Моему отцу посвящается.
Апейрон – существующая в вечном движении основа мира, промежуточное начало между воздухом, водой, огнем и землей.
Пролог
Солнце медленно и неумолимо клонилось к закату. Еще немного и оно, казалось, коснется вершины горной гряды, которая еле виднелась где-то там вдалеке. Эти горы, простираясь ввысь, полукругом окружали пустыню, не пуская влажный и прохладный воздух с севера. Воздух и влага, которые так были нужны этой почти безжизненной земле.
Но не всегда было так. Много веков назад даже горы были другими. Широкие ущелья, разрезали их с севера на юг, пропуская свежие и прохладные ветра. Две горных реки, спускались с крутых склонов вниз на землю, оживляя ее живительной влагой, и их быстрые течения мчались далеко на юг, к степям, поселениям и к морю. Лишь только высохшие русла, с отполированными водой камнями, напоминали теперь об этом.
По дну русла, словно по оврагу, в сторону гор скакал всадник. Он ехал быстро, как только мог, зная, что поднятая сзади за ним, на расстоянии около полумили, дорожная пыль – это не вызванная пустынным ветром буря. Это погоня! Она приближалась, так же медленно и неумолимо, как солнце, клонящееся к закату. Его загнанная лошадь устала и могла пасть в любой момент, но черпая непонятно откуда взявшиеся силы, продолжала бежать к спасительным горам.
Время будто замедлилось и, кажется, движется бесконечно. Всадник понимал, что погоня настигнет его раньше, чем он доберется до горной расщелины, известной лишь немногим посвященным, и спрячется от преследователей. Солнце не успеет зайти за горизонт, погрузив все в спасительную тьму.
Он знал, что, скорее всего, это его последний день. Враг не оставит его в живых, им нужен лишь артефакт, за которым они охотятся. Но мысли его были о других вещах. О своем народе, об отце и любимой, с которыми встретиться не суждено. И о пути выполнения своего долга. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы его выполнить, понимая, что еще не прошел этот путь до конца.
Лошадь споткнулась, потом еще раз и рухнула, больно придавив и зажав его ногу. От падения болело колено и раненое плечо. Нога с титаническими усилиями высовывалась из-под крупа лошади. Все тело дрожало от напряжения. Только бы успеть встать в полный рост, вынуть меч и подороже продать свою жизнь.
Погоня приближалась, разделившись на две части. Враги ехали поверху с двух сторон русла реки. Уже за пылью были видны всадники. Трое с одной стороны, четверо с другой. В длинных плащах и шлемах блестевших в лучах заката. Они переговаривались на своем наречии, осматривая все вокруг. Их командир увидел упавшую лошадь и ее всадника, который медленно поднимался на ноги, сжимая оружие в руках.
Предводитель прокричал своим солдатам, указывая на цель. Всадники сбавили темп, готовясь к схватке, заходя с двух сторон. Глаза преследователей горели ненавистью. Они медленно начали спускаться в овраг…