Я сняла с себя убогое, как мне теперь казалось, платье-униформу первокурсников (пока не было другого выбора в одежде, я как-то и не обращала на неё никакого внимания): платье прямого покроя чуть ниже колена с длинными рукавами, выцветшего белого цвета.

Она разрезала паштет, откупоривала шампанское, забывая есть сама и глядя всё время на него, откидывая до плеч, при каждом движении, рукава алжирского халата из мягкой, белой, шерстяной материи, который постоянно носила дома.

На мне был изумительный белый камзол без рукавов, украшенный изящной вышивкой, и отороченный серебряным позументом.

Он был одет по-простому: в белую рубашку, окаймлённую золотым шитьём по вороту и запястью рукавов; голубые штаны были заправлены в сапоги красного цвета из мягкой кожи, голенища их были затейливо расшиты и украшены жемчугом.

Поверх неё надевалась вторая одежда белого цвета, с широкими рукавами, собранными в складки.

Кажется, только что было вполне достаточно света, чтобы различать белый снег на чёрных камнях и всё более редкие пятна крови вдоль цепочки следов, а прозрачные сумерки, даже не очень осознаваемые как сумерки, делали особенно чёткими очертания ближних отрогов... И вдруг — стоило приостановиться, чтобы утереть рукавом пот, как что-то успело неуловимо, но полностью перемениться, и чёрное начало противоестественно смешиваться с белым, кутая мир непроглядным тёмно-серым покрывалом подступающей ночи.

В разных местах виднелись вооружённые литовцы в военной форме, с белыми повязками на рукавах.

Она помнила, как тошнота подкатила к горлу и вопль ужаса готов был вырваться из её уст, однако она, стараясь не поддаться панике, вызвала «Скорую помощь», а потом оторвала рукав белой блузки и перетянула им, как жгутом, израненную руку чуть ниже локтя.