковник Гаррис молниеносно разобрался в обстановке, которая сложилась в голодающей Нормандии. Несколько удачных спекуляций лежалыми консервами и такой же мукой сделали его текущий счет в банке еще более солидным. Теперь можно было подумать о вилле в Калифорнии и о моторной яхте!..
Джордж Гаррис был настроен тем более оптимистично, что все говорило о быстром окончании войны. Русские армии здорово били фашистов, совершали чудовищные скачки вперед, размалывая в муку, казалось, самые неприступные узлы сопротивления нацистов. Не надо было быть гением, чтобы понять, что такого натиска не могла выдержать ни одна из армий мира. Словом, все шло хорошо – и вдруг эта нелепая командировка! Начальству, видите ли, потребовалось согласовать несколько важных вопросов с русскими. И оно решило послать своего представителя не кружным, но безопасным путем, а прямо через территорию врага: так, мол, быстрее. Конечно, летели не генералы, и им было плевать на зенитки немцев!..
Гаррис вздохнул и тяжело заворочался в кресле. Он привычно полез в карман за трубкой, но вспомнил, что находится не на земле, и мысленно выругался.
В глубокой задумчивости была и Патти Джонсон. В памяти девушки всплывали картины довоенных лет, такие дорогие и хорошие картины… Вот она сидит за завтраком в кафетерии, а он только что вошел в зал и растерянно оглядывает занятые столики. Только возле Патти есть свободное место. Они встретились взглядами, и девушка невольно улыбнулась: ей сразу понравилось его хорошее открытое лицо с чуть насмешливыми глазами… Он подсел и представился: Дэвид Кент, конторщик. А вечером они встретились и долго бродили по городу. Дэвид проводил ее до дому, внимательно посмотрел в глаза и поцеловал… Знакомство Патти и Дэвида превратилось в дружбу, дружба – в любовь, хотя он никогда не произносил этого слова. Их встречи продолжались месяца три. А потом японцы напали на Пирл-Харбор и началась война. Кента призвали. Он писал, что стал летчиком. Вскоре в армию ушла и Патти. Они потеряли друг друга на долгие годы и вот сегодня встретились: Дэвид Кент оказался командиром самолета, на котором Гаррису и ей предстояло лететь к русским.
Патти закрыла глаза и счастливо улыбнулась. И в этот момент за окном вспух багрово-дымчатый пузырь и машину резко тряхнуло.
Пассажиры вскочили на ноги. Гаррис приник к окошечку, пытаясь разглядеть землю. Он видел, как оттуда протягивались к самолету дымчатые трассы. С каждой секундой их становилось все больше. Сбоку всплыла цепочка шрапнельных разрывов. Пилот прибавил газу и бросил машину в сторону, выводя ее из зоны обстрела. Но было поздно: один из снарядов разорвался под фюзеляжем, другой прошил крыло. Гаррис почувствовал резкую боль в левой руке. Самолет клюнул носом и накренился.
Из кабины пилотов радист Барт выволок безжизненное тело второго пилота лейтенанта Билдинга. Патти вскрикнула и метнулась к кабине.
– Кент, Кент! – воскликнула она. – Дэвид, вы живы?
Капитан Кент не повернул головы. Он прилагал отчаянные усилия, чтобы выровнять машину и не дать ей свалиться в штопор. Патти были видны его побагровевшая от напряжения шея и ссутулившиеся плечи.
Действуя штурвалом и педалями, пилот поставил, наконец, машину горизонтально, но тут отказал правый мотор. Бомбардировщик стал снижаться.
Кент повернул голову.
– Придется садиться! – прокричал он. – Предупредите там, чтобы приготовились!