Наркомзем
После окончания института Абдурахмана Даниялова определили помощником главного инженера Управления водного хозяйства Наркомзема, а Хадижу зоотехником в отделе животноводства.
Министр Саидов Дибир принял молодого специалиста с дипломом отличия в каком-то сонном и рассеянном состоянии и просьбу его о квартире пропустил мимо ушей.
А начальник управления водного хозяйства Абасалиев и главный инженер К.Киселев тоже приняли его настороженно, но, когда они узнали, что у Абдурахмана академический отпуск и он должен вернуться в Москву для продолжения аспирантской учебы, у них сложились хорошие взаимоотношения.
Однажды в командировке на реке Терек вместе с Председателем Совнаркома К. Мамедбековым оказался и Абдурахман. И в ходе состоявшей беседы Абдурахман высказал о недостатках в работе Управления водного хозяйства в горах. И через третий-четвертый день после возвращения из поездки на Терек начальник Абасалиев ознакомил Абдурахмана с запиской Председателя Совнаркома, в которой было отмечено, что управление не охватывает горных районов и положение необходимо исправить.
Вскоре в составе Управления был открыт отдел ирригации и водоснабжения гор.
Жилищный вопрос специалиста, отозванного, из аспирантуры обкомом партии не решался, и тогда Абдурахман написал в газету «Правда» письмо с просьбой помочь, и одновременно в письме он указал на наличие в руководстве республики групповой борьбы, которая создавала обстановку нервозности, принуждала и приучила кадры к приспособленчеству, шушуканью, тем самым стимулировала благоприятную почву для нарушения законности и репрессий.
Именно в этой обстановке 25 февраля 1937 года бюро обкома партии утвердило А.Д. Даниялова народным комиссаром земледелия, а бывший нарком и ряд работников аппарата были сняты и арестованы по обвинению «во вредительстве». Конечно, Даниялова А.Д. серьезно беспокоили нездоровая обстановка в руководстве республики и крайне сложные задачи, которые стояли перед дагестанским сельским хозяйством. Задачи оказались очень сложными, а кадры слабыми, и состояние сельского хозяйства республики оказалось на низком уровне.
Так, на первое января 1936 года колхозами было охвачено около 44 % крестьянских хозяйств, в том числе в горах, где было сосредоточенно ¾ населения аулов, лишь 25,7 %. Центральная задача земельно-водной реформы была провалена. На всю республику имелось 16 МТС, в которых числилось 700 тракторов. Беда заключалась в полном отсутствии квалифицированных кадров в колхозах и МТС.
Даниялова А.Д. смущало и то, что зам. Наркомзема работал старый коммунист, зоотехник по образованию, начальниками управлений и отделов работали бывшие ответственные работники – Юзбеков (секретарь Хасавюртовского райкома партии), Кара Караев (герой гражданской войны), Гащимзаде и др. – люди, за плечами которых большой жизненный опыт, стаж работы на руководящих должностях, а А.Д. Даниялову было – всего 28 лет.
Это был период, полный трагизма, потрясший страну и республику жестокими репрессиями. В кровавой «мясорубке» несправедливых репрессий исчезали многие талантливые представители национальной интеллигенции.
Когда Даниялов заступился за Кара Караева, который уже сидел, сотрудник органов Тучин написал записку в обком партий: «В Наркомземе продолжают орудовать вредители, и Даниялов им потворствует»…
Даниялов А.Д. обращается к М. Сорокину, второму секретарю с жалобой, что в таких условиях работать нельзя, просил помочь кадрами, но и эта просьба осталось без результата.
Доведенный до отчаяния Даниялов на собрании актива, выступая впервые в роли наркома, выложил все, что накипело, и внес предложение об обобществлении пашни, рабочего скота в горных колхозах и высказал в отношении кадров следующее заявление: «Вместо того, чтобы укрепить проверенными и способными кадрами, обком партии посылает туда проштрафившихся, снятых с работы в районах людей. Вместо боевого органа по руководству сельским хозяйством, Наркомзем превратился в штрафной батальон во главе с оберштрафным Саидовым».
После такого выступления, на следующий день, утром Н. Самурский по телефону сказал Даниялову: «Ты оторвался от гор, не знаешь психологии горцев. Поезжай в горы, поговори со стариками, изучи положение и потом поговори со мной». Как показала практика, Н. Самурский оказался был прав, в этом убедился Абдурахман Даниялов после командировки в Лакский, Чародинский и Акушинский районы. Он понял, что вопрос об обобществлении пашни в горах не такой простой вопрос, как представлял молодой нарком.
Сельское хозяйство республики накануне 1936 года в основном было представлено колхозами и совхозами. Коллективизация села в Дагестане проходило без серьезных осложнений, этому помогло изучение опыта коллективизации в республиках Северного Кавказа, Закавказья и Средней Азии.
В целях предотвращения диверсий, антисоветской агитации и укрепления уверенности в проводимых реформах в октябре 1936 г. решением бюро Дагестанского обкома партии были выселены 600 хозяйств кулаков из 21 района республики. Эта акция осуществлялась при строжайшей проверке, чтобы под видом кулаков не оказались социально близких Советской власти людей.
А для проверки правильности отбора кулацких хозяйств была создана республиканская комиссия в составе Самурского, Сорокина, М. Далгата и К.Мамедбекова.
Однако следует указать, что даже республиканская комиссия не стала гарантией того, чтобы в списки не попадались люди, не имевшие никакого отношения к кулацкому хозяйству. К сожалению, под гребешок кулаков попали многочисленные граждане, когда в аулах допускались сведения личных и тухумных счетов со стороны председателей сельсоветов.
Состояние сельского хозяйства на конец 1939 г. в Дагестане было таково: всего колхозов-1242 из 147279 хозяйств или 80,3 % от общего числа крестьянских хозяйств республики, в том числе по плоскости – в 503 колхозах было 92227 хозяйств или 75,9 % от общего числа подлежащих коллективизации хозяйств.
Если в начале 1939 года в республике было около 800 колхозов и в них лишь 44 % хозяйств крестьян, то темпы количественного роста за год удвоились, т. е. были высокими. Однако в горных районах не было настоящих колхозов, там были по существу товарищества по совместному выпасу скота, в которых на первое января 1937 года 7 % хозяйств не имели крупного рогатого скота, 22 % коров и 58 % не имели овец и коз.
Сама идея обобществления пашни, сенокосов и рабочего скота в республике не оказалась разработанной в достаточной степени, поэтому были допущены серьезные ошибки. При этом не была учтена местная специфика. В частности, не учитывались богатые плоскостные, предгорные условия с бедными высокогорными трудностями.
Например, в горах существовала пестрота размеров площади пашни на душу населения по районам, аулам и внутри тухума.
Второе, пашня одного крестьянина-колхозника состояла из нескольких участков, разбросанных и удаленных друг от друга.
Третье, во многих аулах землепользование происходило на искусственных террасах, на которых разводились сады и виноградники.
Все эти и другие чувствительные моменты обобществления земли в горах надо было учитывать прежде, чем идти на собрание общества с предложением о переводе товарищества на Устав сельхозартели. Кроме того, еще в 1927 году мечетские (вакуфные) земли были распределены между населением аула. Все это осложнило положение молодого наркома. Но ему помогала республиканский, районные активы коммунистов, комсомольцев, женщин-активистов, загоревших желанием помочь в осуществлении коллективизации.
Даниялов А.Д., как сам вспоминает, ему доверяли и активно помогали секретарь обкома Линкун, председатель Совнаркома Магомедов.
Но наступивший 1938 год открыл и для Даниялова А.Д. реальные возможности самокритически отнестись к состоянию коллективизации и в результате обсуждения на бюро и в Совнаркоме обратиться в ЦКВКП(б) и Совнарком СССР с проектом решения о ликвидации нарушений Устава сельхозартели в колхозах Дагестанской АССР, и документы были отправлены в Москву.
В результате ЦКВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление в феврале 1939 года о ликвидации нарушений Устава сельхозартели в колхозах ДАССР.
В свою очередь во исполнение указанного Совнарком ДАССР и бюро Дагобкома ВКП (б) также приняли аналогичное постановление, в котором было предложено ликвидировать нарушение Устава не позже 15 апреля 1939 года, привести в соответствии с установленными нормами размеры приусадебных участков колхозников в предгорных районах и обеспечить нарезку приусадебных участков колхозников в предгорных районных и обеспечить нагрузку приусадебных участков колхозникам ряда горных районов, которые в 1938 году перешли на Устав сельхозартели и обобществили пашню. Было также предложено ликвидировать нарушение Устава по нормам содержания скота личного пользования.
В 1939 году в основном была завершена работа по отводу и закреплению зимних пастбищ за колхозами горных районов на плоскости.
Но горцы боялись в плоскости малярии, поэтому руководители колхозов прибегали к найму сезонных рабочих, которые зарабатывали хорошо. Наконец, представленные в Москву предложения обкома и Совнаркома получили одобрения в ЦК, и в марте 1939 года вышло постановление бюро обкома и правительства республики «О мероприятиях по организационно– хозяйственному укреплению колхозов». Наркомзему предстояло подготовить проект земельно-водной реформы, которая очень тяжело и трудно реализовывалась в республике.
В результате большой организаторской работы Даниялова А.Д. в республике к 1 апреля 1939 года 588 колхозов (или 734) приняли решение о переходе на Устав сельхозартели.
Ход коллективизации сельского хозяйства в ДАССР на 10 августа.
1939 года, по данным Наркомзема, характеризовался так: по плоскости-480 колхозов, 2928 дворов (или 92 % от общего числа); по горам-639 колхозов, 101046 дворов (или 94,5 %), причем вступили в колхоз за 6 месяцев по плоскости 2260 дворов, по горам-4120 дворов.
Работу Наркомзема можно оценивать так: уже можно было утверждать, что сплошная коллективизация сельского хозяйства в Дагестане проведена, вне колхозов оставалось лишь 7982 двора (или 3,8 %).
В результате в хозяйства колхозов поступило 5229 лошадей, 67946 волов, 7427 ослов и мулов, находившихся в личной собственности членов колхозов. Кроме того, колхозники продали государству 3855 голов крупного рогатого скота, а также для пополнения ферм 12106 голов коров и телят, 22156 голов овец и коз. Одновременно колхозники наделялись приусадебными участками по норме, от 0,25 до 0,50 га.
Однако следует отметить, что в проведении сплошной коллективизации наркомзем Даниялов А.Д. встречал серьезные препятствия со стороны антиколхозной агитации. Так, в начале 1939 году еще 144 колхоза не имели животноводческих ферм, в 403 колхозах не было овцеводческих ферм и в 537 колхозах – молочно-товарных.
А материальная заинтересованность колхозников в колхозном секторе была очень низкой. Поэтому в 1939 году 20,4 тыс. колхозников не выработали ни одного трудового дня, а почти 100 тыс. выработали по 50 трудодней, 58 колхозов не выделили ни на трудодни ничего, почти 300 колхозов выдали от 20 до 40 копеек. Эти и другие показатели показывают, что к сороковым годам экономика большинства колхозов горных районов не могла обеспечить семью колхозника.
Однако следует отметить, что эти еще не окрепшие коллективные хозяйства с честью выполнили свой долг перед Родиной в годы Великой Отечественной войны. В условиях плановой экономики работать Даниялову А.Д. было крайне трудно. Планы развития сельского хозяйства утверждались сверху, из Москвы, и делалось это не редко без учета местной специфики. Так было, например, с культивированием хлопка в республике.
Усилия Даниялова объяснить вышестоящим инстанциям нецелесообразность культивирования хлопка в Дагестане заканчивались упреками в адрес руководства наркома. Ему даже пытались объявить партвзыскания.
Еще не успел Даниялов как следует освоить должность наркомзема, как летом 1937 года приехал уполномоченный Северо-Кавказского крайкома, куда входил Дагестан, и составил справку о неудовлетворительном состоянии с прополкой хлопка и предложил проект объявить Даниялову выговор, но бюро обкома не поддержало.
В конце концов, руководству республики удалось убедить Наркомзем и Госплан СССР в нецелесообразности посева хлопка в Дагестане. Тогда в республике хлопок сеяли на 2–3 тыс. га и получали крайне низкий урожай 1,5–3 ц. с гектара.
По инициативе А.Д. Даниялова в республике на прикупленных землях начали сев зерновых, строительство животноводческих помещений и социально-бытовых объектов для животноводов.
А для борьбы с малярией, которая уносила жизни сотни и тысяч дагестанцев, на этих землях были организованы 20 противомалярийных станций, в которых работали сотни врачей и медработников. После ликвидации очагов малярии колхозы горных районов начали интенсивное освоение зимних пастбищ.
Несомненно, что во всех успехах и недостатках сельского хозяйства республики имеется заслуга и Наркомзема, и руководителя Даниялова А.Д.
На посту наркомзема он в течение трех лет свою теоретическую подготовку сочетал с навыками руководства основной отраслью экономики республики, и он оказался подготовленным, чтобы ему доверяли более ответственный участок работы.
По непонятным причинам в начале 1940 года между первым секретарем Линкуном и Председателем СНК Магомедовым сложились ненормальные отношения, которые закончились освобождением второго.
И 21 января 1940 года последовало постановление ЦКВ-КП (б) об освобождении Д. М. Магомедова от обязанностей Председателя СНК с оставлением его в распоряжении обкома, и в этой должности был утвержден А.Д. Даниялов.