Большая белая медведица, вся — словно бы сотканная из лунного света — страдая от нестерпимо жгучего для её прихотливой шкуры зрелого весеннего солнца, взбиралась по склону горы и села передохнуть в тени чёрной ели.

Кровли хат наросли взбитыми снежными перинами, и по краям выступали закрученными в трубку козырьками; бугры балок, одетые в крахмальные шубы, посолиднели, разжирели, как бока ещё не опроставшейся белой медведицы.

А сейчас он шёл в направлении «Белой медведицы» и листал записную книжку в надежде отыскать несколько номеров для организации свиданий, на которые он постарается не опоздать.

Тут ежегодно десятки белых медведиц лежат в снегу не менее пяти месяцев, и в это время в снежном убежище, обмятом боками матери, появляются крошечные, беспомощные медвежата.

Белая медведица в её детской была похожа на огромную осыпавшуюся хризантему.

Как-то зимой весь посёлок стал ходить к белой медведице, приведшей, почему-то к берегу, недавно родившихся трёх белых медвежат.

Друзья зашли в «Белую медведицу» и расположились за свободным столиком в дальнем углу просторного зала.

То бишь, тех самых, на которых была бы зафиксирована разъярённая белая медведица, влекомая жаждой мести.